GrafPugalo

Дело было в Сергиево Посаде. Перед началом службы меня внезапно одолело желание отойти по малой нужде, а место философских раздумий располагалось на территории храма, куда необходимо топать через улицу. Собственно выхохожу я из храма, полный естественных потребностей, как вдруг вижу за забором возле меня настоящий некий крестный ход. «Опоздал на начало службы» - постигла мою голову мысль, как вдруг священник с большим крестом в руках с удалецкой прытью резко распахивает металлическую входную калитку и припечатывает ею меня к забору, едва ли не размозжив всё солнцеликое лицо. Я пытался стоически сопротивляться и было даже негодовать, но вся сопровождавшая братия того священника оказалась преисполнена праведной ненавистью. И, к несчастью, следовала по пятам своего идола, раз за разом толкая с яростью смертоносную калитку, стремившуюся если и не отправить меня на тот свет, то хотя бы покалечить. Толпа состояла где-то из пятнадцати человек.

Поняв, что делать мне здесь нечего, и когда наконец давление на калитку прекратилось, я поспешил ретироваться к храму, покуда ещё живой, позабыв о своих низменных потребностях. Но злоключения продолжились. Внезапно из храма вырвались вооружённые сияющими белыми айфонами воинственные монашки, обрушившие силу видеозаписи на того самого священника с крестом и всю его братию. Меня буквально чуть не снесли, аки стадо быков! Начались церковные разборки, из которой я понял, что некий батюшка Никодим самозабвенно спёр откуда-то икону и наши герои крестоносцы вознамерились явиться в храм за ответом и творить справедливость. Увы, им это не удалось, ибо монашки одержали безоговорочную победу, заставив отступника уйти прочь.

Далее место действий развернулось в самом храме. Надо признать, что служба проходила в невероятно мощной атмосфере! Это правда впечатляет. Кругом в толпе находились визжащие, стонавшие, пускающие изо рта пену и кривляющиеся «бесноватые». Батюшка вздымает крепко сжатое в руках кропило ввысь, читая старческим благородным голосом молитву, и вместе с упавшими холодными каплями святой воды на лица людей начинается тут и там вой, рёв! На мгновенье я почувствовал себя действующим лицом какой-нибудь картины, посвящённой изгнанию дьявола! Ощущения весьма сильные. И снова начинается новая глава. Батюшка велит встать в очередь, дабы начать ритуал «елеопомазание» - каждому из присутствующих наносят на лоб масло. Толпа ежесекундно теряет человеческий облик, словно людям отключили разум. Начинается давка, толкучка. Мамина подруга оказывается в самой гуще, где-то в середине толпы, где её начинают давить. Напоминаю, человеку на днях отрезали часть собственной плоти. Часть груди. Она начинает уже натурально отбиваться, пытаться оттолкнуть от себя давящих её людей. И тщетно! Ты просто становишься частью общей массы. Чем-то единым. Хочешь этого или нет, но тебя просто несут, будто течением. Становится нечем дышать, голова кружится и упасть ты попросту не можешь. Я был настолько ошарашен, что меня пронесли мимо батюшки. После мать настояла, чтобы я бросился на второй заход, что мне пришлось свершить под давлением и получить масло на лоб в более свободной обстановке.

После, когда мы уже покинули город, мне стало так противно внутри. Я чувствовал себя грязно, будто кто-то оставил на душе дурно смердящий след. И никак не отмыться. Чувство ненависти ко всему человеческому, к самой нашей природе медленно охватило моё сознание. К самому себе, ибо тоже человек. Такое очень сложно переосмыслить. Чувство безысходности, подавленности. Со временем, разумеется, меня попустило, но предмет размышления остался навсегда.

