За окном солнышко, первые лучики тепла, стучит капель и толпы людей осваивают спортзалы, чтобы согнать к купальному сезону стратегические зимние запасы. И если после пары часов в фитнесс-зале вы думаете, что стэпперы и беговые дорожки это настоящие орудия пыток, то - вы правы. Когда-то это именно так и было.
В 1818 году некто сэр Уильям Кьюбитт предложил устройство под названием «бесконечная лестница». Оно представляло из себя горизонтальный цилиндр из 24 ступенек длиной около 50 метров и около двух метро радиусом. По ступенькам могли одновременно шагать до 40 человек, приводя цилиндр в движение. В целом, Кьюбитт не изобрел ничего принципиально нового - подобные конструкции применялись еще в Древнем Риме и в средневековой Европе как приводы для мельниц или подъемных кранов.
Но устройство внезапно приглянулось английской пенитенциарной системе. Судите сами - лестницу можно подключить в той же мельнице или станкам на фабрике или еще какому-то механизму - и заключенные будут заняты общественно полезным делом. Они компактно собраны, им не надо выдавать всяких опасных предметов типа кирки или лопаты, которые можно приложить к голове охранника. Охраны, кстати, тоже много не требуется - заключенных приковывали к горизонтальному поручню и пары надзирателей было вполне достаточно, чтобы присматривать за порядком. В общем, сплошные плюсы. Не для заключенных, разумеется.
Рабочий день на «бесконечной лестнице» длился 8-10 часов, в качестве наказания могли запросто накинуть еще пару часов. Ступеньки делались с таким расчетом, что приходилось высоко поднимать колени. Остановиться было невозможно, сбиться с ритма грозило ушибами, а то и переломанными ногами. Многочасовое монотонное движение отупляло до «состояния овоща» - к тому же в некоторых тюрьмах крутильщиков ставили в разделенные перегородками ячейки, чтобы люди не могли даже общаться друг с другом. Неудивительно, что вскоре даже у самых крепких заключенных от бесконечной ходьбы начинались боли в суставах, проблемы с легкими и сердцем, а то и психические расстройства. У вышедших на свободу нередко до конца жизни сохранялась специфическая «прыгающая» походка.
Несмотря на всё это, «бесконечные лестницы» почти весь 19 век применялись в 44 тюрьмах Британии и еще нескольких тюрьмах в США. Их воспринимали в первую очередь не как производственный механизм, а как средство поддержания порядка и дисциплины. У измотанных ступеньками людей попросту не оставалось сил на планирование побегов или бунтов. Доходило до того, что в ряде тюрем «бесконечными лестницы» крутились вообще без всякой практической цели - от тяжелой, но совершенно бессмысленной работы заключенные надламывались не только физически, но и морально.
Запретили это издевательство только в 1898 году. Большую часть лестниц демонтировали, несколько уцелевших сегодня выполняют роль музейных экспонатов.
Вопреки распространенному мнению, позиционный тупик в войне был таковым только на стратегическом и частично оперативном уровне, на тактическом же шёл непрерывный поиск эффективных способов прорыва обороны противника и, наоборот, защиты от штурмовых действий. И этот поиск уже с 1915 года начнёт приводить к успехам оперативного характера, а к 1918 году обе стороны смогут достигнуть и частичных стратегических успехов (Весеннее наступление немцев и 100-дневное наступление Антанты).
Но на фоне кровавого тяни-толкая стороннему наблюдателю совершенно неочевидно, что между армиями 1914 и 1918 года лежит настоящая пропасть в оперативно-тактическом искусстве и возможностях. А плачевный финал Второго Рейха вовсе не должен вводить в заблуждение, что раз страна проиграла, то значит в военном плане она действовала неправильно. Другое дело, что это вовсе не значит, что немцы не допускали фатальных ошибок, которые в моменте вовсе не были очевидны. И эталонный пример тут танки.
Их появлению на поле боя мы обязаны поиску решения повышения эффективности штурма вражеской линии обороны. Но имея +- одинаковые вводные все три страны на западном фронте пошли разными путями. Французы начали думать над созданием подвижной платформы, способной наступать вместе с пехотой и поддерживать её огнём тяжелого вооружения. Англичане хотели сделать подвижную бронированную платформу, которая могла бы нести тяжелое вооружение и прорывать вражескую линию обороны, идя перед пехотой. Немцы до 1916 года о таком не думали в принципе и все их мысли касались тактики применения артиллерии и штурмовых групп.
В момент первых попыток применения танков, что англичанами, что французами, было совершенно неочевидно, что немцы неправы. Битва при Сомме, где всего 20 танков смогли прорвать фронт на узком участке и углубиться на 5 км доказала, что концепция танков жизнеспособна. Но тактический успех в тот момент не удалось превратить в оперативный из-за малого числа танков и плохого взаимодействия с пехотой.
Тем не менее после Соммы в Берлине случился “танковый шок” итогом которого стал не только заказ разработки собственных танков, но и целый комплекс мер по усилению противотанковых возможностей пехоты и артиллерии. В первую очередь речь шла о создании противотанковых батарей с полевыми 77-мм орудиями для стрельбы прямой наводкой, а также разработка для них бронебойных снарядов. Не менее важно стало выделение отдельных команд пионеров (саперов) для организации противотанковых рвов и ловушек, расширения траншей и ходов сообщения для затруднения их преодоления. На танках предписывалось сосредотачивать огонь всего тяжелого вооружения, даже минометов, так как достаточно тонкая броня делала их уязвимыми. Шло обучение борьбе с танками с помощью гранат. Все эти меры позволили немцам вполне успешно отбивать нападения небольших групп танков, но ценой траты и так ограниченных материальных и людских ресурсов: пт-орудия могли бы поддерживать пехоту, но их держали в резерве на случай появления танков; пионеры выполняли значительно больший объем работ при подготовке позиций, нежели их визави; по наступающим танкам сосредотачивали значительную часть огня, позволяя пехоте противника свободнее действовать на поле боя. При этом успехи в отражении спорадических танковых атак небольшими группами привели немецкое командование к мысли, что угроза танков более не критична, из-за чего в 1917 году они чуть не свернули всю свою танковую программу.
