Всё уже было. Всё придумано до нас.
Если вы думали, что мемы "Ожидание - Реальность" появились в эпоху интернета, то вот вам карикатура из журнала Лукоморье за 1914 г. (№13).
Подписывайтесь на мой канал в Telegram: https://t.me/nbrzh
Когда появился чёрный юмор? Недавно? С приходом эпохи стендап-комедии, прожарок и ЧБД?
Точного ответа я вам не дам, но скажу, что больше 100 лет назад он уже точно был!
Сегодня у нас журнал «Новый Сатирикон» за 1914 год.
Журнал Новый Сатирикон 1914 г., №27
Журнал Новый Сатирикон 1914 г., №7
Журнал Новый Сатирикон 1914 г., №21
Ставьте лайки, оставляйте комментарии - это будет лучшей благодарностью, если вам нравится то, что я делаю!
Подписывайтесь на мой канал в Telegram: https://t.me/nbrzh
Вторая футбольная команда г. Керчи Шевченко, Меркулов, Чикайтис, Парадиз, Клименко В.В., Векшинский С.А., Симилиди И.И., Петров Н. Фотография групповая, на паспарту 1914
Наследник Австро-Венгерского престола Франц Фердинанд с супругой Софией
Летний зной витал над мостовыми Сараево. В воздухе, пропитанном ароматом восточных пряностей, звенело странное сплетение азана и колокольного звона. По узкой улочке, словно мишень в тире, двигался автомобиль с номером «AIII 118» — роковая нумерация войдёт в учебники истории.
Франц Фердинанд в парадном мундире нервно теребил орден Марии Терезии. Его супруга София, чьё платье шили втайне от венского двора (брак считали морганатическим), улыбалась горожанам. Они не знали, что их трое детей в этот момент разыгрывали дома сценку из «Ромео и Джульетты» — ирония судьбы станет явной через десятилетия.
- Любо Вулович, сербский гимназист. Рассыпал гвозди на пути кортежа, но полиция приняла их за конфетти.
- Эмиль Флек, австрийский врач. Позже напишет в дневнике: «Пуля прошла в 3 мм от сонной артерии — будто сама Смерть прицеливалась».
- Зора Петрович, уличная гадалка. Утром 28 июня кричала: «Колесница Апокалипсиса едет по крови голубки!» Её сочли безумной.
11:07. Бомба Неделько Чабриновича отскакивает от брезентового верха автомобиля — инженер Генрих Бруннер, модернизируя машину, заменил сталь на ткань ради веса.
11:12. Шофёр Павел Глумац сворачивает на улицу Франца Иосифа, нарушив маршрут. Позже он скажет следователям: «Мне послышался крик „Прямо!“, но это был голос из толпы».
11:14. Принцип, вытирая ладони о брюки, целится в шею эрцгерцога. Промахнётся — пуля пробьёт Софию, сидевшую на 13 см ниже мужа.
- Если бы врач обработал рану Франца Фердинанда водой, а не коньяком (фляга оказалась под рукой), внутреннее кровотечение могло бы замедлиться.
- Если бы Гаврило использовал гранату вместо пистолета, погибли бы 20 человек, но война началась бы под другим предлогом.
29 июля. Русский посол в Белграде пишет Николаю II: «Сербы готовы на всё, кроме позора». Царь ставит на телеграмме пометку: «Бедные наивные люди».
1 августа. В берлинском кабаре «Золотой павлин» актриса Лилли Марлен поёт: «Завтра мир вздохнёт свободно». Зал неистовствует — через сутки Германия объявит войну России.
- Феликс Юсупов (будущий убийца Распутина) в августе 1914-го рвётся на фронт: «Хочу отомстить за Сараево!». Его не пустят — слишком знатен.
- В 1916 г. медбрат Антуан де Сент-Экзюпери вынесет с поля боя эльзасца с фото Софии в медальоне. Тот пробормочет: «Она была как мать...» и умрёт.
На стене Латинского моста — следы от пуль, подкрашенные реставраторами. Гиды спорят: «Здесь стрелял Принцип» или «Это был метр левее». В музее показывают стеклянную витрину:
- Скомканный платок с буквой «S» (София).
