Уже прошло больше двух недель с тех пор, как Люба и Сэро вместе первый раз шли в школу.
Ибрагимов сдержал обещание Любе не общаться в школьных коридорах. Не здороваясь, повеса отворачивался, едва замечал её поблизости.
Сначала Любе нравилось, что парнишка так внимательно отнёсся к её просьбе. Она радовалась шансу пообщаться с одним из самых красивых мальчиков в школе, что выпал ей последним сентябрьским утром. Гордилась, что брюнет спонтанно пришёл к её дому, хоть это и могло для школьницы закончиться плачевно. Девочке нравилось само чувство тайны, которую она хранила, и насмешки Тимона первые октябрьские дни пролетали мимо её счастливых ушей.
Раньше Поспелова не позволяла себе обращать внимание на Ибрагимовых, так как искренне считала, что у неё попросту нет шансов заинтересовать подобную категорию парней. Но после знакомства оба брата будто вышли из тени и попадались девушке на глаза практически на каждом шагу.
Вот Имир идёт с каким-то пацаном и спорит о чём-то. А вот Сэро, присев на подоконник огромного коридорного окна, смеясь, обменивается шутками с ровесниками. Выходишь с урока, заходишь за поворот и вновь видишь повесу, который, приобняв за плечи незнакомую Любе девочку, что-то нашёптывает той на ушко. А у огромного коридорного окна теперь заседает Имир да ещё несколько парней — склонились над тетрадью и совещаются.
Люба, сталкиваясь с братьями, чувствовала прилив крови к щекам, задыхалась от неловкости, стыдясь себя. Не такая интересная и яркая, как другие. Не носит джинсы и короткие юбки. Не может танцевать в «Торнадо» на выходных, как вольные ровесники. Серая, душная и никчёмная.
К концу второй недели эйфория от утренней прогулки с цыганом сошла на нет. Сэро больше не подходил и в сторону её не смотрел.
Поспелова, глядя на школьниц, отирающихся подле брюнета, страдала от приступов самобичевания. Насмешки Тимона вновь стали резать слух и больно ранить. Девочка подозревала, что красавчик из 10 «Д» подурачился. Дружить с ней не собирался. А, узнав мнение других ребят о ней, решил вообще держаться подальше, дабы свой имидж не портить.
Простая мысль, что все тревоги разом можно решить, если подойти к Сэро первой и задать вопросы, в голову к тихоне, привыкшей никому не доверять, постоянно бояться и ждать от жизни только проблемы, даже и близко не закрадывалась.
***
Люба не догадывалась, насколько ошибалась в цыгане.
Сэро умел владеть собой. Замечая Поспелову, он притворялся занятым, а сам украдкой наблюдал.
Люба была одной из многих, с кем хитрый Ибрагимов разыгрывал партию. Юноша обращал внимание на каждую деталь: как ровесница поджимает губы, когда он проходит мимо, как пугается его окружения, как холодно игнорирует его флирт с другими школьницами — и лукаво усмехался. Тихоня не ревнива. Но стыдлива и стеснительна. Заметно нервничает из-за шумных компаний —пугается сверстников. Почему, цыган пока не понимал, но и значения не придавал. Рано или поздно всё прояснится.
Во время большой перемены повеса, тусуясь с приятелями на солнечном школьном дворе, увидел Исакову Алесю — ученицу 10 «А», курившую за поворотом здания в тени клёнов. Девушка в гордом одиночестве пускала изо рта струи дыма, оглядываясь по сторонам, дабы не попасться учителям.
Алесю Сэро хорошо знал. Брюнет в прошлом году не раз сидел с ней, её старшим братом и их друзьями за самодельным столом в тёплом гараже, слушал рок-песни под гитару, пил водку, закусывая лимоном с солью. Байкеры уважали Ибрагимова, его лёгкую, компанейскую натуру, зазывали в гости. Парень соглашался из любопытства — посмотреть на круг неформалов. Но, поняв, что ни культура, ни подобный образ жизни его не прельщают, повеса дипломатично свёл общение к минимуму, успев завязать немало полезных связей. Да и хлебать водку с солёным лимоном цыган конкретно устал.
В Исаковой же Сэро признавал человека, что не разбрасывается словами.