Беда этого суждения была в том, что после Соммы у англичан и французов просто было слишком мало танков, чтобы эффективно их применять. А неудовлетворительные итоги танковых атак привели военных к выводу, что проблема не в концепции танка как таковой, а в количестве, качестве и тактике применения. К ноябрю 1917 года англичане накопили уже сотни танков, улучшили бронирование и научили пехоту следовать за ними для закрепления. В итоге, когда танковый кулак из сотен машин применили под Камбре, то случился оперативный успех с крушением нескольких десятков километров фронта к которому, что иронично, оказались не готовы обе стороны: англичане просто не ожидали столь глубокого прорыва и им не хватило выделенных на операцию сил для развития успеха. Тем не менее для немцев эта битва стала ушатом холодной воды, так как выяснилось, что успехи борьбы с танками начала года лишь следствие их малого числа у противника, а не неэффективности танков.
Поэтому Главный штаб в спешном порядке приказал ускорить работы по танкам и инициировал разработку специализированных противотанковых средств: пт-ружей и пт-пушек, которые успеют только к концу войны. Кроме того в войска массово начали поставлять бронебойные пули для винтовок и пулеметов. Все это позволило усилить противотанковые возможности немецкой пехоты, но опять же за счет излишних материальных и людских трат, часто за счет ослабления возможностей соединений к борьбе с пехотой. При этом для стран Антанты применение танков наоборот экономило людские ресурсы, позволяя решать гораздо меньшими силами задачи.
Т.е. само наличие танков заставляло противника отвлекать значительные средства на борьбу с ними, в то же самое время экономя людские ресурсы Антанты. При этом наличие пт-средств у немцев не означало, что второе Камбре невозможно, так как в отличии от пт-обороны, размазанной по фронту танки можно было сосредотачивать на отдельных участках прорыва. Что и будет продемонстрировано не раз в ходе отражения Весеннего наступления немцев и 100-дневного наступления Антанты.
В то же самое время, хотя даже немцам было очевидно, что танки являются отличным средством прорыва, это вовсе не означало, что прорыв чисто силами пехоты невозможен. Весной 1918 года немцы сумели прорвать фронт и вызвать его обрушение на широком участке. Да, этот прорыв стоил больших людских потерь, но кайзеровская армия сумела вырваться на оперативный простор и некоторое время вести маневренную войну. И на этом этапе танки стали серьезным козырем Антанты, позволяя значительно меньшим силам держать оборону, компенсировать нехватку резервов в конкретном месте. Благодаря мобильности танков и малой мобильности пт-средств немцев даже пара танков становились серьезной угрозой.
В конечном итоге немцы столкнутся с той же проблемой, что страны Антанты под Камбре или в ходе 100-дневного наступления - эффективно развивать успех после прорыва не выходило из-за низкой мобильности пехоты и артиллерии, а также проблем со снабжением. Понеся большие потери и растратив все резервы, немцы потеряют инициативу и вынуждены будут начать отступление.
Танки, став в ходе ПМВ эффективным средством прорыва обороны, не смогли стать эффективным средством развития успеха. Но само их существование у Антанты в количествах сотен штук и отсутствие у немцев даже двух десятков серьезно меняло характер боев, сдерживая темпы наступления, заставляя тратить больше сил и средств на решение поставленных задач. И именно этих сил и средств в конце концов немцам и не хватило.
В знаменитом фильме "Индиана Джонс и последний крестовый поход", снятом в 1989 году, среди прочей мелькавшей там раритетной техники особенно запомнился танк, любезно предоставленный местным султаном для нацистской экспедиции, направлявшейся к Каньону Полумесяца на поиски Святого Грааля.
Построенный для съемок фильма танк был спроектирован художником по спецэффектам Джорджем Гиббсом, который черпал вдохновение в настоящих боевых "канистрах" времен Первой мировой войны. Для этого Гиббс даже посетил Танковый музей в Бовингтоне, чтобы договориться об аренде небольшого французского танка, но в конечном итоге он решил построить его сам. Режиссер фильма Стивен Спилберг и автор сценария Джордж Лукас хотели, чтобы машина выглядела максимально реалистично, поэтому в качестве образца послужил имевшийся в коллекции Бовигнтонского музея танк Mk.VIII "International Liberty". Его копия была построена на шасси старого двадцати пятитонного экскаватора HYMAC 590. Поскольку съемки сцены погони планировали провести на натуре в каньоне Альмерия на юге Испании, почти весь танк пришлось изготовить из стали, так как дерево, пластик или стекловолокно не могли обеспечить необходимую прочность конструкции. Машина приводилась в движение двумя бензиновыми двигателями Range Rover V8 - по одному на каждую гусеницу. В качестве источника электроэнергии дополнительно установили двигатель от бульдозера. Для придания машине более брутального внешнего вида сверху на корпусе Гиббс смонтировал башню, внешне напоминающую башню тяжелого танка Mk.III Churchill, но значительно меньшую по размерам. Кстати все три орудия (включая установленные в боковых спонсонах) были настоящими и могли стрелять холостыми зарядами. Получившаяся в конечном итоге реплика имела длину одиннадцать метров и весила двадцать пять тонн (одни гусеницы от экскаватора "потянули" почти на семь тонн).
Для постройки танка Джорджу Гиббсу и его команде потребовалось четыре месяца. В общей сложности на съемку десяти минут танковых сцен, стоимостью по 200 000 долларов в день, ушло десять дней. Впоследствии Гиббс вспоминал: "... танк подвел всего два раза. В первый раз сломался роторный рычаг в распределителе и нам потребовался день, чтобы получить запасной из Мадрида. Во-второй раз из-за жары припой в маслоохладителях фактически расплавился и вместе с маслом потёк в клапаны. Поэтому нам пришлось заменить один из двигателей, что тоже заняло один день. Думаю, все ожидали потерять намного больше времени, но танк работал очень хорошо". В фильме танком управлял специалист по спецэффектам Брайан Линс. "Брайан проделал отличную работу. Находиться внутри было как в духовке ... хотя у нас стояло десять промышленных электрических вентиляторов. Мало того, что там было жарко, но так как у танка не было подвески, Брайана так трясло, что когда он выходил оттуда и пытался взять чашку чая, он проливал ее, прежде чем успевал поднести к губам".