- Пустой флакон цианида (срок годности истёк 10 июня 1914 г.).
- Записка Гаврило: «Прости, мама. Но Сербия должна жить».
В 1936 г. психоаналитик Вильгельм Райх напишет: «Весь XX век — это невроз, рождённый сараевским выстрелом». Его ученики создадут теорию: если бы Франц Фердинанд выжил, Гитлер стал бы художником, а Эйнштейн — патентным клерком.
Но история не любит сослагательного наклонения. Лишь в сумерках у разрушенной библиотеки кажется, что тени 1914 года шепчут: «Попробуйте ещё раз...»
Учитель истории. Веду свой канал о Первой Мировой войне.
Разбито 14 товарных и 4 пассажирских вагона, поврежден локомотив. Чудом удалось избежать человеческих жертв.
Аварии на железных дорогах Российской Империи были делом привычным. Виной тому несовершенство техники безопасности, соответствующих механизмов, человеческий фактор. Например, в Тульской губернии только за два с небольшим месяца 1914 года зафиксированы сразу три по меркам сегодняшним крупных железнодорожных катастрофы. Об одной из них речь пойдет далее.
Авария произошла на действующей и в наши дни станции Шульгино (ныне Заокского района) — месте популярном у дачников многочисленных окрестных СНТ, в силу разных причин автомобильным транспортом не пользующихся. Когда-то это были, в основном, жители Тулы, но в последние лет двадцать участки садоводческих товариществ плавно перекочевали в собственность, преимущественно, москвичей, что, впрочем, к нашей истории никакого отношенияне имеет .
Так вот, 4 (17) марта 1914 года в 1 час 50 минут дня «на ст[анции] „Шульгино“, находящейся в пределах Тульского уезда, шедший из Москвы ростовский ускоренный пассажирский поезд № 5 на полном ходу налетел на стоявшей на означенной станции сборный товарный поезд № 107».
Дальнейшее живое описание событий принадлежит перу неизвестного корреспондента газеты «Тульская Молва», автору постоянной — увы — рубрики «Катастрофы на М.-К. ж. д.» (№ 1900 от 5 (18) марта 1914 г.):
«Раздался оглушительный удар паровоза по хвосту товарного поезда, так что дрогнуло все здание маленькой станции; по сторонам полетали куски дерева и др[угие] части разбитых товарных вагонов, а сами вагоны полезли один за другим на паровоз ускоренного поезда, мгновенно загромоздив его с тендером (специальный железнодорожный вагон, прицепляемый к паровозу, предназначенный для перевозки угля для локомотива. — С. Т.) настолько, что они совершенно сказались заваленными громадной грудой исковерканных вагонов, высотою до 5 саженей (около 10,5 метров. — С. Т.).
Товарный поезд насчитывал 50 вагонов, из них «разбито и приведено в полную негодность 14 пустых вагонов: в пассажирском ускоренном поезде сильно пострадали паровоз, тендер и 4 классных вагона: у них исковерканы буфера (приспособления в подвижном составе для ослабления толчков при движении и остановках. — С. Т.), площадки, выбиты стекла; при столкновении эти 4 вагона и паровоз сошли с рельс.
Жертв нет», — к счастью, весь состав товарного поезда состоял из пустых, а значит, легких вагонов (вагоны типа «НТВ» выполнялись из вертикальных стоек с деревянной обшивкой. — С. Т.), что стало своеобразным амортизатором при ударе. Будь вагоны гружеными, а перевозить они могли до 20 т каждый, жертвы исчислялись бы десятками.
Правда, несколькими пассажирами ускоренного поезда все-таки «были сделаны заявления о полученных ими легких ранах, незначительных ушибах и нервном потрясении, преимущественно первых от паровоза 4 вагонов, которые сошли с рельс и повреждены при столкновении».
Незначительно пострадал начальник состава, он получил рану на правой руке, а также машинист и помощник машиниста — ничего серьезного. «Пассажиры остальных 6 вагонов отделались исключительно испугом».
