Восхитительная работа, которая старше двух тысяч лет
Пластина с изображением борьбы пешего и конного воинов. Скифия, IV в. до н.
Телеграм — История Веков
Пластина с изображением борьбы пешего и конного воинов. Скифия, IV в. до н.
Телеграм — История Веков
В Китае была найдена пара брюк возрастом 3000 лет. Штаны были обнаружены в гробнице на северо-западе Китая.
Телеграм — История Веков
Древнеегипетский браслет из лазурита и золота, 940 г. до н.э., 22 династия. Британский музей.
Телеграм — История Веков
***
За окнами вагона была кромешная тьма. Я шёл по центральному проходу, погружённому в полумрак, с редкими тусклыми светильниками под потолком. Тишину вокруг нарушали лишь стук колёс и редкое поскрипывание тормозов. Я пытался найти хоть одну живую душу, но на спальных полках не было никого, ни одного человека. Везде были разложены личные вещи, на многих столах начатый ужин, постели разобраны и скомканы, будто пассажиры просто внезапно исчезли. Я брёл из вагона в вагон, из плацкартного в купейный, из купейного в товарный. И везде пусто. Этот мчащийся сквозь тьму состав был совершенно безлюдным! Я уже потерял счёт вагонам. Они всё никак не кончались. Начал замечать ржавчину и плесень на стенах. Брошенные продукты на столиках теперь превратились в гниль и кишели червями. Простыни и одеяла свешивались с полок пыльными лохмотьями. Свет ламп приобрёл красноватый оттенок. В товарных вагонах под ногами звенели большие связки ржавых ключей, из углов таращились стеклянными глазами старые куклы, поскрипывали большие клетки и звякали свисающие с потолка цепи. Казалось, я брожу по этому бесконечному поезду уже целую вечность. Запустение и тлен. Чувство полного одиночества, безнадёжности и отчаяния. Лишь через всё это в голове бесконечное: «Рельсы-рельсы. Шпалы-шпалы. Едет поезд запоздалый».
Попытался выглянуть сквозь затянутое пылью и паутиной окно, чтобы понять, где я нахожусь, но тьма была непроницаемой. Лишь время от времени проносились парные, тускло светящие зелёные и красные огни, будто глаза хищников, пристально следящих за своей добычей, внезапно выхваченные лучом фонаря.
Наконец, в одном из вагонов, я остановился возле купе проводника. Мне почему-то просто необходимо было попасть туда. Я сдвинул покрытую жуткими царапинами дверь, и увидел там лишь тьму. Но она оказалась живой, в ней вспыхнули два бледных бельма, которые взглянули на меня, я закричал от страха и начал отступать. Тьма зашевелилась и потянулась за мной в коридор, в голове раздался громогласный шипящий голос: «Конечная станция! Все на выход!», уши наполнил пронзительный визг тормозящего поезда, и …я проснулся.
***
«Рельсы-рельсы» - по инерции крутится в голове. Первое ощущение – поезд стоит. Открываю глаза и тут же вновь зажмуриваюсь. Второе ощущение – кошмарный сон продолжается.
В купе было практически темно, лишь неверный свет проникал через окна, освещая привычную обстановку опостылевшего вагона. Я видел неясно освещённую противоположную стенку с полкой и спящим на ней человеком, а выше она внезапно терялась во тьме. Такое чувство, что крыши у вагона не было! Над головой простиралась чёрная, непроницаемая пустота. Она резко контрастировала с тем, что я видел в окно, ведь снаружи, сквозь облака выглядывал полумесяц луны, а то, что нависало над людьми вместо потолка, было абсолютно лишено света. И везде царила полнейшая тишина, ни вздоха, ни скрипа, ни шелеста. Откуда-то сверху, из этой космической пустоты пахнуло ледяным ветром. Тёмные, полупрозрачные то ли струи, то ли щупальца, потянулись из этой тьмы над нами вниз, к беспомощно лежащим людям. Они достигали голов спящих и окутывали туманными коконами. Ледяной ужас приковал меня к моей постели. Паника закипала внутри чёрной бурлящей смолой, пытаясь прорваться наружу, выплеснуться криком и безумием! Моё заклинание про рельсы-шпалы воспроизводилась на бешеной скорости, мозг хватался за него как утопающий за соломинку в шторм. Словно пытаясь усилить его эффект, я начал тихо шептать эти слова вслух, дрожащим голосом, срываясь на истеричные нотки.
Почему никто не реагирует, никто не замечает происходящего? И почему поезд стоит? Если это станция, то отчего такая тишина снаружи? Осторожно, стараясь не задеть туманные щупальца, жадно тянувшиеся к спящим, сполз с полки. Правой руке что-то мешало. Взглянул, в который раз похолодел. Тошнота подступила к горлу. Она сжимала артефакт. И не просто сжимала! Искусная резьба, в виде оплетающего его клубка червей таинственным образом теперь оплетала и мою ладонь, делая невозможными попытки отбросить этот предмет. Пальцы удобно легли в отверстия, которые были сейчас, словно подогнаны под них. И только я это осознал, вдруг стало словно светлее, струящиеся тени отдёрнулись в стороны, будто от меня исходило сияние, тревога ушла совсем куда-то далеко, уступая место уверенности и пониманию того, что следует делать дальше.
Я прошёл по коридору к тамбуру, прислушиваясь к мирному дыханию спящих пассажиров. Тьма, заменившая потолок над головой, теперь не казалась такой зловещей, но чудилось, будто она глядит на меня множеством невидимых глаз. Я выпрыгнул на тёмный перрон. Луна скрывалась за облаками, расплывшись по хмурому небу тусклым пятном. Но света было достаточно, чтобы различать окружающую меня обстановку. Станция была давно заброшена, навес с лавочками демонтировали уже много лет назад, а маленькое здание вокзала с заколоченными окнами и прохудившейся крышей украшала жестяная табличка с ещё различимой надписью «Усть-Медведицкое». Заброшенный посёлок у подножия аномальной гряды, о котором упоминал дядя Витя. Почему-то это не вызвало во мне удивления, словно я всё ещё находился во сне. Так и должно быть, то, что поезд именно тут остановился. Отсюда прямая дорога до Сердца Зоны, до древнего кольца камней, возведённого в незапамятные времена, задолго до человека. Кольца, которое ждало меня с артефактом, что звался ключ-врата, с помощью которого откроется проход в неведомые измерения.
Меня встречали. Только сейчас я заметил несколько стоящих на перроне фигур. Явно человеческие, они были совершенно чёрными, и даже какими-то двумерными. И их тела истекали тьмой, будто восковые свечи от жара огня, но не вниз, а в ночное небо. Чёрные густые тяжи тянулись от их голов и плечей вертикально вверх, взмывали густые капли, отрываясь от стоящих вертикально жидких струящихся сосулек, и от того они походили на смоляные марионетки, с нитями, уходящими к невидимому кукловоду. Они были неподвижны, словно статуи. И я ощущал их тяжёлый пристальный взгляд, хотя глаз совсем не было видно. Я совсем не чувствовал в них угрозу, даже наоборот, было ощущение защищённости, словно эти текучие истуканы были моей немой стражей, оберегающей от угроз окружающего мира.
