Бхудж - позолоченное и украшенное драгоценными камнями оружие из Индии, середина 19 века
Бхудж индийское оружие типа глефы. Состоит из недлинной рукояти (около 50 см), соединённой с массивным клинком в виде ножа или тесака.
Бхудж индийское оружие типа глефы. Состоит из недлинной рукояти (около 50 см), соединённой с массивным клинком в виде ножа или тесака.
Манилал Маллик, коммерсант, недавно был в Бенаресе, где у него было бунгало.
Учитель: "Так ты был в Бенаресе. Ты встречал каких-нибудь святых людей там?"
Манилал: "Да, господин. Я засвидетельствовал свое почтение Трайланга Свами, Бхаскарананде и другим".
Бхаскарананда
Учитель: "Расскажи нам что-нибудь о них".
Манилал: "Трайланга Свами живет в том же храме, где он и жил раньше - на Маникарника Гхате, около Минарета Бенимадхава. Люди говорят, что прежде он был в более возвышенном духовном состоянии. Он мог творить многие чудеса. Сейчас он утратил большую часть этой силы".
Учитель: "То критика мирских людей".
Манилал: "Трайланга Свами хранит строгий обет молчания. В отличие он него Бхаскарананда находится в дружеских отношениях со всеми".
Учитель: "У тебя была какая-нибудь беседа с Бхаскаранандой?"
Манилал: "Да, господин. У нас был долгий разговор. Среди других вещей мы обсуждали проблему добра и зла. Он сказал мне: "Не следуй по пути зла. Отбрось греховные мысли. Вот как Бог хочет, чтобы мы поступали. Выполняй только те обязанности, которые добродетельны".
Учитель: "Да, это тоже путь, предназначенный для помирскому настроенных людей. Но те, чье духовное сознание пробуждено, кто понял, что только Бог реален, а все остальное иллюзорно, - лелеют другой идеал. Они осознают, что только Бог является Делающим, а остальные - это его инструменты.
Те, чье духовное сознание было пробуждено, никогда не делают неверного шага. Им не нужно рассуждать, для того чтобы избежать зла. Они так переполнены любовью к Богу, что какое бы действие они не предпринимали - оно является добрым действием. Они полностью сознают, что они - не делатели своих поступков, но просто слуги Бога. Они постоянно ощущают: "Я машина, а Он Оператор. Я делаю то, что Он делает через меня. Я говорю то, что Он говорит через меня. Я двигаюсь так, как Он движет меня".
Полностью пробужденные души вне добродетели и порока. Они понимают, что именно Бог делает все.
В одном месте находился монастырь. Живущие там монахи выходили ежедневно, чтобы просить для себя пищу. Однажды один монах, выйдя за подаянием, увидел, как землевладелец безжалостно избивает какого-то человека. Сострадательный монах вмешался и попросил землевладельца остановиться. Но землевладелец был переполнен гневом и обратил свою ярость на невинного монаха. Он бил монаха до тех пор, пока он не упал на землю без чувств. Кто-то сообщил о случившемся в монастырь. Монахи прибежали на то место и нашли своего собрата лежащего там. Четверо или пятеро из них принесли его назад и положили на постель. Он был все еще без сознания. Одни монахи сидели вокруг него с печалью в сердце, другие обмахивали его. Наконец кто-то предложил, что ему нужно дать попить немного молока. Когда оно было влито ему в рот, он пришел в сознание. Он открыл глаза и посмотрел вокруг. Один из монахов сказал: "Давайте посмотрим, вполне ли он осознает себя и может ли узнать нас". Крича ему в ухо, он произнес: "Уважаемый господин, кто дает тебе молоко?" "Брат, - ответил святой человек слабым голосом, - тот, кто бил меня, тот сейчас и дает мне молоко".
Но человек не достигает такого состояния ума без осознания Бога".
Рамакришна
Манилал: "Господин, то, что вы только что сказали, относится к человеку очень высокого духовного состояния. Я разговаривал на такие темы в общем с Бхаскаранандой".