Что же касается бригады товарняка, то все они находилась в момент аварии на станции, при этом страха от созерцания удара поездов натерпелись не меньшего.
В Тулу пассажиры злополучного состава прибыли вечером, с задержкой на 8 часов. Пострадавший поезд, за исключением первых четырех вагонов и паровоза, отбуксировали в Тулу. Поврежденные вагоны находились на месте катастрофы еще несколько дней.
По горячим следам в день катастрофы удалось выяснить следующее: «Ускоренные поезда проходят обычно ст[анцию] „Шульгино“, не останавливаясь, полным ходом. Семафор быль открыт, что указывало…
— Путь свободен.
Между тем, на линии, по которой несся поезд № 5, стоял товарный поезд № 107…
Стрелочник, увидев неизбежность катастрофы, с диким криком побежал на станцию...
Говорит, что он не так перевел стрелку, перепутал...».
В тот же день на место происшествия на вспомогательном поезде прибыли из Тулы: «прокурор окружного суда, товарищ (заместитель. — С. Т.) прокурора, судебный следователь по важнейшим делам, начальник жандармского отделения ротмистр (офицерский чин, соответствующий званию капитана в пехоте. — С. Т.) Зверев, железнодорожный врач Сахаров и др. лица»; из Москвы: начальник Московско-Курской железной дороги инженер Рейслер лично, в сопровождении начальствующих лиц, а также работники соседних станций Пахомово (ныне одноименная платформа. — С. Т.) и Лаптево (ныне Ясногорск. — С. Т.)».
Результаты расследования причин катастрофы появились в № 1904 «Тульской Молвы» за 9 (22) марта 1914 г. Газета сообщала следующее: «Произведено официальное расследование катастрофы на ст. Шульгино М.-К. ж. д., когда столкнулись товарный и скорый поезда. <…>
Что касается причин столкновения, то они установлены следующие: товарный поезд № 137 прибыл на ст[анции] „Шульгино“ и, чтобы пропустить скорый ростовский поезд № 5, был переведен на запасный путь. Входная стрелка, переводящая поезда с главного пути на запасный, переводится механическим путем, но механизм не действовал, очевидно, и стрелка осталась в прежнем положении. Это и послужило причиной катастрофы».
Таким образом, стрелочника, первоначально заявившего о своей вине, оправдали.
Прошло всего несколько дней, и рубрика «Катастрофы на М.-К. ж. д.» пополнилась новым сообщением, на сей раз из-под Плавска: потерпел крушение товарный поезд № 171. «Путь попорчен, но несчастья с людьми не было», — писала «Тульская Молва» в № 1908 от 14 (27) марта 1914 г.
«Злополучный поезд шел в составе частью пустых, частью груженых 57 вагонов и, подходя к ст[анции] „Паточная“, остановился, т. к. почему-то семафор был закрыт. Было это на подъеме, и когда семафор открыли, то при взятии с места произошел разрыв поезда, причем 49 вагонов прошли вперед, и встали на запасной путь, а затем туда же покатились и остальные 6 вагонов. Произошло столкновение, в результате которого быль поврежден паровоз и разбито несколько вагонов».
* * *
Дела с безопасностью железнодорожных перевозок оставались скверными вплоть до 30-х годов. К примеру, в более развитом с технической точки зрения 1934 году в СССР зафиксировано 62 тыс. аварий, случаев брака в работе и крушений, в результате которых повреждено около 7 тыс. паровозов и более 64 тыс. вагонов, из которых 4,5 тысячи — до степени исключения из инвентаря. Так продолжалось до 1937 году, пока в структуре наркомата путей сообщения не создали главк по контролю за соблюдением требований безаварийной работы ж. д. транспорта, что позволило в короткие сроки кратно сократить количество аварий.
Сегодня риск в области безопасности движения на инфраструктуре ОАО «РЖД» не превышает и существенно ниже установленных (допустимых) значений. Из основных внешних событий выделяют природно-климатическое воздействие (87 % от всех потерь), основной источник — опасные гидрометеорологические явления. Несовершенство техники и человеческий фактор составляют доли процента, оставаясь мрачной страницей истории развития железнодорожного транспорта.
