Жду новый пост

Серия «Пасты, гайды, болтовня и прочее»

— Что бы ты делал, если б знал, что завтра настанет сессия?

— Что бы я делал? Ты не шутишь?

— Нет.

— Не знаю. Не думал.

Два студента раскуривали кальян. В сторонке, по общажному ковру, при тусклом свете ламп, бегали тараканы. В комнате по-вечернему уютно пахло только что заваренным дошираком.

— Что ж, пора об этом подумать, — сказал рыжий.

— Ты серьезно? – спросил тот, что в очках.

Рыжий кивнул.

— Ничего такого, — сказал он, помешивая пластиковой ложечкой доширак. — Просто, как бы это сказать, экзамены уже на носу.

— Что-то я не пойму.

— По правде говоря, я и сам не понимаю. Минутами я пугаюсь, а в другие минуты мне ничуть не страшно и совсем спокойно на душе. — Он взглянул на тараканов, их чёрные телеса блестели в свете ламп. — Я тебе сперва не говорил. Это случилось четыре дня назад.

— Что?

— Мне сказал препод. Что скоро все кончится, и еще он сказал, что начнётся сессия. Наутро я про это почти забыл, пошел на лекции, а потом вдруг вижу, Димон средь бела дня уставился в окно. Я говорю — о чем замечтался, Димон? А он отвечает — лектор по матану пидор, зажал автомат.

— Тот самый лектор?

— Тот самый. Я сказал Димону, что и мне тоже зажал. Он вроде не удивился. Даже как-то успокоился. А потом мы обошли всю группу, просто так, для интереса. Это получилось само собой. Мы не говорили — пойдем поглядим, как и что. Просто пошли и видим, кто разглядывает свой стол, кто руки, кто в окно смотрит. Кое с кем я поговорил. И Димон тоже.

— И всем зажали автоматы по матану?

— Всем до единого.

— Вот говно.

— Не то слово, говно ещё то.

— И когда же это будет? Когда экзамен?

— Для нас — завтра утром, в каком часу не знаю, а потом и у других групп, когда там наш поток закончит. За день все кончится.

Они посидели немного, не притрагиваясь к дошираку. Потом медленно съели его, глядя друг на друга.

— Чем же мы это заслужили? — сказал очкастый.

— Не в том дело, заслужили или нет, просто ничего не вышло. Семестр хуи пинали, в дотку играли, да аниме смотрели. А ты чё? С автоматом?

— С пулемётом…

— Та же самая фигня, что у всей нашей группы?

Очкастый медленно кивнул.

— Жопа. — рыжий выпрямился, испытующе посмотрел на товарища. — Боишься?

— Нет. Я всегда думал, что будет страшно, а оказывается, не боюсь.

— А нам вечно твердят про отчисления. Не стремаешься?

— Не знаю. Когда понимаешь, что все правильно, не станешь выходить из себя. А тут все правильно. Если подумать, как мы жили, этим должно было кончиться.

— Разве мы были такие уж проёбщики?

— Как бы сказать – я этого вашего препода ни разу не видел.

За холодильником бесчинствовали тараканы.

— Мне всегда казалось: вот придет такой час, и все с воплями выбегут учить билеты.

— А по-моему, нет. Что ж вопить, когда изменить ничего нельзя.

— Знаешь, мне только и жаль расставаться с общагой, с тараканами. Я никогда не любил учёбу, не любил ходить на пары, только в дотку соседями нашими катать любил. И ни о чем я не пожалею, разве что неплохо бы бухич устроить, выпить пиваса, да вздремнуть. Странно, как мы можем вот так сидеть и говорить об этом?

— Так ведь все равно ничего не поделаешь.

— Да, верно. Если б можно было, мы бы что-нибудь делали. Матан, мать его…

— А интересно, что одногруппники станут делать сейчас, вечером, в ближайшие часы.

— Пойдут на вписки, покатают в дотку или каэсочку, совсем уж отбитые аниме глянут, спать лягут — все, как всегда.

— Пожалуй, этим можно гордиться — что все, как всегда.

Минуту они сидели молча, потом рыжий убрал один уголёк с кальяна и закурил.

— Как ты думаешь, почему именно завтра?

— Потому.

— А почему не в другой какой-нибудь день, в прошлом веке, или пятьсот лет назад, или тысячу?

— Может быть, потому, что еще никогда не бывало такого дня, а теперь он настал, вот и все. Такое уж особенное число, потому что в этот год во всем универе все обстоит так, а не иначе, — вот потому и настал матан.

— Что ж, — сказал очкастый, вставая. — Чё будем делать?

Они запустили доту. В половине третьего убили пару тараканов, что покусились на жратву в холодильнике, выпили по пиву.

— Не знаю... — сказал рыжий, выходя из туалета с задумчивым видом и с толканкой в руках.

— О чем ты?

— А может быть, у тараканов тоже экзамен?

— Нет, конечно, нет.