Повадился зверь этот мракобесный взращённые мною деревья у дома грызть. Запасы к зиме наделывает, ненасытная жирномордая тварь земная. Он и без того пузом своим тропы проделывает, аки кобан откормленный, а сейчас и вовсе во все тяжкие пошёл. Взялся даже достаточно подрощенные деревца валить, окаянная икона стоматологии.
Может кто знает, как бобра гуманно от деревьев отвадить, дабы морду его усатую не набить?! Без меховредительства уродца этого.

Да, ошибки допускают даже опытные заводчики, порой фатальные. Последствия могут быть разные: от простых синяков и ссадин, до серьёзных травм или даже смерти. Лошадь большое животное. Сила её удара страшная. Мы - неопытные владельцы. На удивления за всё время проведённые с Мотей никто из нас с женой не умудрился получить серьёзных травм. И лошадь тоже. Пару раз меня, предавшегося глупости, зажимали между лошадиным «попцом» в проходе и деревянной балкой, когда ещё на первых неделях нашего знакомства питомица очень нервничала и упрямилась. Позвонки хрустели, стонали, но героически держались на своих местах, не показывая грыж. Мне наступали копытом на ногу во время прогулки, что в более взрослом лошадиным возрасте сулит сломанными пальцами. Сносили ударом в спину мохнатой лошадиной грудью, ибо коварный ветер где-то позади решил сыграть злую шутку, внезапно громко пошевелив веткой куста. Ветка, оказывается, бывает очень страшная в понимании кобылы. Нервная лошадь - опасная лошадь. Первая стадия знакомства с момента, как к нам привезли Мотю. Кобылка крайне нервничала. Пару раз пыталась встать, что называется "в свечку", и отправить мою жену в глубокий нокаут. Безуспешно.

В дальнейшем, когда нервоз на где-то четвёртой неделе стремительно утихал, моё несравненное любимое тело решили вероломно попробовать на зуб. Не злобы ради, а в благодарность, так сказать, за оказанные для Моти «почесушки». Она, как ей казалось благосклонно, решила проявить заботу, почесав меня за плечо тем единственным, что имелось в её распоряжении: зубами. Думаю зомбиапокалипсис, если таковой случится, теперь уже не сможет произвести на меня ужасающее впечатление. Лошадиный зомбиапокалипсис - вот это внушает страх! Ибо лошадь с легкостью откусывает пальцы всякому, кто имеет смелость проявить себя во всей беспечной красе. Мотя не исключение. Громко хлопая своими губами, во всех традиция профессионально губошлёпа, она длинным языком принималась облизывать руку дающего «вкусняшку» и подцепляла пальцы, кои тут же подвергались дегустации. Опасное увлечение. Пришлось ругаться в стремлении искоренить подобную гастрономическую причуду. Сейчас Моти в смирении, решив смиловаться над нами и не совершать попыток покалечить человеческие руки. Но палец ей в рот не клади! Заповедь. И бдительность терять нельзя.

Отдельное место для повествования стоит отнести для омовения. Натираешь себе губкой около часа мохнатое тельце, особенно сейчас в жуткую жару под сорок градусов, а оно сразу после купания ныряет в грязь - это приносит душевные и моральные страдания.

Обучение лошади - важный момент. Сейчас Моти разучивает банальные команды и мы пытаемся её адаптировать к окружающему миру: проезжающим мимо машинам, людям, гавкающим собакам и прочему, и тому подобному, что можно встретить за пределами жилого участка. Здесь всё непросто. Питомице уже позволили посмотреть на машину, понюхать, послушать рык мотора и звукового сигнала. Водили возле своих истеричных гавкающих собак - те разбойники с большой дороги, подобранные с помойки щенками. Не знаю, что произошло в судьбе этих пёселей, но по сей день, будучи взрослыми «сучками», они так и не смогли вернуть себе устойчивую психику, отказавшись от доверия к человеку. Приводили для Моти посторонних людей, чтобы посмотреть на её реакцию. Все остались при своих пальцах. На днях вывели за пределы участка, буквально на пару метров за ворота. Лошадка немного нервничала, подёргивалась для приличия, но в целом вела себя более чем адекватно. Дальнейшие планы направленны на прогресс к уличным прогулкам и разучивания новых команд, а также приучать к попоне. Пока всё.

