В комментариях напомнили о книгах из прошлого, в частности о "Древнем" который мне не зашел, но из за которого вспомнил про "Технотьму" которая хоть и не является любимой серией книг все равно очень нравится. Вот и решил спросить у пикабушников про их книги, которые чем то зацепили и часто всплывают в голове.
Напишите если не трудно про три книги или серии книг которые часто крутятся у вас в голове )
Вот три моих:
Футурологический конгресс - Станислава Лема
Технотьма- Андрей Левицкий, Алексей Бобл( там еще есть авторы, но эти начали серию и придумали мир)
Эпоха мертвых -Андрея Круза (вечная ему память) тоже серия, но вспоминаются три книги про самое начало эпидемии.
В российском культурном пространстве сложилась абсолютно уникальная ситуация. Наши киношники плотно взялись за серию романов Веры Камши «Отблески Этерны» и перенесли ее в видеоформат целых два раза за четыре года. И все это под патронажем Кинопоиска.
Поначалу казалось, что это просто масштабная работа над ошибками. Ребята попробовали свои силы в 2022 году, в итоге нашли изъяны и решили к чертям собачьим переснять все заново. Сменить актеров, декорации, тон - все для того чтобы вторая экранная попытка вышла не такой стремной.
Хороший план, но есть нюанс. Первый вариант сериала, на самом деле, имел свои неочевидные плюсы. И в итоге мы имеем два абсолютно разных произведения, основанных на одном и том же тексте.
Первая Этерна, образца 2022 года, малобюджетная но очень дотошная. Где надо в кадре люди потные и чумазые, дворяне ведут себя в соответствии с положением. Камера здесь - гость, все вполне могло происходить и без нее. Разговаривают люди тихо, нудно и местами непонятно, зрителя ждут десятки имен и интриги без завязки. В происходящее верится, однако прожевать сюжет без предварительного чтения книги довольно тяжело.
Вторая попытка экранизации, которая выходит сейчас, настоящий кусочек рафинада. Кадр посветлел, разговоры стали короче и громче, грязи и говна, соответственно, поубавилось. Да и сюжет теперь можно понять и без предварительного заглядывания в книгу. Однако есть и минусы, которые также упираются во все вышеперечисленное. Некоторые персонажи выглядят придурковатыми и их поступки трудно оправдать. Самые яркие примеры - Окделл-старший и Эпине-младший. Странно все, что касается злополучной дуэли и вообще бунта. Опущены важные детали вроде хромоты Окделла и то, что Эпине был младшим и далеко не единственным из своей семьи. В итоге оба выглядят радостными придурками, которые по неоправданным мотивам бросаются на рапиру\пики соответственно.
Новая «Этерна» вышла спорной. Тут приятный хромакей, по крайней мере, лучше, чем при первой попытке. К выбору актеров есть вопросы - местами он стал лучше, но некоторые решения лично мне не нравятся. Состав как будто помолодел и выглядит слишком современно и даже карикатурно.
Версии сильно отличаются друг от друга, причем даже сюжетными событиями. Персонажи не просто ведут себя по другому, они еще и действуют иначе. Книгу, к сожалению, не читал, поэтому не знаю, какая экранизация ближе к правде источнику. Но предположу, что первый вариант опирается преимущественно на текст, а новая, сахарная Этерна - на обкатанные приемы киношников.
Однако, если возьметесь смотреть - я советую браться за новую версию, она сильно попроще. Уже позже, когда вникнете можно заглянуть и в вариант 2022 года. Выберете, так сказать, своего покемона.
В любом случае, после всех этих киноприключений, захотелось вчитаться в оригинальный текст, просто чтобы понять, какая экранизация ближе к книге. Я уже пробовал взяться за Камшу раньше, и дело это нелегкое. Но теперь, с базовыми знаниями, появилась мотивация продираться сквозь сноски на полстраницы и прочие радости оригинальных вселенных.
Напоминаю, что попробовать оседлать мою авторскую вселенную можно по ссылкам в закрепе в ТГ. Ловите момент чистого удовольствия, сносок и энциклопедических данных там пока нет.
Отлично, коллеги по цеху и просто любители покопаться в кухне кино! 👋 Пишет ваш собрат по перу, сценарист со стажем и вечным чувством, что все уже придумано до нас (но мы все равно пытаемся!). Хочу поделиться одним своим профессиональным лайфхаком, который серьезно прокачал мою работу. Речь не про волшебную таблетку, а про глубокое погружение в англоязычные источники по мастерству.
