Они вдвоем потянули за массивный рычаг. Раздался скрежет, лязг и шипение сжатого воздуха. Одна за другой, антигравитационные пластины втянулись в корпус, а из ниш медленно и величественно опустились знакомые Марти стальные диски с резиновыми покрышками.
— Вау... — прошептал Эдгар, глядя на машину, которая внезапно стала выглядеть более... приземленно и по-боевому. — Она снова похожа на себя. На ту, что с фотографий.
— Теперь проверим, есть ли в этих колёсах хоть какая-то жизнь, — Марти хлопнул по бамперу. — Если тормоза откинулись, наш заезд закончится, не успев начаться.
Следующим этапом была диагностика реактора. Эдгар, с риском для жизни, подключил свой планшет к аварийному порту.
— Энергии действительно 0.7%, но... дедушка, смотри! — он показал на сложный график. — Это не просто разряд. Это... шум. Хроно-шум. Реактор не просто разряжен, он ЗАГРЯЗНЕН. Он впитал в себя эхо всех наших прыжков, всех парадоксов. Это как осадок в старом бензобаке.
— Это значит, что когда мы ударим по нему энергией аномалии, реакция будет непредсказуемой. Это может дать нам БОЛЬШЕ мощности... или привести к цепной реакции и взорвать пол-Хилл-Вэлли.
— Стабильность — не наш конёк, парень, — усмехнулся Марти. — Мы всегда играли ва-банк.
Пока Эдгар пытался рассчитать допустимые нагрузки, Марти нашел под сиденьем старую кассету. На этикетке, знакомым почерком, было написано: «Для экстренного подъёма духа. Д.B.». Он не стал её проигрывать. Он просто положил в нагрудный карман. Это был его талисман.
СЦЕНА 23: ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ
Вечером они провели последнее совещание на чердаке. Карта Хилл-Вэлли парила в воздухе, с помеченной красным точкой — бывшей Дубовой рощей.
— Наш маршрут, — Эдгар провел по карте светящуюся линию. — Выезжаем со двора, глубинными улицами, чтобы избежать камер. Здесь, на авеню Глейшер, — длинный прямой участок. Он нам нужен, чтобы разогнаться. Дальше — резкий поворот на площадь... и прямо в эпицентр.
— Полиция? Дроны? — спросил Марти, глядя на маршрут глазами бывшего гонщика.
— Автоматические патрули появляются там раз в 12 минут. У нас будет окно в 4 минуты ровно. Если мы не уложимся... они будут стрелять на поражение. Система «БИФФ-ТЕК» классифицирует ДеЛориан как «неопознанный террористический объект».
— Прекрасно. Как в старые добрые, — Марти потер руки. — Значит, план такой: врываемся, ловим молнию и смываемся до того, как эти пластмассовые солдатики поймут, что к чему.
— Дедушка... — Эдгар сделал паузу. — Ты уверен? Мы можем... мы можем всё это потерять.
Марти посмотрел на внука. На его юное, серьёзное лицо, на котором читалась вся тяжесть их решения.
— Парень, мы с тобой — МакФлаи. А МакФлаи не сдаются. Даже когда у них трясутся коленки. Особенно когда трясутся коленки. Док верил в нас. Теперь наша очередь поверить в него.
Перед самым выездом Марти взял оплавленный кусок рельса. Он нашёл на панели управления почти невидимую щель. Форма ей идеально соответствовала.
— Ну что, старый друг, — прошептал он, обращаясь к металлу. — Пора тебе вернуться домой. Помоги нам, как ты помогал тогда.
Он с лёгким щелчком вставил артефакт в панель.
Не так, как раньше. На сей раз это было глубокое, гудящее пробуждение. Приборы загорелись ровным, уверенным светом. На лобовом стекле цифры сменились: «СИСТЕМА СТАБИЛИЗАЦИИ: АКТИВНА. ОЖИДАНИЕ ВХОДА В АНОМАЛИЮ».
Машина была готова. Она ждала этого 60 лет.
СЦЕНА 25: 3:28. ТИШИНА ПЕРЕД БУРЕЙ
Они сидели в салоне. Мерцающий свет приборки освещал их лица. Снаружи было тихо — ни машин, ни людей. Весь мир спал в своём стерильном цифровом сне.
— Готов, дедушка? — тихо спросил Эдгар, положив руки на свои мониторы.