Луна выглянула из-за туч и осветила холмистые вершины высокой гряды, увенчанные щетиной леса. В этом таинственном свете они выглядели, словно исполинские звери, впавшие в тысячелетнюю спячку, но готовые в любой момент пробудиться. Они были совсем рядом, рукой подать, казалось, я даже различал тусклое красное свечение, исходящее от древнего кольца из камней. Без тени сомнения, словно я абсолютно точно знал, что мне делать дальше, шагнул в прелую ломкую траву за пределами перрона. За моей спиной громадной железной змеёй застыл спящий поезд. Сквозь окна лился тусклый свет ламп, потолок выглядел теперь совершенно обычно. Этот уютный, хотя и пугающий меня всю жизнь, островок привычного мира отдалялся с каждым шагом. Словно некая программа, заложенная неизвестно кем в мой мозг, завладела всем моим сознанием, подчинила себе тело, вынуждая действовать согласно прописанному в ней коду, давая знания, неизвестные мне раньше.
Я брёл, спотыкаясь в темноте о коряги. Возможно, кто-то меня сопровождал, но я никого не замечал, ни единой души, лишь чувство пристального взгляда липло, подобно старой паутине. Обычной паутины, впрочем, тоже хватало. Она неприятно липла к лицу, щекотала шею и руки. Начал давать знать о себе холод, обычный в такую осеннюю ночь, а футболка, спортивные штаны и резиновые шлёпанцы, которые были на мне в данный момент, не очень подходили для подобного похода. Пытался согревать себя быстрым шагом, но пару раз упал, больно ударившись коленом. Немного упрекнул себя, что не додумался захватить с собой хотя бы одеяло и телефон с фонариком.
Лес начался внезапно. Я даже не понял, в какой момент исчезло небо, сменившись сводом из голых ветвей деревьев, с остатками листвы. Темнота стала почти полной, лишь едва заметное сияние луны хоть как-то помогало ориентироваться, но мой внутренний навигатор уверенно вёл меня по одному ему ведомому маршруту. Я теперь был полностью уверен, что всё дело в артефакте, который всё также находился в моей руке, оплетя её своими каменными щупальцами, так похожими на клубок червей.
Внезапно заметил, что путь мне начало освещать неверное свечение. Я тут же понял его источник – чёрная глянцевая поверхность артефакта теперь переливалась тусклыми цветными огнями, подобно новогодней ёлке, которые складывались в необычные геометрические фигуры. Шаг мой стал более уверенным, так как глаза, привыкшие к темноте, могли достаточно различить дорогу даже в таком слабом свечении. От камня в руке начало исходить тепло, которое начало разливаться по телу, прогоняя озноб и усталость.
Сейчас меня стали одолевать мысли, что артефакт каким-то образом помогает мне выполнить миссию по его доставке к центру аномальной зоны. И возможно, что это он выбрал именно меня. Но это нелепо! Чем я лучше, например, чем дядя Витя? Ведь у него поболее чем у меня опыта и желания для подобного события! Вспомнился его рассказ. Что там ему этот, как его… Никольцев говорил? Что-то про судьбу и избранного? Точно! Что он всего лишь один из камней в дороге, по которой идёт избранный. И он же отдал артефакт дяде Вите, а тот таинственным образом почему-то оказался у меня. Выходит, я и есть тот избранный, и совершенно не случайно оказался именно в этом поезде, этом купе и в одно время с этими пассажирами. Но если посмотреть, ведь это всего лишь череда случайных событий, не более. Или нет? Может, верно говорил кто-то, уже не помню кто, «случайности не случайны»? Но, что же тогда делает меня таким особенным? Может мои страхи перед поездами? Или мои кошмары? Что такого есть во мне, вполне заурядной личности, не верящем ни в какую мистику и фантастику?
Я всё ломал над этим вопросом голову, а ноги сами меня вели по едва заметным во тьме тропкам, вверх по склону. Начало казаться, что я слышу едва заметный ритмичный стук барабанов. Или шаманских бубнов. От этого звука мурашки пробежали по спине, встопорщились на руках гусиной кожей, как бывает, когда внезапно услышишь необычную мелодию или песню, которая берёт за душу. Увидел между стволами красноватое свечение. Или мне это показалось? Где-то, далеко позади, прогудел проснувшийся поезд, и тоска с новой силой защемила сердце. Вернусь ли я когда-нибудь обратно к этому перрону? Хватятся ли меня мои попутчики или выйдут через пару часов на своей станции, не придав значения тому, что моя полка пуста?
Но я всё равно шёл, потому что не мог даже остановиться отдохнуть, но в этом и не было нужды, артефакт придавал мне сил. Неожиданно я заметил, что неба не видно, вместо него раскинулась безграничная абсолютная тьма. Я вдруг остановился. Артефакт в моей руке засветился ярче, переливчатые блики упали на стволы замерших в неподвижности деревьев. Я стоял у кольца из каменных булыжников, наполовину вросших в землю, поросших лишайником и выщербленных многотысячелетней работой солнца и морозов. Казалось, передо мной зиял бездонный колодец, в глубине которого, будто уголёк под слоем пепла, чуть теплилось алое сияние. Всё прямо как в рассказе дяди Вити. Ритмичный стук барабанов стал громче, на него теперь накладывались странные завывания, которые ещё больше отсылали моё воображение к шаманским камланиям.
Я заметил, что стены колодца были выложены камнем и очень гладкие, лишь вырезанная вязь странных иероглифов, не похожих ни на одну известную мне письменность, покрывала её спиралью, уводящей в глубину провала. Оттуда веяло теплом, и доносились странные шепчущие звуки, искажённые многочисленным эхом, которые не могли заглушить даже шаманские напевы. Нос улавливал странные, непохожие ни на что знакомое, запахи. Тёмные фигуры, истекающие смолистыми струями и каплями прямо в небо, стояли вокруг. Они молчали, словно недвижимая стража, и хотя лиц не было видно, явственно ощущался их тяжёлый суровый взгляд.