Почему это вообще важно?
У нас, конечно, есть свои гуру, переводы Макки – это святое. Но, друзья, мир сценарного мастерства огромен! Англоязычная литература – это просто золотая жила подходов, техник, разборов и идей, которые либо доходят до нас с опозданием, либо не доходят вовсе. А когда доходят – часто в урезанном виде.
Мой личный прорыв:
Я всегда знал, что нужно читать больше. Но столкнулся с проблемой: специализированные книги по сценарному делу – это не художественная литература. Тут важен каждый термин, каждая нюансировка. Читать их в оригинале, когда английский не родной – это медленно, муторно, и есть риск упустить суть. А плохой перевод (если он вообще есть) может исказить смысл до неузнаваемости.
Что я начал делать (и как это изменило мои сценарии):
"Спасите котика!" Блейка Снайдера: Да, я знал про его знаменитые жанровые блейкшиты и "спаси котика". Но читать в оригинале – это другое дело! Я ощутил его энергию, его жесткий, почти циничный, но невероятно практичный подход к коммерческому сценарию. Особенно полезными стали его разборы "иконографии жанра" – тех визуальных и сюжетных клише, которые зритель подсознательно ожидает увидеть в боевике, ромкоме или хорроре. Это не про шаблонность, а про понимание языка жанра. Применил – сценарий стал четче попадать в целевую аудиторию.
"Сила подсознательного сценария" Линды Сегер (и другие ее работы): Это просто кладезь для проработки глубины! В оригинале особенно впечатлили техники анализа "конфликта за кадром" (то, что не говорится, но определяет отношения) и "эмоционального контрапункта" (когда действие и эмоция героя противоречат друг другу, создавая напряжение). Стал глубже копать мотивации антагонистов – они перестали быть просто "плохими парнями".
Углубление в "Историю на миллион" Роберта Макки: Да, мы все ее читали. Но перечитывать ключевые главы в оригинале – это откровение! По-новому воспринимаются его рассуждения о "контр-идее", о том, как истинная тема раскрывается через конфликт ценностей, а не через прямые высказывания. Стал смелее ломать стереотипы в своих историях.
"Диалог" Роберта Макки: Отдельная книга, которой у нас уделяют меньше внимания! В оригинале я вынес бесценное: диалог – это не просто "разговоры", это действие, борьба, подтекст. Макки детально разбирает, как ритм, паузы, недоговорки и даже грамматические ошибки персонажа работают на характер и конфликт. Мои диалоги стали острее, менее "книжными", более живыми.
Поиск новинок на Amazon и их изучение – это взгляд в будущее профессии. Понимание, как мастера работают с нелинейной структурой, множественными протагонистами и переплетением сюжетных линий на концептуальном уровне – бесценно. Это расширяет горизонты и не дает застрять в трехактной схеме как в догме.
Как это технически возможно?
Тут мне помог один инструмент. Я нашел способ комфортно работать с английскими книгами, сосредоточившись именно на смысле, а не на преодолении языкового барьера. Я покупаю новинки с Amazon через сервис Booken.ru и там же перевожу эти книги с английского на русский. Это как получить мощный микроскоп для изучения драматургии. Не волшебство, а эффективный доступ к знаниям.
Итог для моих сценариев:
Глубже персонажи: Понимание подсознательных мотивов, конфликтов за кадром.
Острее диалоги: Четкое осознание диалога как действия, борьбы, игры подтекстов.
Четче структура: Не слепое следование шаблонам, а осознанное использование жанровых кодов и структурных приемов для усиления воздействия.
Свежее видение: Доступ к самым современным идеям и подходам, минуя долгий путь локализации.
Уверенность: Знание, что ты владеешь инструментарием не только "наших" гуру, но и видишь полную картину мирового опыта.
Короче: Если чувствуешь, что топчешься на месте, или просто хочешь новых профессиональных дрожжей – копайте англоязычные источники! Это не про "у них лучше", а про расширение инструментария. Это как учиться у десятков мастеров одновременно. Да, требует усилий, но поверьте, результат в сценариях того стоит. Ваши герои и истории скажут вам спасибо. А зритель – тем более.
Пишите свои истории смелее и глубже! ✍️ И делитесь своими находками!
