Серия «Разные зарисовки, как из жизни, так и графомания»

Боль 2

Камни градом обрушиваются на его спину и голову, хребет с хрустом выдергивают из ослабевшего тела дугой и отбрасывают в сторону.

Вокруг растекается кровь, вся комната пропитывается кровью, просачиваясь сквозь бетон к соседям нижних этажей, и Боль снова заползает в его рот, подрагивая от предстоящего удовольствия.

Вкручивается как штопор в пробку от бутылки какого-то дерьмового бухла, и сочно причмокивая, вонзает клыки, принимаясь тянуть жизнь изнутри.

Его сжирает озноб, он похож на припадочного эпилептика, вместо глаз видны белки, а язык прикушен ровным рядом крепких зубов.

Тебе ведь хотели его откусить, помнишшшьь, — едко усмехается Боль, постанывая от экстаза, который ей дарит жаркая плоть.

Каждый раз она начинает жрать его первым — поганый сочный язык, который слишком много говорит лишнего. Его выламывает в нечеловеческом крике, и глухой мир снова слышит звук его дробящихся костей и с треском рвущейся плоти.

Неясные тени и чужие голоса глухо бьют в барабаны его нервов.

Одна из теней пытается пробиться слишком настойчиво и накрывает его голову холодными мокрыми листьями, погребая и утягивая в землю.

Она нашептывает и успокаивает.

Но он уже не слышит — из лопнувших ушей идёт кровь.

Боль корчится в сладких судорогах и снова отрыгивает остатки.

Боль (1 часть)

Показать полностью

Боль

Он истекал кровью в тёмном переулке, подставив тело проезжавшим через него редким автомобилям.

Безумных хохот, каким смеются психопаты, умирая, рикошетил от стен домов и возвращался обратно в истерзанную глотку.

Сколько раз (ночей? одинаковых дней?), шатаясь и падая, он брёл через эти узкие проходы — он сбивался, пытаясь подсчитать.

Хруст переломанных костей звучал слишком соблазнительно для Боли, как если бы она закинулась горстью магазинных сухариков с каким-то синтетическим вкусом.

"Не бойсссся", - шипела она по-змеиному в ухо тому, кто был неосторожен и близко подпустил. - "Я никогда не покину тебя".

А он понимал это и беззвучно и без слёз плакал, потому что сил не хватало уже ни на хохот, ни на что-то ещё.

Он позволил обвить себя Боли-змее и забыться в её колючих, слишком тесных объятьях. Сжав его тело, она давила собой и крошила его и без того раздробленные кости. Длинный раздвоенный язык Боли лизал его сухой рот, делясь влагой и ядом и его собственной кровью, забирался в глаза, выпученные в агонии, и выкатывал эти круглые маленькие яблочки, а Боль жмурилась при этом, словно истиный гурман, вкусивший любимый деликатес. Она качала его как новорожденного младенца, и через полчаса его фигура оказалась смята до неузнаваемости, а некоторые части тела размазаны по асфальту колёсами быстрых авто.

Он продолжал видеть пустыми глазницами оторванную руку, а Боль тем временем жадно лакала его кровь — свежую, вкусную и тёплую.

Ей было очень мало, она хотела сожрать его целиком.

Ненасытная дикая тварь, как и сотни ей подобных — у каждого из них своё имя: Гнев, Отчаяние, Грусть...

Кому нужно вспоминать эти все Имена, когда есть здесь и сейчас только одна королева?

Втекая в рот жертве, Имена обычно ворочали язык людей, трогали их голосовые связки и заставляли воздух вибрировать, разжимали зубы и ломали челюсть.

Как и сейчас Боль делала всё это с ним.

И он стонал, - "Мне больно... Боль, Боль... Как же, сука, больно".

Он думал о Боли, как не думал ни об одной любовнице или любовнике, пока Боль всасывала его мозг, подрагивая от наслаждения.

На город обрушился дождь из твёрдых льдин и крови.

Битые машины, зияющие дыры вместо стёкол в домах, тела случайных прохожих, среди которых бродили Имена, покинувшие их рты в поисках новых — пока еще дышащих.

Они ликовали и пели!

Довольные и пока что не голодные.

Обласканная и сытая Боль тоже громко пела, широко улыбаясь и раздуваясь над остатками плоти.

След крови смоет дождь.

А невостребованные куски вобьёт град в землю и асфальт.

Скоро здесь всё будет красное.

И мокрое.

А пока что пора облизнуться в последний раз и примкнуть к бродившим по тёмным улицам Именам.

Показать полностью

"Внимание"

Стеллажи этого Склада были плотно забиты коробками с надписью “Внимание”.