Цитаты адаптированы к современной русской орфографии.
Зарисовки из жизни дореволюционной Тулы, основанные на цифрах статистики, регулярно публикуемых в газете «Тульская молва».
Начнем наш рассказ с количества жителей. В № 1855 дореволюционной газеты за 10 (23) января 1914 г. приводятся такие сведения:
«По предварительному приблизительному подсчету в г. Туле числится на 1 января 1914 г. около 135 тыс. жителей. Преобладающее население, конечно русское, затем идет около 2500 евреев, около тысячи магометан (магометанин — последователь Мухаммеда, исламского пророка. Сегодня мы сказали бы мусульманин или исламист. — С. Т.) и т. д.
Население города с каждым годом увеличивается приблизительно на 5,3%».
Для сравнения, по состоянию на 1 января 2024 года в Туле проживает свыше 542 тыс. чел. — в четыре раза больше, чем сто десять лет назад. По национальному составу русских — 95,3%, на втором месте украинцы, которых в дореволюционной статистике вообще не было, — 0,98%, другие национальности (менее 0,5% каждая) — 3,72%. В отличие от 1914 года население Туле не растет, а сокращается.
В № 1866 «Тульской молвы» от 23 января (5 февраля) 1914 года приведены данные о высылке представителей второй по численности национальной группы города.
Тульская губерния не входила в черту оседлости, что означало запрет на постоянное проживание иудеев, за исключением нескольких категорий, например, купцов первой гильдии, лиц с высшим образованием, отслуживших рекрутов и др.:
«За период времени с 1 января по 1 июля 1913 года из Тулы выслано 15 евреев, в том числе 3 проживающих в Туле постоянно.
В период времени с 1 июля по 1 января 1914 г. из Тулы выслано 54 еврея и в том числе 13 постоянных жителей.
За этот же период времени в г. Туле разрешено было жить за первую половину 1913 года 30 евреям и за вторую 57 евреям.
Таким образом, в 1913 году было всего выслано 69 евреев и разрешено жить 84.
Эти цифры не совсем точны, потому что, вследствие жалоб высылаемых, некоторым из них разрешено было проживать в г. Туле».
Последователей иудаизма высылали из Тулы регулярно, начиная с конца XVIII века. Черту постоянной еврейской оседлости, введенную императрицей Екатериной II, отменит Временное правительство после Февральской революции 1917 года.
Пока же высланные паковали чемоданы, Тулу наводнили представители другой, куда более экзотичной, национальности. Жители бывшей империи Цин оживленно торговали на улицах города:
«За последнее время в Туле появилось большое количество торговцев-китайцев, переходящих из одного дома в другой. — писала «Тульская молва» в № 1873 от 31 января (13 февраля) 1914 г.
Продают китайцы изделия своего далекого отечества: чу-су-чу и другие материи».
Синьхайская революция 1911 года привела к экономическому кризису в Китае в результате чего тысячи жителей поднебесной устремились за границу, надеясь хоть что-то заработать.
Конец двухтысячелетнего монархического правления в Китае не предвещал ничего хорошего и нашему государю-императору, хотя, впрочем, в начале года 1914-го, подобная перспектива еще мало волновала общество. Оно было увлечено другим:
«По приблизительному подсчету в г. Туле в течение 1913 г. разошлось около 20 тыс. колод карт первого и второго сорта. — делился статистикой корреспондент «Молвы» в № 1863 от 19 января (1 февраля) 1914 г. — Так как такого значительного запаса карт в Туле не имеется, то некоторая часть их получена из Москвы.
По расходу карт первое место занимает благородное собрание, истребляющее несколько тысяч колод карт в год, затем общественное собрание и затем уже купеческое.
Число проданных в г. Туле карт из года в год прогрессирует, что, конечно, объясняется развитием в нем клубной жизни, т. к. прежде в Туле был всего один клуб, а теперь три».