P.S. Полезная подборка книг по моему мнению:
"Save the Cat!", Blake Snyder
"Making a Good Script Great", Linda Seger
"Story: Substance, Structure, Style and the Principles of Screenwriting", Robert McKee
"Dialogue: The Art of Verbal Action for Page, Stage, and Screen", Robert McKee
"The Anatomy of Story: 22 Steps to Becoming a Master Storyteller", John Truby
"Into the Woods: A Five-Act Journey Into Story", John Yorke
"Иногда самое важное обещание – то, которое невозможно сдержать."
Ненадолго
Холодное ноябрьское утро пробивалось сквозь кухонное окно, запотевшее от пара чайника. Маленькая кухня пахла подгоревшим тостом и сладковатой шоколадной пастой, которую обожала Анна. Шестилетняя девочка, стоя на табуретке, с невероятным сосредоточением мазала ломоть хлеба. Кончик розового языка высунулся от усердия. Ее мама, Соня, улыбалась, но в глазах читалась глубокая усталость; синяки под ними казались лиловыми в утреннем свете. Она нежно поправила Анне выбившийся хохолок.
"Вот, мамочка, твой!" – торжественно протянула Анна ломоть, щедро покрытый коричневой пастой. "А это мой!" – она уже торопилась намазать второй.
Соня взяла бутерброд. "Спасибо, солнышко мое! Самый лучший завтрак на свете".
Дзынь!
Резкий, неожиданный звонок в дверь заставил Соню вздрогнуть. Не почтальон – слишком рано. Она на мгновение замерла, лицо стало восковым. Подошла к двери, заглянула в глазок. Человек в униформе курьерской службы. Сердце Сони бешено заколотилось. Она открыла.
"Соне Петровой. Лично в руки". Курьер протянул толстый конверт из плотной бумаги. Знакомый логотип в углу – онкологический диспансер. Мир сузился до этого прямоугольника в ее руках.
"Спасибо", – едва слышно выдавила она, закрывая дверь. Конверт горел в ее пальцах. Она медленно вернулась на кухню, опустилась на стул. Пальцы дрожали, когда она вскрывала конверт. Анна, забыв про свой бутерброд, смотрела на маму широко открытыми глазами, ловя каждый жест.
Соня вытащила листы. Читала. Очень долго. Каждое слово впивалось, как нож. Результаты последних анализов. Заключение консилиума. Прогноз неблагоприятный... Экстренная госпитализация... Воздух перестал поступать. Она медленно опустила бумаги на стол. В глазах не было страха – только странная, ледяная ясность и бесконечная, всепоглощающая усталость. Битва была проиграна.
"Мамочка?" – тоненький голосок Анны, как щелчок, вернул ее в кухню. Девочка потянула ее за рукав фланелевой пижамы. – "Что там?"
Соня обернулась. И на ее лице расцвела улыбка. Такая же теплая, лучистая, как всегда. Она взяла лицо дочки в ладони. "Все хорошо, солнышко мое золотое. Просто... маме нужно ненадолго уйти. Очень-очень ненадолго. К докторам. Лечиться. Поиграешь с тетей Олей? Она скоро приедет".
Анна кивнула, не понимая слов, но кожей чувствуя ледяную волну тревоги, исходящую от матери. "А бутерброд? Я тебе сделала!" – она указала на ломоть хлеба, который Соня положила на тарелку.
Соня посмотрела на бутерброд. Потом на дочь. Ее глаза блеснули. Она взяла его, поднесла ко рту и откусила маленький кусочек с самого края. "Вкуснятина! Самый лучший в мире. Я его... потом доем, ладно? Обязательно. Как вернусь". Она наклонилась, прижала Анну к себе, зарылась лицом в ее детские, пахнущие шампунем волосы, вдыхая этот запах, как кислород. Целовала макушку. Долго-долго. "Ты моя самая сильная, самая храбрая девочка. Помни это. Всегда. Я люблю тебя сильнее всего на свете".
Она встала. Не взяла сумку. Не надела ничего поверх пижамы. Только ключи. На пороге обернулась еще раз, помахала. Улыбка все еще держалась, но в глазах стояла бездна. "Скоро вернусь!"