Учитель: "Он живет в доме?"
Манилал: "Да, господин. Он живет с одним поклонником".
Учитель: "Сколько ему лет сейчас?"
Манилал: "Около пятидесяти пяти".
Учитель: "Вы говорили о чем-нибудь еще?"
Манилал: "Я спросил его, как развивать бхакти. Он сказал: "Пой имя Бога. Повторяй имя Рамы".
Учитель: "Это очень хорошо".
ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 9
«СОВЕТ БРАХМОСАМ»
Я далек от мысли, что Кешаб когда-либо был учеником Рамакришны, как утверждают некоторые слишком рьяные рамакришнаисты. Не стану я также утверждать, что Кешаб обязан ему хотя бы одной из своих основных идей. Все его основные идеи уже созрели до того, как он встретил Рамакришну. Мы видели, что уже в 1862 году у него возникла идея о гармонии религий и об их общем источнике. В 1863 году он говорил:
— Все истины принадлежат всем, так как все они от Бога. Нет истин европейских и азиатских, ваших или моих.
Кешаб
В 1869 году на лекции о будущей церкви он говорил о громадной симфонии, созданной совокупностью религий, из которых каждая сохраняет свой особенный характер, тембр своего инструмента, регистр голоса, и все они сольются в одном хоре, славящем Бога-отца и людей-братьев. Так же неправильно было бы утверждение, что Кешаб благодаря Рамакришне пришел к концепции Матери. Она существовала в Индии во все времена, как на Западе концепция Отца. Рамакришна не создал ее. Гимны Рампрасада, которыми он был полон, воспевали ее на все лады. Брахма Самадж принял идею материнства Бога со времени Дебендранатха. И ученики Кешаба, изучая его труды, то и дело встречаются с обращениями к Матери.
Не подлежит сомнению, что обе великие идеи: о божественной Матери и о братстве верующих, независимо от их обрядовых жестов и способов выражения, — что эти идеи, как таковые, жили в мыслях Кешаба и были согреты его верой… Но совсем иное дело было встретить их живыми, ожившими в Рамакришне. «Бедняк» не заботился о теории: он был; он сам был общением между Богом и верующими, он был Матерью и Возлюбленной; он видел ее; сквозь него могли ее видеть и другие: он осязал ее. Эта гениальная душа умела дать почувствовать нам, кто приближался к ней, горячее дыхание Богини и материнское объятие ее прекрасных рук… Какое блаженство! И как должен был наслаждаться им Кешаб, который тоже был бхакта, верующий через любовь.
«Детская душа Рамакришны, простая, нежная и прелестная, украсила йогу Кешаба, его незапятнанную идею религии», — пишет один из его биографов, Чиранджиб Шарма.
А вот слова одного из миссионеров церкви Кешаба, бабу Гириш Чандра Сена:
— От Рамакришны Кешаб заимствовал идею с детской простотой называть Бога сладостным именем Мать…
Я подчеркиваю только эти три слова, так как уже показал, что Кешаб до встречи с Рамакришной называл Бога Матерью. Рамакришна принес ему другое: новый расцвет любви, непосредственную веру — душу ребенка.
Ромен Роллан
Жизнь Рамакришны
Богиня Кали
Фотографии Бомбея середины 19 века. Сегодня Бомбей известен как Мумбаи – один из крупнейших городов Индии.
Вид на статую королевы Виктории работы скульптора Мэттью Ноубла, сидящую под богато украшенным мраморным балдахином. Также видны шесть человек, смотрящих на статую. Четверо местных мужчин одеты в типичные одежды и головные уборы парсов.
_____________________________________________________________
Вид на базар Борат – улицу с многоэтажными домами и прилавками.
_____________________________________________________________
Вид на Эльфинстонский круг – комплекс изогнутых многоэтажных зданий с видом на круглый парк. Также виден человек, ухаживающий за лошадью, запряжённой в повозку возле одного из зданий.
_____________________________________________________________
Ратуша Бомбея и район Коттон-Грин до строительства Эльфинстонского круга.