Скорее всего среди этих тысяч карт были и довольно уникальные, созданные на немецкой фабрике фирмой Дондорф (Франкфурт-на-Майне) по заказу Императорской карточной фабрики. Прототипами полуфигур на картах стали представители Дома Романовых, в том числе: император Николай II в костюме царя Алексея Михайловича — король червей, великая княгиня Елизавета Федоровна в костюме княгини — дама треф, великий князь Михаил Александрович в полевом костюме царевича — Валет треф и другие.
Пройдет всего четыре года и в расход пустят не только картонные карточки, но и изображенных на них…
В заметке «Брюхо Тулы» № 1861 «Тульской молвы» за 17 (30) января 1914 года приведена следующая статистика производства и потребления мяса туляками:
«В минувшем 1913 г. на тульских городских скотобойнях было убито крупного рогатого скота 27426 голов, свиней убито 5411 штук, весивших 37870 пуд. (620 329 кг.), телят — 7464 весом 7500 пуд. (122 853 кг.) и овец 20393, вес которых равняется 16100 пуд. (263 725 кг.). Кроме того за год было привезено на скотобойни и продано мясных тушь 10540 весом 72200 пуд. (1 182 671 кг.), мясных частей 1917 весом 5700 п. (93 368 кг.), свиных тушь 7870 весом 34550 п. (565 946 кг.), свиных частей 7900 весом 10245 пуд. (167 818 кг.), окороков 18350 весом 10300 п. (168 719 кг.), телят 2280 весом 2300 п. (37 675 кг.), овец 3575 весом 27000 п. (442 273 кг.) и ливеров крупного скота 3150 п. (51 598 кг.). Таким образом жителями г. Тулы за год было съедено мяса 457865 пуд. (7 500 055 кг.)».
Поделив количество съеденного мяса на одного туляка, а количество жителей города нам известно из более ранней заметки, получаем 55,5 кг. Вероятно, так много мяса среднестатистический житель оружейной столицы употребит не скоро — 1 августа 1914 года Россия вступит в Первую мировую войну.
Что же касается наших дней, то по сравнению с любимым советской статистикой 1913 годом мяса и мясных продуктов мы едим сейчас аж в два раза больше — 119,8 кг на человека в год. И, как ни странно, занимаем по этому показателю третье место в России, уступая лидерство только Ямало-Ненецкому автономному округу (143,4 кг на потребителя в год) и Тюменской области (128,9 кг).
Так что, как ни печально это констатировать, брюхо Тулы стремительно растет.
Из 110-летнего прошлого оружейной столицы.
Главные события года.
На фото: Оборонительные укрепления крепости Перемышль, 1915 год.
Постоянный автор «Тульской молвы» К. Вехтин в своей заметке, посвящённой итогам 1915 года, прозвал ушедший год «годом-„панамистом“», отсылая нас к громкому скандалу (или скорее — громкой афере) конца XIX века, разразившийся во время строительства Панамского канала. Большая энциклопедия Ларусса называет «панаму» самым громким финансовым скандалом за всю историю Третьей республики во Франции. Скандал имел долгосрочные последствия для политической жизни страны, а большая часть прессы оказалась дискредитированной и унаследовала репутацию продажной.
«Еще канул в Лету один год!
И нет ярких красок, чтобы вспомнить чем-нибудь хорошим этот год!
Прошел и как будто его не было!
Январь промчавшегося года начался с того, что из Туле были высланы два врача Н. З. Музалевский и А. Е. Замбржацкий, искусившиеся в писании рецептов на выдачу спирта и водки.
У квартир врачей стояли очереди как на Шаляпина, но
— Кончился пир их бедою!
В январе-же возникло дело о противозаконном освобождении от воинской повинности и бывший делопроизводитель уездного воинского присутствия В. В. Дмитриевский, наживший на таких делах состояние, попал не с „корабля на бал“, а из клуба в тюрьму. Многие, облагодетельствованные им лица, задумались о том:
— Что день грядущий им готовит?
Вот, пожалуй, почти все, что было интересного в январе.
Немного его было и в феврале.
Ушёл в отставку член городской управы И. И. Богатырев и гласные стали гадать на кофейной гуще кого бы им избрать.