Анна подбежала к окну. Мама села в подъехавшее такси. Машина тронулась и скрылась за поворотом. Через три минуты приехала тетя Оля. Ее глаза были красными, голос дрожал. Она что-то бормотала про "экстренно", "больница", "надо быть сильной". Анна почти не слушала. Она вернулась на кухню, к столу. Там стояли две тарелки. На одной – ее бутерброд, откушенный аккуратно. На другой – мамин. С одним-единственным, маленьким укусом по самому краешку. Отпечаток маминых губ, след зубов на шоколадной пасте. Он еще казался теплым.
"Она обещала доесть..." – тихо, как эхо, сказала Анна, осторожно касаясь пальчиком того места, где мамин зуб коснулся хлеба. – "Она же обещала..."
Тетя Оля зарыдала.
Этот недоеденный бутерброд, оставленный на краю тарелки, стал первым камнем в стене ожидания. Тетя Оля убрала его на следующий день, когда хлеб зачерствел, но Анна не позволила его выбросить. "Мама доест!" Он перекочевал в холодильник, потом покрылся пятнами плесени, и тетя Оля, плача, выбросила его тайком, пока Анна спала. Но для Анны он остался. Символом обещания. Знаком, что мама вернется.
Прошли дни. Недели. Месяцы. Мама не возвращалась. Тетя Оля ездила "в больницу", возвращалась с заплаканными глазами, приносила расплывчатые ответы: "Маме нужно еще полечиться", "Доктора стараются", "Она тебя очень любит". Анна писала письма. Корявые печатные буквы, рисунки солнышка и цветов, рассказы про детский сад, про тетю Олину кошку, про то, как она научилась кататься на велосипеде. "Маме в больницу", – писала она на конвертах. Тетя Оля молча брала их и... отправляла обратно по их же адресу, когда Анна не видела. На конвертах появлялся штамп: "Адресат выбыл". Тетя прятала их глубоко в ящик. Анна ждала ответа. Каждый вечер на столе появлялась лишняя тарелка. Каждый День Рождения она задувала свечи с одним и тем же желанием, произносимым мысленно с фанатичной верой: Чтобы мама пришла завтра.
Годы текли. Анне исполнилось 14. Она уже знала. Она слышала шепот взрослых. Видела тетины слезы. Находила в интернете страшные слова: метастазы, терминальная стадия, паллиатив. Головой она понимала. Но сердце – то самое, шестилетнее сердце, застрявшее в той кухне с запахом шоколада и недоеденным бутербродом – отказывалось капитулировать. Оно жило в вечном "завтра". Она злилась на тетю Олю за ее печальные, жалеющие взгляды, за осторожные попытки заговорить о памяти, о том, что "нужно отпустить". Анна не хотела отпускать. Она яростно цеплялась за ожидание. Это была ее последняя связь с мамой. Отнять его – значило убить ее окончательно.
В день своего пятнадцатилетия тетя Оля, после торта и неуверенных поздравлений, подошла к Анне с потрепанной картонной коробкой, перевязанной бечевкой. Лицо тети было серьезным и очень печальным.
"Аня..." – голос ее дрогнул. – "Это... твоя мама... Она попросила отдать тебе это. Когда ты повзрослеешь. Если... если она не вернется". Тетя Оля не смогла сдержать слезу. "Она очень просила".
Анна почувствовала, как внутри все сжалось в ледяной ком. Еще одна уловка? Еще одна попытка взрослых разрушить ее крепость веры? Она с презрением, почти с ненавистью, взглянула на коробку, потом на тетю. Молча взяла ее. Коробка была легкой. Слишком легкой для того, чтобы нести в себе конец мира. Анна отнесла ее в свою комнату и швырнула в дальний угол. Пусть лежит. Пусть сгниет. Она не открывала ее неделю. Потом две. Коробка стояла там, немой укор, напоминание о предательстве взрослых, которые сначала отняли маму, а теперь пытались отнять последнее, что у нее осталось – ее упрямую, безумную надежду.
Взрыв случился после ссоры. Жаркой, беспощадной. Тетя Оля, доведенная до отчаяния вечными когда мама вернется? и нарочито выставленной лишней тарелкой, сорвалась.
"Хватит, Анна! Хватит жить в сказках! Она умерла! Твоя мама умерла! Понимаешь? Умерла тогда! Сразу после того, как уехала! Она не вернется! Никогда!"