Я в нерешительности стоял у края бездонного провала и не знал, что делать дальше. Что-то явно стало подниматься ко мне с многокилометровой глубины, мельтеша тенями в красном свечении. Руки мои сами потянулись к одному из валунов, окружающих колодец, в попытке выдернуть его из земли, откатить в сторону, но при этом я неловко стукнулся опутанной артефактом ладонью, и этот резкий звук удара камня о камень вдруг немного прояснил мысли. Что-то в глубине сознания начало сопротивляться. Словно во мне начали бороться две сущности. Окружающие поляну чёрные фигуры вдруг начали странно дрожать, словно охваченные неким беспокойством. Ритмы барабанов начали сбоить, а шёпотки, доносящиеся из колодца стали какими-то требовательными и угрожающими. В моей памяти смутно забрезжила какое-то воспоминание, что-то из услышанного совсем недавно. Слова выплыли на поверхность, голос дяди Вити словно проговорил мне в ухо своим насмешливым тоном: «Одно из правил сталкеров - никогда не нарушать в аномальных зонах целостности кругов, квадратов, пентаграмм и других геометрических фигур, если не ты их делал». И мне вдруг всё стало ясно, я понял, что нужно делать. Ключ существует не только, чтобы отпирать, но и для того чтобы запирать! Собрав всю силу воли, я резко размахнулся, и, вложив в удар весь свой вес, ударил артефактом о камень. Мою руку пронзила острая боль, когда со стеклянным звоном артефакт разлетелся на сотни осколков. Всё вокруг озарила яркая вспышка, ударил резкий порыв ветра, сметая, словно клубы тумана, чёрные тающие фигуры вокруг меня, и непроницаемую пелену над головой, открыв тусклую луну за пеленой облаков. И с ним словно вздох облегчения пронёсся над лесом, будто тот избавился от тяжёлого бремени, много сотен тысяч лет причиняющего боль, подобно гнойному фурункулу. Из колодца вдруг рванул столб алого света, охватывая меня жгучим парализующим коконом, уши наполнила многоголоса какофония бессвязных воплей и плача, а звуки барабанов и бубнов вдруг переменились во что-то знакомое. Они всё нарастали, заглушая все остальные звуки, и чёрный паук тревоги и беспокойства вдруг выглянул из норы. Мозг на автомате включил свою бесконечную мантру: «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы», и теперь я отчётливо различил, что это совсем не барабаны, а стук колёс приближающегося железнодорожного состава! «Едет поезд запоздалый…».
Глава 1.
«Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы» - крутится в мозгу бесконечным заклинанием, словно зацикленная звукозапись – «едет поезд запоздалый». Сквозь дремотный туман доносится реальный стук колёс, тело раскачивается ему в такт. И это тревожит, царапает сердце лапками беспокойства. «Рельсы-рельсы»…
Резкий звон металла по стеклу, вывел меня из полусонного оцепенения. Я окончательно проснулся и, повернувшись, посмотрел со своей полки вниз. Здоровый бородач, косматый после сна, в синей майке-алкоголичке, мешал чай в стакане в медном подстаканнике. За окном проносился осенний пейзаж, освещённый пробивающимися из-под низких облаков лучами встающего солнца. Вагон медленно просыпался, наполняясь обыденными звуками, разговорами и запахом утренней снеди. Ещё один день на колёсах. Я с осторожностью, чтобы не зацепить сидящих внизу, спустился с верхней полки, тут же нащупывая ногой закатившийся под лежанку шлёпанец, и взяв в охапку свои «мыльно-рыльные» принадлежности, отправился отстаивать очередь в вечно занятый туалет.
Когда вернулся в купе, мои попутчики уже заставив стол нехитрыми но, тем не менее, аппетитно пахнущими шедеврами дорожной кулинарии, завтракали и в который раз травили свои байки. Худощавый парень в очках, которого звали Олегом, подвинулся, уступая место, а высокий бородач, теперь уже причесанный и одевший камуфляжный охотничий свитер, предложил присоединиться.
- Угощайся. Как говорил мой батя: «День не задался, если завтрак не удался». Чем, как говорится, богаты.
Я пробурчал тихое невнятное «спасибо», достал из своей сумки стаканчик сухого пюре и направился к проводнику за кипятком, чтобы его запарить. Я не имел ничего против своих попутчиков, наоборот – ребята они были замечательные, свойские, но всё же, меня тяготили шумные компании. И поезда. С детства испытываю тревогу при путешествиях на поездах. А ещё меня часто мучают кошмары на железнодорожные темы. Психолог, который занимался моим лечением, научил одному приёму, помогающему справляться с этой фобией. Стишок «Рельсы-рельсы», выученный до полного автоматизма, я читал даже во сне, на подсознательном уровне, и частично это помогало. По крайней мере, я не выпрыгивал в панике из вагона на ходу, а благополучно добирался до места назначения. А разъезжать на поезде, с моей работой, приходилось часто. Но по совету всё того же психолога, именно по этому я на неё и устроился несколько лет назад.
Вернулся к своим попутчикам, скромно разместив свой скудный завтрак на углу стола. В пол-уха прислушиваясь к их разговорам, отхлебнул купленный у проводника чай. Надо сказать, попутчики мне попались необычные. В шутку они себя называли то сталкерами, то уфологами. Три человека ехали со мной в купе, ещё двое, напротив, на боковых полках нашего плацкарта. Вели себя довольно дружелюбно, и даже порой достаточно интеллигентно, хотя часто разбавляли свою речь непечатными словечками. Спиртное не употребляли категорически, не мусорили, не буянили. Правда, по вечерам устраивали шумные посиделки с анекдотами, смехом, песнями под гитару и извечными байками о своих приключениях, которые порой тяжело было понять из-за специфики жаргона и незнания контекста ситуации. Но как только проводник гасил свет, сразу расходились по своим полкам. Я считал, что в этот раз мне с попутчиками очень повезло. С ними было порой даже интересно, лёжа на своей полке слушать какую-нибудь необычную историю про аномальные зоны, заброшки, секретные военные базы и НЛО.
Как я узнал из разговоров, ехала вся эта компания в некий районный центр Жирновск. В нём находилась Медведицкая гряда, названная в честь речки Медведица, протекающей у её подножья. В этих горах находилась одна обширная аномальная зона, знаменитая своими сверхъестественными явлениями. Туда часто ездили подобные группы, для изучения, в надежде разжиться хабаром, а то и просто в поисках острых ощущений. Высокий бородач, которого все уважительно называли дядя Витя, был старшим этого коллектива. И самым опытным из них. Вот и сейчас он рассказывал планы предстоящей экспедиции.
- Говорю вам, - говорил он, очищая варёное яйцо. – На Гряде встречаются такие аномалии, которые смертельно опасны для малоопытных сталкеров. Я уже не первый раз туда мотаюсь. Помните группу Вартана? Это которая ходила в заброшенный бункер в центре аномального леса где-то в пермском крае. В нём была подземная лаборатория, где проводили эксперименты над людьми. И ещё заброшенная секретная воинская часть рядом. Вспомнили? Вот с ними был. И с Никольцевым Вадимом тоже ходил. Давно это было. Страху натерпелись тогда…
Все замолчали, ожидая продолжения истории. То, что это именно начало рассказа, никто не сомневался. И действительно, дядя Витя макнул варёное яйцо в соль, отправил его в рот, медленно пережевал, выдерживая театральную паузу и начал:
- Лет пять назад это было. Мы на Медведицкую гряду с северного отрога заходили. Лето в разгаре было, погода теплынь, комаров тучи. Но в зоне есть несколько мест, которых эти кровососы по неизвестной причине избегают. Их уфологи и сталкеры для стоянок нередко используют. Мы остановились на одной, ближе к центру. Палатка, костровище из камня, тент для кухни, все дела. Ну, вы сами это знаете, не впервой в походы ходите. Днём спокойно всё, только тихо, даже птиц не слышно, и всё время какая-то дымка между деревьями мерещится. Пока лагерь ставили, ночь наступила. Сидим у костра, чаёк попиваем, чуем, за границей света есть кто-то. Да не один, а будто кружат вокруг нас несколько, то ли людей, то ли животных. Сущностей, в общем. Ходят вокруг, остановятся, смотрят, потом опять ходят. И их совершенно не слышно, но чувствуем их присутствие, краем глаза тени неясные улавливаем. В таких ситуациях нужно сидеть спокойно, будто не происходит ничего, и фонариком светить на них ни в коем случае нельзя. Обычно они сами уходят через некоторое время. В общем, жутко, но терпим, чаёк попиваем. И они, как я и сказал, походили, поглазели, обдали холодом и скрылись в темноте.