_____________________________________________________________
Вид на пещеры Элефанты – архитектурно-карстовый комплекс вблизи Мумбаи.
_____________________________________________________________
В пещере Элефанты. Вырезанные в скале индуистские божества.
_____________________________________________________________
Вид на залив Бэк.
_____________________________________________________________
Улица Бомбея. На улице стоят мужчины и мальчики в длинных белых одеждах. Некоторые несут кувшины с водой на шестах. На заднем плане видна одноместная телега, запряжённая двумя волами.
_____________________________________________________________
Дома местных жителей в форте Бомбея. Вид на улицу с многоэтажными домами. Некоторые дома имеют крытые балконы на верхних этажах. На переднем плане возле кирпичного колодца сидит ребёнок. Силуэты мужчин возле колодца смазаны, как и силуэты остальных людей на улице.
_____________________________________________________________
Базар Бхенди в Бомбее. Вид на оживлённую городскую улицу-рынок с многоэтажными домами и прилавками. На улице большое количество людей, воловьи повозки и конки – предшественники трамваев.
Окончательно отгремевшие в 1815 году Наполеоновские войны оставили после себя бессчётное количество высококлассных военных специалистов, разом оказавшихся не у дел. Одни сумели инкорпорироваться в новую армию, создаваемую Бурбонами, другие отправились искать удачу в иные палестины. Среди них был и молодой неаполитанец Паоло Крешенцо Мартино Авитабиле, бывший офицер бывшей армии бывшего неаполитанского короля Иоахима Мюрата. Как и некоторые другие «бывшие», он обратил взгляд на далёкий и загадочный Восток — туда, куда в своё время, по договорённости между Павлом I и Бонапартом, должны были дойти гренадеры Массена и казаки Платова. Так спустя годы Великая армия в лице одного человека добралась до Индии.
«Золотой век» авантюристов и его закат
Уже в XVIII веке для большинства европейцев Индия была синонимом богатства. Во многом этому способствовали рассказы людей, участвовавших в различных конфликтах на территории субконтинента: они привозили с собой самые удивительные истории о сказочных краях, которые посещали. Довольно быстро Индия овладела помыслами всего Старого света, и вскоре за обладание сказочной страной разразилась война.
В ходе Войны за Австрийское наследство и Семилетней войны индийские правители смогли воочию убедиться в эффективности европейской тактики и вооружения: техническое и моральное отставание их собственных армий, путь и огромных по численности, было катастрофическим. В условиях Нового времени численное превосходство переставало быть решающим фактором. Почтенные раджи и навабы всерьёз задумались о том, чтобы перенять у «иностранных дьяволов» их военные секреты. Рецепт, казалось, был прост: щедрыми посулами переманить к себе на службу западных военных специалистов, техников, инженеров, чтобы те сделали из плохо организованных, застрявших в Средневековье восточных орд дисциплинированные армии. Очень часто в роли инструкторов оказывались дезертиры из армий европейских торговых компаний. Однако порой это были и различные авантюристы, специально прибывшие в Индию из Европы с целью предложить свои услуги тем, кто был готов их оплатить.
К концу XVIII века в различных государствах Индии находилось много европейских искателей приключений. Естественно, чем крупнее и богаче было государство, чем более прогрессивный правитель его возглавлял, тем больше европейцев оказывались нанятыми в качестве военных специалистов в местную туземную армию. Поражение, которое потерпели французы в схватке за Индию в середине столетия, освободило огромное число кадров из их колониальной администрации и войск. Эти люди в одночасье оказались без работы, но вместо того, чтобы возвращаться во Францию, многие из них предпочли остаться, чтобы попытать удачу в качестве «фрилансеров». Европейцев было так много, что период с 1763 по 1803 год принято называть «Золотым веком» авантюристов в Индии. В этом смысле данное явление во многом перекликается с событиями в Африке середины – второй половины XX века, которые там принято было называть «Золотым веком наёмников».
