Это было ещё в СССР. Когда я закончила первый класс школы– родители отправили меня отдыхать в детский санаторий на Чёрном море в городе Евпатория.
Путёвку в санаторий для меня папе дали на работе, и поэтому моей компанией были дочка сослуживца папы – подруга детства, и ещё мальчик, которого я как-то совсем не запомнила.
В ту поездку много чего было впервые – первый выезд из Красноярска так далеко; первый полёт на самолёте; и конечно же – первая встреча с морем.
Самолёт наш был винтовой ИЛ-18 – в полёте он часто проваливался в «воздушные ямы», и многих пассажиров укачало. Благо для таких «тошнотных» случаев для каждого пассажира, в спинке впереди стоящего кресла, в сетчатом кармашке лежал серого цвета бумажный пакетик. А ещё раздавали сосательные мятные карамельки «Взлётные» – чтоб меньше уши закладывало и не тошнило. Всю прелесть «болтанки» в полёте я испытала на себе и кулёчек был весьма полезен. Весьма. Тем более, что эти кулёчки пригодились многим пассажирам.
Когда мы наконец-то приземлились, был уже поздний вечер и в аэропорту были сумерки. Первое впечатление после выхода из самолёта – тут совсем другой воздух! Не такой как у нас в Красноярске. Южный воздух был плотным, тёплым, пахнущим цветами и отдалённо морем.
Следующее удивление – вокруг всё плоское! У нас кругом горы и лес, а тут «степь да степь кругом»!
По дороге в санаторий наш автобус приблизился к морю и его солёный запах стал гораздо сильнее. Запах моря – это что-то невероятное! Стоит только вспомнить его – и очень хочется снова попасть на берег с песочком и зелёными волнами с белой пеной.
В санаторий мы добрались уже в темноте и, как мне помниться, быстро устроились там. И вот вроде бы всё хорошо! Пора наслаждаться летом, солнцем и югом) Но!
Мне «повезло», буквально в первую неделю приезда, заболеть скарлатиной. В итоге, почти весь срок, отведённый на отдых, я провела в изоляторе практически в одиночной камере.
Когда меня поместили в изолятор – вещей с собой у меня не было, кроме тех, что были надеты на мне и никто не сказал, что нужно взять самое необходимое. Ни расчёски, ни зубной щётки – ничего из того, что нужно человеку каждый день, у меня не оказалось. Вместо расчёски я использовала свою пятерню, благо, что перед поездкой мне остригли косы и сделали модную, в те времена, короткую стрижку «Надежда». Иначе у меня на голове образовался бы колтун, один большой «дред». И вот в таких спартанских условиях я провела почти две с половиной недели. Мне в палату через окошко в двери передавали тарелки с едой, и только медсестра заходила чтобы сделать компресс на горло.
Моей компанией стали кошки – благо палата была на первом этаже и сидеть на подоконнике мне никто не запрещал. Удивило обилие кошек, которые гуляли сами по себе. Кашу мою они есть не хотели, а чего-то более вкусного не было. Но они были моим развлечением, в дополнении к книжкам. Что ещё оставалось одинокому больному ребёнку в заточении – я прочитала тогда наверно все книжки из их библиотеки. Правда не помню, как они ко мне попадали – видимо приносила медсестра.
От отчаяния и одиночества я писала письма родителям с просьбой забрать меня домой, иначе «я в море утоплюсь». Но письма эти работники изолятора не отправляли, и мама нашла их в моём чемодане, когда я приехала домой. Родители даже не знали, что я болела.
В самом конце, когда уже было можно гулять во дворе изолятора, незадолго до выписки – я увидела, как к нам в изолятор ведут мою подругу детства – зарёванную и с большим пакетом полным вещей. Потом я узнала, что у неё была чуть повышена температура и её привели на день, но на следующий уже отпустили. В тот же вечер ко мне зашла медсестра и таким значительным тоном сообщила: «А ты знаешь, что к нам сегодня девочку положили? Она приехала издалека – из Красноярска!». «Ну, я-то тоже оттуда», – хотелось мне сказать, но решила не портить ей такое важное сообщение.
В итоге – моя первая поездка на море оказалась не очень удачной. Я даже не помню того моря.
Спустя пять лет мы снова с той же подружкой приехали в этот санаторий. И в этот раз было и солнце, и пляж, и бусы из мелких беленьких ракушек, которые я собирала и нанизывала на нитку – эти бусы до сих пор у мамы хранятся, правда нитка уже порвалась.
Помню больших улиток, дерево с яблоками под окном нашей палаты и строгий запрет на их поедание – разумеется мы их рвали и «лопали» в тихий час втихушку. И морской воздух солёный свежий и запах цветов.
Хорошо было в детстве)