Они сидели и смотрели аниме, и разговаривали, и слушали музыку, а потом просто сидели у кальяна, глядя на тлеющие уголья, и часы пробили четыре утра, потом половину пятого, потом и пять. И они думали обо всех студентах на свете, о том, кто как проводит этот вечер — каждый по-своему.

— Что ж, — сказал рыжий наконец. Он затолкал пустые бутылки под кровать – куда и следовало складывать весь мусор.

— Все-таки было хорошо в общаге.

— Тебе хочется плакать?

— Пожалуй, нет.

Они прошли по всему блоку, погасили свет, каждый у своей кровати вытряхнул из одеял всю упрятавшуюся в их недрах общажную биомассу.

— Я не сдам.

— Мы все не сдадим.

Они легли.

— Ну и хрен с автоматом с этим. Не так уж и хотелось. – сказал рыжий.

— Не расстраивайся ты так, получишь ты её автомат. Калашникова.

Что-то в этом было очень забавное, очкастый засмеялся.

Рыжий тоже посмеялся, — и правда, забавно! Потом они перестали смеяться и лежали в провонявших потом постелях, вслушиваясь в звуки ночной общаги.

— Спокойной ночи, — сказал рыжий еще через минуту.

— Спокойной ночи.

Есть мне что вам рассказать. Своего рода исповедь за один мой великий и кощунственный грех, поставивший человечество в опасность. Когда-то давно я писал эту стори, с фейка-одноневки через прокси, чтобы меня не вычислили соответствующие организации; но тогда мне никто не поверил. А сейчас, в свете последних событий с участившимися случаями без вести пропавших в Тюмени — я не могу поступить иначе, чем как продублировать этот пост здесь, на Пикабу. Предупредить, предостеречь. Может, это спасёт кому-то жизнь. Мне больше некуда обратиться, оно и не мудрено — история эта необычная.

Многие скажут, что началось всё с пропавших сторожевых собак, которые раньше постоянно бегали по заднему двору нашего студенческого общежития строительного университета (как раз с той стороны, где этот самый ручей, см. фото). Сначала все подумали, что среди общажных студентов появились догхантеры, обычное вполне себе дело. Однако полиция на многочисленных видеокамерах ничего подозрительного не нашла. Я говорил с вахтёршей на этот счет, так как сразу сообразил насчёт камер вокруг общаги, у нее в бытовке стояли мониторы видеонаблюдения. Ночью собаки залились сумасшедшим лаем, на кого-то со стороны ручья. Они носились навострив уши и глядели в мрачные заросли. Вахтёрша подумала, что там бродил очередной пьяный студент — мало ли кто туда мог забраться... Но потом псины разом бросились в заросли, вниз к ручью.

И больше их никто не видел.

Сторож на утро спускался вниз, но ничего не нашёл. Даже трупов. Все решили, что собаки убежали. Но я-то знал, в чем дело...

Раньше в окрестностях слонялось много бродячих псов, особенно их можно было встретить около "магнита", где их подкармливали студенты. Сейчас исчезли и эти псины. Хозяева собак ранее предпочитавшие для выгула небольшой сквер рядом, стали обходить эти места стороной. Питомцы что-то чувствовали, приходили в бешенство, или же боялись и тянули хозяина в обратную сторону...

А потом поплыли первые слухи. Поначалу им никто не придавал значения, кроме меня. Слухи начинали распространяться и набирали популярность. Сначала одна девушка в темноте напоролась на что-то невообразимо страшное и неописуемое и едва ли не лишилась рассудка... Подобные случаи произошли ещё с несколькими людьми. Все истории объединяло одно — задний двор у спуска к ручью. Я частенько смотрел из окна вниз, по ночам. Ручей погружался в густой мрак, а сама стоянка на заднем дворе была видна из окна не полностью. По выходным свет на площадке выключался, а по будням хотелось выспаться к парам. Да и соседи крутили около виска, мол, чё расселся у окна?...

Внезапно вахтёрша уволилась. Это меня напрягло, и я кое-как раздобыл её адрес, чтобы разузнать причину ухода. Поначалу она не хотела прямо отвечать на мои вопросы, но (когда я выказал свои подозрения) в конце концов, сдалась и призналась, что по ночам камеры замечали движение. Это было не животное, не зверь и не преступник... Это было нечто Иное. Все эти пропавшие собаки, странные звуки по ночам, слухи среди студентов, да и сторож уволился двумя неделями ранее... Ей он ничего не рассказывал, но она смекнула, в чем дело. Последней каплей для неё был ночной обход блоков. Она слышала странные звуки. И уже не первую ночь. Отправившись проверить тёмные коридоры, она столкнулась с ЭТИМ лицом к лицу. Она уверяла, что не лжёт, но описать толком существо не могла. Говорила лишь, что Оно излучало неведомый страх и ужас. Было в нём нечто неправильное, неуклюжее, движения Его были потрясающе неестественными, механическими. Значит ОНО уже здесь, подумал я не без паники. Я-то ведь знал что это такое. С тех пор засыпал я только с охотничьим ножом под подушкой. Хотя не был уверен, что он поможет.