Её глаза, вид коих искажали толстые линзы очков, внушали животрепещущий страх и ужас в сердца местных селян. Покрытый ядом язык, мастерски распуская паутину сплетен, разил благородных рыцарей, аки чумная болезнь. Никому не было пощады и никто не мог найти управы на злую бабку!

Рыцари - они все, в кого не плюнь, до безобразия благородны. Сразить в честном бою злого дракона, или спасти принцессу из мерзких лап коварного злодей - для рыцаря милое дело. Но вот напасть на слабенькую с виду бабушку никак не представляется возможным. Даже если она Баба Яга! Честь, понимаете ли, не позволяет. А наша бабка была коварна! В лицо улыбнётся, да чаем напоит. За щёчку потреплет. А за спиной уже клубок сплетен по селу распустила. И вот рыцарь сражён без боя. Честь попрана, доброе имя запятнано - хуже смерти для благородного война! А селяне… Да что они могли? Вступить в словесный бой, обливая друг друга непристойными словами, означало заведомо выкопать себе могилу. Бабка могла ругаться сутками, не прерываясь на свои любимые сериалы. Плевалась, махалась. Ещё и пузом так толкнёт, что здоровый мужик в канаву улетит. Да чего там говорить, весь современный мир в своих политических делах сегодня вёл баталии по бабкиной методики. Никакого сладу с ней не было. Изживала бабка всех вокруг и не могла она иначе.

Но вот однажды селяне не выдержали. Надоело им жить в страхе, да унижениях, и решили они бабку на тот свет отправить. Собрались, кто посмелее. Остальные дома заперлись. И стали обсуждать, как вынужденный грех провернуть. Рыцари здесь бессильны. К ведьме обращались: та и ворожила, и подклады делала, и всю ночь через костёр голая прыгала - ничего не сработало. Только пламенем огня обожглась немного в местах причинных. Пытались вредную бабку отравить. Ни в какую! Желудок советского человека способен переварить любые ГОСТы и гвозди вместе взятые. Да и кровь у бабки была не водится, а яд натуральный. Неразбавленный. Внуки, та ещё нечисть, пытались как-то раз у неё крови попить, чтобы наследством поскорее завладеть, и все до единого потравились. Еле откачали!

Решили мужики собственными руками дело вершить. Замараться. Забрались в бабкину избушку под покровом ночи и вбили ей гвоздь в затылок. А шляпку заранее откусили. Померла бабка. Интересоваться смертью старушки, понятное дело, никто не стал и не хотел. Ну, померла и померла! С кем не бывает? Возраст у неё почтенный, к тому же долгие годы беспутной жизни в компании «беленькой» отдушины не предвещали предрасположенности к бессмертию. Чего же здесь зайца за уши тянуть. Деревня глухая. Закопать бы побыстрее и дело с концом. Правда, помянуть надобно. Без этого никак. Не по-человечески! Проводить в последний путь бабулю и заодно встретить, наконец-то, спокойную жизнь. Змия зелёного на грудь принять от радости! Как же без него, родного! Так на следующее утро и сообразили похороны.