— С тех пор, как мне было семнадцать, парень, — Марти сжал ручку КПП. Она была холодной и родной.
Он повернул ключ зажигания. ДеЛориан отозвался низким, мощным рычанием, которое не слышал десятилетия. Звук был таким же диким и живым, как и в 1985-м.
Он глубоко вздохнул, пахнув озоном, пылью и опасностью.
— Пристегнись, парень. Сейчас будет немного трясти.
Он включил фары. Два луча света пронзили тьму, освещая путь в прошлое, который вёл через самое сердце бури будущего.
Он бросил взгляд на Эдгара, на его сжатые кулаки и горящие глаза. И в этот момент он понял: они уже победили. Потому что они снова чувствовали это. То самое волнение.
Марти МакФлай выжал сцепление, включил первую передачу и выкатил машину времени из гаража в ночь 2045 года.
Братан, вот это да! Пристегивайся, поехали! Второй акт — это адреналин, погони и тот самый момент, когда они должны поймать молнию!
СЦЕНА 1: ПОБЕГ ИЗ БУДУЩЕГО
ДеЛориан с глухим рокотом выкатился на пустынную улицу. Антигравитационные транспорты спали в своих боксах. Город принадлежал им.
— Держись глубинки, дедушка, — Эдгар не отрывал взгляда от сканера, выведенного на лобовое стекло. — Камеры на перекрёстках.
Марти вёл машину почти на ощупь, поворачивая в тёмные переулки, которые помнил ещё с юности. ДеЛориан был громким, неуместным артефактом в этом бесшумном мире. Каждый цилиндр его двигателя кричал о неподчинении.
— Запускаю протокол маскировки, — Эдгар ткнул в интерфейс. — Высокочастотный импульс. Ослепит камеры на три секунды, но вызовет помехи в сети.
— Лучше три секунды незрячих камер, чем вечность в корпоративной тюрьме, — буркнул Марти, вжимаясь в поворот.
Они неслись по спящему городу, оставляя за собой лишь эхо прошлого.
Впереди замаячил длинный прямой участок — авеню Глейшер. Их взлётно-посадочная полоса.
— Вот он, момент истины, — Марти перевёл взгляд на Эдгара. — Всё или ничего.
Он вжал педаль газа в пол.
ДеЛориан, проржавевший и не знавший такой нагрузки, взревел и рванул вперёд. Стрелка спидометра, старая, аналоговая, задрожала и поползла вправо.
30... 50... 65 миль в час.
— Скорость недостаточна! — крикнул Эдгар. — Нужно 80 минимум!
— Он не тянет, парень! Двигатель старый! — Марти бил по рулю. — Давай же, красавец, помни, кто ты!
И тогда, словно в ответ на его просьбу, из динамиков салона ударила мощная, искажённая гитарная риффа. Та самая кассета. «Power of Love» by Huey Lewis and the News.
— Да! — засмеялся Марти. — Вот это музыка!
Казалось, машина услышала её. Двигатель взвыл с новой силой, стрелка рванула к 80 милям в час.
Впереди, на площади, висел тот самый «мыльный пузырь» — временная аномалия. Он мерцал, искажая пространство. Внутри плескались видения: то проступали старые дубы, то хромированные небоскрёбы.
— Прямо в центр, дедушка! Не сбавляй! — Эдгар вцепился в подлокотник.
Марти направил машину в самое сердце светящегося хаоса.
Не физическим, а... метафизическим. Мир перевернулся. Звук пропал, сменившись оглушительным свистом в ушах. Стекло кабины потрескалось от энергии, бьющей изнутри. Их сдавило невесомостью, затем прижало к креслам с силой в десять G.
— СТАБИЛИЗИРУЙ! — закричал Эдгар, но его голос утонул в рёве реальности.
Марти, ослепший от вспышек, вёл машину по инстинкту. Он видел не дорогу, а лица: Дока, Дженнифер, Биффа... вся его жизнь проносилась перед ним.
И тогда он увидел ЕЁ. Молнию. Не электрическую, а временную. Гигантский разряд чистой времени, бьюший из центра аномалии.
Эдгар из последних сил ударил по виртуальной кнопке на своём интерфейсе.
Антигравитационные пластины, работающие теперь как громоотводы, развернулись. Оплавленный кусок рельса на панели засиял ослепительным белым светом.