Настоящей лавиной разразились истории, о том, что по ночам в тёмных коридорах общежития появлялось нечто. А потом в общагу нагрянула полиция и скорая помощь. Лифт в тот день не работал. Как я узнал — лифтёр свалился в шахту и погиб. Трупа его никто не видел, но у меня есть все основания полагать, что это не несчастный случай. ОНО, истребив всю мелкую живность вокруг, теперь мается от голода. Не знаю что там знает полиция, ФСБ, принимают ли они какие-то меры и смогут ли вообще что-либо с Этим поделать.

На следующий день я забрал документы и съехал с общаги. С меня хватит...

А началось всё полгода назад. Глубокой ночью, когда я в тусклом свете настольной лампы пытался делать курсач. Два моих соседа уже крепко спали. И вдруг дверь холодильника медленно открылась. Я подумал, что это, наверное, соседи не закрыли до конца — дверца-то старая, потрёпанная. Изнутри донеслись запахи разложения, и я уж было принялся откладывать курсач в сторону, как вдруг заметил странное шевеление. Вглядываясь в непроглядный мрак холодильника своими минус пятью диоптриями я осознал, что мрак холодильника тоже вглядывается в меня. Оно встретилось со мной взглядом. А потом осмотрело грязную комнату и выползло наружу, чавкая слизью и издавая булькающие нечеловеческие звуки. Нечто хтоническое и богомерзкое, сошедшее как бы из иных миров до наших примитивных измерений. Нечто, чего я не смог как следует разглядеть в полумраке. Оно направилось к выходу из комнаты и, весело махнув мне на прощанье щупальцем, скрылось в темноте коридора общежития...

Оправившись от леденящего ужаса, я подошёл к холодильнику и заглянул внутрь. Контейнер с протухшими макаронами оказался пуст.

Мальчишки живут в большом одноэтажном доме. У них есть всё, в чём нуждаются мальчишки: мама, папа, игрушки, машинки. Много времени на игры и глупые обязанности, например уборку игрушек и машинок перед сном. Зовут их Франек и Ясь. Папа мальчиков любит шутить.

— Где моя красная машина, та пожарная? — спрашивает Франек.

— В погребе. — отвечает отец, даже не отводя взгляда от компьютера, телефона или, реже всего, от книги.

— Папа! Но у нас же нет погреба! — смеётся Франек.

Это правда. В доме мальчишек нет погреба. Дом построен всего год назад. И мальчишки видели, как его строили: большая бетономешалка приехала и вылила огромную бетонную плиту. Плоскую плиту. Никакого погреба.

— Ах, это правда, у нас нет никакого погреба. Мы им не владеем. Но всё-таки он там находится. — говорит папа голосом, который использует, когда хочет быть загадочным и немного пугающим. Или когда говорит о чём-то важном.

Франек больше ни о чём не спрашивает. Он знает, что папа понятия не имеет о том, где находится красная машинка. Папа понятия не имеет никогда и ни о чём. Надо было спросить у мамы, мама всегда знает обо всём, что важно. Рано или поздно машинка всё равно найдётся, машинки всегда находятся, если только не сожрёт их лев, который преследует Яся. Так по крайней мере говорит Ясь, что его преследует лев. Франек никогда его не видел, но он уже достаточно большой, чтобы знать: существует множество вещей, которые нельзя видеть. И уж тем более не видно их на первый взгляд. И он знает, что Яся преследует Лев-Которого-Не-Видно.

— А рычащий лев блуждает и смотрит, кого бы сожрать, — говорит иногда папа, когда Ясь показывает, где находится лев. — Лев злой?

— Нет! — сердито отвечает Ясь.

Но папа лучше знает. Папа всегда знает лучше. Папа знает лучше, мама знает обо всём важном, а Ясь знает, кем на самом деле является лев. Засыпая, Франек задумывается над тем, существует погреб или же нет. Шутки папы чаще всего касаются того, чего нет. Но иногда папа странным способом говорит о том, что странным способом существует.

Франек просыпается среди ночи. Прислушивается. Франек знает, как прислушиваться. Тишина. Все спят. Все.

Франек считает, что хорошо бы поискать красную машинку пока все спят. Когда люди не спят, то своим бодрствованием заслоняют вещи.

Франек встаёт с кровати, спускается по лестничке и становится на пушистый мягкий ковёр. Выходит в коридор. Направо. Дверь в ванную. Отворяет. Там, где находилась ванная теперь были ступеньки. Вниз. Бетонные. Франек сомневается, но спустя минуту этого сомнения спускается вниз. Спускается потому, что никогда там не был. Спускается босиком. Ступнями чувствует ступеньки, их шершавую фактуру, будто бы ступал по холодным доскам.

Ступеньки заканчиваются. Длинный коридор. Стальные двери с обеих сторон, первая, вторая, третья и четвёртая, пятая и шестая, конец коридора. Франек касается ручки последней двери с левой стороны. Она горячая. Он хотел бы увидеть, что находится за дверью, но боится. Не отворяет. Возвращается наверх. В свою комнату. Засыпает и снится ему бетонный погреб под домом.