Единственный в мире бесплатный обменник “Вниманием” пользовался спросом у местных душ. Каждый мог прийти на Склад в любое время суток в любом городе любой страны и поставить свою коробку с “Вниманием” на любую полку, взяв взамен любую коробку.
Длинные, кажущиеся бесконечными, ряды раздувались от людей, толпящихся между ними. Они жаждали заполучить абсолютно бесплатное “Внимание”, которое им — ненасытным — всегда мало.

Тучные, тощие, поджарые и без конечностей, в колясках и с тростями, безупречные и уродливые, молодые и старые, толстосумы и нищеброды, даже те, кто презрительно кривил губы, стоило им пересечь порог этого Склада. Они никогда не признавались никому, что посещают его, а встречая знакомых, тут же отворачивались и делали вид, что человек обознался.
Встретив тут более близких друзей, они в лицемером изумлении растягивали губы и, непонимающе оглядываясь, спешили заверить, что якобы ошиблись Складом, и быстро исчезали.

Дома, в интернете, газетах и на улице, в беседах со случайным и близким знакомым, на работе и в школе, они осуждали каждого так же, как и осуждали их самих другие люди за посещение Склада. Придя вечером домой, они с детской жадностью торопились раскрыть коробку и насладиться вкусом “Внимания”, а некоторые и вовсе разрывали упаковку сразу после выхода из Склада. Тонны картона по всему миру ежечасно отправлялись на вторичную переработку. Новые коробки ежечасно заполнялись новым “Вниманием”, за которым шла нешуточная охота. Иногда в сводках новостных лент звучали подробности потасовок или даже убийств за “Внимание”, но чаще всего люди друг друга просто обвиняли, дрожа от ненависти и покрываясь алыми пятнами злости…
"

Вприкуску с горячим сладким чаем, с плавающей в нём долькой лимона, кинул в рот очередную пригоршню “Внимания”, неторопливо пережевал, небрежно попадая по клавишам, и поставил точку в предложении.
Задумавшись над тем, а что есть “Внимание” в виртуальном пространстве и какими способами человек его желает получить, и почему при этом он осуждает других желающих, полез в коробку, забрал остатки и закрыл глаза устало.

Завтра за новой порцией.

Не забыть бы достать пустую коробку и положить в неё порцию, уже свою.

Показать полностью

Латте с ореховым сиропом, милаха с оленьими рожками и муд@ки

Как всё вышеупомянутое можно уместить в одном рассказе?

Рассказываю.

Думаю, многие сталкивались с этими объективными реалиями Великой Родины касаемо старого жилого фонда, где преддомовые дорожки (не тротуары) часто все в дырах и в мокрую погоду в них скапливаются глубокие лужи, а тротуары (если они вообще есть) заняты машинами, если в тротуарах не вбиты столбы.

..Lil дощ.

Мой путь проходил как раз мимо старой жилой многоэтажки без тротуара.

Справа дом с огромными клумбами, на много метров выдвинутыми к дороге, прилегающей к дому.

Посередине прямой линией устремляется к горизонту дорога, по которой может проехать 1 ряд машин, но чаще по ней идут люди, потому что больше идти негде.

Слева земля, поросшая остатками пожухлой травы, занятая машинами и огороженая цепями.

Крч, если едет машина, то идти больше негде, кроме как по обочине, так и норовя нырнуть кроссом в размокшую от дождя землю.

Машин не было, я шёл нормально, прямо по дороге, которая, как гласят ПДД, является пешеходной дворовой зоной, на которой пешеход почти всегда прав, как я понял, если я не так понял, поправьте меня владельцы авто.

Ну вот я шёл и никого не трогал, обходил глубокие лужи, образовавшиеся в дырявом асфальте, и тут с рёвом промчалось Оно.

Я успел рвануть в сторону и прижаться к оградке клумбы, но вот от воды не смог никуда деться :С

Промокший, грязный и злой, я (чуть не плача) побрёл куда брёл, в сторону дома, размышляя над тем, что происходит с людьми на авто во время дождей? У них случается дождливое обострение?

На пути к дому выросла новая кофейня, она открылась несколько дней назад и мне остро захотелось туда зайти. Ноги сами понесли меня  в кофейню, и всё, чего я хотел, это стаканчик ароматного латте, как компенсацию самому себе за эту досадную ситуацию.

Небольшая, но уютная кофейня встретила меня пустотой (я этому рад, не люблю скопление людей) и милой бариста с  красными оленьими рождественскими рожками на голове.

300 мл латте с идеально взбитой молочной пеной и ореховым сиропом (жаль, не было корицы, с корицей латте становится божественным), улыбчивая милаха за стойкой, и муд из мрачного превратился во что-то тёплое и приятное.