Однако к началу XIX века хорошие времена для наёмников в Индии закончились. Британская Ост-Индская компания в серии конфликтов с государствами местных князей завоевала положение главной военной и политической силы на субконтиненте. Армии государств маратхов и Майсур, обученные европейскими инструкторами, не смогли выйти из этого противостояния победителями. Нужно отметить, что далеко не все так называемые военные специалисты являлись таковыми на деле: многим откровенно недоставало квалификации для занимаемых должностей (ситуации, когда бывшие унтер-офицеры пытались командовать полками и более крупными соединениями, были не такими уж редкими), а некоторые предпочитали дезертировать, едва получали задаток от нанимателей. Вносили свою лепту и британцы, которые как могли пытались скомпрометировать наёмников перед их нанимателями: большинство «военспецов» были или французами, или франкоговорящими и, естественно, воспринимались англичанами враждебно.
Вследствие этих причин начало XIX века ознаменовалось угасанием активности авантюристов в Индии. Далёкой восточной стране предстояло отдыхать от их присутствия около 20 лет, прежде чем окончание Наполеоновских войн вновь освободило руки огромному количеству вояк, говоривших на языке Вольтера.
Восточная карьера неаполитанца
В 1820-х годах растущей сикхской империи махараджи Ранджита Сингха требовались опытные военные специалисты, которые могли бы осуществить глобальную военную реформу, задуманную правителем. В результате в Индию хлынула так называемая «вторая волна» европейских наёмников. Их было меньше, чем во времена «Золотого века», однако многие из них всё же смогли вписать свои имена в историю: Жан-Франсуа Аллар, Жан Батист Вентура, Клод-Огюст Корт, Александр Гардинер и Паоло Авитабеле.
Паоло Крешенцо Мартино Авитабиле появился на свет 25 октября 1791 года в небольшой деревеньке Агерола, расположенной между Неаполем и Салерно. Он был третьим из пяти сыновей в крестьянской семье среднего достатка, и детство его мало чем отличалось от детства других итальянских парней, росших рядом с ним. Однако вскоре всё изменилось. В 1807 году Паоло записался в ополчение новообразованного наполеоновского Неаполитанского королевства, а в 1810 году перевёлся уже в регулярную армию, где занял место в артиллерийском расчёте. Там он сделал довольно успешную карьеру и начало 1815 года встретил в звании первого лейтенанта. Авитабиле не участвовал в Северной кампании короля Мюрата в том же году, а после поражения последнего в битве при Толентино был включён в армию реставрированного королевства Бурбонов. Уже в июле-августе того же 1815 года Паоло командовал батареей во время осады Гаеты — последнего оплота наполеоновских лоялистов. Авитабиле отличился во время боевых действий и был ранен в бою, однако окончание войны не принесло ему ожидаемых карьерных перспектив.
Ранджит Сингх
В 1816 году он вышел в отставку и, протянув год на заработках разной степени сомнительности, явился в Стамбул с твёрдым намерением поискать удачи на Востоке. В столице Османской империи Паоло завёл знакомство с эмиссаром персидского шаха Фата Али и после недолгих колебаний принял его предложение отправиться в Иран. Там он прослужил в качестве военного инструктора восемь лет, с 1818 по 1826 год. При сыновьях шаха итальянец занимал какую-то административную должность в Курдистане и имел неплохие барыши, взимая налоги с местного населения. Вернувшись в 1826 году на родину, он совсем недолго пробыл в Неаполе и уже вскоре получил предложение от двух французов, Жана-Франсуа Аллара и Жана-Батиста Вентуры, с которыми познакомился в Персии и которые на тот момент служили военными советниками у Ранджита Сингха, махараджи Пенджаба.
