Конец октября 1999 года. Самолёт авиакомпании EgyptAir готовится совершить межконтинентальный рейс по маршруту Лос-Анджелес (США) – Нью-Йорк (США) – Каир (Египет). Рейс является очень престижным, поэтому полёт пройдет на флагмане египетских авиалиний – дальнемагистральном широкофюзеляжном Boeing 767-300ER. Лайнеру предстоит пробыть в воздухе больше 16 часов и покрыть расстояние почти 13 000 километров. Этот долгий и сложный рейс будет выполнять усиленный экипаж, состоящий из двух командиров и двух вторых пилотов, а также из 10 бортпроводников.

Поздно вечером 29 октября лайнер производит посадку в Нью-Йоркском аэропорту имени Джона Кеннеди. Здесь на борт поднимается 171 пассажир, и теперь их общее количество достигает 203 человека. В их число входят 33 египетских офицера и 4 пилота авиакомпании EgyptAir, которые не являлись членами экипажа этого рейса, а просто возвращались домой. Двери закрыты, двигатели запущены и, экипаж готов продолжить полёт. В 01:19 ночи 30 октября лайнер поднимается в небо и берет курс на Каир.

Через 25 минут самолёт набирает высоту 10 000 метров. Внезапно в кабину заходит сменный второй пилот 59-летний Гамиль Аль-Батути. Это стало неожиданностью для основного экипажа, ведь Гамиль должен был сесть в правое кресло и взять управление лишь через несколько часов. Аль-Батути считался одним из самых опытных вторых пилотов авиакомпании, но, по словам коллег, он очень переживал, что так и не смог получить должность командира. Зайдя в кабину, он фактически принудил основного второго пилота Аделя Анвара уступить ему место. Командир экипажа Ахмед Эль-Хабаши не возражал, поэтому Анвар отправился отдыхать в салон, а Аль-Батути приступил к выполнению обязанностей второго пилота.

Спустя несколько минут командир Эль-Хабаши вышел в уборную и оставил второго пилота одного в кабине. Через 30 секунд Аль-Батути прошептал: “Я полагаюсь на Аллаха“. Он произнес эти слова 7 раз, после чего обороты обоих двигателей были уменьшены до минимума, а рули самолёта были отклонены на пикирование. Была ночь, и большинство пассажиров спали в своих креслах, как вдруг лайнер понёсся вниз, тем самым создавая полную невесомость. Тех, кто не был пристёгнут, буквально размазало по потолку. Несмотря на то, что лайнер пикировал вниз с огромной скоростью, командир Эль-Хабаши все-таки смог добраться до кабины пилотов и занять свое рабочее место.

КВС: – “Что это? Что происходит?“

2П: – “Я полагаюсь на Аллаха“

КВС: – “Что ты делаешь? Это ты отключил двигатели? Тяни за мной! Тяни!“

До земли остается меньше 2,5 километров, и тут лайнер начинает потихоньку выходить из пике. Спасение близко, но второй пилот упорно отклоняет штурвал от себя. Вскоре останавливаются оба двигателя. Самолёт продолжает с огромной скоростью нестись к земле. Из-за сильных перегрузок двигатель №1 (левый) отрывается от крыла. Также отключаются оба бортовых самописца. На скорости больше 1000 км/ч Boeing 767 рухнул в Атлантический океан в 100 километрах от острова Нантакет (США). Все 217 человек на его борту погибли.

Крушение произошло в нейтральных водах, поэтому выяснением причин катастрофы должно было заняться Министерство гражданской авиации Египта (ECAA). На тот момент главный авиационный орган Египта не располагал необходимыми ресурсами и не мог провести расследование. Поэтому власти Египта обратились к американскому Национальному совету по безопасности на транспорте (NTSB) и попросили выяснить причины крушения. Правительство США согласились, и уже через 2 недели первый отчёт был готов. Проанализировав данные с бортовых самописцев, американская сторона настаивала на том, что причиной катастрофы стало самоубийство второго пилота Гамиля Аль-Батути.

Эта версия категорически не устраивала Египет, поэтому они попросили NTSB вести расследование дальше. Но позиция США не изменилась. Тогда власти Египта отказались от помощи американцев и провели свое расследование. Авиакомпания EgyptAir представила Аль-Батути как опытного и примерного пилота. Однако владение английским языком не позволяло ему получить должность командира воздушного судна. Хоть он и не был капитаном, коллеги признавали его опыт и статус, поэтому прислушивались к его советам. Аль-Батути являлся правоверным мусульманином, но не фанатиком. Имел неплохое жалование и скопил достаточное для пенсии состояние. Согласно отчетам ФБР, пребывая в Нью-Йоркском отеле, Аль-Батути часто заигрывал с горничными и другими женщинами.

В общем, власти Египта категорически отвергали версию о том, что он покончил с собой, тем более таким образом. Напротив, они были уверены, что катастрофа произошла по техническим причинам и таким образом американцы пытаются вывести из-под удара корпорацию «Boeing».

Обе стороны так и не пришли к единому заключению о причинах катастрофы. В знак уважения к погибшим авиакомпания EgyptAir сменила номер рейса Каир–Нью-Йорк–Каир и впоследствии поставила на маршрут Boeing 787 Dreamliner. Кроме того, авиакомпания прекратила авиасообщение с Лос-Анджелесом.

Ставьте плюсы и подписывайтесь. Ваши реакции вдохновляют нас на написание новых статей. Заранее спасибо от всей команды!

"Расследования авиакатастроф" в Telegram

https://t.me/rumayday/

Когда живешь в городе с культом Тебя, и можешь чиллить где угодно!

г Зеленоградск

Мы из Калининграда, и в основном пишем про наш регион. Однако, иногда еще и путешествуем.
Пишем о том что и кого видели, что пережили, почувствовали, и где были!
Мы в TG (посты чуть раньше), мы в VK

«Тлеющие огни» (Smouldering Fires, 1915). Из театральной коллекции Билли Роуза.

Телеграм — История Веков

Раньше это село считалось очень зажиточным, в большой амбарной книге, что по сей день хранится в администрации, в последней записи указано, что дворов в деревне под сотню. Летом улицы заполнялись звенящей жизнью, музыкой, детским смехом. Субботними вечерами под ласковыми лучами заходящего солнца легко было почувствовать себя гондольером, плывущим по узким протокам от островка к островку. На каждом тебя привечали и угощали, непременно нужно спеть или сплясать, выпить и закусить, если возраст позволяет, а если нет — прочитать стишок и в награду получить сахарный леденец на спичке. Слаще того леденца не существовало ничего на свете.