Ибрагимов подошёл к курившей школьнице. Достав из кармана зажигалку, кивнул:
— Сигаретка будет?
Неформалка улыбнулась, протянула пачку. У Сэро в кармане имелись свои, но зачем тратить впустую, когда рядом — расположенный к общению щедрый человек?
— Задворки туалета, смотрю, не для тебя. — Подмигнул юноша.
— Да ты что, приятель, с ума сошёл?!.. За сортиром воняет дерьмом, внутри от ссанья шары слезятся! Да ну нахер! Пусть там шмалят те, у кого кишка тонка. А я здесь, под деревом, постою, воздухом свежим подышу! — выпалила Алеся и затянулась.
— Не спорю. Ты права, — едва пожал плечами повеса.
Рокерша выкинула бычок в траву, поправила ворот джинсовой куртки, собрала тёмно-фиолетовые волосы в хвост и достала новую сигарету.
— Давно, брат, у нас не был!
— Прости, родная! Работы много.
— Матери помогаешь на рынке, я видела. И бате — на ж/д.
— Не-е-е, пахану редко. — Сэро выпустил струи дыма из ноздрей. — На ж/д Имир — частый гость.
Цыган уже приготовился было перейти к разговору о предмете своего интереса, ради которого он к Исаковой и подошёл, как обнаружил, что тот самый интерес шагает мимо — от туалета в сторону главного входа.
Люба заметила Сэро и Алесю, куривших в тени, — и моментально пугливо сжалась, ещё больше ссутулилась, опустив голову, принялась изучать щербатый асфальт под ногами.
Ибрагимов усмехнулся.
Следом за Поспеловой шли девочки-восьмиклассницы. Одна, знакомая с цыганом, помахала рукой. Старшеклассник эффектно подмигнул в ответ.
— Кого-то закадрил? Впрочем, как всегда! — улыбнулась Алеся.
— Да бывает подфартит.
— Ой, скромник! Бабник ты редкостный! — расхохоталась собеседница.
Сэро, назидательно посмотрев на Исакову, насмешливо произнёс:
— Преступно быть равнодушным к красивым дамам. Порядочный парень никогда не оставит без внимания девушку, желающую пообщаться поближе.
— Ой-ой, джентельмен! — Алеся поощрительно рассмеялась.
— Это из твоего класса же пошла? С волосами по плечи которая? Идёт впереди во-о-н тех троих куриц.
Сэро настолько резко сменил тему, что Алеся растерялась. Неформалка не сразу сообразила, о ком идёт речь, пока не приметила одноклассницу.
— Аааа, эта! Поспелова.
— Что скажешь?
— Ничего особенного. Тебе зачем?
— Приятель интересуется.
— Понравилась?
— Вроде как.
— Ну у него и вкусы!
— Его вкусы — не наши заботы. Он стеснительный в плане девочек.
— Тогда понятно, что пацан в ней нашёл!
— А что так? Какая она, по-твоему? Поспелова, говоришь?
— Да, Люба. В классе ни с кем не общается. Хотя нет: болтает иногда с двумя такими же буками, как сама. С неё многие стебутся — правда, чувиха никак не реагирует. Ей похрен, за что уважаю! Кустарь-одиночка, короче. Постоянно сидит дома. Кто с ней дружил раньше, базарят, типа скучная зануда. Вроде, в большой поляне живёт, и некоторых в классе это бесит. Больше ничего не знаю. А учится ничего так: четыре-пять. Хорошистка, короче, но особо не высовывается.
— Всё?.. Скромно!
— С Поспеловой не общаюсь. Любка нелюдимая очень, рожа кирпичом... И я не замечала, чтобы бабайка хоть с кем-то стремилась найти общий язык! Больше добавить нечего. Спроси лучше кого-нибудь другого из моего класса.
— Спрашивали уже.
— И?
— Всё то же самое говорят. Ладно, счастливо! И спасибо за сигаретку! — Сэро, узнав желаемое, быстро зашагал ко главному входу.
Ибрагимов солгал. Каждый опрошенный из 10 «А» описывал зубрилку по-своему.