Слова вонзились, как ножи. Анна вскрикнула, не от боли, а от ярости, от невыносимой попытки разрушить ее последний оплот. Она выбежала в свою комнату, захлопнула дверь и бросилась к злополучной коробке. Рывком она рванула бечевку, сорвала крышку. Внутри, аккуратно сложенные, лежали:
Пачка конвертов. Ее детские письма. Те самые, с корявыми буквами и рисунками. Все. Каждый. Ни один не был распечатан. На каждом – жестокий, бездушный штамп синими чернилами: "Адресат выбыл".
Пластиковая лошадка. Ярко-желтая, с гривой из розового пластика. Ее самая любимая игрушка, потерянная во дворе за месяц до маминого отъезда.
Тоненький шарфик. Связанный из нежно-розовой пушистой пряжи. Совсем новый, нежный.
Белый конверт. Без марки. Только надпись: "Моей Аннушке. Когда захочешь". Мамин почерк. Знакомый, но... какой-то неуверенный, дрожащий.
Руки Анны тряслись так, что она едва не порвала конверт. Внутри – один листок в линейку, вырванный из блокнота. И письмо. Письмо, написанное тем же почерком, но буквы плясали, строчки заваливались, местами чернила расплывались, будто от упавшей слезы.
Моя сильная, моя храбрая девочка.
Если ты читаешь это, значит, я не смогла вернуться. Прости меня за эту ложь. За это страшное, сладкое слово "ненадолго". Оно было самым жестоким и самым необходимым, что я когда-либо говорила. Я не могла позволить тебе видеть, как я превращаюсь в тень. Как боль съедает меня изнутри. Не могла, чтобы твой последний образ мамы был... жалким, слабым, не той, что утром завтракала с тобой и улыбалась твоему бутерброду. Я хотела остаться для тебя сильной. Всегда.
Я знаю, ты ждешь. Каждый день. Каждую минуту. Сердцем. И знаешь, солнышко? Это разрывает меня на части там, где я сейчас. Мысль о твоем ожидании... она больнее любой боли. Но слушай меня внимательно, моя девочка: я НЕ ушла. Не совсем. Я в твоем упрямстве – том самом, что заставляло тебя часами искать потерянную лошадку. Я в твоих смешных, талантливых рисунках на полях тетрадей. В том, как ты закипаешь от несправедливости. Я в твоей силе, Анна. В той самой, что заставляла тебя ждать вопреки всему, что тебе говорили. Эта сила – от меня. И она – величайший подарок, который я могла тебе оставить.
Лошадку я нашла. На следующий день после того, как ты ее потеряла. Она лежала под тем самым кустом шиповника у забора. Я спрятала ее, хотела отдать "за послушание". Не успела... Шарфик... Ох, Аннушка, как я торопилась его связать! Пряжа была такой мягкой, как твои щечки. Я вязала в палате по ночам, когда руки еще хоть немного слушались. Мечтала увидеть, как ты его носишь на своем восьмом Дне Рождения...
А письма..
Солнышко моё, родное, как же я ХОТЕЛА их прочитать! Каждое! Как мечтала взять ручку и ответить тебе! Рассказать, как горжусь тобой! Как люблю! Но... "Адресат выбыл". Эти три слова... они были моим приговором. Моей невозможностью дотянуться до тебя хотя бы словом.
Теперь слушай самое главное, моя взрослая (ой, как же странно это писать!) доченька:
Живи.
Живи громко, ярко, жадно. Делай ошибки. Падай. Вставай. Злись. Борись. Люби. Люби так сильно, как только можешь. Будь счастлива. Находи радость в мелочах – в запахе дождя, в первой звезде, в смешной картинке. Будь счастлива, Анна. Это – единственное, чего я по-настоящему, до дрожи в кончиках пальцев, хочу. Единственное, что оправдает мой слишком ранний уход. Твое счастье – мое оправдание.
И помни: мое "ненадолго" – это на самом деле навсегда. Я всегда здесь. В каждом твоем вдохе. В стуке твоего сердца. Я – твоя любовь. Твоя боль. Твоя память. Твое вечное "завтра", которое однажды все же настанет... но уже без меня в твоей комнате по утрам. И это нормально. Это и есть жизнь.
Я так бесконечно горжусь тобой. Каждой твоей секундой. Каждой мыслью. Каждой слезинкой. И люблю. Сильнее солнца. Сильнее времени. Сильнее самой смерти.
Твоя Мама.