Каждый день в селе полнился радостными и не очень событиями, но люди плечом к плечу стойко встречали и те, и другие. Люди честные, добрые, открытые. Спокойно и размеренно жилось со знанием, что тебе всегда помогут. А будет на то надобность, и ты поможешь. Петрович переберёт карбюратор твоей старой Нивы, а Иван Салехардович, ветеринар, достанет любое лекарство для прихворнувшей бурёнки. А ты дров наколешь для Ларисы Николаевны и её пятилетнего проказника — её муж не вернулся с Чечни. Поправишь покосившийся колодец во дворе у кучерявой красавицы Ирки. Жизнь била счастливым ключом в каждом дворе и расплёскивалась по улочкам лиловыми подснежниками.

Это было давно, но будто вчера.

Я открыл глаза, и безжизненные глазницы окон уставились на меня в ответ. Солнце жизнерадостно лупило лучами по мёртвому селу, срывая весёлую капель с зимних сосулек. Птицы задорно перекликались, сообщая друг другу радостную весть о весне, а я снова прикрыл глаза, чтобы услышать скрип калитки и дедушкин бас, подгонявший быстрее чистить двор от снега. Не получилось — наваждение рассеялось, как туман по утру. Руку грела кружка ещё тёплого молока сразу из-под коровы, и я одним жадным глотком допил её и пошёл обратно в дом, позвякивая ведёрком свежего молока. Дом встретил меня холодом и тьмой заколоченных окон.

Чиркнул спичкой, и селитра громко зашипела. Я зажёг пару свечей, чтобы разогнать темноту и найти дорогу до холодильника — ниши в стене, граничившей с улицей. Слил молоко в старый звонкий бидон и убрал его в холодильник, а рядом на стол выложил несколько свежих яиц — будет мне глазунья на завтрак. От консервов снова появилась проклятая изжога. В углу тихо потрескивал и пощёлкивал старый газовый котёл. Наверно, последний оплот цивилизации в моём доме. Он отапливал одну маленькую комнату, чтобы тратить меньше газа и не перегружать старый насос, работавший от аккумулятора. Я старался как можно реже включать дизельный генератор. Пара солнечных панелей может и решили бы проблему, но где их теперь возьмёшь? Топливо для генератора сейчас днём с огнём не сыщешь, а на шум ещё неизвестно, кто явится. Если монстр или дикий зверь, то их ещё отвадить можно — понимают тяжёлую судьбу последнего жителя села. А если человек… С добрым человеком ещё можно сладить, но вдруг он передумает быть добрым? Решит, что больно много у тебя добра для одного, захочет, чтобы с ним поделились да так, что большая часть, а то и всё, досталось ему. А твоя судьба уже не его дело. Главное, свою жизнь продлить хоть немного, побегать от монстров, почувствовать, как кровь горячит жилы. А злой человек сразу кинется, даже не спросит, как звали. Нет уж, время сейчас такое, что одному лучше, проще да спокойнее. Потому дизель-генератор пылился в гараже дома, а котёл грел едва-едва, чтобы уж совсем стены насквозь не промерзали.

Как бы не хотелось всю жизнь за пределы села не выходить, но зима выдалась холодной, и газа ушло больше, чем обычно. А значит, едва сойдёт снег, нужно будет заполнять подземный газгольдер. Без специальной техники не обойтись, так что нужно проведать старый газовоз, который на зиму я прятал в пожарной части в соседней деревне - там был гараж подходящих размеров.

Я снова вышел на улицу и взглянул на небо. Погода радовала глаз, но солнце уже достаточно высоко поднялось над горизонтом, и если я хочу вернуться дотемна, то надо поторопиться. Лыжи хранились в сарае недалеко от хлева. Когда я проходил мимо, раздалось печальное мычание.

- Ничего, Машка, я ненадолго, - тихонько прошептал я, боясь, что меня могут услышать.

Страх стал верным спутником и другом. Всего лишь на мгновение забыв об осторожности, можно расстаться с жизнью. Поэтому я боялся всегда, всего и везде. Благодаря страху я жив последние двадцать лет.

Смазанные лыжи легко заскользили по насту. Кирпичные обломки зубов жевали погожее небо. Дома, из которых когда-то каждый вечер тёплый свет падал на грядки и траву, доносились запахи жареной картошки и печёных овощей, шум и гам, смотрели мне вслед пустыми провалами окон — я позаботился, чтобы во всём селе не осталось ни одного зеркала или стекла. Любое, даже случайное, отражение могло тебя убить. Зима самое лёгкое время года, весной, летом и осенью любой дождь загонял меня в дом на несколько дней, пока не просохнут все лужи.

Скованное тишиной и недавними морозами село осталось позади, и лыжи несли меня в лес между мои селом и деревней с пожарной частью. Каждое дерево знакомо, каждый куст кивал ветками в ответ на молчаливое приветствие. Я мог с закрытыми глазами проехать по лесу, но мне нравилось смотреть на длинные кривые тени, что сплетались в узоры из старых мрачных сказок. Бабушка любила пугать меня ими в детстве. Будучи ребёнком, я жутко боялся. За каждым деревом мне мерещились мертвецы, которые хотят вернуть свои алые сапоги — а бабушка как назло подарила мне ярко-красные калоши, — или леший, елейным голосом зазывающий в чащу. Теперь же я наоборот стремился встретиться со сказочными злодеями и тварями, они мне милее нынешних, снующих по всему миру последние два десятка лет. Да и в такие моменты казалось, что бабушка снова нашёптывает на ухо страшные сказки. Ещё чуть-чуть и я снова увижу её добрую улыбку и лукавый взгляд, говорящие «Спи, мой внучек. Попробуй теперь уснуть!»

Что ж, бабуля, я уже забыл, когда последний раз нормально спал.

Наст легонько потрескивал, проминаясь под лыжами, и морозный воздух врывался в грудь освежающей струёй. Щебет весенних птиц сопровождал меня всю поездку по лесу. Солнце подмигивало за ветвями деревьев и клонилось к горизонту. Скоро начнёт темнеть и станет куда как холоднее. Я уже чувствовал, как холодок тихонько пробирался за шиворот и спускался вниз по дорожке из пота. Наконец за деревьями показались покосившиеся дома. Не помешает поторопиться. Я поднажал на лыжи и с ветерком пронёсся мимо последних деревьев.

Кладбище старых деревянных домов, занесённое снегом. Всю зиму я не заглядывал сюда — не нравилась мне эта деревня. Она заброшена давным-давно, и ещё ребёнком я слушал страшилки про призраков жителей деревни, бродивших здесь каждую ночь. Но старая пожарная часть, возведённая ещё при Советском Союзе, могла похвастать тем, чего не было ни у одного близлежащего посёлка — большим гаражом, куда помещался старый газовоз.