Прикинув возможные выгоды, Авитабиле отправился в довольно рискованное путешествие по суше и, преодолев по пути Кабул и Пешавар, в январе 1827 года прибыл в столицу Пенджаба город Лахор. После затяжных переговоров, продлившихся несколько месяцев, итальянец поступил к Ранджиту Сингху на службу в качестве военного инструктора его войск и командира. Почти три года Паоло исполнял исключительно военные функции: сформировал пехотную бригаду по образцу европейских, регулярно проводил учения и смотры. А в декабре 1829 года карьера неаполитанца выписала крутой вираж. Он был назначен губернатором города Вазирабад и одноимённой области. На этом посту Авитабиле оставался до 1835 года, а через два года получил назначение на аналогичную должность в Пешавар. Находясь на посту «кардара» (губернатора), итальянец полностью оправдал доверие нанимателя, попутно участвуя со своей пехотной бригадой в боевых действиях. В частности, он оказывал поддержку британскому контингенту во время вторжения в Афганистан в 1838 году.
Паоло Крешенцо Мартино Авитабиле
Губернатор Пешавара
Пешавар был довольно сложной в управлении провинцией. Подавляющее большинство населения составляли мусульмане-пуштуны, враждебно относившиеся к предыдущим сикхским губернаторам, и это назначение было серьёзным вызовом для неаполитанца. Он начал своё правление с масштабной строительной программы, в рамках которой было возведено множество военных и гражданских зданий. Сам город был перестроен на европейский манер: улицы стали шире, был построен новый базар, мосты и дороги получили конструкционное обновление.
Одной из важнейших своих задач на посту губернатора Авитабиле видел налаживание работы институтов правосудия в провинции. Власть сикхов над Пешаваром была фактически номинальной, и местное мусульманское население не признавало никаких светских законов. Более того, пуштуны не упускали случая грабить или даже убивать сикхское население, причём как мирных жителей, так и солдат. Письменная правовая традиция в Пешаваре отсутствовала в принципе, что только усложняло задачу новому губернатору.
Итальянец учредил в провинции новый совет по уголовным делам, в который вошли мусульманские судьи-кади, индуисты и сикхи. Это была попытка привести все этно-конфессиональные группы, проживавшие во взрывоопасном регионе, хоть к какому-то консенсусу. Реформа, подкреплённая существенным усилением полицейских сил в регионе, способствовала снижению уровня преступности в Пешаваре. В качестве наглядного примера того, что бывает за непослушание, итальянец приказал возвести за городскими стенами несколько виселиц, на которых были повешены наиболее одиозные преступники. Вот что говорил об этом сам итальянец:
«Когда я шёл в Пешавар, я отправил вперёд несколько деревянных столбов, которые мои люди установили вокруг города. [Местные] люди насмехались над ними и над безумием бледнокожих и ещё сильнее — когда мои люди вышли вперёд и положили мотки верёвки у подножия столбов (…) Однако, когда мои приготовления были завершены и в одно прекрасное утро они обнаружили пятьдесят худших негодяев Пешавара болтающимися на них [столбах], они изменили своё мнение. И я устраивал подобные выставки каждый день, пока не достиг дефицита на разбойников и убийц. Затем мне пришлось иметь дело со лжецами и доносчиками. Мой метод работы с ними заключался в том, чтобы лишать их языков. Когда объявился хирург, заявивший, что сможет вернуть им дар речи, я послал за ним и вырезал и его язык тоже. После этого наступил мир».
Кроме того, Авитабиле издал указ, согласно которому представителям горных пуштунских племён, промышлявших разбоем и похищениями людей, разрешалось посещать город исключительно ради приобретения необходимых товаров и на непродолжительное время. Любой, кто осмеливался нарушить этот импровизированный «визовый режим», рисковал присоединиться к уже висевшим у городской стены правонарушителям. Пуштуны прозвали грозного губернатора Абу-Табела, и это имя на долгие годы стало в тех краях синонимом железного порядка.
Александр Бернс
Знаменитый британский разведчик Александр Бернс, лично знакомый с Авитабиле, высоко оценивал его «живой ум» и способности «преобразить город и усмирить его окрестности». В частности, Бернс писал:
«Хотя поначалу меры, применяемые им, казались нам чрезмерно суровыми, его действия были, я уверен, в конце концов, более милосердными, чем если бы он был большим лентяем».