Анна не помнила, как соскользнула с кровати на пол. Письмо было зажато в ее руке так крепко, что бумага смялась. Она не плакала. Сначала. Воздух перестал поступать в легкие. Горло сжалось тисками. Грудь разрывало от оглушительной тишины. Потом пришла дрожь. Сначала мелкая, как озноб, потом все сильнее, пока все тело не затряслось. Она обхватила себя руками, пытаясь удержать рассыпающиеся осколки своего мира. Детское "ненадолго", ее крепость, ее щит, ее единственная правда – лопнуло, оставив лишь холодную, соленую влагу на лице. Она потянулась к шарфику, прижала его к щеке, ища запах мамы... Но он пах пылью. Пылью забвения и восемью годами пустоты.
И вот тогда прорвалось. Не тихие слезинки, а дикие, захлебывающиеся рыдания, выворачивающие душу наизнанку. Рыдания по маме, которая уехала "ненадолго". По бутерброду с крошечным укусом. По письмам, написанным в пустоту. По восьмому Дню Рождения без подарка. По каждому "завтра", которое обернулось вчера. По чудовищной, невосполнимой дыре, которую оставляет материнская любовь, ушедшая слишком рано. Она плакала за шестилетнюю Анну у окна. И за себя, пятнадцатилетнюю, которая наконец поняла. Плакала до изнеможения, до хрипа, пока темнота не сомкнулась над ней. Она уснула на полу, в луже слез, сжимая в одной руке розовый шарфик, а в другой – мятый листок с маминым последним, страшным, бесконечно нежным обманом.
"Ненадолго".
Самое долгое, самое горькое, самое пронзительное "ненадолго" в ее жизни. И начало новой, уже навсегда другой жизни. С дырой в сердце и мамиными словами в руке.
В этой книге автор рассказывает, какие процессы в мозге позволяют нам сочинять и проживать истории, какие этапы проходит любой захватывающий сюжет, что делает персонажа подлинно глубоким и запоминающимся. Только эта интригующая тема в подаче Уилла Сторра выглядит поразительно... бездушно. В процессе чтения я поймала себя на мысли, что не хотела бы знакомиться с произведениями, написанными этим человеком.
Здесь следует сделать пару отступлений. Во-первых, раньше я сама более чем разделяла позиции автора: как можно сочинять историю, не зная ее финала? Как так вы просто рассказываете, не просчитывая все заранее? Во-вторых, с книгой я знакомилась в очень уязвимом и чувствительном состоянии. Когда я дошла до приведенных в пример фрагментов из «Франкенштейна»Мэри Шелли и особенно «Парфюмера»Патрика Зюскинда, мне пришлось отложить книгу на несколько недель — их натуралистичность оказала на меня слишком сильное воздействие. Поэтому, возможно, авторская манера не покажется вам настолько угнетающей, как мне.
Казалось бы, все в тексте идет по делу. Со ссылками на исследования и источники автор рассказывает, почему нас так привлекают изменения, в чем источник нашей любознательности, объясняет, как мозг создает модель реальности, что нас цепляет в историях, почему нам важны перемены. Он говорит о формировании личности, о внутреннем конфликте. Разбирает, как истории помогают нам осмыслить себя, зачем мы их рассказываем, и что они делают с нами в ответ. Показывает ряд технических приемов, позволяющих сделать сюжет намного более захватывающим и цепляющим.
Что же не так в подаче автора? Сторр не рассуждает, а обрисовывает свою картину мира, подбирая удобные ему факты, исследования, теории и философские вопросы, подавая их в нужном ему ключе. Он рисует наши мозг и сознание как собрание искажений и аномалий, работающее не благодаря, а вопреки. Раз за разом он подчеркивает: ты, читатель, тоже не избавлен от этого. Внутреннюю модель реальности он называет галлюцинацией. Особенности человека - ошибками. Способность неизменно быть на своей собственной стороне и связывать разрозненные эпизоды собственной жизни в цельный нарратив подает как баги, а не фичи. Основа всех историй человечества у него сплетни, а не собственная трансформация. Взаимодействие с другими людьми - манипуляции. У него люди все те же обезьяны, гоняющие представителей соседней стаи. Даже о подсознании он говорит не как о тебе самом, а как о чем-то чуждом и чуть ли не враждебном. Автор постоянно утверждает, что где-то за пределами нашего разума существует некая «объективная реальность», которая не вмещается в наше несовершенное сознание. И под этим углом вдруг простейший червь, улавливающий фотоны светочувствительным элементом и движущийся к источнику света, оказывается куда совершеннее человека, ведь его модель реальности, в отличие от нашей, не искажена. Почему-то автор решает, что чем больше нигилизма, обесценивания и цинизма, тем правдивее, возводит это в ранг всеобщей истины и навязывает читателям. По Сторру, конечность бытия лишает нашу жизнь смысла. Точка зрения, имеющая право на существование, однако далеко не единственная. Ведь именно непреклонность перед страхом смерти позволяет нам двигаться вперед… И вроде в книге задаются правильные посылы и рассказываются интересные вещи, а в сухом остатке выходит не глубокая философия, а безысходное «Я/мы - ошибка», замаскированное под науку.