События последних лет, когда невидимые твари неожиданно появились на Земле и начали убивать всех подряд, ненавязчиво подтолкнули к мысли, что, может, и призраки существуют. Поэтому я замедлил бег и осторожно скользил на лыжах мимо мёртвых домов, стараясь лишним движением или оскорбительным звуком не потревожить тех, кто мог всё ещё жить здесь. В тишине, царившей вокруг, даже втыкание палки в снег казалось оглушительно громким.

Вдруг до моего слуха донёсся звук, которого я старательно избегал все эти годы — человеческая ругань. Она доносилась с противоположного от пожарной части конца деревни. Прячась за домами, я осторожно приблизился к источнику шума. Молодой парень неумело брёл по снегу, проваливался по пояс даже в снегоступах и громко ругался. Одет в старую военную форму с пиксельным камуфляжем.

Неужели кто-то из военных выжил? Нет, это невозможно. Если кто из них и остался, то наверняка они осели в городах, где проще держать оборону и людей под контролем. Я же старался убраться подальше от выживших - от людей одни проблемы. А этот парень слишком молод для выжившего военного. Я пригляделся к нему, когда он приблизился. Да, слишком он молод, даже щетины толком нет на лице, только юношеский пушок над губой, покрытый крохотными капельками пота или испарины, а голос выдавал в нём чуть ли не мальчишку. На вид ему не дашь больше семнадцати.

Он пробирался мимо дома, за которым я прятался. Да, такой долго не продержится в этом мире. Вояка даже по сторонам не смотрел, только под ноги, словно усилием воли хотел заставить снегоступы не проваливаться в снег. Я практически в упор смотрел на него, а он даже не чувствовал!

Неожиданно парень замер и выпрямился, словно пытаясь ушами поймать звук моего дыхания. Вот те на! Пришелец всё-таки не безнадёжен, а я пыхтел, как паровоз, после пробежки на лыжах. Расслабился я, ох, расслабился. Усилием воли я выровнял дыхание и смотрел в затылок парню. Он явно чувствовал мой взгляд и крутил головой, оглядывая деревню, но не оборачивался. Точно не безнадёжен — знает, что нельзя оборачиваться. Прошло несколько долгих минут, и пришелец двинулся дальше в сторону выхода из деревни, но уже молча.

Он не похож на мародёра или бродягу — слишком чистая кожа, одежда без единой заплатки, хоть и слегка застиранная. Да и ругался слишком громко. Разведчик мародёров не стал бы привлекать к себе внимание, а бродяга явно умел пользоваться снегоступами. Да и нечего им здесь делать — это мёртвые места, из наживы только я да моё хозяйство.

Скоро пришелец безмолвно исчез в чаще леса, и я, не оборачиваясь и не разворачиваясь на месте, сделал петлю и вернулся на путь к пожарной части. Уже виднелись красные железные ворота с облупившейся краской и кирпичный забор, покосившийся и развалившийся. Но пришелец не выходил из головы — его облик порождал слишком много загадок. Не военный, не мародёр или бродяга, выглядел слишком чисто и опрятно, словно давно обосновался где-то совсем недалеко от мёртвой деревни. Возможно, он в самом деле не один, а целое сообщество, наверняка небольшое — здешние места много людей не прокормят. Наверное, можно приютить их, у меня в доме пустует столько комнат. Я не захожу в них без надобности. Они пустые и холодные, а безжизненные стены давно не дышат теплом и уютом. Только в одной маленькой комнате, где я сплю, чувствуется дыхание жизни. С новыми людьми ожил бы весь дом! Но если нет? Если этим людям проще убить и отобрать всё, что есть? А этот парень - приманка или первоклассный разведчик?

Усилием воли я отогнал навязчивый сонм мыслей и утопичных грёз — слишком много «если». Наивность и доброта меня погубят. По пути назад обязательно и замету, и запутаю следы. На всякий случай.

Приоткрытые ворота жалобно скрипнули, давая мне протиснуться. Я замер, прислушиваясь. Вдруг кто-то услышал скрип? Деревня призраков словно специально усиливала любой звук. Нет, мёртвую тишину ничего не нарушало, и я позволил лыжам скользнуть ко входу в двухэтажное здание из белого кирпича.

Заходящее солнце сквозь сломанные оконные рамы красило облупившиеся стены в шафрановый цвет. Красиво, но опасно — всё меньше времени, чтобы вернуться назад. Под лыжными ботинками оглушительно громко хрустела стеклянная крошка. Она не опасна. Я сам лично безлунными ночами в кромешной темноте тщательно крошил выбитые стёкла. Уйма времени ушло на это, но оно того стоило. Здесь было безопасно. Я сам убеждался в этом не один раз. Но что-то не давало мне идти дальше. Чтобы попасть в гараж, нужно пересечь маленькую раздевалку, я даже видел Урал сквозь открытую дверь. Но ноги приросли к порогу, и я не мог заставить их шагать дальше.

Ох, расслабился я… расслабился! Всё этот пришелец проклятый! За мыслями о нём я и не заметил то, что так настойчиво пыталось сказать мне бешено колотящееся сердце. Оно здесь. Прямо за моей спиной.

Я словно почувствовал дуновение холодного воздуха.

Не.

Оборачивайся!

Дрожь электрическими разрядами сотрясала тело, к горлу подкатил ком, а из глаз безудержно катились слёзы.

Никогда не привыкну к этому чувству. Чувству, что смерть стоит позади и ждёт. Естество требовало обернуться, взглянуть в лицо смерти, попытаться убежать от неё. Нет-нет-нет. Это морок! Не поддавайся ему!

Откуда тварь взялась здесь? Я же уничтожил все зеркала, все мало-мальски отражающие поверхности!

И тут я заметил то, из-за чего подсознание остановило тело раньше, чем сознание об этом подумало. Солнечный зайчик размером с апельсин висел на стене напротив.

Но… это невозможно! Я проверил все шкафчики, все углы, все потаённые места. Здесь не должно быть зеркала! Но солнечный зайчик доказывал обратное — он не мог появиться из ниоткуда. Значит, где-то за углом есть зеркало, небольшое и круглое, и Оно ждёт, когда я брошу на него мимолётный взгляд и больше не смогу отвести глаз — облик смерти туманит разум. Только один вопрос не давал покоя. Как зеркало попало сюда? Страшная догадка холодила мозг — Оно принесло. Но твари бестелесны, пока их не видишь! Или я ошибался всё это время? Нет, это не может быть правдой. Или может?

Тварь ждала, пока я сделаю шаг.

Если я буду осторожно двигаться спиной вперёд, то вернусь к лыжам и уеду отсюда. И к чёрту все загадки и вопросы! Соберу вещи и сбегу подальше! Найду новый дом, потрачу несколько лет, чтобы разбить все стёкла в округе, заведу курей, бурёнку. Новую бурёнку! И буду радовать себя свежим молоком!