* Кроме того, для съемок некоторых сцен, специалистами по спецэффектам компании ILM была изготовлена двухметровая модель, приводимая в движение двигателем от старой газонокосилки самого Джорджа Гиббса.
** Кстати, идея использования танка была взята из нереализованного фильма "Индиана Джонс и Король обезьян", сценарий которого был в числе рассматриваемых для третьего фильма об Индиане Джонсе.
UPD: Этот танк долго "гнил" где-то в дальних запасниках студии, но в середине двухтысячных был восстановлен в первоначальном виде и сейчас экспонируется в "Диснейворлде" в Орландо, штат Флорида.
Об этой героине сегодняшнего поста известно катастрофически мало. Она вошла в историю под именем Линда Тейлор, но это только одно из пары сотен её известных имён. Её настоящее имя – Марта Луиза Уайт, ну, вот, в общем-то и всё, что известно достоверно. Точная дата рождения и даже расовая принадлежность в разные периоды времени у нее были разные.
Обычно указывается январь 1926 года, а про семью говорят – неблагополучная. Мать родила её рано и поэтому, как утверждала она сама, службы отдали её в семью к белым людям, которые всё детство принуждали девочку к занятиям проституцией. Однако брат Линды Тейлор утверждает, что в семье у них всё было более-менее нормально, но Линда якобы была рождена от темнокожего мужчины вне брака, а по закону штата Алабамы могли бы засудить за межрасовые отношения, свидетельства о рождении у неё нет именно по этой причине.
Так или иначе, особенности её цвета кожи в будущем сослужат ей добрую службу. Очевидцы утверждали, что стоит ей надеть парик в афроамериканском стиле – перед вами была самая что ни на есть афроамериканка. Она выпрямляла волосы и наносила тональный крем на лицо – становилась филиппинкой. С другим оттенком парика и тональника она была обычной белой женщиной.
Первый раз Линда Тейлор появилась в поле зрения полиции в возрасте около 18 лет, в 1944 году, по причине занятия проституцией. И до 1974 года больше не привлекалась.
Линда Тейлор в 18 лет. 1944 год.
В 1974 году полицейский Джек Шервин начал собственное расследование после заявления многодетной мамочки-одиночки на пособии о краже мехов и драгоценностей из её шикарного дома. Заявительницей была некая госпожа Тейлор, которая, как выяснилось, помимо мехов имела в собственности три новеньких «Кадиллака» и всего одного ребёнка в доме. В то время мошенничество с пособиями было распространено, что вызывало периодически протесты налогоплательщиков, требовавших ужесточить условия получения пособий, но богатство миссис Тейлор подталкивало к мысли, что тут замешано что-то ещё.
Шервин не поленился и раскопал старые фото Тейлор. И тут его ждало удивительное открытие: он думал, что ей около тридцати лет (на это указывали и её документы), но на фото с задержания 1944 года ей около 20, а значит, сейчас ей что-то около пятидесяти. И это было не единственным шокирующим открытием. Он поехал в старую квартиру Тейлор, в которой, как ни странно, сохранились старые документы, в которых Линда Тейлор была Конни Уокер и Линда Беннетт, зарегистрированные в штате Иллинойс. Эти имена вывели на ряд заявлений на получения пособий в этом штате. Конни Уокер, мать-одиночка с болезнью сердца, получала на своих пятерых детей 464 доллара ежемесячно. Линда Беннет, полуграмотная мать четверых детей из Флориды, ежемесячно обналичивала чек на 343 доллара.
Постепенно Шервин начал понимать размах аферы, которую устроила женщина, известная ему под именем Линды Тейлор. Уже на его глазах она попыталась зарегистрироваться как Сандра Браунли с семерыми детьми дошкольного возраста, у которой не было ни страховки, ни прав, а дети, как она написала, были «ГАЛОДНЫМИ».
И это только крошечная часть ее мошеннической биографии, которую сумел разведать Шервин! Судя по её достатку, который женщина не скрывала, таких личин у неё было очень много. Очень. Выяснилось, что Тейлор промышляла не только пособиями, чтобы заработать на красивую жизнь. Её имя всплыло в массе тёмных делишек: как минимум двое знакомых с ней людей погибли при странных обстоятельствах. Также ей приписывают воровство детей. До сих пор открыто дело Пола Фрончака, похищенного из больницы как раз в то время, когда там работала Линда Тейлор. Родители нашли Пола уже в наши дни нашли с помощью генетической экспертизы, а сын Линды рассказывал, что иногда в их доме появлялись чужие младенцы.
Наша героиня в зале суда
Шервин всё-таки посадил Линду Тейлор, а ее дело стало прецедентом для ужесточения программы пособий. Кандидат в президенты Рональд Рейган так опишет ее:
«Она работала в 14 штатах. Она использовала сто двадцать семь имен, выдавая себя за мать четырнадцати детей одновременно и семи детей в другое время, дважды записывалась к одному и тому же социальному работнику за четыре дня и один раз, находясь на социальном обеспечении, выдавала себя за кардиохирурга. Только в Чикаго у нее пятьдесят номеров социального страхования и пятьдесят адресов, а также бессчетное количество телефонов. Она утверждает, что является вдовой (давайте во множественном числе) двух морских офицеров, погибших в бою. А еще у нее три новых автомобиля, норковая шуба в полный рост, и ее совокупный доход оценивается в один миллион долларов».
Выйдя из тюрьмы Тейлор удерживала в заложниках обеспеченную старушку, выдавая ее за свою мать. По невыясненным причинам старушка умерла в 1986 году, после чего Линда до 1993 года продолжала получать пособия на ее имя. И нехилые такие пособия! Около миллиона на сегодняшний курс за пять лет.
В 1993 году был выдан ордер на ее арест, и только в 1994 году Линду смогли задержать, предъявив обвинения в мошенничестве и незаконном присвоении чужой собственности. Да, собственность той старушки была, конечно, переписана на Линду. Судебное дело продолжалось довольно долго, и немолодая уже Линда перенесла операцию по удалению раковой опухоли на лбу, после чего ее здоровье ухудшилось. Кстати, психиатрическая экспертиза утверждала, что она полностью дееспособна, но полноценный диагноз поставить ей так и не смогли: женщина уворачивалась, как могла. Одно можно было сказать точно – у нее наблюдались черты антисоциального расстройства личности, состояния, характеризующегося игнорированием последствий своих действий и полным отсутствием раскаяния.