— У нас есть погреб. Папа был прав, — говорит за завтраком.

— Как это? — спрашивает мама.

— Я был там ночью. И очень боялся. — отвечает Франек.

— Видишь? — мама обращается к папе. — Видишь? А я ведь говорила. Так заканчиваются твои глупые шутки. Мальчику снятся кошмары.

Папа что-то говорит, явно обеспокоенный, но Франек не слушает. Утром ходил проверять: на месте ванной — ванная, а не ступеньки. Франек удивлён: "Это был сон. Приснилось мне".

Но на следующую ночь просыпается снова. Заглядывает в комнату Яся, в спальню родителей. Все спят. Отворяет дверь в ванную. Ступеньки. Он спускается вниз, раз уж ступеньки есть, но на последней ступеньке спотыкается, падает, сдирает колено, и дырявит пижаму.

"Маме это не понравится", - думает. А потом сразу: "Нет, ведь это всего лишь сон. Утром ничего не будет заметно". Подымается. За дверью слышит какое-то движенье, какое-то шарканье. Он очень напуган, больше, чем вчера. Вспоминает, что это всего лишь сон. Подходит к первой двери, нажимает на ручку, толкает, тянет, но она не поддаётся. Заперта на ключ. И следующая тоже. И следующая. И следующая после той. Но последняя слева оказалась незапертой. За дверью есть комната, вся из бетона. В комнате горит голая лампочка и стоит узкая скромная кровать. Белая постель. В кровати кто-то спит. Франек подходит, чтобы посмотреть, кто это. В кровати спит Франек. Другой Франек, такой же, как Франек. Первый Франек очень напуган. "Я хочу уже поскорее проснуться". Щиплет себя за бедро. Не просыпается. Поэтому притрагивается к плечу другого Франка. Второй Франек просыпается сразу же, неожиданно, открывает глаза и кричит. Кричит так ужасающе, как будто увидел монстра. Первый Франек тоже ужаснулся, поэтому убегает, убегает наверх в свою комнату, зарывается в постель и мечтает, чтобы этот сон наконец закончился. Прислушивается, не идёт ли за ним кто.

Просыпается утром, открывает глаза, высовывается из своей высокой кровати. Всё выглядит нормально. Очень рано, все ещё спят. Франек дышит облегчённо. Ещё ванная. Идет в ванную. За дверью ванной - ванная. Не ступеньки. Облегчение.

Но в зеркале Франек видит нечто, что делает его кровь ледяной от ужаса: содранное колено, дырявая пижама. Бежит в спальню родителей.

— Мам, пап! — кричит в ужасе. — Этот погреб существует на самом деле! Я был там ночью! Я думал, что это всего лишь сон!

— Это точно был сон, — успокаивает Франка мама.

— Нет, нет, нет!, — говорит плачущий Франек. — Я содрал себе колено в том сне, потом проснулся, а оно всё еще содрано. Я был там. Был. Я открыл дверь и там был такой же мальчик, как я.

Родители уже не спят. Смотрят друг на друга. Они очень грустные.

— Пойду посмотрю, что у Яся, — говорит папа странным голосом. Очень грустным голосом. Мама прячет лицо в ладонях. Ничего не понимает. Папа возвращается спустя минуту. Ясь спит. Лев тоже.

— Я же говорил, что мы выбрали не того.

— Пожалуйста, не говори так, — плачет мама.

Франек ничего не понимает.

— Я же говорил. Мы выбрали того, который найдёт дверь. В конце концов найдет, я же тебе говорил. Но ты хотела этого, потому что был самый смышлённый. Вот тебе и умник.

Франек ничего не понимает, но очень и очень напуган.

— Мы должны его поменять, - говорит папа и берёт Франка за руку. Берёт за руку совсем иначе, чем брал Франка за руку до этого.

— Нет.., - плачет мама, - Прошу, не...

— Я тоже этого не хочу. Но выхода нет. Теперь я выберу.

— А лев? - спрашивает мама.

— Это его не касается, - отвечает папа.

Франек напуган так сильно, что чувствует, как пижамные штаны становятся мокрыми и тёплыми. Он плачет. Папа тянет его за руку и они идут, идут к двери ванной. Папа её отворяет и за дверью находятся ступеньки. Спускаются вниз.

— Жди здесь.

Папа задумывается на минуту.

— Которая дверь была открыта? - спрашивает строгим голосом.

Франек слишком напуган, чтобы ответить.

— Которая?! - разъярённо кричит папа.

Франек весь дрожит, но показывает пальцем - последняя слева. Папа качает головой, вытаскивает с кармана пижамы ключ, подходит к двери, заглядывает внутрь, будто хочет убедиться, всё ли в порядке, после чего дверь старательно закрывает, поворачивает в замке ключ и проверяет, заперто ли.

— Надо будет поставить засов, - бормочет под носом. Опять на минуту задумывается. Франек стоит будто парализованный и плачет. Плачет беззвучно.