И только сейчас заметили, что небо чёрное, как смола, ни луны, ни звёзд, хотя по прогнозу облаков быть вообще не должно. Да и месяц накануне ночью светил. А тут чернильная чернота, ни просвета. Связь проверили, тоже нет. И JPS не берёт. Ну, феномен и есть феномен. Немного поснимали вокруг, да и спать в палатку полезли.
Ночью просыпаюсь, как от толчка. Гляжу, а стенка палатки освещена снаружи, будто красным фонарём, и по ней тени чьи-то мельтешат. Жуть! Кровь в жилах стынет! Вадим тоже не спит, на телефон снимает. Я ему на пальцах – что там? А он плечами пожимает, и показывает, что нужно тихо из палатки вылезать. Ну, выползли, а там темень. Никаких огней. И тишина, даже давнишнего ощущения чьего-то присутствия нет. Заглядываем в палатку, а там всё тот же театр теней на стене свой спектакль разыгрывает. Какие-то шаманские пляски неясных фигур, то ли вокруг костра, то ли фонаря какого-то, слишком уж ровное свечение, на огонь не похоже. Заметил, что если в них вглядываться, пытаясь понять очертания, то начинало колоть глаза, появлялся шум в висках и боль в голове. Не похожи они на людей были. А на что похожи – даже сказать не могу, не получалось разглядеть.
И тут Никольцев, показывает, чтобы я оставался на месте, хватает фонарик, и, проследив приблизительное направление света на стенке палатки, помчался в лес. Свет его фонаря тут же стал тусклым, будто он в туман нырнул. В том направлении, куда он побежал, была поляна с пересохшим родником. В центре поляны был круг из больших камней, метра два диаметром. Происхождение их ещё та загадка, так как подобного минерала, из которого те валуны состоят, на сотню километров в округе не сыскать. Кто и когда его сделал неизвестно, но камни очень давно там лежат, уже в землю вросли. Одно из правил сталкеров - никогда не нарушать в аномальных зонах целостности кругов, квадратов, пентаграмм и других геометрических фигур, если не ты их делал. Потому и лежало это кольцо нетронутым другими экспедициями. Вот в ту сторону и побежал Вадим.
Тут уже я не на шутку струхнул, и тоже начал светить в том направлении, но ничего кроме тёмной мглы не видно, даже фонарь товарища уже не различить было. И тишина. Мёртвая. Идти за ним? Боязно. Крикнуть? Опасно. Другой на моём месте уже бы в панику ударился, но я взял себя в руки, и решил, всё же, пойти следом.
Но не успел. Вдруг что-то затрещало, как разряд электрический, озоном запахло. Вспышка яркая, будто молния, и тьма вокруг разом исчезла, даже луна на небе засветила. И словно вату из ушей вынули – журчание ручья неподалёку, ветер в кронах шумит. Я рысцой к поляне потрусил, фонарём под ноги свечу, зову Вадима, наплевав на опасности зоны. Наткнулся на него прямо возле каменного кольца. Ну, думаю, всё. Добегался, сталкер. Он весь бледный, дыхания незаметно, кровь из носа сочится. Пульс щупаю – есть. Как камень с сердца. Достал из аптечки нашатырь, под нос сую. Очухался товарищ, сел, на меня зенки таращит, вижу, ничего не соображает. Я его под руку, и в лагерь. Там дал спиртяги хлебнуть, он в себя приходить начал. Рассказывать стал. «Голос – говорит – меня позвал. В голове. Как только пляски теней в палатке увидел. К каменному кольцу велел идти. И сопротивляться не мог, словно под гипнозом. Подхожу, а это уже не кольцо вовсе, а колодец. Дна не видно, лишь красным светит в глубине. Тут этот же голос спрашивает, принёс ли я ключ-врата? А я молчу, не знаю что ответить. Ну, тут голос и говорит, что без ключа нет хода дальше и проход для меня закрыт. И я вырубился. Но как выглядит этот самый ключ-врата, я всё таки увидел. Мысленно, будто кто-то мне фотографию в мозг загрузил. Теперь знаю, что найти его нужно и сюда принести. Тогда проход к тайнам вселенским откроется».
После этого Никольцев как одержимый стал. Весь блокнот изображениями этого ключа исчёркал. Да всё у него каракули какие-то выходили. Злой стал, раздражительный, да и самочувствие его поплохело. На головные боли жаловался. Опять же, кровотечения из носа стали одолевать. Лагерь мы, конечно, тогда быстро свернули и по домам двинули. Взял он с меня обещание, что об этой истории пока никому ни слова.
И вот, две недели назад звонит он, к себе в гости зовёт. Говорит, дело есть, которое ему закончить уже не суждено. В общем, приехал я к нему, а он уже совсем плохой. Еле ходит. Говорит, после того похода на Гряду у него здоровье резко ухудшаться стало, болячки всякие начались, будто он там хапнул дозу какого-то неизвестного излучения. И всё оставшееся время посвятил поискам этого треклятого ключа. И таки нашёл! У одного коллекционера выкупил, за большие бабки, хотя тот и не представлял что это за вещь. А тому она досталась из фондов давно исчезнувшей организации ОСИРИС при КГБ, что при совках имела глубоко под землёй, в пещерах, свою штаб-квартиру, и там же массу находок сделала. Да вы, наверное, знаете эту историю. У многих опытных уфологов-сталкеров она на слуху. И вот Никольцев достаёт железную коробку и мне вручает. Говорит: «Бери, тебе, видно, суждено завершить начатое. А я свою жертву Медведецкой гряде уже принёс. Я же тогда не всё тебе сказал. Мне – говорит – голос тогда поведал, что не моей судьбе прописано проход тот открыть, и что я всего лишь один из камней в дороге, по которой идёт избранный. А моя судьба ключ этот найти, и я это сделал. Так что возможно, Витёк, дальше это уже твоя судьба и твой путь». Вот так у меня оказался этот артефакт.
Именно поэтому я и собрал нашу команду. Все вы ребята бывалые, со мной не раз ходили. Самое то, для сего важного дела.