Умерла Линда Тейлор в квартире сына в 2002 году от сердечного приступа, оставив неизгладимый отпечаток в американской культуре своим пристрастием к мехам, шляпкам и шикарным авто, а также без преувеличения повлияв на социальную политику целой страны. Не представляется возможным даже подсчитать, сколько денег она получила, пользуясь мошенническими схемами – но ее внушительный автопарк, три или четыре многоквартирных дома в собственности, бесчисленное количество мехов, шляпок и драгоценностей только на один 1974 год говорят сами за себя.
Около века назад в Дании, неподалёку от города Эгтвед, жил простой фермер по имени Педер Платц. Наверное, это был самый обычный датский парень, который несильно отличался от многих других фермеров: выращивал и собирал урожай, коротал вечера за кружечкой пенного и хранил запасы своего картофеля в кургане. Этот курган назывался Сторхёй и когда-то был заметно крупнее, однако в результате хозяйственной деятельности человека он становился всё меньше и меньше.
24 февраля 1921 года, Педер Платц решил снести остатки кургана и нашёл в нём не потерявшийся мешок картошки, а девушку. Правда девушка была мертва уже три с лишним тысячи лет и лежала в деревянном гробу. Педер сразу же сообщил о своей находке в соответствующие службы, сохранив таким образом уникальный археологический памятник. В настоящее время Девушка из Эгтведа является одной из самых известных находок бронзового века в северной Европе.
Реконструкция захоронения
Эта молодая женщина умерла, когда ей было всего-лишь 16-18 лет, прожив совсем короткую с точки зрения современного человека жизнь. Её тело укрыли воловьей шкурой и похоронили в деревянном двухметровом гробу, выдолбленном из цельного дуба таким образом, что одна половина ствола была крышкой, а другая самим гробом. Благодаря дендрохронологии была установлена примерная дата смерти девушки, это 1390-1370 годы до нашей эры. Причём смерть этой юной особы наступила летом, о чём свидетельствует цветок тысячелистника, найденный в погребении.
Несмотря на то, что от самой девушки остались только волосы, часть мозга, зубы, ногти и немного кожи, известно, что она была стройной блондинкой ростом около 160 сантиметров. В своё путешествие в вечность она отправилась не одна. В захоронении также были обнаружены кремированные кости ребёнка, который ушёл из жизни в возрасте 5-6 лет. Возможно малыш был родственником девушки, но вряд ли приходился ей сыном.
Реконструкция одежды в разные годы
Современная наука, как правило, позволяет установить наиболее вероятное место рождения человека, и какое-то время считалось, что Девушка из Эгтведа родилась в Шварцвальде, более чем в тысяче километров от места своего упокоения. Однако более свежие исследования говорят о том, что девушка оказалась местной жительницей и совершала совсем небольшие ежегодные миграции. На данный момент не совсем понятно, какие специалисты ближе к истине, поэтому место рождения ископаемой красавицы остаётся предметом дискуссий.
Немалый интерес вызывает наряд, в котором она была захоронена. Его уникальность заключается в том, что это наиболее хорошо сохранившийся экземпляр одежды бронзового века в северной Европе. На покойной были надеты короткая свободная кофта с рукавами средней длины, относительно короткая юбка из овечьей шерсти и шерстяной пояс с большим бронзовым диском. Также её тело украшали бронзовые наручные браслеты и серьга. Кроме одежды в захоронении находился различный погребальный инвентарь: роговой гребень, бронзовые булавки, бронзовое шило с деревянной рукояткой и сетка для волос.
Другой интересной находкой в этом захоронении является ведёрко, которое положили в могилу заботливые родственники. Исследования показали, что когда-то в этом ведре находилось пиво, сваренное из пшеницы с добавлением брусники, мёда и болотного мирта. На данный момент это старейшая находка, которая доказывает факт употребления пива в Европе в бронзовом веке. Любопытно, что современная пивоварня Scands в сотрудничестве с музеем выпустила пиво Egtvedpigens bryg, состав которого близок к напитку из кургана.
Ведро из коры
Девушка из Эгтведа совсем ненадолго задержалась на этом свете, и неведомо, была ли она счастлива и смогла ли оставить потомство. Но, как это нередко бывает, случайная находка и сознательность простого датского фермера позволили сохранить эту девушку для истории, сделав её одной из самых известных жительниц Европы бронзового века.
Мы можем только догадываться, какую реакцию в Риме вызвали новости о бегстве гладиаторов из школы Батиата. Событие это однозначно стало на какое-то время самым обсуждаемым, так как доселе ничего подобного не было, а потому перемывание косточек Батиата должно было развлечь жителей Вечного города длинными зимними вечерами.
Провал претора Клавдия Глабра, чью трехтысячную армию разгромила сотня гладиаторов, должен был вызывать уже иные эмоции - удивление и немножко опасения. Последние крупные восстания рабов были, конечно, уже давненько - в конце 2 века до н.э. на Сицилии. Но в памяти они должны были сидеть крепко. Тогда отвоевывать римскую житницу пришлось долго, кроваво и с применением регулярной “домарианской” армии. Сейчас, до римлян начало доходить, что возможно, на юге Италии творится нечто подобное и своё “фи” в отношении рабов надо бы поубавить.
Осенью на подавление восстания был послан новый претор - Публий Вариний. Судя по всему с ним был послан куда более сильный отряд, скорее всего, не меньше 6-8 тысяч человек. Недооценивая численность восставших (а их к тому моменту были уже десятки тысяч) и их боеспособность, Вариний разделил свои силы, которые спартаковцы разбили по частям. Виллы на юге горели десятками, силы восставших были столь многочисленны, что они могли устроить осаду и штурм небольших городов. Фактически, на конец 73 года до н.э. Республика потеряла контроль над югом Италии. Это не значит, что мятежники получили контроль над ним - крупные города все же могли себя защитить - но вот сельская местность была одной большой серой зоной.