Папа открывает дверь. Вторую слева. Входит внутрь. Спустя минуту возвращается. За руку держит мальчика. Мальчик выглядит, как Франек, точь-в-точь, как первый Франек. У него затуманенный взгляд, будто еще не совсем проснулся. Это третий Франек.

— Лезь туда, - говорит папа сердитым голосом первому Франку. Франек напуган, поэтому папа берёт его за плечи, заталкивает в бетонную камеру и закрывает за ним дверь. Франек воет от ужаса. Папа поворачивает ключ в замке.

Автор: Шчепан Твардох

Конечно кайфануть бесплатно и без смс можно с помощью СЕКРЕТНЫХ тибетских дыхательных техник.

1) Садись в позу лотоса, пикабушник, врубай в наушниках "Звуки природы для медитации" или ещё какую-нибудь расслабляющую бинауральную дич (можно и без неё вовсе, смысол не в музле и даже не в позе лотоса).

2) Корчи из себя Будду

3) Закрой глаза, чтобы не видеть этот ужасный мир

4) Под пенье птичек можно ахуенно представить какой нибудь лесок (но это тоже неважно, пушто не в этом главная фишка)

5) Главная фишка в ОСОБОЙ ТЕХНИКЕ ДЫХАНИЯ ХАМОН

6) ДЫШИ ПОЛНОЙ ГРУДЬЮ, НЕ МЕДЛЕННО, НО И НЕ СЛИШКОМ БЫСТРО — РАССЛАБЛЕННО. 30-40 РАЗ. КОНЦЕНТРИРУЙСЯ НА ДЫХАНИИ

7) ПОТОМ ВЫДЫХАЙ ПОЛНОСТЬЮ И ЗАДЕРЖИВАЙ ДЫХАНИЕ НА СКОЛЬКО СМОЖЕШЬ (НЕ ПЕРЕУСЕРДСТВУЙ)

8) РЕЗКО ВДЫХАЙ ПОЛНУЮ ГРУДЬ И ЗАДЕРЖИВАЙ ДЫХАНИЕ НА 15 СЕК

9) Потом дЫшЫ нормально. сек 10. Повтори цыкол несколько раз (от трёх эффект будет желаемый, но можно и больше. Чорт возьми, да ты не удержишься, чтобы не сделать больше!) )

????

ЧУВСТВУЙ, КАК ХАМОН ТЕЧЕТ ПО ТВОИМ ВЕНАМ, ЭЛЕКТРИЧЕСТВО ПРОХОДИТ ПО ВСЕМУ ТЕЛУ, ЧЮВСТВУЙ ВИБРАЦЫИ ВСЕЛЕННОЙ, ЧЮВСТВУЙ, КАК ЧАКРЫ РАСКРЫВАЮТСЯ И ТЕБЯ УНОСИТ В ИНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ, ЧЕРЕЗ ЛЕСА ГОРЫ-ХУЁРЫ, РЕКИ-ГОВНОТЕКИ, НАПРАВЛЯЙ ХАМОН В РАЗНЫЕ ЧАСТИ ТЕЛА, ЧЮВСТВУЙ ПРИЛИВ СИЛЫ!

________________________________________

Тащемта, секретов тут и нет. Опытным медитаторам этот метод поможет погрузиться в випассану, а новички могут просто кайфануть, ТАК КАК от последовательного сужения-расширения сосудов в башке вырабатываются всякие приколюхи и ты чувствуешь эйфорию. Если делается утром, то заебись опосля принять контрастный душ — утром это ахуенно взбодрит. Ещё эта жыхательная техника несколько снижает чувствительность к холоду (можете ощущать даже жар), а так же с помощью неё был (почти) побеждён ДИИИООО

Всё лицо лоли-кошкодевочки Виолы было в белом. Она любила этот вкус. Виола вышла из ванной и увидела тень старого учёного Павла Семёновича за ширмой. Его ладони, похоже, держали что-то продолговатое и совершали быстрые движения со специфическим звуком. "Этот запах..." — подумала Виола...

***

Десять минут назад...

— Я хочу кушать! — сказала Виола. Её пушистые ушки подёрнулись.

— О да, — подмигнул ей Павел Семёнович. — Сейчас, моя доченька... Я тебя накормлю.

Павел Семёнович взял в руку свой большой пакетик с вискасом.

— Сейчас я тебя накормлю!

— Я голодна! Поскорей! — с предыханием сказала Виола. Она сжала свои груди ладонями, встала на колени и раскрыла ротик в предвкушении. Павел Семёнович расстегнул пакетик вискаса. Он стал выдавливать содержимое в ротик Виолы. Та закатила глаза от удовольствия. Павел выжал всё до последней капли. И девочка проглотила. Всё.

— Ну-ка,покажи свой ротик!

Кошкодевочка послушно открыла ротик и высунула чистый язычок. Павел Семёнович улыбнулся и засунул ей в рот свой палец. Виола застонала и снова закатила глазки.

— Мясо застряло, блять, — сказал Павел, вытащив из дыры в зубах кусок. — Это всё кариес. А ну марш чистить зубы!