Дядя Витя умолк, припав к стакану с чаем. Видимо от долгого рассказа у него пересохло в горле. Его коллеги, сидели молча, переваривая услышанное. Я же, хотя история мне и показалась захватывающей, воспринял всё это с большой долей скептицизма. С самой юности не особо верил во всю эту эзотерику и лох-несских чудовищ. Но мои попутчики, видимо, были иного мнения, и тут же засыпали дядю Витю вопросами и просьбами показать артефакт. Тот похлёбывал свой чай и, прищурившись, с загадочной улыбкой поглядывал на своих младших коллег.
Мне тоже было интересно всё-таки увидеть, что же это за артефакт такой. У меня это слово обычно ассоциировалось с неким «хабаром» из одной видеоигры, но я понимал, что подобных штук просто не может существовать в реальности. Но всё же, желание настолько меня захватило, что почти исчезла вся та тревожность, которую я испытывал, находясь внутри вагона поезда.
Наконец дядя Витя со словами: «Ну ладно, смотрите!» - вытянул из-под лежанки свой рюкзак, порылся в нём и явил на свет блестящую хромом стальную коробку, подобную тем, в которых во времена СССР медики хранили шприцы и иглы. Откинулась крышка и в свете неяркого осеннего солнца, льющегося через окно, на поролоновой подстилке, тускло блеснул чёрный полированный предмет. Выглядел он действительно необычно. Будто каменный наконечник копья древнего человека, покрытый странной, и очень искусной резьбой, образующей словно оплетающий его клубок червей. Несколько крупных то ли лунок, то ли отверстий зияли тьмой среди этих извивов и петель. На чёрной глянцевой поверхности свет играл радужными бликами, складываясь в необычные геометрические узоры.
Я бросил на этот предмет только один взгляд, и тут же страх и тревога захлестнули меня бешеной волной, свет потускнел, все краски поблекли, стены и потолок резко приблизились. На мгновение показалось, что вагон весь покрыт изнутри ржавчиной и плесенью, пахнуло затхлостью и смрадом старого сырого тряпья. Все люди вдруг расплылись в плоские, серые, полупрозрачные тени. Мозг автоматически среагировал: «Рельсы-рельсы» - включил он свою бесконечную присказку – «шпалы-шпалы». И тут же стало легче, наваждение вместе со страхом отступили вглубь, как паук отползает во тьму своей норы, прячась от яркого света, затаившись там. Приступ продлился всего пару мгновений, так что никто ничего не заметил. От выступившего пота неприятно липла футболка к спине, меня слегка трясло, как от озноба, но я старался не показывать этого. «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы» - спасительно вертелось в мозгу. Вцепившись в стакан с ещё горячим чаем залпом влил его в себя, заглушая ледяной холод в желудке. Перевёл дух, потихоньку успокаиваясь.
Несмотря на фобию, подобные панические атаки были для меня редкостью, и эта была самой сильной и жуткой из них. Я не мог припомнить подобного. Мне на мгновение показалось, что мои ночные кошмары, которые и были главным источником страхов перед поездами с самого детства, вдруг необъяснимым образом стали явью. Я продолжал бороться со своей тревожностью, загоняя этого мерзкого паука всё глубже и глубже в его нору. И потому не сразу сообразил, что один из попутчиков, имени которого я не помнил, обращается ко мне, что-то протягивая на открытой ладони.
- …посмотреть?
- А? Что? – не понял я.
- Я говорю, не желаешь посмотреть? Небось, и не мечтал в своей жизни что-нибудь подобное увидеть?
У него на ладони лежал тот самый артефакт, играющий необычными цветными бликами по глянцевой поверхности. Паук тревоги вновь зашевелился в своей норке, но я усилием воли загнал его обратно. «…Едет поезд запоздалый. Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы…». Протянул руку и взял протянутый мне предмет. С опаской и некоторой брезгливостью, настолько реалистично смотрелась резьба в виде переплетения застывших червей. Он был необычно лёгкий, будто и не каменный вовсе, и если сначала показался холодным, то через мгновение, будто впитав тепло моего тела, приятно нагрелся. Артефакт удобно лежал в ладони, словно был выполнен именно по её мерке, страх и тревога вдруг ушли совсем куда-то далеко, в вагоне стало светлее и просторнее. От предмета в моей руке веяло невероятной древностью, словно от него исходил запах тысячи ушедших эпох. Казалось, он был свидетелем не только гибели динозавров, но и их появления на свет. Я вгляделся в странные отверстия на поверхности артефакта, наполненные густой тенью, которую почему-то не могли развеять прямые солнечные лучи. Ткнул в одно из них пальцем, и тот погрузился в темноту, всё глубже и глубже, вот он сейчас выйдет на противоположной стороне. Но конец пальца появился из совсем другого отверстия, будто изломанный внутри артефакта под невероятным углом. Я не поверил своим глазам, выдернул палец и внимательно его осмотрел. Попробовал ткнуть в другую дыру. Я опять не почувствовал никакого сопротивления, но мой ноготь показался из соседнего отверстия, указывая прямо на меня! Ни фига себе фокусы! Пошевелил им. Сомнений нет, это реально конец моего пальца!
Дядя Витя, усмехаясь, глядел на меня. Вид у меня, скорее всего, был тот ещё.
- Эт-то как? – только и сумел спросить я.
- Ты видишь перед собой предмет из другого измерения, с совершенно иной топологией и евклидовой геометрией.
- А откуда? Кто мог создать такое? Инопланетяне? – я сам удивился собственному вопросу, ведь всю жизнь считал подобное просто фантастикой. А тут у меня в ладони лежит Артефакт. Именно так, с большой буквы. Предмет с необычными свойствами. Прямо как в компьютерной игре. Ничего подобного я в жизни никогда не видел. Но, в то же время, он смутно казался мне знакомым. Словно приступ дежавю, неясные воспоминания давно забытого сна.
- Инопланетяне? – усмехнулся дядя Витя, и все вокруг тоже заулыбались. – Ну, может и они. А может и древние цивилизации из других измерений нашей планеты. Ты слышал о параллельных мирах?
- Ну, да. Приходилось. В фантастических книжках читал.
- Как видишь, это не фантастика. Это осколок именно такого мира. Ключ, который одновременно является порталом в эти измерения. Я считаю, что в определённое время ночи его нужно поместить в каменное кольцо на Медведицкой гряде, и тогда… Ну, так я думаю… Должен открыться проход в другой мир. Или что-то в этом роде.
- А это не опасно? – мой вопрос повис в воздухе. Лица моих попутчиков стали серьёзными, а дядя Витя нахмурился.
- Мы о таком не рассуждаем обычно. Тот, кто пугается опасностей, не может считаться сталкером. Такова наша философия. Главное – это приобщение к тайному, необычному. Великие секреты Вселенной, которые обычные люди считают лишь вымыслом. Ну и острота ощущений само собой. Верно ребята?