Да, это был определённо самый вкусный латте, который я пил.

Жаль, без корицы. Но есть повод зайти туда ещё раз, заказать себе латте и  подкинуть милахе с рожками эту идею.

Показать полностью

Они

Они сидят на крыше и смотрят на звёзды в ночном небе.

Они свесили ноги с каменного широкого подоконника снаружи — мыски их кед рубят воздух.

Они прикладываются к горлу бутылки рома — одни.

Они курят на парковке, потому что в кафе запрещено.

Их волосы мокрые от жары и липнут к коже лба. А в холодную погоду они ёжатся и прячут руки в карманы.

Иногда они выкапывают фонарные столбы на спор, в шутку — я никогда таким не занимался, наверное мне просто не с кем.

Я смотрю на них в бинокль, а мой желудок медленно переваривает их сердца, которыми недавно позавтракал.

Но мне этого мало, я захочу ещё порцию.

Постараюсь быть аккуратным в охоте за тем, что мне так необходимо. И постараюсь не навредить, хотя не без этого — они всё равно станут о чём-то просить или попытаются напасть первыми, или начнут трахать мой мозг какой-то своей правдой или проблемами, которые горчат и не приходятся по вкусу.

Они будут стараться быть милыми и толкать мне на продажу свою душу, которую я лишь попробую, но не выпью до конца.

Они будут мне угрожать, и совершать жалкие попытки манипулировать мной.

Возможно, в какой-то момент они достигнуть своей цели, я ведь тоже человек!

Разрезал очередной деликатес, насадил на вилку, изжевал то, чем мы все страдаем по общепринятому определению. Мне жаль, но они такие вкусные.


Плачу и ем.

Улыбаюсь и сплёвываю прожилки прямо на пол.

Они
Показать полностью 1
5

Буллинг

я всегда был изгоем, самым слабым, тощим, мелким, тем, над кем было удобно самоутверждаться, не умеющим давать отпор, не умеющим драться, хотя ходил совсем немного на карате в детстве, но это не помогло, и в ебучку давал пару раз, но это тоже не помогало, потому что я просто не умел.

В школе меня всегда травили, я был ахуенной мишенью, меня могли измазать ручками, ржать надо мной, высмеивать при всём классе, даже некоторые учителя это делали, не говоря о дноклах. Вот пропустил я какие-то уроки, она могла перед всем классом долго искать кого вызвать к доске, потом такая "О, Артемий у нас постоянно пропускает, а давайте его послушаем", и все такие Да! Да! ("Туда его!"). Меня могли толкать, пинать мой рюкзак, у меня постоянно что-то воровали или сбрасывали мои вещи с парты, могли затоптать тетради, порвать их, и я ничего не мог сделать, только краснел и глотал слёзы. Могли отпинать после школы, если я был один, я в отместку крысил, как-то сдал весь класс, что они списали на контрольной, сам нихуя не понимал и не списывал, поэтому своё заслуженное получил, а их всех сдал. Ненавидел их. Они окружили меня на перемене и толкали, пинали по ногам и рюкзаку, оскорбляли, а меня заклинило и я молча улыбался, хотя из глаз текли слёзы, наверное криповато было со стороны.. Меня травили, может потому что я не прибивался ни к каким компаниями, и ходил сам по себе, или с другом (не из моего класса), пока он у меня был. Я не был единственным в классе, которого буллят, еще буллили двух девочек, одна из них сбросилась с 3 этажа и сломала ногу, перешла на домашнее обучение на целый год, но травля и потом не прекратилась, никто с ней сидеть не хотел, никто со мной не хотел сидеть, это было такое демонстративное фууууууу кринж. Были конечно дноклы, которые ко мне нормально относились, но таких было очень мало, одна девочка даже хотела сделать сообщение на тему буллинга, но классуха ей не разрешила, отмазавшись, что есть темы на классных часах, которые надо поднимать, а это всё ну.. хуета. Родители были теми, кто меня тоже травил, поэтому я о травле не говорил вообще никому, в 12 лет меня от родителей забрали,и в общем я сорвался. Нет, не пришел, не покромсал класс, а покромсал себя и попал в пнд. Потом перевелся в другую школу, и там ситуация была получше, но sh в мою жизнь вошел слишком прочно, правда уже без попыток, но с постоянными мыслями об этом.