Виола послушно удалилась в ванную, где принялась выдавливать из тюбиков белую пасту. Она плохо управлялась с зубной щёткой, поэтому скоро лицо её было всё белое. Но она любила этот вкус. Вкус зубной пасты "Дракоша".

Затем Виола вышла из ванной и увидела тень Павла Семёновича за ширмой. Его ладони держали что-то продолговатое и совершали быстрые движения со специфическим звуком. "Этот запах..." — подумала Виола. — "Так пахнут караси!"

Она зашла на кухню. Павел Семёнович яростно чистил рыбину. Сегодня будет вкусный ужин...

Вылез из пизды. Детсад, школка, шарага. Затем. Встаёшь утром рано. Полежал бы ещё часиков двенадцать, но нет. На работу, бля, пора. Жрёшь, срёшь, чистишь зубы и на скотовозку бежишь, лишь бы не опоздать. На завод ехать. А там пылюга, хоть через сраку дыши – другого конца цеха не видно, цепляй грузы, отцепляй, на крановщика тупого матерись, слушай как крановщик матерится на тупого тебя. В животе бурлит, сука. Ну ещё бы – жрать всякое говно, ведь вечером не хочется варить нормальный ужин, хочется после смены фильмец посмотреть. Да что-нибудь творческое сообразить. Если сил хватит.

Бежишь к туалету с надписью «Цельтесь сракой метко». Никто, канеш, не целится – кладут, как получится. Вот и ты кладёшь, как получится, потому что до тебя уже кто-то наложил как получилось, а получилось плохо – даже не подлезть.

Отпахал смену. Идёшь по улице, едешь на скотовозке обратно. Какая-то баба предъявляет тебе за то, что ты не мужик, ведь место не уступил. Гонишь эту бабу в шею, ведь ты ценник. Ты на заводе смену отработал.

Дома. Смотришь ютабчик. Ну или пытаешься сотворить что-то творческое, чтоб наполнить жыз нь великими смыслами. Черта с два. Творческая волна не ловится. Как это, уже спать пора? Да, времени мало, завтра вставать рано… Спать. Повторить цикл.

Проходит пара лет. Базарите как-то подвыпившие с тем крановщиком. Думаете, чёт какта неправильно. Хреновое общество. Вот при коммунизме было бы заебись. При коммунизме работать не надо. Там каждый может творить чё хочет.

Чешешь репу. Какта неоч, думаешь. Внатуре смысла нет в жызне. Философ. Печалишься. Найти себя в творчестве? Но всё равно хочется чего-то большего. Вот только чего?

Покупаешь пиво, чтобы отвлечься от говна. Пиво – это круто. В пятницу можно что-то и покрепче. Снова на завод. Снова не видно другого конца цеха из-за пыли. Цепляешь грузы и думаешь «жысь полна граней, вон сын маминой подруги деньги жеппой жуёт». Щя так же сделаю! Всё ведь зависит от человека. Правда? Погоди. А чё делать-то надо для этого? Задумываешься. А хрен его знает. Задумываешься ещё раз. Думаешь, какое на вечер прикупить пиво.

Тёлку нашел, наконец. На конец. Заебательскую. Жопа норм, лицо канеш, неоч, но борщи варит круть и сверху скачет нормально. Душа расцветает, весна наступает. Цех посветлел. Пыль не такая противная. Вечером ждёт не только комп и пиво.

Пожили вместе полгода. Всё стало ещё ахуенней. Ну, всё, это знак. Свадьба.

Ты шо, дура, какие дети, зачем их рожать. Как это, запузярилась? Ладно, хрен с тобой…

Снова завод. Её пузо растёт от тугосери, а твоё от пива. Капризы. Крайняя тебе плоть, а не секс после завода. Вот ты отец. Ну, охуеть теперь, сколько всего надо. Приходится оставаться на дополнительные часы. Деньги-то нужны. Карусель из дней. Завод, дом, завод, дом. Пиво. Пива стало больше.

Впрочем, а не так уж и плохо. Просто работаешь, да и дома хлопот много. Не задумываешься о высоких смыслах. Времени на это нет. Да и не надо. Зачем душу травить? А так – нирвана. Год. Ещё один. Ещё один ребёнок. Почему бы и нет? В старости не будет одиноко.

Хоп, хоп. Сорокет. Охренеть постарел. Вот же только молодым был, портфели у одноклассниц прятал. Был убеждённым холостяком, а сейчас представить свою жизнь без семьи не можешь. Что бы делал без них? Сошёл с ума в бесконечной карусели из работы, скотовозки и одиночества?

Жена превратилась из некогда красивой и весёлой бабы в занудную свиноматку. Пиво ей не нравится, блять. Да пусть на жопу свою посмотрит!

У детей проблемы в школе. Один умный, но его травят в школе. Другой туповат, зато за себя постоять может и баб нормально приходует. Хрен с ними.

Опять завод. Год, год, год. От пыли уже давно появилась астма. Хреново.

А вот умный сын закончил жизнь самоубийством. Не очень ему жизнь понравилась. Шибко умный был. Естественный отбор сработал. Жена вопит, как загнанный зверь. Думаешь, что по твоей ведь вине родился несчастный человек. Впрочем, и хрен с ним.