Жваник, Сысоев да Картавцев за пару сигарет в сортире вывалили на Поспелову оскорбительную кучу помоев, сдав с потрохами источник — Тимофея, на которого важно ссылались. Подростки обзывали девку тормозом, грязью из-под ногтей, кладбищенской страшилой и ущербной овцой, приводя в пример слова и поступки авторитета Степанченко как показательные и логичные. Но ни один из парней, захлёбываясь гадостями, не заметил ехидный огонёк в глазах наблюдательного Сэро, который, в отличие от них, многое понял.
Потом были Виноградова, Илютина и Бутенко.
Варю Ибрагимов подманил сигаретой в курящую компанию парней и не прогадал: девочка очень любила привлекать внимание, особенно мужское. Окружённая ровесниками, Илютина вертелась как уж на сковороде и кокетничала направо и налево.
Сэро от души веселился, наблюдая за вычурно одетой Варварой, острой на язычок, когда после невинного вопроса о Любе жизнерадостная обаятельная девочка почернела в лице, взвилась и понеслась, не контролируя себя, городить насмешки и обзывать Поспелову богатенькой целкой и серой конченой амёбой. Дарья шикала на подругу, пытаясь закрыть той рот, но безуспешно. Варя взяла себя в руки и окончательно успокоилась, когда с её хохм и колкостей посмеялись все парни, что стояли рядом. Повесе захотелось добавить перцу и снова понаблюдать, как Илютина потеряет тормоза, но решил, что услышал достаточно. Особенно от Дарьи, несмело разбавлявшей дерзости блондинки своими нейтрально-положительными оценками. «Ишь какая: и компанейскую удобную подружку потерять не хочешь, и дерьмом других поливать всё-таки совестно», — подумал цыган и презрительно усмехнулся.
Камилла выставила Поспелову как редкостную зануду, скучную, неприятную, зажатую и неинтересную, обосновав свою позицию опытом канувших в прошлое приятельских отношений. У Сэро сложилось впечатление, что Виноградова недолюбливает Любу, но стремится скрыть это по каким-то только ей понятным причинам.
Оценка Алеси оказалась самой нейтральной. И именно этой оценке цыган доверился больше всего.
Сделав выводы, Ибрагимов решил, что пора игру «Я тебя не вижу и не знаю» прекращать. Чего хотел юноша несколькими неделями игнорирования, того добился: девица явно расстроилась и начала переживать. Пора познакомиться поближе.
***
Расталкивая локтями плотный поток учащихся в переполненном коридоре, десятиклассник догнал удаляющуюся девичью фигурку, чья русая голова то появлялась, то исчезала в бурлящей толпе подростков, наклонился со спины к её ушку и громко произнёс:
— Привет!
Люба резко повернулась, увидела Ибрагимова и жутко смутилась:
— Доброе утро…
— Давно тебя не видел!
Люба помрачнела. Сэро на такую реакцию и рассчитывал.
— Как поживаешь? — как между прочим, продолжил опрос парень.
— Да ничего так… А ты?
— Тоже ничего. Сходим погуляем? — расчётливый мальчик вопросы задавал быстро, чтобы обрадованная его неожиданным вниманием Люба отвечала не задумываясь.
— Да, давай! — расцвела тихоня. — А когда?
— Сегодня после уроков.
— Домой вместе пойдём?
— Нет. Встретимся после занятий и уйдём гулять до самого вечера, — прощупал почву юноша.
— Я так не могу.
— Почему? — парень знал ответ, но хотел услышать собеседницу.
— Мама дома. Ей надо объяснить, куда иду и до скольки.
— Скажи, что со мной пойдёшь. — Хитрый цыган опять закинул провокационную удочку.
— Нет, ты что?! — перепугалась Люба, но, чтобы не потерять выпавшую, наконец, возможность пообщаться с брюнетом, тут же поспешно добавила. — Я что-нибудь придумаю!
— Окей! Жду в три часа. Мост через реку на Таманской. Знаешь это место?
— Конечно, знаю! Недалеко же! — обрадовалась ровесница.
— Вот и договорились! До встречи тогда, — красавец обворожительно улыбнулся и, пройдя вперёд, сразу потерялся в плотной шумной толпе, чтобы не испортить эффект от своего появления.