Выходило так:
— Если бы к носу Павла Ивановича приставить глаза Ивана Кузьмича, а ко лбу последнего рот Сидора Карпыча, то кандидат в члены управы получился бы хоть куда. Почему выборы тянулись и все безрезультатно.
Произошло загадочное самоубийство учительницы В. М. Поликарповой, молодой, полной жизни девушки… Появились ещё „гастролёры“, разгромившие ряд магазинов и контор: банк, контору Соколова, страх[овое] о[бщест]во „Россия“, магаз[ин] П. И. Козлова, Зингер, бр[атьев] Зон и т. д. и т. д.
Март ознаменовался падением Перемышля и за это одно ему можно простить скуку остальных дней.
Впрочем, в этом месяце много говорили еще о бесхозяйственном сельскохозяйственном складе. Его решили „поднять“, но поднимают и до настоящего времени.
Апрель принес Туле нового члена управы А. Г. Змиева. Состоялся день „белого цветка“.
Вот и всё, что можно сказать про этот месяц.
Весёлый месяц май прошёл совсем не весело и отмечен рядом самоубийств.
Ужаснув смерть избрали себе две молодые девушки М. Куприна и Н. Тетеркина, которые связавшись вместе веревкой, бросились в Упу.
Застрелился полковник А. И. Павлин, служивший на оружейном заводе, застрелилась домовладелица Кузьмина и т. д. и т. д.
И. Ф. Митрохин привлек к себе общественное внимание. Был оштрафован на 2 тыс. руб. за продажу сахару выше цен таксы, а вслед затем исключен из членов Благородного собрания.
В июне раскрыта шайка, оперировавшая с поддельными удостоверениями на право получения спирта и водки.
Членом госуд[арственного] совета избран В. И. Карпачев.
И окончилась первая половина 1915 года.
Июль также не обошелся без „панамы“. Раскрыта организация, которая фабриковала… рецепты.
— Какие? — спросит недоумевающий читатель.— Ну, конечно, на спирт.
А вслед за этой „панамой“ раскрыта была ещё другая в благотворительном об[щест]ве оружейного завода, героиней которой явилась 18-летняя девушка З. Никитина.
— Из молодых да ранняя!
Она натворила подлогов на 4 тыс. руб., втянув в них и мать и малолетних братьев.
В августе не произошло значительных событий, за исключением зверского убийства извозчика Морозова.
В сентябрь произошло потрясающее для Тулы событие:
— В местных клубах закрыто было лото.
Сколько опечаленных дам, носящих в сердце траур по лото, ходило тогда в Туле.
В этом же месяце город посетила французская военная миссия.
В октябре Тулу посетил новый министр внутренних дел А. Н. Хвостов.
В этом же месяце председатель губернской земской управы Н. А. Руднев назначен был Вятским губернатором.
Вновь „воскресло“ лото в благородном собрании.
Произошла реабилитация И. Ф. Митрохина, штраф с которого сложили.
В газетах появились заметки:
— И. Ф. Митрюхин предъявляет к клубу миллионный (!) иск.
— И. Ф. Матрохин привлекает членов клуба к ответственности за клевету.
Ничего этого пока не случилось.
Как видите, октябрь был чреват „событиями“.
В ноябре на М[осковско]-К[урской железной] дороге „кораблекрушился“ поезд.
Прошла блестяще подписка на военный заем.
М. Д. Ершов назначен Воронежским губернатором.
В ноябре-же произошло необычное событие, а именно — пропал поезд в 28 вагонов, который шёл в Тулу.
Скоропостижная смерть постигла „Тульскую Зарю“.
В декабре Тульский вице-губернатор д. с. с. В. М. Страхов назначен был Волгоградским губернатором, а на его место назначен Мценский предводитель дворянства В. Н. Шеньшин.
Тулу посетили представители армий дружественных держав.
Вновь „скоропостижно“ и бесповоротно скончалось лото и „картало“.
И начавшись „панамой“, 1915 г. закончился также соляной „панамой“.
Такой уж „панамист“ был этот год.
— Неужели это все, что было в 1915 г.?,— спросит читатель.
— Нет, далеко не все, но многое.