Оставшийся подрастает, в ПТУ выходит. Быстро женится, находит работу. На заводе слесарем. Хороший малый. Всё как у людей. Нормально, короче.

Вот внуки подоспевают уже. Жена мрёт от рака. Долго промучилась, бедняга. Малый чего-то спивается. Мучает его экзи…. Экзо… как это слово правильно выговаривается… Экзистенция, во! Выпирают его с завода – с трясущимися руками болгаркой много не нарежешь. Разводится, в деревню уезжает, а там чёрт его сыщет, без новостей.

Внуков сваливают к тебе. А ты не против. Делать всё равно нечего. Вот уже пенсия скоро. Дожил таки. Вот теперь будет много свободного времени.

А что-то в этом есть. Смотреть, как мелкотня играется, резвится. Потомки. Видишь в них себя. Своё отражение. У них ещё целая жизнь впереди. Школа, шарага, любовь, дети – получается, твои правнуки… А у тех правнуков так же свои дети, у которых тоже будет бескрайняя, кажется, жизнь… Карусель, мать твою. Кружится, кружится и никогда не останавливается.

Опа! Что-то в груди защемило, а сердечко-то как забилось… Поплохело. Телефон далеко. А внуки… Кажется, вот ещё немножко и пойдут финальные титры. Не хочется. Ещё бы пару лет. Совсем чуть чуть. И почему так страшно?

Значится, началось это в середине ноября. Я тогда чото загонялся по поводу своей никчёмности, настроение было мерзкое, а когда у меня мерзкое настроение, то я люблю слушать грустные песенки и бродить по городу, копая глубокие ямы в своей душе. Эдакий поклонник БДСМ. Ну иду значит, и тут меня соизволили остановить три четких пацанчика в адидасах. Типичная такая ситуация: братом родным назвали, то ли мобилку прикурить просили, то ли сижек позвонить. Удивившись сколько оказывается вокруг родственников, я послал ребят гулять в ДНР (настроение же плохое), но тут же чото ссыкнул, однако было поздно. Кароч убежать не получилось, братаны повалили меня в грязный сугроб и стали не на шутку так пинать под говно.

Я думал, что ща пиздарики придут, но вместо этого из ниоткуда пришёл какой-то коренастый хач и под крики "ежжи, виибу" ринулся в атаку на гопоту. Потом я приметил, что с кавказцем был еще один чел — кучерявый такой узбек. Вдвоём они необычайно быстро воткнули братишек в тот же обоссаный сугроб, на котором, вальяжно разлёживался я, не понимавший чё происходит.

"Братух, как ты?" — обратился ко мне спаситель-кавказец. Ну, про себя думаю такой: слишком много родственников на один квадратный метр чот, а вслух отвечаю: "Нормально. От души душевно в душу. С меня пузырь". Те двое отмахиваются, мол не пьют, спортсмены, ЗОЖ, про приседания на бутылку чё-то пошутили, сами же посмеялись. Ну я из вежливости улыбнулся в ответ, голову поднял, разглядеть получше спасителей. И ахуел.

Прямо сейчас я смотрел на лицо тому чуваку, чья фотка у меня на хачовском фейке, с которого я трольбасил в ВК диванных нациков. Только одно НО. Тот, у кого я стянул фотки жил в солнечном Дербенте и пас овец, а этот стоял прямо напротив меня, на одной из холодных улиц Говногорска. Я глянул на его товарища. Этот был похож на чувака с фото на моём кыргызском фейке. Первая мысля — они меня вычислили и пришли пиздить.

"Чё ты рот разинул, рюсске? — закатился смехом хач. — Меня Зауром звать, его Азаматом. Представьтесь и вы, молодой человек, а то чё как фаршмак, ежжи?!". Вроде бы дальше ахуевать некуда, но я всё-таки ахуел, ибо имена у них были как ники на моих фейках. Но рот я всё-таки закрыл и представился. Те пригласили покинуть сие место, во избежание спауна новых агрессивных мобов на месте файтинга.

Сначала я думал, что это они стебут, что ща сорвутся, да отпинают, мол будешь знать, как воровать чужие фотки и залупаться на всех подряд. Но ребята оказались весёлыми, дружелюбными, мы разговорились. Они явно не казались враждебными, вели себя расслабленно, шутили. Я стал замечать, что им присущи те черты характера, которые я придумал для своих страничек ВК (а я человек творческий: каждый фейк у меня оригинален, со своим характером и заёбами): Заур был дерзким и резким, занимался вольной борьбой, носил бороду, а Азимат был типичным "подъехавшим киргизом". Несмотря на всё это я каким-то образом нашёл с ними общий язык и мне даже было по кайфу с ними.

Ребята предложили на выходных сгонять с ними в кальянную, кофий попить, сказали, что там ещё люди будут с их пати, познакомишься мол. Я не стал отказываться, ибо ситуация казалась мне слишком интересной. На том и попрощались: я побрёл к себе в общагу, а они на треню кидать друг друга с прогиба.