Остальные закивали, соглашаясь. Все серьёзные, целеустремленные, ни у кого тени сомнения в глазах. Дядя Витя взял артефакт с моей ладони, чтобы убрать обратно в контейнер и рюкзак, и в вагоне опять вдруг потемнело, хмарь за окнами окрасило всё в серые тона, а воздух стал спёртым и густым, словно кисель. Паук в моей голове выглянул из норы. «Рельсы-рельсы» - привычно включился мозг. А я почувствовал, что очень устал. Полез к себе на полку, отвернулся лицом к стене, стараясь, отключится от окружающей обстановки. Меня стало всё раздражать. Бесило неплотно прикрытое окно, через которое в мою сторону сифонил холодный воздух, бесило колючее одеяло, которым я пытался от него прикрыться, чтобы не застудить спину. Выводила из себя заедающая ручка двери туалета, и липкий стол, на который мне приходилось опираться, чтобы забраться обратно к себе наверх.
Голоса моих попутчиков теперь казались мне приглушёнными, они с трудом пробивались сквозь мою усилившуюся фобию, и борющееся с ней заклинание. «Шпалы-шпалы. Едет поезд запоздалый». Но, всё же, кое-что из их бесед до меня всё равно долетало, пробивалось сквозь окружающую меня дремотную глухоту. Они обсуждали предстоящее мероприятие. Завтра, рано утром, к пяти часам, они уже должны были доехать до своей станции. Дядя Витя сетовал:
- Эх, жаль, что поезд теперь не останавливается у Усть-Медведицкого. Железная дорога делает большой крюк вокруг Медведицкой гряды, как раз у северного её конца. И поезд проезжает в этом месте очень близко к Зоне. Раньше удобно было, вышел, пара часов и ты у северных отрогов. А сейчас посёлок заброшен полностью. До Жирновска остановок нет. А из райцентра придётся сначала дожидаться утреннего автобуса, потом на нём добираться, а после и вовсе пёхом. Эх, сколько времени зря потеряем…
«Предание гласит, что Лук Теней был создан Принцессой Даэдра Ноктюрнал. Легендарный рейнджер Раэрлас Гайл получил его для выполнения какого-то секретного задания. Задание он провалил, и лук был утерян. Но Раэрлас недешево продал свою жизнь и забрал с собой в могилу множество врагов. Этот лук дает носителю возможность становиться невидимым и увеличивает его скорость. Имеется множество свидетельств о последующих появлениях Лука Теней, говорят, например, что им владел Драм, зловещий Темный эльф-ассасин Второй Эпохи». Ягрум Багарн, АРТЕФАКТЫ ТАМРИЭЛЯ.
Появляется в The Elder Scrolls Adventures: Redguard и The Elder Scrolls III: Morrowind.
В Морровинде находится в родовой гробнице Венимов, расположенной к северу от лагеря Зайнаб и к юго-востоку от Нчулефта. Лежит на столе, рядом с хозяином – данмером-некромантом Горисом Королем Личинок. К Горису нас может привести длинный след из нескольких записок, первую из которых мы обнаружим в гробнице Нерано, куда наведаемся, чтобы по заданию ашхана племени Зайнаб убить вампира Кальварио. В процессе продвижения по следу перед нами вырисуется история конфликта некроманта с окрестными контрабандистами. Все это сильно похоже на недоделанный квест.
Характеристики. Тип: Меткость. Атака: 4-40. Прочность: 3000. Вес: 10.0. Цена: 42000. Зачарование: Невидимость на 30 сек.; Увеличение скорости 20-30 пп. на 30 сек. Эффект: при использовании. Зарядов: 340.
Есть некая точка зрения, распространённая, но спорная, которую мы позволяем себе в отношении классических произведений искусства: они прошли «испытание временем», они победили веяния моды, явили некое внутреннее величие, которое никто не может оспорить. Мы смотрим на Венеру Милосскую и трепещем, как трепетали две тысячи лет назад; мы слушаем Симфонию №9 Людвига ван Бетховена, и у нас перехватывает дыхание от тех же звуков, что слышали современники в Вене в 1824 году.
Только история культуры кричит в ответ: это неправда! Большая часть слушателей Бетховена никогда не слышала ни одной ноты другого, ныне всемирно известного, композитора Иоганна Себастьяна Баха, который (после своей смерти в 1750 году) оставался в безвестности десятилетиями. Проходили целые столетия, когда люди смотрели на фигуры на картинах Эль Греко и ничего не чувствовали. Наши предки жили и умирали глухими к достижениям многих героев нынешних художественных справочников и энциклопедий.
ЧТО ТАКОЕ ШЕДЕВР? ВЕЩЬ, ПРИЗНАННАЯ ТАКОВОЙ В ОПРЕДЕЛЁННОЕ ВРЕМЯ, ВЫСОКО ВЗЛЕТАЮЩАЯ НА ПРЕВРАТНОСТЯХ ВКУСА, НО ВСЕГДА СПОСОБНАЯ УЙТИ В НЕБЫТИЕ.
ВИД НА ДЕЛФТ, фрагмент | Ян Вермеер, Нидерланды | 1660-61 г., галерея Маурицхёйс
Именно на мощеных улочках Делфта, вдоль извилистых каналов с аккуратными кирпичными и каркасными домиками, мимо оригинальной ветряной мельницы и церквей, построенных еще в Средние века, мы можем представить себе Вермеера, покупающего пигменты или холсты. Где-то в одном из этих домов он работает над сценами домашнего уединения, приглашая нас в приглушенные покои с клетчатым полом, стульями с высокими спинками и светом, льющимся через витражные окна.
В истории европейской живописи, пожалуй, нет более загадочного случая каприза судьбы, чем Йоханнес Вермеер. При жизни (1632-1675) он прочно обосновался в голландском городе Делфте во время Золотого века культуры первой североевропейской республики. За XVII век, при невероятной конкуренции, в Нидерландах было написано более миллиона картин. В условиях отсутствия традиционного покровительства со стороны дворянства и духовенства, трудно было найти своих покупателей.
Работы Вермеера приобретали пекари и трактирщики, а затем, в течение двух столетий после смерти его маленькие и молчаливые картины, изображающие женщин, читающих письма или разливающих молоко, не привлекали особого внимания. Когда в 1881 году, находившаяся в плачевном состоянии, картина «Девушка с жемчужной сережкой» была выставлена на аукцион, за нее выручили всего два гульдена.
Теперь Вермеер популярен. И ты удивляешься: этот свет, это внутреннее спокойствие, как это может не останавливать сердце каждого зрителя, как останавливает мое?
Судя по продажам билетов в музеи и на выставки, восхождение Вермеера от забвения к мега-знаменитости продолжается. Отцу семейства из жены, тёщи и одиннадцати детей точно бы пригодились эти деньги, раз уж причиной его смерти стали проблемы со здоровьем на фоне безденежья военных лет.
Сейчас мы, вечно занятые современники, погружаемся в его чары - в кристальную возвышенность небольших жанровых сцен и портретов, в чередовании резких и размытых деталей, и, конечно, СВЕТ, льющийся из делфтских окон.