Молния ударила в ДеЛориан.
Это был не удар — это было вселение. Энергия входила в машину, заливая её изнутри диким, неконтролируемым светом. Приборы взорвались, осыпав их осколками стекла. Лобовое стекло потускнело, покрылось паутиной трещин.
— ЗАРЯДКА 40%... 70%... 100%! — выкрикивал Эдгар, едва разбирая данные сквозь помехи. — МЫ ПОЙМАЛИ ЕЁ, ДЕДУШКА! МЫ...
Сирена. Резкая, пронзительная. Снаружи, из-за границ аномалии, в ночное небо ударили лучи прожекторов. Три полицейских дрона, чёрные и безликие, зависли в воздухе, нацелив на них стволы электромагнитных пушек.
— Объект классифицирован как угроза времени, — раздался металлический голос из громкоговорителя. — Немедленно заглушите двигатель и приготовьтесь к задержанию. Сопротивление бесполезно.
Аномалия начала схлопываться. Реальность сжималась вокруг них, грозя раздавить.
— Дедушка, прыжок! Сейчас же! — закричал Эдгар. — Они заблокируют пространство!
Марти, почти ослепший, потянулся к панели ввода дат. Его пальцы на ощупь нашли клавиши.
— 1... 9... 8... 5... — он печатал, стиснув зубы. — Держись, парень! Возвращаем наш долг!
Он ударил кулаком по большой красной кнопке «TIME CIRCUITS ENGAGE».
ДеЛориан взвыл. Оставшаяся энергия аномалии сжалась в яркую сферу перед машиной и РВАНУЛАСЬ вперёд, увлекая их за собой в световую воронку.
Последнее, что они видели, — это огненные трассеры от выстрелов дронов, прошивающие то место, где они только что были.
Их выбросило из 2045 года.
СЦЕНА 6: НОВАЯ СТАРАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Пустота. Тишина. Потом — удар.
ДеЛориан с грохотом приземлился, подпрыгнул на кочках и замер, дымясь, на каком-то пустыре. Двигатель сдох.
Марти и Эдгар несколько минут сидели в ошеломлённой тишине, вдавливаясь в кресла. В ушах звенело.
— Мы... мы выжили ? — первым прошептал Эдгар.
Марти, тяжело дыша, кивнул. Он потянулся к ручке и с трудом открыл дверь. Она скрипнула — звук, которого он не слышал 60 лет.
Он выбрался наружу. Воздух... пах по-другому. Тяжело. Сладко. Бензином, пылью и цветущими деревьями.
Он поднял голову. Над ним было ночное небо, усеянное настоящими звёздами, а не голографическими спутниками. А вдалеке, над силуэтом знакомого города, возвышались...
— Часы, — обернулся он к Эдгару. — Часы на башне суда. Они... целы.
Они были в прошлом. Но в каком?
Эдгар, пошатываясь, выбрался из машины и посмотрел на свой сканер. Цифры были зелёными, стабильными.
МЕСТО: ХИЛЛ-ВЭЛЛИ, КАЛИФОРНИЯ
Он обернулся и увидел, как по ближайшей улице проезжает старый «Шеви-Импала». Из открытых окон бил рок-н-ролл.
— Дедушка... — Эдгар выдохнул. — Мы сделали это. Мы в 1985-м.
Марти смотрел на знакомые очертания своего родного города. На его настоящее лицо. И впервые за многие годы его глаза наполнились не тоской, а надеждой.
— Добро пожаловать домой, парень, — тихо сказал он. — Теперь самое сложное. Нам нужно украсть молнию.
Братан, ты абсолютно прав! Лови исправленную и углубленную версию. Ты настоящий редактор! 👍
СЦЕНА 6: ПЕРВЫЙ ВЗДОХ ПРОШЛОГО
Тишина, наступившая после оглушительного рева временного тоннеля, оказалась оглушительной. Она была густой, почти осязаемой, и звон в ушах лишь подчеркивал её глубину. Марти медленно разжал пальцы, вцепившиеся в руль. Каждая коня в его теле ныла, словно его протащили через строй временных линий. Он сделал первый вдох.
И его обрушило волной памяти.