Что творилось в сельской местности по версии советского художника
Интересно, что получив под свое руководство армию, Спартак не только начал наводить в ней “римские” порядки, но и воспроизводить прочие чисто римские культурные и общественные традиции. Например, после смерти важных персон устраивались традиционные римские гладиаторские бои, вот только бились в них сами римляне из пленных. Отношение у античных авторов к этому было мягко говоря негативным, скорее, как к изощренной издевке. Но не все исследователи вопроса столь однозначно следуют такой трактовке. Все же в архаичную эпоху был крайне важен символический эффект действий. Перенимая у римлян наиболее значимые традиции, восставшие могли тем самым в своих глазах легитимировать себя: одно дело сброд восставших рабов, совсем другое - легионы, мало отличимые от римских, с римскими же традициями. Этот образ буквально кричал - теперь мы тут власть, теперь мы тут римляне!
Сложившаяся на юге Италии ситуация явно требовала вмешательства консулов, но оба консула 73 года до н.э., видя все что происходит на юге Италии, помахали ручками и удалились в выделенные им провинции. Решать проблему остались консулы 72 года до н.э. Луций Геллий Публикола и Гней Корнелий Лентул. На этот раз была проведена настоящая мобилизация и оба консула отправлялись на юг воевать с армиями по 30 тысяч солдат. Есть только один нюанс: все источники сходятся в том, что оба консула имели всего по 2 легиона, т.е. примерно 10 тысяч солдат, а остальные бойцы - это ауксиларии, набранные из неграждан и хуже вооруженные и вымуштрованные. В то же время победы прошлого года позволили Спартаку заметно подтянуть качество выучки своих солдат, многие из которых скорее всего до попадания в рабство уже имели военный опыт - чаще всего в рабство попадали именно военнопленные. Точная численность восставших неизвестна - её оценки гуляют от 60 тысяч до 120 тысяч.
Кирк Дуглас в роли БДСМ-Спартака
А заодно Спартак теперь мог изменить планы - вместо продолжения грабежа юга Италии он решил идти на север. Историки по сей день спорят, было ли это решение самого Спартака или, наоборот, его к этому решению принудило большинство командиров его армии. Судя по тому, что часть восставших остались на юге и продолжили предавать огню и мечу все подряд, вероятно Спартак рассчитывал все же прорваться за пределы Республики. А там можно было уже или отвоевать себе местечко под солнцем самому, или разбежаться по домам. Главное было вырваться из Италии. Но вы же знаете римлян, у них есть только одно место, куда могут все рваться - в Рим, а потому начало движения армии восставших на север было расценено, как намерение ударить в самое сердце Республики, и оба консула срочно выдвинулись на перехват.
Так как консулы двигались разными маршрутами, то Спартак тоже поделил армию: одну половину он отдал своему соратнику Криксу для блокирования Геллия, а сам Спартак собирался разбить Лентула. Одной из причин побед Спартака был талант, которым обладали далеко не все военачальники эпохи - он предпочитал вступать в бой только на выбранном им поле боя, когда у него есть преимущества. Армию Лентула Спартак, судя по всему, подловил на переправе через реку и нанес тяжелое поражение, заставившее консула отступить. Крикс был менее удачлив и его наголову разбил Геллий.
А вот дальше история становится мутной, как воды Тибра. То ли Спартак после разгрома Лентула кинулся мстить за Крикса и таки разбил Геллия, то ли Геллий или сенат, испугавшись, что Рим может оказаться беззащитным, отозвал консулов к городу. Армия Спартака же промаршировала вдоль восточного побережья до Пицена, где при не очень понятных обстоятельствах и решительно непонятно с кем (то ли с армиями обоих консулов, то ли с 10-тысячным корпусом проконсула Цизальпинской Галлии) произошло сражение, которое Спартак выиграл, но по неясным причинам прекратил движение на север и повернул на юг, пройдя вблизи Рима. Из-за чего даже ряд современных историков, не то что сами римляне, полагает, что Спартак хотел взять Рим, хотя никаких доказательств этому нет.
Версии почему Спартак вновь повернул на юг, разнятся, причем вместе с конечной точкой его маршрута: если он собирался соединиться с Серторием, то непонятно зачем было идти в сторону Альп, когда есть удобный путь вдоль берега; если он собирался перебраться в Фракию, то неясно, почему римские историки утверждают, что двигался он в сторону Альп, которые вообще в другой стороне. Версия, что воины Спартака испугались перехода через Альпийские перевалы поздней осенью, вполне правдоподобна, но тогда непонятно, почему было не попытаться закрепиться на севере, перезимовать, а весной уйти таки на север. В общем вопросов много, ответов мало.
У меня есть совершенно ничем не подкрепленное предположение, что на самом деле никакие Альпы Спартак пересекать не хотел. Подумайте сами - под его началом орда от 50 до 100 тысяч по разным оценкам. Снабжает едой она себя почти исключительно реквизициями (т.е. грабежом). Положим, что эта орда перевалит за Альпы, а дальше то что? Эту ораву кормить же надо. Положим, галлы разбредутся по домам, а бывшие рабы, происходившие из других частей средиземноморья что? Всего 50 лет назад вот по этим самым местам прокатилась орда кимвро-тевтонов и местным явно не улыбалась перспектива получить у себя кучу голодных ртов, готовых в случае чего еду отнять.
Спартак должен был это понимать и потому, если он был настолько умен, как его принято выставлять, то он должен был искать возможность где-то осесть хотя бы на время. И возможно, что не в Испании и не в той Галлии, что за Альпами (Трансальпийской), а в её римской части (Цизальпинской и Нарбоннской). Ведь в числе рабов было много галлов, происходивших как раз из этих мест. Они могли обещать Спартаку, что как только его армия приблизится, то местные восстанут и сметут римлян, освободив от тех кучу земли. Опыт такой в принципе был при Ганнибале, правда неудачный. Вот только при приближении армии восставших никаких бунтов и мятежей галлов не произошло, даже после проигранного там римскими войсками сражения. Местным галлам, получившим недавно права латинского гражданства, были все эти восстания вообще не нужны и поэтому, поняв тщетность попыток закрепиться тут, где нет большого числа рабов, служащих подпиткой армии Спартака, он развернулся.
А могло все быть и так
В конце-концов римлянам было вообще не важно, почему воинство восставших вновь двинется на юг. Их в этот момент волновало другое: как же вообще завершить этот кризис?!