Только вымерли все коровы — моя последняя на сотни километров вокруг и безумно дорога мне. И курицы. Как я их брошу на произвол судьбы? Верных спутниц, которые уже какое поколение кормят меня? Я не могу. Просто не могу так поступить. Кто я такой, чтобы взять и бросить существ, которых сам и взрастил? Как жить потом, помня о предательстве? Ответа нет, как и желания его искать.

Без газа следующую зиму не пережить...

Нет, я снова обманываю себя. Можно перейти на дрова в конце-концов! Дело не в топливе, будь то газ или дрова, а в том, что Оно теперь с меня не слезет. Я чувствовал, что тварь позади сгорает от нетерпения, её неосязаемый взгляд буквально подталкивал меня в спину. Оно будет преследовать меня, пока я не сдамся, ведь другой пищи, кроме меня, не предвидится.

И зеркало, ждущее за углом, однажды окажется у меня дома.

Я закрыл глаза и перешагнул порог.

Оно обрадовалось — добыча вот-вот попадёт в её ловушку! Наверно слюнки уже текут, да ладошки потирает. Нет уж, так просто меня не заполучить. Так, судя по форме солнечного зайчика и его положению на стене, зеркало лежало в одном из шкафчиков. Слепо, но осторожно, шаря рукой по металлическим дверцам, я пошёл в обход раздевалки. С закрытыми глазами остальные чувства обострились до предела, и я ощущал волны Его кровожадной радости. С каждым шагом, они становились сильнее. Тварь предвкушала, наслаждалась моментом, когда наивная добыча уже одной ногой в капкане, и он вот-вот захлопнется. Но Оно не знало, что я разгадал его планы. Добыча превратилась в охотника, возможно, неумелого, который погибнет в первую же охоту… Но я не желаю быть безвольной жертвой. Пусть даже по спине от страха бежит холодный пот.

Руки ощупывали каждый шкафчик. Этот закрыт, и следующий, и ещё один… Где же зеркало?.. Куда Оно его положило? Вдруг рука врезалась в дверцу шкафчика — стена закончилась, и шкафчики повернули вместе со мной. Закрыт. Закрыт. Тварь позади беснуется в экстазе. Неожиданно рука возьми и провались в пустоту, я чуть не упал вслед за ней. Сердце замерло на мгновение, а затем заколотилось с утроенной силой. Осторожно, нельзя разбить зеркало, его осколки потом могут оказаться где угодно, даже в кармане. Рука медленно ощупывала пустоту. Шкафчик. Открытый. На дверце изнутри приклеены какие-то бумаги, наверно, календари или страницы из журналов. Выцветшие и потрёпанные временем. Маленький магнитик, а под ним фотография. Едва я коснулся его, как магнит упал, жалобно звякнув об угол дверцы напоследок. Фотокарточка с тихим шелестом спланировала следом. Я помнил её — женщина и девочка улыбались фотографу. Ни даты, ни имён на обороте.

Рука скользнула дальше, внутрь шкафчика. Полка, покрытая слоем пыли, старые перчатки, пластиковая рамка с холодной гладкой поверхностью посередине… Зеркало! Вот оно! Маленькое, маникюрное, на подставке. Монстр в бешенстве метался по комнате, шурша листьями бумаги, а я стоял прямо перед зеркалом и не видел Его. Как такое возможно? Обман! Его обманули! Да… Добыча оказалась хитрее.

Я вытащил из кармана платок и в несколько слоёв обмотал зеркало. Твари мои действия явно не по душе, но она ничего не могла поделать. Я снова пошёл вдоль шкафчиков, всё ещё не решаясь открыть глаза, пока не нашёл ключ, торчащий из замка. Хоть бы он не сломался. Я осторожно надавил на головку, проворачивая ключ в замке. Не подаётся! Ну-ка, чуть сильнее… И ржавый механизм с тихим скрипом провернулся, открывая крохотный навесной замок. Одним движением я закинул внутрь зеркало, обмотанное платком, захлопнул дверцу. Замок щёлкнул, осыпав пальцы ржавчиной, и ключ тяжким грузом упал на ладонь. Будет лучше, если ключ останется у меня, чтобы Оно точно не добралось до него.

На ощупь я нашёл проход в гараж, зашёл и привалился спиной к стене. Ноги не выдержали, и я сполз по ней вниз, окончательно обессилев. Только тогда я смог разомкнуть онемевшие веки.

Сердце всё ещё бешено колотилось, а слёзы застилали глаза. Из груди против воли вырвался короткий всхлип. Я глубоко вдохнул и со стоном выдохнул, уронив голову в ладони. Они тут же стали мокрыми от пота и слёз. Фух, чёрт возьми! Тело сотрясала крупная дрожь, но всё уже позади. Оно стояло рядом, но я чувствовал его разочарование. Пока что я в безопасности, и страх медленно разжимал ледяную хватку.

Я думал, что обезопасил себя от монстров, забрался в самую глушь, подальше от выживших людей, разбил стёкла, до которых только дотянулся, но меня всё равно нашли. Вот так. Никогда нельзя расслабляться.

Наконец сердце успокоилось, и дыхание выровнялось. Я снова мог ясно мыслить. Тварь наверняка пойдёт за мной следом, но я готов — ей светит только прогулка по ночному лесу. Пускай остаётся подле своего проклятого зеркальца и ждёт другую добычу.

Последний луч солнца пробился сквозь створки ворот, мигнул и погас, и гараж погрузился в сумрак. Нужно поспешить, пока ночь совсем не окутала лес. Что ни говори, а эта деревня — плохое место. Керосиновая горелка на верстаке недовольно зашипела, но зажглась, разгоняя темноту. Я взял её за небольшое колечко сбоку и приступил к осмотру газовоза.

Старый, ещё карбюраторный, трёхосный Урал прятался от зимней стужи в гараже. Он покрылся слоем искрящегося инея и казался праздничным грузовиком самого Деда Мороза. Но на самом деле Урал всю зиму проводил в оглушающем одиночестве и грустно подмигивал фарами, когда я его навещал. Я обошёл грузовик с цистерной вместо кузова вокруг — колёса не сдулись, но продольные трещины на покрышках стали чуточку глубже. Если так пойдёт и дальше, то придётся искать новые покрышки. Но где? Их уже не производят. Может, удастся найти какую-нибудь консервацию, но резина со временем всё равно дубеет. Если только попробовать разогреть старые, чтобы трещины сплавились, но для этого нужно снять покрышки, если, конечно, я не хочу, чтобы расплавленная резина брызнула мне в лицо. Не знаю, справлюсь ли я с этой задачей… На подкрылках вздулись пузыри ржавчины под краской. Ещё не опасно, ещё походит. Без людей Урал постепенно хирел.