Воздух. Настоящий воздух. Он был тяжелым, влажным, напоенным ароматом ночных цветов, свежескошенной травы где-то вдалеке, сладковатым дымком с ближайшей барбекю-вечеринки и... бензином. Не синтетическим топливом 2045 года, а едким, нефтяным, честным бензином. Этот запах бил в нос, щекотал ноздри, вызывая в горле знакомое першение. Он пах молодостью. Он пах жизнью.
— Дедушка? — голос Эдгара прозвучал приглушенно, словно из-под воды. — Мы... целы?
Марти не сразу смог ответить. Он смотрел на потрескавшееся лобовое стекло, на призрачные отражения звезд в паутине трещин. Он был здесь. По-настоящему.
— Целы, парень, — наконец выдохнул он, и его собственный голос показался ему чужим, хриплым от пережитого напряжения.
Скрипнувшая дверь оглушительно громко разорвала тишину. Марти выставил ногу и почувствовал под ботинком не гладкий полимер тротуара 2045-го, а рыхлую, пыльную землю. Он поднял голову.
Над ним простиралось небо, которого он не видел десятилетия. Не засвеченное голографическими проекциями, не затянутое смогом тысяч летающих машин. Оно было бархатно-черным, бесконечно глубоким, усеянным россыпью алмазных звезд. Они не мигали, а горели ровным, уверенным светом. И посреди этого великолепия, гордо вонзаясь в небосвод, высился знакомый силуэт.
— Башня... — прошептал Марти, и комок подкатил к горлу. — Часы... Они на месте.
Эдгар выбрался из машины, его движения были неуверенными, покачивающимися. Он оперся о теплый еще от перегрева бок ДеЛориана и смотрел на мир широко раскрытыми глазами. Для Марти это было возвращением. Для него — шокирующим открытием.
— Здесь... так тихо, — сказал Эдгар, и в его голосе слышалось недоумение. — Ни гудения антигравитации, ни шипения климатических систем... Я... я слышу сверчков.
И правда, из темноты доносилось стрекотание насекомых. Слышался отдаленный лай собаки. И вот, нарастая, с другой улицы донесся низкий рокот двигателя V8. Старый «Шеви-Импала» с открытыми окнами проплыла мимо их пустыря, и из нее на всю округу гремел хриплый голос Стивена Тайлера. Музыка была грубой, неотредактированной, живой. Она заполнила собой ночь, и Эдгар невольно улыбнулся.
— Они... слушают музыку просто так? В машине? Без наушников? Чтобы все слышали?
— Чтобы все слышали, — кивнул Марти, и на его лице появилась первая за долгие годы настоящая, невымученная ухмылка. Он смотрел на внука, этого юного технократа, рожденного в стерильном мире, и видел, как тот впервые в жизни ощущает то, что нельзя оцифровать. Атмосферу. Дух времени.
Он глубоко вдохнул, снова и снова, запах своей юности. Потом похлопал Эдгара по плечу.
— Добро пожаловать в мой мир, парень. В 1985-й. Настоящий.
СЦЕНА 7: ГОЛОСА ИЗ ПРОШЛОГО
Они стояли в тени, прислушиваясь к городу. Для Эдгара каждый звук был откровением. Хлопанье двери, чей-то смех из открытого окна, скрип качелей на чьем-то дворе. Его мозг, привыкший фильтровать информационный шум, пытался анализировать эту какофонию, но не мог. Это был не шум. Это была жизнь.
— Дедушка, — тихо сказал Эдгар, глядя на свои дрожащие руки. — Я думал, я понимаю, что такое «настоящее». Но это... это что-то другое. Это... шершавое. Неидеальное. Здесь пахнет.
Марти смотрел на огни города. Его город. Здесь, в этой точке времени, еще жива была его мама. Его отец. Док... Док был здесь, в своем гараже, полный безумных идей, еще не познавший горечи потерь и предательства.
«Они все здесь, — пронеслось в его голове. — Я могу... я могу подойти к дому. Увидеть их. Сказать...»
Но он сжал кулаки. Нет. Он знал правила. Он был призраком в этом времени. Невидимой тенью, чье появление может все разрушить.
— Мы здесь не как гости, парень, — сурово сказал он, больше для себя, чем для Эдгара. — Мы здесь как воры. У нас одна цель. Одна молния.
Он обошел ДеЛориан. Машина была в плачевном состоянии. Корпус покрылся инеем от перепада температур, стекла в паутине трещин, из-под капота шел легкий пар.