Самое смешное здесь, что я взяла не художественную книгу, чтобы не контактировать с эмоциями. А получила что? Эмоции в самом неприкрытом виде, потому что в конце Уилл Сторр дает подсказку для глубокого раскрытия себя. Он рассказывает, как в юности был несчастливо влюблен, и принять эту боль ему помогла фраза из книги Джулиана Барнса«История мира в 10½ главах» : «Наше сердце не сердцевидно». В этом эпизоде герой сравнивает привычное изображение сердца - ♡ - с настоящим бычьим сердцем из мясной лавки и не находит между ними сходства. Я вижу здесь метафору: мы чувствуем так, как мы чувствуем, и никакие разумные доводы не заставят нас полюбить того, кто нам не мил.
И Сторр, похоже, до сих пор не может примириться с этим. Вся его книга - попытка найти ответ на один вопрос: «Почему я не мог почувствовать иначе?». Он ищет его в анатомии, в исследованиях нейрофизиологии, препарирует сознание, раскладывает тонкие срезы мозга на предметные стекла, строит формулы для эмоций, ищет рецепт идеальной истории. И ничего не говорит, что для хорошей истории достаточно ее прожить. Пропустить через себя. И тогда это будет настоящая живая история, даже если ты понятия не имеешь, сколько в ней должно быть актов и какие архетипы у героев. Достаточно лишь чувствовать, что именно так все и должно быть. Мне кажется, он по-прежнему считает свою юношескую любовь ошибкой. Отсюда сквозной мотив книги: что чувства — это ошибка. Что мы все обманываем себя. Но на самом деле Сторр разоблачает не человеческий разум, а лишь собственную ложь себе. Глубокое недоверие самому себе. Он боится признать ценность прожитого. Пытается постичь эмоции через расчет, и этим только дальше уходит от настоящего чувствования. Хотя… возможно, именно так он однажды сможет к нему вернуться.
Чем мне не нравится эта позиция? Автор пытается разоблачить «магию» разума. Как будто понимание физиологии внутренних процессов может помешать вам наслаждаться их проживанием. Я прекрасно знаю, как работает селективное внимание — оно указывает мне именно то, что я готова заметить. Но все равно наслаждаюсь этим ощущением, что все складывается так, как должно быть. Мне нравится быть центром своей внутренней вселенной и чувствовать, что я выбрала саму себя. Я знаю, как работает наш разум, и именно поэтому я регулярно объясняю себе, что у меня все получилось, я всегда делаю лучший выбор из возможных, и даже в самых тяжелых ситуациях строю планы, что я сделаю по-другому в следующий раз. Потому что именно это дает мне силы двигаться дальше. Я люблю ловить эти подземные толчки подсознания, когда ты вдруг разворачиваешься назад, чтобы удовлетворить потребность, которой не ощущал секунды назад. Мне равно нравится как мыслить на стратегическом уровне, выстраивая архитектуру системы, так и писать слова и образы, которых не существовало в моем сознании до того момента, как я напечатала их. Все это подтверждает мне, что мой внутренний мир согласован с внешним, позволяет мне чувствовать всей собой, что я двигаюсь правильно, к тому, что нужно мне. Понимание природы внутренних процессов не делает их пресными и скучными, а наоборот позволяет вам управлять ими с наибольшей эффективностью. И для этого понимания вовсе не нужно чувствовать себя мешком мышц и костей, управляемым комком жира и программой, полной ошибок и противоречий.