Образ гладиатора в сознании обывателя бессовестно испорчен. Массовая культура и заблуждения, вызванные серьезным отличием античных норм морали от нынешних, создали причудливый образ даже в чем-то благородных воинов-рабов, сражающихся за свою жизнь. Вершиной этого образа является Спартак, знатно подпортивший нервы римскому нобилитету и не только в 73-71 годах до н.э. Беда в том, что если о гладиаторах историки сегодня знают довольно много, то вот о Спартаке и его мотивах - чрезвычайно мало.
Первое и самое главное, что стоит понять о гладиаторских боях, что это был очень и очень доходный бизнес для его организаторов. Аренда раба-гладиатора могла принести его владельцу за один день от 5 до 15 тысяч сестерциев. Чтобы понять много это или мало: раба без навыков можно было купить навсегда в среднем за 2000 сестерциев, а обученного грамоте за порядка 6000, ценник на раба-гладиатора шел уже в районе нескольких десятков тысяч. Труд ремесленника в среднем приносил 200 сестерциев в месяц, ну а аренда римского гражданина Республикой в армию обходилась той всего в 900 сестерциев в год! В общем, иметь раба-гладиатора было очень неплохой инвестицией.
Так как люди шли смотреть на интересные бои, где воины выкладываются по полной, то и требования к ним были очень высокие: в гладиаторы отбирали только здоровых, сильных, агрессивных и в то же время достаточно смышленых, чтобы они не просто махали железками, а могли научиться делать это красиво. Понятное дело, что люди с такими качествами могли быть опасны, поэтому в гладиаторских школах бытовала жесткая дисциплина и порядок. Кроме охранников, которые могли гладиатора поколотить и заковать на пару дней в колодки, за порядком следили и тренера из ветеранов арены, получивших освобождение от боев. Они поясняли молодняку правила игры и были кровно заинтересованы в том, чтобы не было никаких заговоров или бунтов - ведь им лично было что терять.
В то же время владельцы школ гладиаторов все же не жестили и стремились к тому, чтобы рабы добровольно принимали порядок. Ведь гладиатор - это ценный актив, на которого тратится немало средств в обмен на то, что он может принести еще большую кучу денег своему хозяину. Поэтому ланисты (владельцы гладиаторов) обеспечивали своим подопечным:
- лучшее из возможных здоровое питание, ориентированное на поддержание и улучшение физической формы; - лучшую медицину - ведь сохранение здоровья гладиатора было главной задачей, а потому медицина там была на высшем уровне; - пристойное жилье и достаточное количество секса, который римляне считали полезным для здоровья, благо недостатка девушек в лупанариях (борделях) в Италии не было.
Взамен гладиатор должен был посвящать все свое время тренировкам и улучшению навыков, а также не бузить.
Гладиаторские бои во времена поздней Республики были кровавым и смертельно опасным видом спорта. До времен Августа, запретившего такие бои, были крайне популярны сражения гладиаторов sine missione - когда проигравшие умерщвлялись. Естественно, что по таким правилам сражались далеко не всегда, так как иначе рабов не напасешься. В среднем гладиатор проводил 2-4 боя в год в каждом из которых имел шанс умереть в среднем 10-25%. Как считается, минимальное число боев, которое проводил гладиатор за свою жизнь 3-5, максимальное судя по всему уходит за 30.
Риск расстаться с жизнью был, конечно, высокий и жить, зная, что этот год для тебя может быть последним, то еще испытание. Но бунту против системы зачастую мешало знание гладиаторами об альтернативе - ссылке в сельскохозяйственные рабы или еще хуже в шахты. Какое бы ни было здоровье у раба, тяжелый до изнеможения труд, плохое питание и посредственные условия проживания быстро подорвали бы здоровье. Раб в шахте жил не больше 2-3 лет, сельскохозяйственный раб - 5-15 лет, но эта жизнь, если её так можно назвать, была наполнена лишь одним - монотонной работой до упада, истощавшей силы. Подобная перспектива могла быть для многих хуже смерти - лучше уж годик пожить и умереть на арене, чем десяток лет деградировать до состояния живого инструмента в качестве сельскохозяйственного раба.
При этом в отличии от большей части сельских рабов у гладиатора всегда была надежда: выиграв 10-20 боев он мог либо заработать достаточно, чтобы выкупить себя, либо стать наставником для новых поколений гладиаторов. Такие наставники составляли костяк персонала гладиаторских школ. Они были живым примером, что выжить на арене и начать спокойную жизнь можно. Римляне могли сколько угодно выражать презрение к занятию гладиаторством, но в сложные времена многие из них готовы были вверять тем свои жизни - найм гладиаторов в качестве охраны в неспокойный 1 век до н.э. стал вполне нормальной и даже привычной практикой. Тем не менее именно на Спартаке вся эта система дала сбой по до конца не понятным причинам. Кем же он был?
Каноничный Спартак по версии американского кинематографа
Ответа на этот вопрос мы точно не знаем. Источники называют Спартака фракийцем, что может быть как указанием на его происхождение из одного из племен Фракии (область на востоке Балкан), так и на специализацию на арене - римляне делили гладиаторов на классы в зависимости от экипировки, часть специализаций происходила от вооружения разных племен, в том числе и фракийцев. Мы даже не знаем, является ли имя Спартак настоящим или это псевдоним для арены. Считается, что все же Спартак происходил из фракийских племен. Он видимо успел завербоваться в римские ауксилии, но когда Рим начал воевать с его родным племенем, дезертировал, а позже попал в плен и был продан в рабство.
Гладиатор-фракиец
В качестве гладиатора Спартак попал в школу некоего Лентула Батиата в Капуе, которого, согласно одной из версий, идентифицируют, как представителя рода Сервилиев Ватиев, один из которых как раз в это время домогался должности народного трибуна. Спартак провел в школе несколько лет - скорее всего, 3-4 года - и должен был стать уже опытным и уважаемым гладиатором. Причины, по которым он решил не просто бежать, а подбить на бунт значительную часть гладиаторов - нам неизвестна. Так как заговор не был вовремя сдан тренерам, то скорее всего, в школе Батиата сложилась какая-то нездоровая ситуация, которая сделала недовольными даже тех, кому было, что терять.