Вот настало время отправить бабку к её могиле. Подняли гроб, а он под потолок, словно пушинка. И с силой вновь об оземь. Мужики опять хватаются за гроб, пыхтя пытаясь тот поднять, и ни в какую не получается. Словно внутри не тело, а неподъёмная груда камней. Что за чертовщина? Неужели бабка и после смерти решила над ними издеваться?!
- Баба Надя, уходить тебе пора! - Запричитала одна из старушек, воинственно вознеся над собой веник. - Всё, кончилось твоё время. Хватит ужо! Хватит!
Ответом ей послужила подкова, досель висящая над дверным проёмом и свалившаяся прямо на голову бедной старушке. Благо жива осталась. Ежели кто в дурмане алкогольном прибывал, то теперь их кристальной трезвостью проняло. Испугались, но отступать не посмели. Нельзя! Вновь дружно взялись поднимать гроб. Десять крепких мужиков, кряхтя и сопя, с большим трудом подняли бабу Надю, будто вместо неё лежала груда камней, и медленным шагом направились к выходу. Бабка при жизни была в теле, да не настолько. Мужики едва порог преодолели, все от усердия потом обливались. Один не выдержал, споткнулся на выходе из избушки и ногу сломал. Тем временем те, кто силой похвастаться не мог, молились, крестились и перешёптывались между собой. Еле вынесли усопшую, погрузили на повозку с лошадями. Поехали. Как ни странно, лошади большого груза не чувствовали. Везли легко, аккуратно. Прибыли на кладбище, а могилы то и нет! А ведь копали, ей Богу копали! В ночи, осчастливив орды комаров и невесть скольких прочих насекомых. Мужики глазам своим не верили. Но что делать, пришлось вновь браться за лопаты. Сладили с делом. Похоронили, даже особо бесстрашные на свежую могилу поплевали. Домой отправились.

Вернулись, а вся деревня в огне! Дома, сараи, конюшни! Всё пламя пожирало, оставляя за собой лишь угли и пепел. Так деревня и пропала, а все жители разъехались кто куда. Только на месте той деревне одна избушка осталась нетронутой. А на пороге её, поговаривают редкие захожие в те края, каждый вечер бабушка сидит в очках с толстым стеклом. И ежели на кого она взгляд уронит, то с тем человеком непременно беда случается. Иногда большая беда, а порой дальше подвёрнутой ноги не заходит. Так сидит она, и сидит, и время над ней не властно.

Никто не знает, как молодому коту довелось по злому року судьбы оказаться в подобной беде. Быть может, он стал ненужной игрушкой, которую просто-напросто безжалостно вышвырнули из окна тёплого дома. Или он родился на улице, не сумев выжить в жестоких каменных джунглях города. Вариантов может быть множество и все они не столь редки. Во всяком случае люди, оказавшие помощь мохнатому калачику, пытались найти его прежних хозяев. Безуспешно. Если те когда-то и существовали в нелёгкой жизни нашего зверя, то теперь он им был подавно ненужен. Бедняга получил обморожение конечностей и речь зашла об ампутации, как минимум, нескольких пальцев на одной из задних лап. И это не всё: почечная недостаточность, отравление нейротропным ядом и длительное голодание - полный список первоначальных диагнозов, поставленных под знак вопроса.

Судьба злодейка бывает крайне жестока. Ей показалось мало пережитых котом страданий. Щедрой добавкой ко всем неприятностям наш усатый герой прямиком угодил в не очень хорошую клинику. Оно и понятно! Волонтёры, кои изначально нашли нашего пострадавшего, не могли похвастаться звенящим златом в своих карманах. Если только звенящей мелочью, да и то в редких случаях. А вот долгами - это запросто. Такова наша жизнь. По всей видимости лечащий врач, не воодушевлённый упущенной прибылью, решил не обременять себя излишней заботой о своём четвероногом пациенте. И более того: животного уже успели лишить столь ценимых всеми мужчинами бубенцов! А это, на секундочку, весьма не оздоровительный наркоз, притом никто даже не удосужился собрать необходимые анализы для проведения операции, когда мы с женой заведомо перечислили на это деньги. Отсутствовал документ по общему анализу крови. Зачем всё это? Почему? Неясно. Ведь с бубенцами можно было бы расправиться при проведении ампутации или вообще отложить сие действо до светлого здорового будущего. Но врач решил ничего не предлагать. Соответственно вторая операция по ампутации встала в знак вопроса. Выдержит ли сердце и организм четвероного пациента новой дозы наркоза или нет - неизвестно. А время тем временем стремительно утекало и играло не в нашу пользу, ибо всё отмёрзшее достаточно быстро начинает гнить. После этого мы решили забрать кота и отправить его на лечение в другое место. Незамедлительно.