В эпоху гигапиксельных цифровых изображений, старые картины все ещё цепляют современного зрителя. Но почему именно, из всех забытых мастеров бурно развивающегося голландского художественного рынка XVII века, Вермеер стал звездой уже XXI веке?
Или лучше: почему мы? Что случилось с нами после долгого забвения Вермеера, что мы так восприимчивы к его авторскому взгляду?
Молочница | Делфт, Нидерланды, Северная Европа | Новое время, Золотой век голландской живописи, ок. 1660 г., 410 × 455 мм | Национальный музей Нидерландов
Картина МОЛОЧНИЦА была написана Йоханнесом Вермеером около 1657-60 гг., и может быть названа одним из последних произведений периода становления голландского художника из города Делфт. В это время между 1654 и 1660 он перенимал различные сюжеты и стили у других живописцев и в то же время осваивал эффекты, основанные на непосредственном наблюдении и исключительно тонком художественном чувстве.
Увлеченная своим делом, кухарка или горничная наливает молоко из керамического кувшина. За исключением белой струи молока, кажется, ничего не движется. Вермеер уложил это обыденное повседневное действие в впечатляющую картину – фигура свободно стоит в светлом пространстве, как статуя. Композиция излучает спокойствие.
Самой важной особенностью картины является передача света. Мелкие точки, отражающие свет, как, например, посуда на столе, характерны для техники Вермеера.
Современному зрителю картина может показаться почти фотографической в своей реалистичности. Однако композиция была тщательно продумана. Это видно из нескольких правок, внесенных в ходе исполнения, а также из тонких взаимоотношений света и тени, цвета, контуров и форм готовой работы.
В МОЛОЧНИЦЕ сосуществуют тактильные и оптические ощущения: больше нигде в творчестве Вермеера нет такой скульптурной фигуры и таких, казалось бы, осязаемых предметов, а между тем будущий художник светящихся интерьеров уже появился.
Один из факторов - дефицит. Вермеер создал мало картин и умер молодым. Число сохранившихся работ составляет 37 полотен (для 4 из них атрибуция спорна). Нам интересно представить каких высот достиг бы этот голландец позднее, а современным миллиардерам и фондам музеев удобно хранить в его полотнах деньги на чёрный день.
Когда в середине XIX века Вермеер был заново открыт, он воспринимался не просто забытым старым мастером. Казалось, что он может сказать что-то особенное Европе, устремившейся в сторону модернизма - особенно в его оптических приемах «резкость-размытие» и нестандартной обрезке, которые и тогда, и сейчас вызывают у зрителей ощущение «правдивости» его картин.
Ложная невинность сюжетов завораживала все больше и больше в отчужденном XX веке, который обращался к Вермееру за прозрачностью, порядком, гармонией. Но этого недостаточно, чтобы объяснить «вермеероманию» сегодня. Возможно, что его привлекательность теперь кроется в другом. В гораздо большей степени она заключается в способности картин замедлять время.
Посмотрите на девушку с поджатыми губами, читающую в полумраке письмо. Затуманенный, неподвижный вид Делфта. Служанка, устремившая все свое внимание на молоко, льющееся из скромного кувшина. Ничего важного не происходит, но может быть мы живём мире, где слишком много этого самого важного, стремительного, навязчивого? Что такое шедевр сейчас? Может быть это вещь, которая возвращает жизненно необходимую способность к концентрации и созерцанию в этом шумном мире новостей и уведомлений?
МАЛЕНЬКАЯ УЛИЦА, фрагмент | Йоханнес Вермеер, ок. 1658 г. | Национальный музей Нидерландов
Согласно налоговому реестру XVII века из архива Делфта, Вермеер написал дом своей тётки в восточной части города, недалеко от главной площади по адресу Vlamingstraat 40-42.
Современные писатели, кинематографисты и другие деятели искусства, имея пробел в сведениях о жизни Вермеера, подпитывают растущее увлечение творческими спекуляциями. Огромная часть феноменальной популярности художника опирается на … воображение. В одних романах и фильмах пустые пространства домашних интерьеров Вермеера наполнены личным повествованием, в других - пытаются дать ответы на загадки его рабочего метода.
Так было и с писательницей Трейси Шевалье, которая в конце 1990-х годов начала писать роман о вермееровской «Девушке с жемчужной сережкой». По ее словам, она быстро определила для себя ключевой параметр проекта: «Он должен быть коротким, и я должна написать его в манере картины Вермеера, сдержанно и сосредоточенно».
Поскольку исторических исследований по теме было мало, Шевалье не пришлось сначала читать множество книг, чтобы ознакомиться с тем, что было известно о Вермеере. По ее словам, наибольшее вдохновение она почерпнула из официальной описи вещей из дома художника в Делфте, составленной через несколько месяцев после его смерти.
В описи были перечислено содержимое каждого шкафа в доме, включая все вещи его жены. Конкретность списка помогла ей представить себе личную вселенную Вермеера: писал в основном в двух комнатах первого этажа, редко путешествовал, оставил после себя скудные документы и умер без гроша в кармане в 1675 году.
ИСКУССТВО ЖИВОПИСИ | Йоханнес Вермеер, 1666 - 1668 гг. | Музей истории искусств, Вена
Вермеер всегда был мастером, чья острая способность к визуальному описанию скрывала, насколько сознательно он конструировал свои безмолвные сцены. Поэтому главным промахом или неудачным экспериментом в расстановке зрителя и персонажей можно назвать его «Искусство живописи».
Роман Шевалье, ставший бестселлером 1999 года «Девушке с жемчужной сережкой», рассказывает о 16-летней служанке семьи Вермееров по имени Грит, которая работает у художника и становится его натурщицей, его музой.
Постепенно обстановка в мастерской становится все более напряженной, а затем Вермеер одалживает девушке для позирования жемчужную сережку своей жены, что предполагает особую близость между мужчиной и женщиной, даже без интимных отношений.
В 2003 году по книге был снят одноименный фильм, в котором Колин Ферт сыграл роль Вермеера, придав художнику привлекательный облик (мы не уверены в том как выглядел художник), а Скарлетт Йоханссон - роль служанки Грит.
Несмотря на то, что эта история является фантазией, книга и фильм произвели сенсационный эффект, превратив картину «Девушка с жемчужной сережкой» в часть современной массовой популярной культуры, одним из самых тиражируемых изображений в мире.
Фильм привлек внимание людей в тех частях света, которые не были знакомы с Вермеером. Внезапно люди узнали его, и далекий XVII век стал совсем рядом.
Йоханнес Вермеер | Делфт, Нидерланды, Северная Европа | Новое время, Золотой век голландской живописи, ок. 1665 г., 44 × 39 см | Королевская галерея Маурицхёйс, Гаага, Нидерланды
ДЕВУШКА С ЖЕМЧУЖНОЙ СЕРЁЖКОЙ
У этой юной женщины в тюрбане кожа настолько идеальная, что она могла бы давать уроки по фильтрам соцсетей.