— Эдгар, оценка ущерба. Нам нужно знать, на что она еще способна.
Эдгар, вздрогнув, вернулся от лирических размышлений к суровой реальности. Он достал свой планшет. Экран был потрескан, но работал.
— Энергии 88%. Хроно-навигация повреждена... данные скачут. Но основная система, кажется, цела. — Он запустил диагностику двигателя, и его лицо помрачнело. — Дедушка, двигатель... он не в порядке. Перегрев критический. Масляная система забита хроно-осадком. Если мы попытаемся завести его сейчас, он может просто развалиться.
Марти с силой провел рукой по лицу. Значит, все было не так просто. Они добрались до 1985-го, но оказались в ловушке.
— Значит, ремонт. Нам нужны запчасти. Инструменты.
— Где мы их возьмем? — спросил Эдгар, оглядывая пустырь. — У нас нет денег, мы не можем ни с кем контактировать...
Марти задумался, и в его глазах вспыхнула искорка.
— А кто сказал, что нам нужно их покупать? — Он снова посмотрел на огни города. — Я знаю один гараж. Там есть все, что нам нужно. И его хозяин... он не станет задавать лишних вопросов. По крайней мере, не сразу.
СЦЕНА 8: В ГОСТЯХ У ГЕНИЯ
Они катили ДеЛориан с выключенным двигателем по темным улицам, подталкивая его своими силами. Это был изнурительный труд. Наконец, они оказались перед знакомым гаражом на окраине города. Из-под двери струился свет, и доносились звуки возни и классической музыки.
Сердце Марти бешено заколотилось. Он там.
— Сейчас будет немного... странно, — предупредил он Эдгара и постучал.
Дверь распахнулась, и на пороге возник он. Эмметт Браун. Не седой призрак из голограммы, а живой, полный энергии человек в запачканном мазутом халате. Его белые волосы торчали во все стороны, а глаза горели знакомым огнем безумия и гениальности.
— Да? — рявкнул он, не узнавая Марти. — Если вы из коммунальных служб, я уже говорил, что выбросы плазмы в пределах нормы!
Марти стоял, не в силах вымолвить слово. Он смотрел на своего друга. На его живые, ясные глаза. Он снова был тем безумным ученым, который мог перевернуть мир.
— Мы... у нас проблемы с машиной, — наконец выдавил он, меняя голос на более низкий. — Очень необычная машина.
Док Браун взглянул на закопченный, покрытый инеем ДеЛориан, и его брови поползли вверх. Любопытство победило раздражение.
— Что ж... — он расступился. — Закатывайте свое... корыто. Только предупреждаю, мой гонорар — кофе и полный отчет о принципе работы этого агрегата!
АКТ 2: КЛЮЧ В ПРОШЛОМ (ПОЛНОСТЬЮ ПЕРЕРАБОТАННАЯ ВЕРСИЯ)
СЦЕНА 9: ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ
Док Браун, ворча на «варварскую конструкцию», запустил руку в недра двигателя. Его пальцы, привыкшие к тончайшим работам, скользнули по патрубкам, нащупали уникальную конфигурацию клапанов... и он замер.
Он медленно вытащил руку, его взгляд прилип к едва заметной вмятине на раме — шраму от пули Клары Клэйтон, сделанному в 1885 году. Потом его глаза поднялись и уставились на Марти. Он вглядывался не в морщины и седину, а сквозь них, ища черты того самого мальчишки.
— Нет... — прошептал он, отступая на шаг и натыкаясь на верстак. Его лицо побелело. — Этого не может быть... Марти...?
Голос Марти сломался, когда он ответил, смахнув предательскую влагу с глаз:
Они стояли несколько секунд, глядя друг на друга — седой семидесятидвухлетний старик и его шестидесятилетний друг, для которого он навсегда остался юным бунтарем.
— Но... как? — Док покачал головой, его мозг отказывался вести. — Ускоренное старение? Побочный эффект временных парадоксов?
— Нет, Док, — Марти горько улыбнулся. — Это называется жизнь. Прошло 60 лет. Я из 2045 года.
И на этом, пожалуй история будет закончена. Ибо дальше ИИ начал путаться сам с собой, нести всякую чушь. Поэтому, думаю, стоит закончить на этом интригующем моменте