Когда я приехал забирать своего нового питомца для перевозки в иное место для оказания медицинской помощи, многострадальную лапу нашего героя закрывала чёрная от грязи бинтовая повязка. Моя мама, сопровождавшая меня на тот момент, даже охнула и скривила в неприятном изумлении лицо. Да и сам кот выглядел, мягко говоря, не очень ухоженно. Перед тем, как покинуть стены злополучной клиники, санитар решил сделать коту перевязку. Он расположил пострадавшего на металлический стол, подстелив пелёнку, уверенно взял в руки ножницы и медленно принялся разрезать бинты, что явило пред нами печальную обнадёживающую картину. Пальцы нашего усача склеились и затвердели. Доктор стучал по ним пинцетом, так что звук напоминал постукивания по дереву, а после с силой начал отдирать их друг от друга при помощи своего инструмента. Он это делал с трудом, заливая всё неким раствором. Пошла алая кровь. «Котей» рычал, дрожал и пытался биться, стараясь укусить всех, кто причинял ему боль! Но безуспешно. Силы были неравны. Я, честно говоря, не думаю, что коту вообще чем-то обрабатывали пострадавшую лапу. И для меня стало ясно: дело двумя пальцами не закончится. После перевязки мы двинулись домой, чтобы утром отправить в другую клинику.

Новый доктор смотрел на меня с подозрением после того, как я ему вручил анализы и документы кота. Я бы даже сказал, что с презрительным отвращением. Как оказалось в бумагах, на проведение операции по кастрации, стояло совершенно другое число, отличимое от того, которое назвал мне ветеринар из прошлой клиники. Если бы не отсутствие общего анализа крови, моего новоиспечённого питомца могли отправить на ампутацию немедля. А это две дозы наркоза фактически за один день, что существенно снижает шансы на благоприятный исход выживания. Скорее даже подводит шансы к нулю. Наверное тогда доктор подумал, что я «закошмарил» своего кота и сую ему какие-то непонятные сторонние бумажки, чтобы провернуть какую-нибудь аферу. Мошенников среди волонтёров хватает. Неадекватных тоже в избытке. И мне, краснея, пришлось объяснять ситуацию несколько раз. Дома, между делом, у нашего нового питомца в ходе поглаживания случайно обнаружилось ещё и повреждение хвоста. По итогу в клинике было принято решение собрать из «котонеувязка» уже все нужные анализы, а следом, если результаты придут удовлетворительные, незамедлительно отправляться на операционный стол. Очень сильно навивали опасения по причине, что за такой короткий промежуток придётся делать второй наркоз. Большая нагрузка на ослабленный организм. Но всё прошло удачно. Пальцы ожидаемо сохранить не удалось, проведя ампутацию по самую запястную подушечку. Отняли половину хвоста.

Восстановление проходило весьма долго: Обработка швов, перевязка, надзор за четвероногим проказником, который абсолютно не отдаёт отчёт последствиям своего «тык-дыга» в столь подранном виде. И были приключения. Когда лапа практически затянулась и пришло время снимать швы, наш герой немного слетел с катушек. Он стал кидаться на свою культю, с полным ненавистью остервенением разгрызая её в кровь. Посему результатом послужило наложение новых несколько швов, огромный некий «испанский воротник» на шею и дополнительное время на восстановление.

Сейчас кот полностью адаптировался к своей искалеченной конечности и несколько раздобрел, обзаведясь благородным кошачьим жирком на пузике. На самом деле следует его посадить на диету. Он живет в обществе троих таких же корешей - инвалидов, да с «котомерзкой» псинкой. А имя ему сталось быть "Квозимодой".