Вне определенных месяцев туляки интересовались разоблачениями о психиатрической лечебнице, делом бывшего Чернского уездного предводителя дворянства К. В. Сумарокова, „поисками“… крепких напитков…
Всего не уложить в газетные строки...»
К. ВЕХТИН.
Газета «Тульская молва», изд. год IX, № 2440 от 1 (14) января 1916 г.
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.
Источник: газета «Тульская молва» (зарегистрирована Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, № свидетельства: ПИ № ФС 77 – 87637, дата регистрации 28.06.2024).
Ея Императорское Величество Государыня Императрица Александра Феодоровна и Их Императорские Высочества Великие Княжны Ольга Николаевна и Татьяна Николаевна.
Шёл пятый месяц Второй Отечественной войны, более нам известной как Первая мировая или Империалистическая война. Страна переживала небывалый патриотический подъём, последнее в истории России подлинное торжество верноподданнических чувств к императорской семье. В этом году оружейную кузнецу Тулу осчастливил своим визитом государь-император Всероссийский Николай II, было это 21 ноября (4 декабря по новому стилю) 1914 г., через 13 дней его примеру последовала супруга Александра Фёдоровна. Сопровождали императрицу дочери великие княгини Ольга и Татьяна, а также фрейлина баронесса Буксгевден, госпожа Вырубова и флигель-адъютант полковник Ресин.
Чтобы понять, что такое патриотический подъём 1914 года, приведём следующую короткую историю, случившуюся в Тульской губернии за несколько дней до визита императрицы (газета «Тульская молва», № 2126 от 5 (18) декабря 1914 г.):
«… на вокзал ст[анции] Венев к кассе III класса подошли две девочки лет 10-12-ти и просили продать им два билета до Смоленска.
Девочкам отказали.
Но так как они все время вертелись около кассы и то к пассажирам, то к носильщикам обращались за содействием купить им билеты, то на них было обращено внимание.
Путем расспросов было установлено, что обе они из Холтобинской волости, Веневск[ого] у[езда] (ныне часть городского округа г. Новомосковск. — С. Т.), учатся в земской школе. Тайком ночью убежали. Сговорившись, из деревни, кое-как добрались до города, чтобы сесть на поезд и ехать на войну — сестрами милосердия — „ухаживать“ за солдатами.
Под верхней одеждой на них оказались одеты грубо сшитые белые халатики с красными крестами, которые они сшили сами по иллюстрированным журналам.
Кроме того, у одной из них оказалось в кармане две белых наколки для головы и французский белый хлеб.
Всего „капитала на дорогу“ при них оказалось 3 руб. Эти деньги они сэкономили от школьных завтраков».
Стоит ли объяснять, что одетые в сестёр-милосердия августейшие особы вызвали в Туле всеобщее ликование. И хотя «встреча высоких гостей <…> ввиду выраженного желания, не носила торжественного характера» размах её от визита государя-императора не отличался.
Александра Фёдоровна Романова, урождённая принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская — четвёртая дочь великого герцога Гессенского и Прирейнского Людвига IV и герцогини Алисы, дочери британской королевы Виктории, прибыла на Курский (ныне Московский. — С. Т.) вокзал Тулы в 10-м часу утра 4 (17) декабря 1914 г. «Выйдя с Августейшими Своими Дочерьми из салона вагона» она милостиво поздоровалась с встречавшим её главноначальствующим в Тульской губернии губернатором А. Н. Тройницким, «представившим рапорт о состоянии лазаретов в г. Туле и о количестве раненых». Посещение раненных и было основной целью поездки императрицы.
Затем супруга Николая со свитой отправилась к экипажам, своевременно поданным к вокзалу, чтобы проследовать в кафедральный собор Тульского кремля для встречи с высшим духовенством города во главе с архиепископ Парфением.
С раннего утра по пути «Ея Величества» были выстроены учащиеся всех учебных заведений г. Тулы, мужских и женских. «Мужская гимназия и реальное училище с оркестрами музыки» исполняли народный гимн «Боже, царя храни».