Я залез в кабину и открыл капот. Чтобы не оборачиваться, вылез через пассажирскую дверь и заглянул под машину, а затем в моторный отсек. Все жидкости на месте, ничего не протекло и не вытекло. Это радовало. Машине уже много лет, в своё время я излазил её вдоль и поперёк, меняя всякие резиновые трубки, патрубки, пыльники, всё то, что дубеет и рассыпается со временем. Сейчас замену им уже не найти.

Напоследок я проверил уровень масла в двигателе — ещё походит. Постучал по дизельному баку — солярка отозвалась в районе середины. Хватит туда и обратно, но лучше залить несколько канистр. Но это потом, когда снег чуть больше сойдёт.

Старичок Урал ещё побегает! Но сколько именно, сказать я затруднялся. Я любил его. Трёхосный вездеход из каких только ям и буераков меня не вытаскивал, но однажды придёт и его время.

В следующий раз захвачу аккумулятор, что хранится дома в тепле, и попробую завести газовоз. А если время и погода позволит, то и доеду до заправки, где, по моим прикидкам, ещё оставался газ.

Я не решился идти обратно через раздевалку и протиснулся через дверь в гаражных воротах. Надел лыжи и заскользил в сторону дома. Ночь уже опустилась на деревню, и та приобрела мистический почти сказочный вид. Луна едва поднялась над лесом, но снег заискрился потусторонним светом. Мне даже показалось, что в одном из домов горит свет. Я зажмурил глаза и сильно покрутил головой, прогоняя морок. Получилось. Чёрные глыбы покосившихся изб хищно смотрели на меня. Пожалуй, они хотели, чтобы я остался здесь и хоть ненадолго подарил им частичку жизни, но этому не бывать. Лыжи ускорили свой бег, и я скрылся в лесу, петляя и запутывая следы, словно страшась, что деревня пойдёт за мной следом.

Никогда не привыкну к этому безлюдному и мёртвому месту.

Время чёрного зайца часть 7

Агент переместился поближе к Великому магистру, потому что эти двое разговаривали, а ему очень хотелось узнать предмет их беседы. Дети, тем временем, начали подходить к деревянному ящику, в котором лежало оружие, и каждый выбирал себе своё, а потом отходил в сторону.

"Будет сражение между воспитанниками. Сражение насмерть, где последний оставшийся в живых станет Обероном," — догадался Рыбаков. Эта ситуация укладывалась в единую логическую цепочку и потому не казалась ему странной. Великий магистр пошёл простым путём. Сначала растил детей, а потом они убивали друг друга и выживший…Стоп. А зачем? Нужда в Обероне давно пропала, с тех пор, как они свернули проект. Феи разлетелись. Ритуал перемещения закрыт со стороны Пятого измерения. Он больше не работает. Всё. Он прислушался к разговору между магистром и ведьмой.

— …Таким образом, дорогая Клавдия, я отдаю вам самого перспективного из всей группы, — говорил Йолу.

— Меня не устраивает, — ведьма брезгливо поморщилась. — Где настоящий Оберон? Йолу, мне нужен подлинный король, а не пробирочная поделка.

— Тот тоже был из пробирки, но он стар. Зачем тебе старик? Обероны в теле человека долго не живут, знаешь ли. А ему уже десять лет. Возьмёшь победителя. Победитель убъёт старика и вот тебе новый Оберон.

— Аааа, я поняла. Иерархия. Король умер — да здравствует король? Только на этот счёт у меня свои условия…

Ведьма щелкнула пальцами и на арену выскочило несколько сизых вурдалаков. Дети, увидев их жуткие хари, закричали от страха и сбились в кучу, выставив вперёд коротенькие, но острые мечи и кинжалы.

Великий магистр взял в руки микрофон и торжественно произнёс.

— Герои мои! Сегодня у нас знаменательный и долгожданный день. День, к которому мы все так долго стремились. День вашего рождения и смерти. Не бойтесь этих тварей, стоящих у выхода. Они съедят только проигравших. Бейтесь, дорогие мои. Бейтесь до смерти и не жалейте друг друга. Вы знаете, что Оберон должен остаться только один. Вы это чувствуете. Я верю в вас. Разбейтесь на пары и начинайте. Один из вас станет сегодня королём фей!

Мальчики послушно начали расходиться по арене и выбирать себе пару. Ведьма захлопала в ладоши.

— Обожаю молодость и кровь. Детские крики, наполненные болью и муками. Надо и у себя устроить такую арену. Не всё ж мне младенцев жрать. Умеете вы магистр доставить женщине удовольствие.

Агент Рыбаков стоял рядом и слушал их разговоры. Великий магистр вёл себя скованно. Казалось, он боится своей спутницы. Сначала агент не понимал в чём тут дело. Дети дрались на арене сначала неловко и неумело, пока один мальчик не нанёс своему сопернику смертельное ранение ножом прямо в живот. Раненый тоненько вскрикнул и, бросив оружие, присел, зажимая ладонями рану. Победитель отступил, страшась совершённого поступка, а остальные пары моментально прекратили драться.

— Э, нет. Не до первой крови мальчики, а до последней, — хихикнула Клавдия и указала пальцем на раненого. — Фас!

Мальчики в ужасе закричали, но громче всех кричал раненый, потому что вурдалаки ухватили его за ноги и, утробно рыча, поволокли к выходу.

"Всё правильно, — равнодушно подумал агент. — утилизация останков. Ребёнок всё равно не жилец, у него обширное внутреннее кровотечение."

Великий магистр вновь припал к микрофону и разразился воодушевляющей речью:

— Дети мои! Не бойтесь того, что случилось. Это падальщики. Они съедят каждого, кто проявит слабость или получит увечье несовместимое с жизнью. Вы сами плодите боль и страдания собственными руками, но в ваших силах дать проигравшему другу право на быструю смерть. Добивайте раненых, добивайте упавших! Окажите своим друзьям последнюю милость. Я верю в вас. Это ваш день!

— Браво! — поддакнула ведьма, когда магистр отложил микрофон. — Умереть за интересы лидера - мечта любого мальчишки.

— Может твои звери не будут есть моих воспитанников на виду? Это отвлекает остальных участников, — попросил Йолу, который увидел, как вурдалаки рвут проигравшего в клочья и оттого у него несколько испортилось настроение.