Не поверив своему счастью, Поспелова, глубоко дыша и сжимая веки широко распахнутых глаз, всю перемену пыталась вернуться в чувства. А ведь она уже начала убеждать себя даже не надеяться.
***
Девушка громыхнула калиткой и шикнула на залаявшего Туза. Тот, попрыгав перед молодой хозяйкой и повиляв в приветствии хвостом, заскулил, а затем, брякая цепью, заполз в будку.
Мама на огороде рвала пожелтевший высохший бурьян, очищая землю перед вскапыванием на зиму. Копала огород Григорьевна всегда сама: быстро, грубо, по-мужицки. Отец обычно очищал землю, но делал это так, что на поверхности после него невозможно было найти даже былинки. А дальше нетерпеливая Александра брала всю работу на себя: вскапывала две сотки земли за пару-тройку дней, а потом от боли в мышцах не могла подняться с кровати. И, страдая, ругала последними словами мужа, делавшего всегда тяжёлую работу небольшими порциями, постепенно, но качественно, да дочку-лентяйку, которая, по мнению матери, пошла вся в нерасторопного медлительного тунеядца-отца.
Люба подбежала к женщине со спины, поздоровалась и торопливо приступила к делу.
— Мамулечка, я сейчас поем и быстренько уйду! В библиотеку! Надо доклад по биологии написать! Не обидишься, что я не помогу тебе сегодня?
Десятиклассница тараторила неуверенно, чувствуя стыд за враньё да вину перед согнутой пополам матерью.
Женщина отбросила вырванный куст помидоров в сторону и медленно начала распрямляться, тут же закряхтев от боли в застоявшейся пояснице.
— Я завтра прополю другой участок, хорошо?
— Ну, что поделать… А о чём ты на выходных думала вместо доклада? О большой и чистой любви? — сурово попрекнула товарный кассир.
Люба покраснела.
— Просто забыла…
— Эх, дурья голова! Иди пиши; учёба — прежде всего.
***
Ещё издалека, подходя к мосту, школьница увидела пацанячий силуэт, небрежно облокотившийся о перила, и расстроилась из-за тщетной надежды на свой ранний приход.
— Салют! — Сэро улыбнулся подошедшей девушке и кинул взгляд на тяжёлую тряпичную хозяйственную сумку у неё в руке. — Это что? Кого-то из домашней живности утопить решила?
— Нет, — насупилась Люба. — И как такое в голову пришло?!.. Ты рано пришёл, между прочим! А мне нужно кое-куда смотаться по маминому поручению. Подождёшь, пока я схожу? Это в паре кварталов от моста. Вернусь быстро, обещаю!
Ибрагимов оглядел тихоню с ног до головы. Девочка нарядилась так, словно не с парнем гулять собралась, а бегать круги по лужам стадиона. Ношеные, видавшие виды дешёвые кроссовки. Застиранный спортивный костюм. Уродливая шерстяная водолазка с глухим воротом. Волосы завязаны в хвост, чтобы на ветру не мешались. На лице — ни грамма косметики. Хотя Сэро давно заметил, что Люба вообще не красилась. Видимо, фраза «гулять с парнем» у ровесницы ассоциировалась совсем не с тем, к чему он привык.
— Не собираюсь я ждать! — отрезал юноша. — Прогуляемся вместе. Показывай, куда топать! А что у тебя, кстати, там?
— Замороженная птица. Мы недавно рубили. Курица и пара уток. Мама попросила отнести подруге.
— А-а-а-а, ясно!.. Что сказала матери?
— В смысле?
— Ну, куда идёшь и с кем?
— Ни с кем. В библиотеку, доклад писать.
— А-ха-ха-ха! Ловко!.. И она даже не просекла, что ты не взяла ни ручку, ни тетрадь?
Люба замерла на мгновение и удивлённо оглядела себя.
— Ой! Нет, не заметила…
— Да уж, внимательная мама! — фыркнул цыган. — Так что в следующий раз не трудись сочинять отмазки.
Десятиклассница смешалась.
— А мы куда вообще пойдём?
— Ну уж точно не в библиотеку! Прогуляемся в район четвёртой школы. Пахана помнишь?.. Вот будем с ним кайфовать. А ещё я тебя с другими ребятами познакомлю.
Отрывок из романа «Школа. Никому не говори».