Твердые, несмешанные пятна краски, мазки, столь далекие от того натурализма, который мы до сих пор приписываем стилю художника. В точном, но не фотографическом, искусстве описания действительности проявляется тот особенный Вермеер.
Однако здесь нет его обычного завораживающего внимания к вещам - к письмам, к инструментам, к картам на стене, к китайскому фарфору, турецким коврам и бобровым шапкам Северной Америки - и того, как эти вещи придают его вниманию к людям, их описательную значимость. Но великий мастер обошелся и без этого.
Неинвазивные технологии сканирования, такие как инфракрасная съемка, показали, что у «Девушки с жемчужной сережкой» первоначально были ресницы - сейчас они почти исчезли из поля зрения - и что она стояла не в тёмном пустом пространстве. Раньше за ней была зеленая занавеска, но со временем она исчезла из-за химических изменений в краске.
Сейчас идёт научная работа, которая сможет показать, как Вермеер писал картину (слой за слоем, от грунта до поверхности), как она выглядела «прямо с мольберта» и как менялась по мере деградации пигментов и изменения цветов.
Полностью вымышленный сюжет и персонажи (сценарий той самой Трейси Шевалье) в кинокартине режиссера Питера Уэббера служит окном в оживший мир Йоханнеса Вермеера. Здесь прекрасные исторически достоверные костюмы, интерьеры и пейзажи. Художниками-постановщиками Беном ван Осом и Тоддом ван Хюльзеном была проделана удивительная работа. Также это запомнилось как особенный случай, когда приглашённые исторические консультанты не были бесполезной мебелью.
Съемки фильма проходили в основном в студии в Люксембурге. Кроме того, были использованы очень большие натурные декорации с каналами, мостами, рынками и церковью. Всё это основывалось на архитектурных планах старого Делфта середины XVII века и картинах местных художников-современников. Некоторые места были сняты в Нидерландах и Бельгии. Специально для фильма создали декорации, как внешние, так и внутренние, организовали приобретение прав на показ картин из частных коллекций.
Прекрасная операторская работа Эдуарду Серра раскрывает перед нами мир скорее из картин Вермеера, чем его реальной жизни. Большинство кадров фильма органично вписались бы между полотнами великого голландца: та же глубина, краски и великолепная работа с перспективой и освещением.
Голливудский блокбастер «Девушка с жемчужной сережкой», как мог, воскресил новую «Мону Лизу» из Северной Голландии.
ВЫШЛО СОВСЕМ НЕ ПЛОХО, НА МОЙ ВЗГЛЯД.
А напоследок, давайте полюбуемся ещё парой знаковых работ вернувшегося из забвения гения, проникнемся атмосферой его картин и отправимся посмотреть впервые или пересмотреть заново фильм Питера Уэббера.
ГЕОГРАФ | Йоханнес Вермеер, 1668 - 1669 гг. | Штеделевский художественный институт | Франкфурт-на-Майне, Германия
ДЕВУШКА, ЧИТАЮЩАЯ ПИСЬМО У ОТКРЫТОГО ОКНА | Йоханнес Вермеер | Делфт, Нидерланды, Северная Европа | Новое время, Золотой век голландской живописи, ок. 1659 г., 64 × 83 см | Дрезденская картинная галерея | после реставрации
Это одна из первых больших жанровых сцен Вермеера, после небрежно написанных в первые годы библейских и мифологических картин.
Молодая женщина стоит в профиль, голова ее слегка склонена. В стеклах открытого окна, мы видим ее искаженное отражение. Мы видим и ворс османского ковра, и блеск китайской фруктовницы, и складки занавески.
В течение 250 лет или более задняя стена была пустой - но в 2021 году реставраторы закончили удаление посмертных добавлений, чтобы показать пухлого, покоряющего Купидона: одну из многих картин Вермеера в картине. Это сразу дало объяснение всей сцены. Письмо, как теперь выясняется, любовное.
ДАМА СО СЛУЖАНКОЙ, ДЕРЖАЩЕЙ ПИСЬМО | Вермеер | Делфт, Нидерланды, Северная Европа | Новое время, Золотой век голландской живописи, ок. 1666-67 г., 90 × 78 см | Частная коллекция, Нью Йорк
Мы знаем о Вермеере мало и из вторичных источников. Поэтому с таким вниманием изучается каждый пункт описи домашнего имущества, составленной после его смерти.
Например, это «желтая атласная мантия с белой меховой оторочкой» его жены Катарины. Исходя из финансового состояния семьи, оторочка этой (ставшей участницей нескольких картин) мантии, скорее всего, была не из горностая,а из более дешевого кроличьего или кошачьего меха.
Потому же считается, что та самая жемчужная серьга с картины и знаменитой «Девушки с жемчужной сережкой», которая должна была стоить целое состояние, была, скорее всего, стеклянной.
ㅤ
Максим Ферапонтов для проекта исторического цифрового журнала Historia Maximum. Ежемесячный журнал делаю один и раздаю бесплатно. Подробнее здесь (на Пикабу).
Забрать любой или все выпуски можно ❯❯ ЗДЕСЬ ❯❯
Археология — интереснейшая наука. Она помогает понять историю множества культур по всему миру. Благодаря ей мы знаем свое происхождения и хорошо понимаем, как развивался наш мир. Кроме того, она протягивает некий мостик к людям из прошлого. Когда мы смотрим на их работу, на мастерство изготовления предметов, красоту портретов и статуй, мы чувствуем восхищение, понимание и родство.
1. Наскальные изображения жирафов в пустыне Сахара, возраст — 10 000 лет
3. Захоронение молодой женщины (около 20 лет на момент смерти) и ее новорожденного ребенка из Ведбека (Дания) возрастом 7000-6000 лет, и его реконструкция
4. Мышь, поедающая орех. Римская мозаика (200 г. до н.э.). Музей Ватикана, Рим
7. Отпечаток ноги ребенка на красной глиняной плитке, сделанный во время ее высыхания ~2000 лет назад. Везон-ла-Ромен, Франция (древнеримский город Vasio Vocontiorum)
8. Римский стеклянный кувшин с меньшим стеклянным кувшином внутри. Так называемый шуточный кувшин, демонстрирующий мастерство стеклодува
9. Остатки мозаики из археологического памятника Волюбилис в окрестностях Мекнеса, Марокко, III в. до н.э.
10. Более 100 000 керамических изделий с двух китайских кораблей, затонувших на глубине 1500 метров в Южно-Китайском море. Обнаружены в мае 2023 года. Датируются периодом правления династии Мин, 1506-1522 гг.
11. Обнаружение античной статуи Антиноя в Дельфах (Греция) во время раскопок в 1894 году
12. Инкрустированные драгоценными камнями скелеты римских мучеников. Древние подземные катакомбы Рима
13. Клад из 51 македонской золотой монеты. Был спрятан примерно после 330 г. до н.э. в углублении в скале в древнем Коринфе
14. Микенские кинжалы, изготовленные из серебра и золота. 1550-1500 гг. до н.э.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.