Сразу включил комп, побежал мониторить аккаунты, а они — удалены. Я такой: "чо за дела, ебать?". Даже восстановить нельзя, хотя я буквально несколько дней назад их все проверял: даже если бы кто-то их удалил, то страничку можно было восстановить ещё в течении полугода или около того, но точно не нескольких дней! Проверил комп на вирусы на всякий пожарный, вроде всё ок. Было до слёз обидно, ведь я так долго занимался фейководством, а теперь какой то пидр взял и снёс все странички к чертям собачьим!

Ну ладно, думаю, хрен с ним, надо в больницу сгонять, голову показать, вдруг чё там гопники во время махача повредили? На завтра сгонял, врач грит "норм всё". К психиатру ходить не стал, в дурку мне не хотелось. С нетерпением я дождался выходных, погнал на место встречи.

Вот кальянная, что-то типа антикафе — модная хипстерская атмта. Не ожидал от кавказцев такого, если чесн. Скидываю куртку, иду к столикам, ищу взглядом знакомые лица, вижу Заура, Азимата и ещё несколько человек с ними за одним столиком, кальян курят, дым пускают, кофий пьют.

Робко стал подплывать ближе, с каждым шагом ахуевая всё больше и больше. Тут же все мои фейки! Вот сидит гомосек-либераст Санёк, рядом с ним поправляет толстые очки интеллектуал Геннадий, тут же и Альгердика — поехавшая бабища со скверным характером и таким же ебалом. И ватник Стёпа в футболке "За дидов". И анимешный-школьник-мамкоёб Дима...И даже ламповая рыжая тян Аня! Сферическая няша в вакууме, в создание которой я вложил столько сил и времени! Во плоти! Разве такое вообще возможно? Мечта любого питурда, ахуеть.

Мне не по себе аж чото стало, я, бледнющий, поздоровался, присел к ним. Все такие давай знакомиться. А у меня колотун начался, паника, животный такой страх. Задней мыслёй думаю: "Зря к психиатру не пошёл", курнул калика, вроде полегчало, расслабило, потом еще пивка сверху немного, принялся базарить с ними о том-о сём, даже с гомосеком Саньком (оказывается норм чувак). Шутили шутки, угорали. Весело было так, аж прессак затёк от смеха. Я всё глаз с рыжей не сводил и ожидал, что по канону проснусь на лекции с говном в труселях, но как-то обошлось.

Дело быстро приблизилось к ночи, обменялись телефонами, распрощались, рассосались. Я , сбитый с толку, умотал в общажку, сразу вырубило, как в кровать лёг, даже адовый дискач этажом ниже не помешал.

Ну с тех пор мы часто собирались вместе, лампово общались. Я так и не понял механизмов нихуя. У каждого ведь была своя история IRL, целая жизнь, свой круг общения. По иронии они не сидели в ВК, мол времени и сил сеть много отнимает. Заур заманил меня на борьбу, я стал настоящим задротом-борцухой — настолько по душе пришлось мне это дело. С умником-Генкой ещё было сносно базарить о тщетности бытия и высоких материях, а вот гомосека, ватника и школьника я несколько сторонился. Вообще странно, что такие разные люди смогли сдружиться между собой.

Ламповая рыжольда особо запала в моё сердечко, но я всё чёто не решался на первый шаг, очковал. Однако через месяц она позвонила мне сама, предложила встретиться. Знатная тральбасина кстати, постоянно подъёбывала и стебала меня, что малость бесило, жопа накалялась, но в какой-то степени это было даже мимимишно. По холодным зимним вечерам под тёплым пледом мы вдвоём зырили аниму, бились дёснами, слюнявились. Романтика, хули.

И вот уже несколько месяцев прошло, март на дворе, сейчас глубокая ночь, яркий монитор бьёт по глазам, я листаю соцсети и пишу этот пост. Никому я ещё не рассказывал об этом, потому как знал, что верить никто не будет. Лучше запилить анонимно, пускай говном льют — мне похуй, надо выговориться. Конопатая тем временем лежит рядом в кровати и смотрит сны, сотрясая стены своим могучим храпом и пуская слюни на подушку. Такая милая, прям как котёнок, так и хочется сказать "НЯ КАВАЙ" и потрепать за щёчки. И всё же в последнее время меня терзает тревога...

Я всё чаще задумываюсь: а реально ли это всё? Или я сейчас лежу там, во дворе спального района с пробитым черепом и всё это лишь предсмертная галлюцинация? Я осилил столько эзотерической литературы, что глаза на лоб лезут, а ответа так и не нашёл. Тульпы? Нет, тогда бы их видел только я. Суккубы или что-то подобное? Вряд ли, дел с существами из ада я не имел. Может ангелы-хранители? Так что же это!? Они ведут себя по написанному мною сценарию, как талантливые актёры. По сценарию, который написал я от безделья. Я их творец, кукловод, главный в этом театре. На этой съёмочной площадке, где никто никогда не говорит "Стоп, снято!".

Мне страшно. Понятно только одно — они точно не люди.