«У многих из учащихся были в руках флаги национальных цветов. По обеим сторонам улиц жители <…> приветствовали Государыню и Великих Княжон восторженными кликами „ура“», но были раздосадованы тем, что Романовы двигались в закрытой карете. Увидеть царствующих особ никому не удалось.
После посещения Успенского собора Тульского кремля императрица отправилась в лазарет тульской общины Красного Креста, содержимый обществом взаимного страхования на ул. Воздвиженской (ныне Революции. — С. Т.) в доме Трухиной (дом сохранился до наших дней, он более известен тулякам как центральный родильный дом, сейчас в нём располагается Тульский областной клинический кардиологический диспансер. — С. Т.). Следом «Ея Величество посетила лазареты общества Красного Креста на Миллионной (ныне Октябрьская. — С. Т.) улице и Всероссийского Земского Союза, находящегося в помещении губернской земской больницы (ныне Тульский областной Центр по профилактике и борьбе со СПИД и инфекционными заболеваниями на набережной Дрейра, 14. — С. Т.).
Во всех посещенных лазаретах Ея Величество и Их Высочества милостиво расспрашивали раненых о ходе их лечения, причём Государыня Императрица в Ея Августейшие дочери собственноручно возлагали на раненых образы».
Из лазарета на Миллионной улице до губернской земской больницы и далее обратно на вокзал государыня с дочерьми изволила передвигаться уже в открытом экипаже, благодаря чему жители Тулы, собравшиеся по пути следования, смогли всё-таки рассмотреть гостей и глубоко растрогаться смиренному монашескому виду августейших особ.
После посещения лазаретов в залах 1-го и 2-го классов Курского вокзала Тулы состоялся приём депутаций, каждая из которых посчитала своим долгом преподнести Александре Фёдоровне ценные подарки.
Депутация Успенского женского монастыря даровала императрице церковное облачение собственной работы. Военные чины, тульское местное управление Красного Креста с попечительницей — женой губернатора С. Д. Тройницкой, дамским комитет во главе с председательницей княжной Друцкой, городские и дворянские дамы, член Государственной Думы от Тульской губернии отец Знаменский и высшие гражданские чины с вице-губернатором В. М. Страховым во главе, уездные предводители дворянства и депутаты дворянства, председатель и члены губернской земской управы и тульский городской голова А. А. Смирнов с депутацией от города поднести государыне хлеб-соль и изделия женского училища, а также ходатайствовали о принятии 2-ой женской гимназии под покровительство великой княжны Ольги Николаевны. Тульский дамский комитет Всероссийского Союза городов во главе с председателем А. П. Смирновой (вероятна супруга тульского городского головы. — С. Т.) вместе с местным купечеством подарили «Ея Величеству» адрес с фотографиями учреждений общества и просили разрешения учредить восемь стипендий имени высочайших особ в коммерческом училище. Депутация тульского Русского общества взаимного кредита, как бы сказали сегодня «запарилась меньше всех» и передала Александре Фёдоровне просто 1000 рублей «на употребление по усмотрению Государыни Императрицы». Мещанская управа «имела счастье поднести хлеб-соль и самовар». Представители Тульской ремесленной управы преподнесли икону, а депутация бывших царских оружейников — тульский пряник. Среди прочих выделились учащиеся средних учебных заведений Тулы, попросившие разрешение послать сыну Александры Фёдоровны цесаревичу Алексею 4400 кисетов с табаком и другими вещами для казачьих полков. Депутация от тульской женской учительской семинарии подарила великой княжне Татьяне Николаевне 100 руб. в бюваре (окантованная кожаная или коленкоровая папка, изнутри обитая шёлком. — С. Т.) работы воспитательниц. Последним к императрице подошёл директор самоварной фабрики наследников В. С. Баташева Ф. Ф. Занфтлебен, даровавший супруге Николая II самовар художественной работы.
На этом визит императрицы в Тулу, последний в истории как города, так и дома Романовых, подошёл к концу. Государыня отправилась дальше на юг, в г. Орёл.
_______________________
Источник: газета «Тульская молва» (зарегистрирована Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций, № свидетельства: ПИ № ФС 77 – 87637, дата регистрации 28.06.2024)