Возможно, что Батиат, если это тот самый Ватия, мог иметь желание организовать в качестве предвыборной кампании масштабные кровавые бои sine missione, куда выставить вообще всех бойцов, кто был. Но, возможно, что была и еще одна причина - слухи. Школа гладиаторов не была изолирована от мира, слухи туда проникали. Что это были за слухи в 74 году до н.э.? О, самые разные. Например о том, что в Испании что-то пошло совсем не так и Помпей вроде бы умоляет прислать подкрепления. Додумать до того, что Серторий со дня на день высадится в Италии было несложно. Пираты лютуют и из-за этого в Италии растут цены на хлеб и Республика неспособна эту проблему решить. На востоке царь Митридат вроде бы снова напал на римлян. Если собрать новости в кучку, то картина выходит вполне ясная - Рим слаб, его кусают со всех сторон, а значит есть шанс, что бунт и побег будет некому останавливать.
Это мы со своей позиции наблюдателя знаем, что в Испании Серторий терпел поражение, что с Митридатом войну Рим сам развязал, потому что не боялся в ней проиграть, что пираты были, конечно, проблемой, но не тем врагом, который мог свалить Республику с ног. А вот гладиаторы всего этого могли не знать и, уверившись в том, что побег безопаснее дальнейшего нахождения в школе, они устроили бунт. Зимой с 74 на 73 год до н.э. 70 гладиаторов из 200 напали на охрану, перебили её и бежали из города, прихватив по дороге гладиаторское снаряжение.
Беглецы устроили лагерь в укромном месте на Везувии, куда вела одна единственная дорога - что, с одной стороны, позволяло их блокировать, а с другой - нивелировало любое преимущество в силах у нападающих.
Власти Капуи попытались изловить беглецов, но собранные ими отряды ополченцев были разбиты. Почему после этого рабы не разделились и не рванули каждый по разным маршрутам на север - не ясно. Возможно, что лидеры восставших - Крикс, Эномай и Спартак - считали, что уже обрели свободу и дальше можно будет жить припеваючи грабежом. Очень скоро к гладиаторам начали стекаться разного рода мутные личности и беглые рабы, привлеченные царившими среди них порядками - восставшие всю добычу делили поровну. Так за очень короткое время под рукой у Спартака, ставшего неформальным лидером, оказалось уже несколько сотен бойцов разного уровня подготовки, осуществлявших натуральные рейды по Кампании, где и находилась Капуя - одному из богатейших регионов Италии, где многие уважаемые люди из Рима имели виллы.
Разгул бандитизма в Кампании привлек внимание Рима, откуда летом 73 года до н.э. прислали целого претора с армией в 3000 человек. И вот тут у нас серьезная непонятка - наряд сил явно не соответствовал угрозе, так как римляне изначально знали, где скрываются восставшие и что их немного - на тот момент речь могла идти о паре сотен, не более. И тем не менее претору Клавдию Глабру дали собрать солидную армию, что как бы стоит немаленьких денег.
Здесь я вынужден остановиться и пояснить немного про качество солдат. Общепринято про войну со Спартаком говорить, что мол у римлян в Италии и солдат-то толком не было, все в Испании и на Востоке были, а потому воевал всякий ополченческий сброд. Эта точка зрения во многом основана на ремарках римских авторов про плохое качество солдат, отправленных подавлять восстание в первый год. Но она подменяет реальную причину мнимой. Как я уже писал в лонге про мобилизационную систему Республики, никто её не отменял после Мария. В Италии, даже несмотря на две активно идущие войны, все еще были тысячи ветеранов конфликтов последних двух десятилетий, способных встать в строй. Но первое время их не мобилизовывали, так как считали, что рабы не представляют серьезной угрозы. Поэтому, судя по всему, в армию набирали либо молодежь без опыта, либо отчаянно нуждавшихся в деньгах, кому было вообще не важно с кем воевать, либо разного рода сомнительных личностей, которых в иное время и близко к армии не подпустили бы.
Итог такого подхода к набору предсказуем. Когда Глабр осадил спартаковцев, блокировав единственную дорогу к ним в лагерь, гладиаторы спустились на веревках из виноградной лозы по отвесной скале, обошли лагерь римлян с тыла и разгромили преторскую армию.
Да, согласно самой оптимистичной версии 70 человек внезапной атакой разгромили 3000. Звучит, мягко говоря, не очень правдоподобно, из-за чего я лично считаю, что либо число римлян было завышено (тут совсем антиисторизм, но что если по бумагам с Глабром ушло 3000 солдат, а на деле всего три сотни, а разницу по деньгам в карман?), либо у Спартака было куда больше бойцов.
Захват лагеря римлян сделал Спартака и его парней не просто очередными бандитами - это была заявка на нечто большее, и вскоре по всему региону начали вспыхивать бунты рабов, подогреваемые посланцами Спартака. Несколько сотен буквально за пару недель стали тысячами, которых Спартак начал уже вполне осознанно собирать в подобие армии с дисциплиной и порядком.
Гладиатор агитирует толпы рабов
Из Рима в некотором недоумении наблюдали за всей этой движухой и задавались вопросом, на который так и не смогут дать ответ: кто виноват? Что делать, им было понятно - воевать!
Завершение кризиса с восстанием консула Лепида в 77 году до н.э. и отбытие Помпея в Испанию лишь завершило острую фазу кризиса Республики. Сулланцы показали слабость и неоднородность их партии. А потому нападки на конституцию Суллы не только не прекратились, но наоборот начали приобретать постоянный характер.
Камнем преткновения были два ключевых вопроса: вопрос судов, которые Сулла отдал исключительно сенаторам, и вопрос политических прав народных трибунов, которые Суллы значительно урезал. Самым острым был естественно вопрос трибуната, так как он интересовал не только всадников, которые имели в вопросе судов конкретный финансовый интерес, но и широкие слои римского плебса и даже часть сенаторов.
Уже в 76 году до н.э. некий народный трибун Сициний начал активно агитировать плебс за то, что сенаторы зажрались, не прислушиваются к простому народу, и поэтому должны вернуть их защитникам трибунам власть. Согласно Саллюстию, сулланская верхушка сената “устранила” Сициния, но не совсем понятно, что вкладывал историк в эту фразу. Тихо прирезать ножичком в подворотне, как Друза, вполне могли. Но могли и просто разрушить его карьеру, накопав чего компрометирующего или подставив. Проблему это в любом случае не решило.