Что до буллинга, ситуация острая складывается, особенно когда начал читать посты людей тут, да и в целом, общаясь в инете с кем-либо, многие говорили о травле в шк. Я считаю, сначала нужно принять закон о домашнем насилии, который почему-то так и не принимают, Россия входит в число стран, в котором нет закона о домашнем насилии, зато есть овердохуя других, выгодных в первую очередь властям, а не жителям страны. И сделать обязательным разговоры о реально важном и нужном в школе: буллинг, наркотики, секс с бесплатной раздачей презиков. И чтоб шк психолухи реально помогали подросткам прямо в шк, бесплатно, с поддержкой, а не давали тупые тестики хуйни ради. Про отбитых родаков я промолчу, тут всё плохо, взрослым просто похуй, и моим опекунам было похуй на то, что меня травят даже после моей попытки $$d, они просто считали, что я недостаточно отпор давал и что всё легко и просто было на самом деле и я сам виноват, что слабенький.

Мне вообще интересно, сколько еще подростков постреляют или покромсают своих дноклов, прежде чем государство реально возьмется за эту проблему? Ах да, самая главная трабла щас для государства это повышение ебаной демографии и патриотизм. ~ротик офф.

Показать полностью

Духи морских подсолнухов

Когда-то я был простым мальчиком. Любил ловить лицом ветер, бросаясь ему навстречу по теплой весенней траве босиком. Любил смеяться вместе с друзьями ночью, сидя толпой вокруг большого оранжевого костра, подпирающего кончиками обжигающих языков звёздное небо...

Я совсем не помню их... Своих друзей.

Рядом плывут, покачиваясь на созревших цветках подсолнуха, зубастые улыбчивые незнакомцы с безумными глазами. Память молнией бьёт по отдельным участкам мозга и вызывает флэшбэки, слишком короткие, чтобы рассмотреть их подробнее.

Вот этот в зелёной курточке, такой голодный.. Вгрызается в маленькие чёрные семечки, которые он наковырял себе достаточно большую кучку, сидя по-турецки прямо посередине чёрного круга из семян. Его глаза лихорадочно вращаются, пока, похожие на акульи, зубы точат семена со звуком "ч-ч-ч".

Я крутил головой по сторонам в надежде увидеть край этого жёлто-чёрного полотна из цветов и существ на них, но видел лишь редкие вздыбы рассерженного моря. Оно несло нас бурным потоком к гигантской воронке, уводящей за собой пыль, воду, цветы и человечков куда-то ввысь к чёрным тучам, которые свирепо стонали и метали в нас слепящие иглы.

Мои собратья внезапно прекратили грызть семена и одновременно заверещали на языке, которого я не знал, но понимал каждое слово. Они заворожённо уставились вверх на столб белеющего в темноте ветра и запели. Я отложил в сторону недогрызенную семечку и не смог удержаться от соблазна запеть вместе с ними.

Столб крутился, громко выл и притягивал нас всё ближе и ближе. Пение моих собратьев тонуло среди грохота волн и треска воздуха в гигантском длинном столбе. Мне стало казаться, что я вижу как сверкают мои раскрытые в безумии глаза. Я слеп вместе с остальными от ярости небесных игл, а потом наступила тишина...

Обрывки воспоминаний, костёр, чей-то смех и запах травы вместо морских водорослей.

Пальцы в последний раз крепко сжались на тонких лепестках подсолнуха, разрывая их в клочья. Вслед за тишиной наступила полная слепота.

Со стороны можно было увидеть, как столб с жадностью поглотил последний цветок с существом на нём и унёс его куда-то вверх.

Через несколько минут море стало умиротворённым и тихим.

Показать полностью

Сладость

В их длинной жизни столько гостей. Очертания этих гостей размываются с каждым новым, каждым ненадолго приходящим. Скоро они и не помнят.. А если и помнят, то относятся как к маленькой сладкой конфете. Сожрал, проглотил, не насытился, так.. Ощутил недолгую сладость в жадной погоне за целым мешком. Они охотятся охотятся охотятся, кормят  с ладони сахарной ватой, протягивают стакан, полный сладкого сиропа, водят по чьей-то щеке сладкие ласковые дорожки языком, чтобы гость пропитался насквозь сладкой ложью, о которой ещё ничего не подозревает. Каждый из них — всего лишь маленькая сладкая конфета. В моей короткой жизни мало гостей. Очертания этих гостей всегда четкие, пропитанные чем-то ярким и чем-до до невозможности сладким, которым они окутывают меня, желая превратить меня в угрозу для диабетиков. Я обожаю сладкое, как и они, покорно и доверчиво беру из рук стакан с сиропом, слизываю с ладони рваные облачка сладкой ваты, подставляю щеки и сам не замечаю, как начинаю вязнуть в этом липком и слишком-слишком-слишком сладком, от которого кружится голова и колотится сердце, будто пережрал горсть таблеток. Сладкая липкая эйфория, медленно отравляющая и разьедающая, швыряющая в вязкую пропасть сладкого яда, из которой не так просто выбраться.

Отличная работа, все прочитано!