— Такова жизнь. Сильные жрут слабых и позволяют выжить сильнейшим. Представь, что твои мальчики, это маленькие морские черепашки. Они только вылупились, вылезли из тёплого песка и ползут в сторону желанного моря. Море так близко, а путь так труден. Чайки, крабы, еноты, собаки, любой хищник, который крупнее их, ждут не дождутся сладкого черепашьего мяса. Черепашки сами, исключительно по праву рождения, призывают их на этот чудесный пир, где хищники и падальщики сожрут слабейших. Черепашки не должны отвлекаться. Их ждёт море. И никакая Мама их не спасёт…Слышишь? Один из твоих детишек зовёт Маму. Это так мило, — захихикала ведьма.

Рыбаков посмотрел на арену. Клавдия немного ошиблась: не один, а практически все раненые звали Маму. Они плакали, они давились соплями, они не хотели умирать, но сидящие в их головах черви требовали крови. Победители убивали побеждённых с закрытыми глазами. Вурдалаки победоносно ревели, забирая и потроша очередное бездыханное тельце. Агент увидел, как один из воспитанников не справился с чувствами и вместо того, чтобы добить проигравшего, вонзил в вурдалака свой кинжал. Прямо в холку. Вурдалак отмахнулся не глядя и голова мальчика покатилась с плеч.

— Расходный материал, — прокомментировала ситуацию Клавдия. — Сомнений быть не должно.

До Рыбакова донёсся слабый шёпот. Шептал кто-то знакомый. Он посмотрел в ту сторону, откуда исходил звук и с удивлением обнаружил своего напарника, агента Путяту. Разум подсказывал, что напарник прицепил к нему одну из своих следящих нитей, но что-то пошло не так. Образ Путяты мерцал и постоянно менял свою форму. Рыбаков видел его в двух версиях: в виде мужчины и в виде женщины.

— Как ты посмел? Я не разрешал тебе вторгаться в моё личное пространство. Есть же правила хорошего тона, — обиделся он и подошёл ближе. Путята не слушал его. Он был где-то ещё. Словно бы его сознание рассеялось и сейчас Рыбаков ощущал только эхо прошлого. Он попытался было выкинуть напарника из своей головы, но у него ничего не вышло. Это было уже удивительно. Путята застрял в его голове? Он никогда не слышал, чтобы у таких, как они, были психозы и проблемы на нервной почве. Они рациональны и бессмертны. Они не испытывают ненужных чувств. Только эхо прошлой человеческой жизни…но это бывает так редко….Только под влиянием определённого триггера. Что же произошло?

— …Я была некрасива и мужиковата. Грубые черты лица. Волосы повсюду. Мне не нравилось, что мужчины не обращают на меня внимания, — говорил Путята — Я работала в налоговой…

— Ну и что? — спросил было Рыбаков, а потом до него дошло. Путята обращался не к нему. Он разговаривал с кем-то другим. В его же собственном разуме. Да, как такое возможно-то!!! Слил свои мысли в чужую голову без разрешения? Путята, это наказуемо. Есть правила, которые следует соблюдать.

—...Меня не приглашали на вечеринки и корпоративы. Я была уродиной. Меня боялись. Я больше всего на свете мечтала влиться в мужской коллектив и стать мужчиной. А потом в наш город пришёл Великий Урри и дал мне новое тело. Я исполнила все свои мечты… Я хотела стать матерью и растить детей, но мужчины отвергали мою любовь. Теперь у меня сотни детей…Мои последыши. Я поддерживаю связь с каждым из них…Я счастливая мать и в тоже время отец. Пол не имеет значения.

— Мне всё равно, кем ты был. Сейчас ты выглядишь дураком, — проворчал Рыбаков, после чего попытался привести напарника в чувство. — Очнись. Очнись и покинь мой разум, а то я приму меры. Путята, я тебя на переплавку отправлю. Начнёшь с низов.

Путята не ответил и продолжал ныть про то, как ему было плохо в теле женщины. Рыбаков начал злиться.

— Это дети? Мёртвые детишки на тебя так подействовали? Так они давно уже умерли. Их нету. Мы с тобой видим прошлое. Это, как смотреть фильм. Мы сто раз такое смотрели. Они позвали Маму и у тебя сердечко забилось? Как может биться то, чего у тебя нет? Что за ерунда происходит? Полнейшая ерунда!

Путята не ответил, зато неожиданно встрепенулась Клавдия и впырила свои белесые зенки прямо на агентов.

— Я вижу. Я вижу тени невидимых мумий, — прошипела она. Рыбаков недовольно покосился в её сторону. Чего она там несёт? Это образы прошлого. Она не могла их видеть.

— Я вижу их, — продолжала настаивать Клавдия и указала пальцем на Рыбакова. — Их двое. Один мерцает, а у второго торчат из головы линзы на трубках.

Агент нахмурился — ведьма однозначно говорила про него. Ах, да, она же "Зрящая".

Очень редкая ведьма способная считывать временные потоки.

— С линзами? Это из Интерпола… — пробормотал задумчиво Йолу. — Знаю я одного…

— Они будут здесь завтра, или позднее. Шакалы пришли на дармовщинку, но ничего…

Ведьма зыркнула на Арену, где в живых оставалось ещё трое воспитанников и зловеще произнесла:

— Цикута эвенеймум.

— Стой!

Йолу испуганно вскочил, но было уже поздно. Дети уронили своё оружие и начали хвататься за шеи. Их лица побагровели и опухли. Они задыхались. Им не хватало воздуха. Через несколько секунд - всё было кончено. Воспитанники Йолу были мертвы. Рыбаков с любопытством наблюдал, как к их телам приближаются вурдалаки и несмело обнюхивают мертвецов. Видимо даже этим тварям было неприятно кушать отравленных.

— Зачем?!! — возмутился Великий магистр. — А как же победитель?

— Зачем? — согласился с ним Рыбаков. — Это глупо и не рационально. Впрочем, чего ждать от ведьмы?

— Затем, чтобы такой как ты не узнал, — злорадно ответила Клавдия, обращаясь непосредственно к Рыбакову. — Воспользоваться мной хотел? Ну уж нет. Я заберу старого Оберона.

— Глупо. Нам не нужны феи. Больше в них нет нужды, — усмехнулся агент.

— Ошибаешься! Я вижу дальше тебя - железяка красная, — огрызнулась ведьма и свирепо повернулась к магистру.

— Йолу, я передумала. Заберу старого Оберона. Мне и такой сгодится, а эти пусть остаются с носом.

— Ладно. Я дам тебе адрес и оповещу семью, у которых он в данный момент живёт, — пожимая плечами, ответил тот.

— Нет. Не так, — покосившись на Рыбакова, решила Клавдия. — Они ничего не должны узнать. Я заберу часть твоей памяти об Обероне и заменю другими воспоминаниями. Пусть официальной версией будет, что он находился на одной из твоих ферм… Скажем, в Северно-Ледовитом океане, и нечаянно утонул.