В следующем 75 году до н.э. Рим столкнулся с продовольственным кризисом, вызванным разгулом пиратства в Средиземноморье, особенно киликийских пиратов. Республика безуспешно боролась с этой напастью уже 20 лет. Конкретно в данный момент борьбой с пиратами был занят пропретор Киликии Публий Сервилий Ватия, который даже кого-то из них разгромил, но проблему не решил от слова совсем. А так как Италия давно и плотно сидела на поставках зерна по морю из Сицилии, Африки и Египта, то цены на него, главную пищевую культуру полуострова, начали ползти вверх.
Рост цен на хлеб всегда вызывал беспокойство городского плебса, которое всегда пытались оседлать разного рода популяры… которым законами Суллы фактически строительство политической карьеры через трибунат закрыли. Поэтому-то тяжелое положение с хлебом в Риме вызвало еще большее усиление агитации за возврат прав народных трибунов. Сулланцы попали в ловушку. Если не пойти на уступки, то в Риме могли вспыхнуть беспорядки. Быстро решить проблему было невозможно, даже субсидирование льготных цен на хлеб едва ли быстро бы помогло, так как народные трибуны все равно продолжали антисенатскую агитацию.
А потому, чтобы снизить недовольство народа, консул Гай Аврелий Котта провел через сенат и комиции закон, снимавший запрет народным трибунам избираться на ординарные магистратуры. Это был вынужденный ход, которым были недовольны самые ярые сулланцы, но то, что закон прошел через сенат, явно говорит о его поддержке в данный момент большинством нобилей.
Здесь давайте на минуточку остановимся и приглядимся к этому консулу. Те, кто внимательно читал цикл о Союзнической войне, должно быть, смутно помнят эту фамилию. И да, это тот самый Гай Аврелий Котта, изгнанный в 90 году до н.э. специальным судом за “разжигание войны с италиками”. Он входил в группу реформаторов Друза, именно он должен был стать его преемником по трибунату, но проиграл выборы. В бурные годы сулланско-марианско-циннанской борьбы он по непонятной причине не попал ни под одну амнистию и только в 82 году до н.э. благодаря Сулле вернулся в Рим. Собственно в благодарность за это Котта стал сулланцем, но умеренным, в отличии от Катулла или Гортензия. С этими уважаемыми людьми, судя по всему Котта вынужден был поссориться из-за закона о трибунате, но опять же - то, что он его смог провести, говорит о согласии с ним значительной части сената.
Не меньше говорит и другой факт - в следующем 74 году до н.э. консулом стал младший брат Гая - Марк, тоже сулланец, видимо успевший повоевать в Испании в самом начале серторианской войны. Коллегой Марка Котты стал другой видный лидер сулланского движения, один из ближайший сподвижников Суллы - Луций Лициний Лукулл. Основным содержанием правления обоих консулов должна была быть стабилизация ситуации в Риме и противостояние требованиям народных трибунов вернуть им еще и политическую власть. Но в самом конце 75 года до н.э., когда старые консулы уже готовились отбыть в свои провинции, пришла новость взбудоражившая Рим - бездетный царь Вифинии умер и оставил своё царство в наследство Риму!
Насколько такой поступок царя Вифинии Никомеда IV был добровольным, мы не знаем. Рим во время первой войны с Митридатом помог Никомеду вернуть свое царство, поэтому он мог и сам в качестве долга благодарности передать царство под власть Рима. А мог и под давлением Вечного города. Что не меняет сути. Рим получил территорию, на которую уже очень давно претендовал царь Понта Митридат Евпатор.
Пока сенат срочно отправлял в Вифинию претора для организации провинции, из Понта начали разъезжаться гонцы. Часть из них поехала в Рим сообщить счастливую новость, что у царя Понта при дворе есть вообще-то законные наследники (читаем бастарды) преставившегося Никомеда. Естественно, что в Риме к таким заявлениям отнеслись со скепсисом и послали гонцов куда подальше. Но не беда, ведь часть гонцов отправилась в саму Вифинию сообщить радостную новость её жителям. А в это время в Понте потихоньку собирались войска.
Лукулл и Котта, вступив в должность, едва ли могли поверить своей удаче. Столь полюбившаяся римскими политиками война на востоке сама шла им в руки. Посудите сами. Сулла после победы над Митридатом заключил с ним мирный договор, который должен был ратифицировать сенат, но так и не сделал этого. Естественно, что по вполне понятной причине - ратификацией договора можно было шантажировать Митридата, так как пока её нет, формально война все еще идет и Рим мог напасть на Понт исключительно в рамках самообороны. Митридат это отлично понимал и потому готовился к неизбежной войне, повод к которой он уже получил, но пока выжидал хода римлян.
Лукулл и Котта не разочаровали Митридата, так как используя факт отсутствия мирного договора и угрозу армий Митридата провинции Вифиния, они начали активнейшим образом выступать в сенате за необходимость специальной операции против Митридата. Для консулов война с Митридатом должна была стать вершиной их карьеры. Они закончат то, что не смог сам Сулла, завоюют несметные богатства и вернутся в блеске славы. Сенат, рассчитывающий на богатую добычу для пополнения вечно худой казны Республики, тоже был не против повоевать. А потому вопросы внутренней политики отошли сами собой на задний план, хотя народный трибун Луций Квинкций и попил немало крови у консулов уже опостылевшими требованиями вернуть трибунам их права.
В этих условиях уже не выглядит удивительным то, что когда Помпей из Испании прислал письмо с требованием дать ему денег и солдат, иначе “война придет в Италию”, консулы тут же дали ему все запрошенное - не дай Юпитер Помпей еще выполнит угрозу и вернется в Рим и начнет требовать отдать командование в войне с Митридатом ему. Ничто не должно было помешать консулам отправиться на войну с Митридатом. Поэтому, когда в конце года в Рим пришли новости о бунте в одной из школ гладиаторов в Капуе, никто не обратил на это серьезного внимания. Лукулл и Котта отбыли в Грецию и оттуда в Азию, в Испании Метелл и Помпей гоняли Сертория, а в это время на юге Италии зародился никем еще не осознанный кризис. Имени Спартак только предстояло стать еще одним символом римского позора.