Иными словами, шотландский шпион полагал, что активные действия, пусть и суровые, по наведению порядка были для местного населения бо́льшим благом, нежели безучастность, которую демонстрировали предыдущие наместники. Ему вторил другой британец, Уильям Барр:
«Кровожадное выставление афганцев на чрезмерном числе виселиц, которые сочли необходимым возвести в окрестностях города (…) Но столь же отвратительно, как и наблюдать эти виселицы, осознавать, что без них уже не будет никакой безопасности ни для жизни, ни для имущества. Действительно, выгоды от этой ужасающей суровости уже чувствуются».
Впрочем, тот же Бернс признавал, что «генерал не претендует на то, чтобы руководствоваться европейскими идеями».
Несмотря на эффективность управления, пусть и достигнутую драконовскими методами, вокруг итальянца впоследствии сложилась своеобразная «чёрная легенда». Авитабиле представал в трудах историков и публицистов XIX и XX веков тираном и кровожадным деспотом, нещадно притеснявшим свободолюбивых пуштунов. О том, что неаполитанец за короткий срок сумел значительно сократить масштабы разбоя и торговли людьми, предпочитали стыдливо умалчивать.
В 1843 году Паоло Авитабиле оставил свой пост, не захотев участвовать в кровавой распре, затеянной наследниками Ранджита Сингха после смерти отца. Его наниматель был мёртв, и итальянец счёл себя свободным от обязательств по контракту. Вернувшись в родной Неаполь богачом, он вёл беззаботную и сытую жизнь, пока не скончался в 1850 году. Будучи состоятельным человеком, Авитабиле женился на женщине много моложе его, а после кончины авантюриста вокруг его имущества разгорелась нешуточная борьба между родственниками.
Автор: Александр Свистунов
Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!
Паблик в ВК
12 сентября 1897 года британский сигнальный блокпост Сарагархи, гарнизон которого состоял из сикхов, отправил сообщение английскому офицеру, находившемуся в близлежащем форте, о том, что пост подвергся атаке огромной армии афганских племен, численность которой, по их оценкам, составляла от 5 до 7 тысяч воинов (как оказалось, до 12 тысяч).
Британцы предприняли несколько попыток прорваться к осажденным индийцам или отвлечь неприятелей на себя. Однако, пост был полностью отрезан и 20 сикхов во главе с сержантом Ишаром Сингхом оказались одни перед противником. Мужчины предпочли остаться и сражаться, чем воспользоваться быстро ускользающей возможностью бегства.
После нескольких часов стрелкового боя и двух попыток прорваться через ворота, афганцам удалось проломить стену. Большинство выживших индийских солдат бросились прямо к пролому, вступив с превосходящим противником в штыковую схватку.
Связист Гурмух Сингх отстучал свое последнее сообщение: «Они сейчас внутри. Взять ли мне винтовку или продолжать передачу?»
Результат был предрешен - в жестоком рукопашном бою все защитники погибли.
Последний сикх, предположительно, тот самый связист, закрылся в блокгаузе и, как говорили, застрелил более 10 нападавших. С ним ничего нельзя было поделать, и штурмующие, в конце концов, просто подожгли здание.
После этого боя, афганцы намеревались продолжить наступление на ближайший британский форт. Но из-за храбрости горстки индийских солдат, которые на целых 7 часов задержали огромную армию, что позволило британцам привести необходимое подкрепление - армия восставших горцев была вынуждена отступить.
Подмога, прибывшая днем позже, сообщила, что обнаружила около тысячи убитых афганцев в окрестностях Сарагархи. Стоит уточнить, что потери атакующей стороне также нанесла британская артиллерия.
Источник
Woman holding a fish
Женщина , держащая рыбу
Художник - Джон Гриффитс . 1872 год , Бомбей , Британская империя
Описание : "Взгляд со стороны на женщину, которая держит рыбу на своей голове. Женщина носит сари (задрапированное между ног и вокруг нее) и полосатую блузку."