— Ты думаешь, мы не сможем найти его? — с презрением спросил Рыбаков, ощущая, что этот вопрос он задаёт скорее сам себе, чем образу прошлого. Голос, мысли — всё так переплетается.

— Не сможете. Он утонул, — ведьма порылась в складках своего траурного наряда и торжественно извлекла маленькую фигурку божка, вырезанную из зелёного нефрита.

— Я протестую! Клавдия, не смей даже прикасаться ко мне своим артефактом! — возмутился Великий магистр.

— А у тебя выбора нет. Тебе нужны три Старшие ведьмы для ритуала связанного с Навьим зеркалом. Только я из всех Старших настоящая провидица. Не нравятся мои требования? Попроси эту давалку Гирундо. Ах, да, она же не сможет. И никто не сможет. Только я, — захохотала ведьма.

Великий магистр злобно скрипнул зубами и послушно наклонил голову, признавая её правоту. Ведьма приставила к его шее фигурку и начала шептать заклинание. Рыбаков ради интереса попытался помешать ей, однако Клавдия только отмахнулась и посоветовала ему лучше следить за его бабой. Какой ещё бабой? Это она про Путяту? Рыбаков оглянулся и обнаружил, что Путята пропал. Вместо него в воздухе искрилась радужная воронка.

— Иди-иди, — хихикнула ему вслед Клавдия. — Там, в глубине времени, вас ждёт кто-то ещё. Твоя баба сейчас с ним разговаривает.

"Какая глупость, — подумал Рыбаков, — Нужно завязывать со всем этим. Сейчас пойду и выкину Путяту из своего разума."

Он смело шагнул в воронку и проскочил сквозь неё. Это было уж совершенно непостижимо. Он точно слышал внутри два голоса. Один из голосов принадлежал агенту Путяте. Но почему он сам не мог туда зайти? Что-то не пускало.

— Две минуты. Он рядом с вами, буквально в двух минутах отсюда, — самодовольно каркнула Клавдия. — Кажется и на вас нашёлся охотник. А я-то думала, что вы ничего не боитесь.

— В двух минутах? Что это значит? — подумал Рыбаков и прокрутил события на две минуты вперёд. Ничего не изменилось, разве что ведьма закончила менять память Великому магистру и довольная убирала свою статуэтку обратно в карман. А если за две минуты до того, как они пришли в павильон? Он снова прокрутил события и тут увидел, что скрывалось внутри радужной воронки. Там была комната. Она была без дверей и окон с маленькой детской кроваткой в углу. На кроватке сидел большой плюшевый мишка. Агент ещё подумал, что возможно тот, кто жил здесь использовал его вместо подушки.

Путята стоял на коленях перед кроваткой…Стояла. Он видел её со спины, одетую в простое домашнее платье из ситца. Он видел даже лямку бюстгальтера, просвечивающую сквозь ткань. Его напарник окончательно превратился в женщину и это знание просто выбесило Рыбакова. Он вытянул руку. Схватил её за волосы и дёрнул что есть силы, вытягивая из этого загадочного места. Он снова услышал странный шёпот. Кто-то сказал, что он не может больше ждать и что-то ещё про зайца. Кто-то предложил свою помощь. Радужная воронка лопнула и сознание Рыбакова едва не захлебнулось от разноцветных сверкающих брызг. Ещё через мгновение он очнулся.

Два чудовища сидели на цветном резиновом коврике возле терминала и смотрели друг другу в глаза. Голова одного из них была утыкана красными металлическими трубками со стеклянными линзами, на конце похожими на перископ. Высохшая до состояния пергамента кожа свисала с лица лохмотьями, обнажая участки жёлтой, в синих прожилках кости. Глаза чудовища были белыми, с плавающими внутри чернильными пятнами. У другого чудовища из головы торчали пучки тонкой медной проволоки, напоминающей волосы. Проволока спускалась к плечам, шевелилась, пружинила и казалась живой.

"Живая причёска, ха," — зачем-то подумало чудовище с линзами. В голове щёлкнуло и тихонько заиграла музыкальная шкатулка.

— С тобой всё в порядке? — спросило чудовище, опутанное медной проволокой, и попыталось рукой коснуться его лица. — Кожа отслаивается. Нужна новая оболочка.

— А с тобой? Ты осознаёшь себя? — с подозрением спросил Рыбаков, отстраняя руку напарника.

— Да. Я думала, что ты разговариваешь с Великим Урри. Я…

— Думала? В тебе победило женское начало.

Он поднялся на ноги.

— Эх, Путята. Мне не нужен напарник, который идентифицирует себя как женщина. Тебе нужна перезагрузка. С кем ты там разговаривал в моей голове? Это не Великий Урри. Это кто-то другой.

— Я не разговаривал! — поспешно вскочил следом за ним Путята. — Это ты стоял на коленях и молился в комнате с детской кроваткой. Я вытащил тебя оттуда.

— Ничего не понимаю, — задумался Рыбаков, а потом спросил:

— Ведьму и магистра на арене ты видел?

— Да.

— А что ведьма мне говорила?

— Про Оберона? Я всё знаю дословно. Она видела нас сквозь время, через направленные потоки из прошлого в будущее. Ничего удивительного.

— А если бы мы не зашли в павильон и просто пошли бы дальше?

— Это временные потоки. Они изменчивы и имеют разную скорость. Мы постоянно меняем реальность, так что этой ситуации могло и не быть, если бы ты не решил удовлетворить своё любопытство, — сказав это, Путята безразлично пожал плечами и добавил. — Сейчас эта информация существует, только и всего. Не вижу в этом ничего страшного.

— Кажется, мы попали под воздействие некоего странного заклинания. Предлагаю оставить всё как есть и идти в зал, где прятался Великий магистр, — помолчав, сказал Рыбаков. Он повернулся к напарнику спиной и решительно пошёл к выходу.

Путята шёл следом. В его движениях чувствовалась некая робость.

— Туристы успешно разминировали и убрали все опасные проклятья. Научный отдел приступил к стиранию защитного круга, — докладывал он.

— Ты по прежнему ощущаешь себя женщиной? — не оборачиваясь, спросил Рыбаков.

— А ты по прежнему ощущаешь себя мужчиной? — в тон ему ответил Путята — Великий Урри разрешает нам быть кем угодно.

— Пока мы не пришли в павильон, твоё поведение не вызывало нареканий. Ты среагировал на детей? Просто я должен убедиться, что у нас не будет в будущем…

— Возможно, — уклончиво отвечал Путята. — Мы существуем и мы такие, какие мы есть. Мы присягнули Великому Урри, потому что он обещал выполнять все наши желания. Он держит своё слово и мы держим своё. Мы честно служим воле его и я ни разу не давала тебе повод усомниться. Я предала тебя Рыбаков? Я сделала что-то плохое? Нет, я пыталась проявить заботу о своём напарнике во славу Великого Урри. Ты злишься за то, что я подглядела нечто постыдное в твоём разуме? Ты не доверяешь мне? Я просчитываю каждое твоё движение, каждую твою ниточку, потому что наши ниточки давно переплелись, а сегодняшний инцидент - прямое тому доказательство.

Рыбаков вздрогнул, остановился и повернул голову.

— Если бы ты не был так хорош в аналитике, я бы давно променял тебя на другого, более ответственного.

— На молоденькую меня решил променять? — с вызовом в голосе спросил Путята.

Рыбаков мысленно проанализировал текущий ход разговора и понял, что если его продолжить, то он в любом случае проиграет и будет виноват. Путята в состоянии женщины был намного опаснее Путяты бесполого. Лучше не давать волю чувствам и сосредоточиться на работе. Чтобы не произошло, главное не отвлекаться от текущей задачи.

— Прости. Я был слишком резок. Давай больше не будем обсуждать наши гендеры. Ты имеешь право быть тем, кем хочешь.

— Согласна, — пробормотала Путята. — Извини, если моя чрезмерная забота нанесла ущерб твоему самолюбию. Думаю, моё женское начало скоро уйдет на второй план и я стану прежним, верным напарником.

— Хорошо, — кивнул Рыбаков. Остаток пути они проделали в полном молчании.

В зале, где Черный заяц уничтожил трёх Старших ведьм, суетились научные работники. Защитный круг никак не желал стираться. Его поливали химикатами и кислотой. Пытались смыть струей сжатого воздуха, раствором каустической соды, мазутом, даже обычной водой, но символы, начертанные на каменных плитах и не думали исчезать. Неосторожные последыши, прикоснувшись к нему, вспыхивали, как факелы, и моментально сгорали. Семеро толстяков в рваных лабораторных халатах с торчащими из спин медными штырями бегали вокруг круга, словно одержимые, и всё подносили и подносили новые инструменты. Замершие в отдалении военные из группы Альфа терпеливо ждали, пока они закончат. Но пока не получалось. Гибридам удалось организовать просто превосходную защиту. Рыбаков посмотрел на котёл в центре круга. Под ним по прежнему горел огонь. Вокруг котла стояли ящики и сундуки, в которых ведьмы хранили свои запасы. А вот и остатки ведьм. Три фигуры, лежащие неподвижно на хладных каменных плитах. Словно кто-то обрядил серые разбитые статуи в женские платья. Которая из них Клавдия? Ага, вот эта. Агент подошел к самому краю и был немедленно остановлен руководителем научного отдела. Герцог. Из Европы приехал. Бросил всё и приехал. Молодец. Очень перспективный последыш.

— Здравствуйте Герцог, я вижу у вас некоторые трудности, — поздоровался он.

— Беда с этими ведьмами, — пожаловался Рыбакову низенький лысый толстяк с гвоздями вместо зубов. — Двоих потеряли, а круг как стоял, так и стоит. Третий час бьёмся.

— Вы бы поберегли себя, — присмотревшись к нему, попросил агент. — Вам до полной трансформации несколько недель осталось.

— Знаю! Но там...господин Рыбаков...Вы не понимаете... Я чувствую там...Зелёнку!!! Нашему отделу она нужна больше жизни! Мы должны заполучить её! – взмолился Герцог.

— Я тоже чую зелёнку, — подтвердил Путята. — Мы на верном пути.

Рыбаков задумчиво изучил ведьмовскую защиту. Круг не стирается вследствие постоянной подпитки через построение, в котором котёл имеет центральное стратегическое значение. Нужно убрать котёл и тогда круг развалится.

— Отойдите все! — приказал он.

Толстяки в лабораторных халатах под руководством Герцога поспешно отбежали подальше. Остался только верный Путята. Или осталась. Тьфу!

— Могу помочь, — предложила она Рыбакову.

— Не надо. Сам справлюсь.

— Слова настоящего мужчины.

— Заткнись.

— Слушаюсь, мой господин.

Рыбаков отошёл от круга на метр, прицелился, а затем, опустившись на одно колено, нанёс резкий удар кулаком правой руки прямо в пол. Рука провалилась по локоть. Пещеру затрясло. С потолка посыпались каменные крошки.

— Мимо, — прошептала Путята.

— Ты серьёзно? — усмехнулся Рыбаков.

Путята повернула голову и была вынуждена признать, что ошиблась: постамент, на котором стоял котёл, затрещал и покрылся сетью мелких трещин.

— Теперь контрольный, — предупредил Рыбаков. Он вытащил руку и снова ударил. Пещеру затрясло ещё сильнее. Некоторые из последышей попадали с ног.

Постамент обрушился. Котёл накренился и, сорвавшись со стоек, покатился по полу с печальным металлическим звоном, пока не пересёк край защитного круга.

------------------------------------------------------------

По традиции хочу напомнить, что авторы здесь. И пусть некоторые из них в бане, но никто не забыт и ничто не забыто. А если я долго не появляюсь значит я тварю в телеге онлайн - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi

------------------------------------------------------------

По традиции хочу напомнить, что авторы здесь. И пусть некоторые из них в бане, но никто не забыт и ничто не забыто. А если я долго не появляюсь значит я тварю в телеге онлайн - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi

-------------------------------------------------------------------------

@SallyKs - дамы вперёд))) Замечательный и душевный автор

@LKamrad - история и археология. Для тех, кто приходит сюда не деградировать

@DoktorLobanov - военный врач и писатель.

@AlexandrRayn - талантливый и очень интересный коллега-писатель

@Ded.Banzay - Новости и аналитика мировой экономики и политики.

@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.

--------------------------------------------------------------------------

@Mefodii - почасовые новости и не только.

@balisangre - клёвый художник,

@krupatin - откуда ноты растут

@bobr22 - морские рассказы

@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля

@PyirnPG - оружейная лига

@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.

@ZaTaS - Герой - сатирик. Рисует оригинальные комиксы.

@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

• @Azirsan - одни из лучших исторических статей, что я читал.

• @Cat.Cat - целая россыпь историков-любителей, а подчас и профессионалов с регулярной годнотой.

• @CatGeeks - те же любители, но они расскажут вам про все игры, фильмы и кино.

• @CatScience - научпоп для любителей научпопа

• @glebklinov - обзор современных трендовых кино и музыки (клипов). Орно, Стозевно, Озорно и прекрасно

• @Emelyanov - человек, который пишет о гик-культуре буквами, много, иногда спорно, но порой заставляет задуматься.

  https://pikabu.ru/@BabudaiAga - переводы страшных историй.

  @IrinaKosh - котики.

  @Animalrescueed - ещё котики