За что я благодарна автору? Отдельное спасибо за наводку на книгу Бруно Беттельхейма«О пользе волшебства. Смысл и значение волшебных сказок» — вот это действительно находка. А также за то, что Сторр показал: рассказать свою историю можно в любой форме. Это не обязательно должны быть роман, автобиография или притча. Можно написать аналитическую статью и все равно раскрыть в ней самого себя: показать, какие вопросы волнуют вас сейчас, как вы видите себя, мир и свое место в нем. И даже рецензия на книгу может стать средством и формой этого выражения :)
А если смотреть еще шире, то всей нашей жизнью мы рассказываем свою собственную историю. Мы пишем ее каждый день, каждый час, каждым своим выбором.
Какие сюжетные повороты сегодня впишете в вашу историю вы? :)
В своём новом романе Эмили Генри создаёт искрящуюся историю любви, ставшую бестселлером Sunday Times и выбором книжного клуба Риз Уизерспун. Фанаты автора «Пляжного романа» и «Смешной истории» снова погружаются в тёплую атмосферу долгих летних дней и обещаний чего-то необычного.
Когда знаменитая затворница-наследница Маргарет Айвз приглашает вечного оптимиста Элис Скотт на остров Литтл Кресент, у неё появляется шанс на серьёзную публикацию и признание семьи. Но сразу после прилёта оказывается, что за контрактом следит обладатель Пулитцеровской премии Хейден Андерсон: и ему досталась точно такая же работа. Им отводится всего месяц, чтобы распутать тайны одной из самых скандальных семей XX века, но Маргарет выдаёт лишь фрагменты, скреплённые жёстким соглашением о неразглашении.
Пока Элис и Хейден пытаются сшить воедино обрывки семейного прошлого, между ними расцветает неукротимое притяжение. Читатели в восторге от медленного разгорания страсти, идеального сочетания «сердечного» героя и героини и живописных описаний острова — всё это делает роман камерным и вместе с тем масштабным.
Книга «Большая, прекрасная жизнь» (Great Big Beautiful Life) доступна как на русском, так и на английском языках.
2. Скажи, что будешь помнить меня (Эбби Хименес) - Say You'll Remember Me (Abby Jimenez)
Эбби Хименес — мастер искромётных, душевных и жизнеутверждающих романов о любви. Пожалуй никто не умеет создавать такие истории лучше неё: тёплые, вдохновляющие и невероятно близкие каждому сердцу.
Саманта влюбляется с первого взгляда, когда встречает ветеринара Ксавье Раша — внешне он похож на древнегреческого бога, а в руках нежно прижимает котёнка. Их первое свидание обещает стать лучшим в истории, пока Ксавье не сболтнёт нечто необдуманное. Именно с этого момента Саманта решает доказать ему, что даже самые красивые люди могут ошибаться.
После идеальной ночи Саманта понимает, что никакой роман невозможен, и просит Ксавье забыть её, оставив воспоминание о совершенном мгновении. Но ни время, ни расстояние не способны погасить искру, вспыхнувшую между ними. И порой одной воспоминании недостаточно — хочется построить любовь, которую не стыдно вспоминать вновь и вновь.
Книга «Скажи, что будешь помнить меня» (Say You'll Remember Me) доступна как на русском, так и на английском языках.
3. Король зависти (Ана Хуан) - King of Envy (Ana Huang)
У него было всё, что только можно пожелать… кроме неё. Опасный, могущественный и затворник, Вук Маркович избегает любых отношений за пределами своего ближайшего круга. Единственное исключение — Аяна Киданэ. Он увидел её первым и не собирается отступать, даже когда узнаёт, что она помолвлена с его лучшим другом. Чем ближе свадьба, тем сильнее борются верность и запретное желание.
Для всех вокруг Аяна — успешная супермодель, чья карьера на пике, а помолвка с одним из самых завидных женихов Нью-Йорка выглядит идеальной. На самом деле это лишь деловая договорённость: ему нужна условная сумма наследства, ей — деньги, чтобы вырваться из-под крыла жёсткого агентства. Притворяться влюблёнными несложно, пока Аяна не признаётся себе, что всё больше тянет к загадочному Вуку.
Когда подготовка к свадьбе рушится, Вук — единственный, кто способен подарить Аяне ощущение безопасности. Но его мрачное прошлое грозит развеять всё, что между ними зародилось.
Книга «Король зависти» (King of Envy) доступна как на русском, так и на английском языках.
Более миллиона проданных экземпляров и сногсшибательный финал мирового романтического фэнтези-феномена!
Пэдин Грей и Кай Азер возвращаются в Королевство Илия, где между ними вновь вспыхивает пламя чувств. Пэдину предстоит сделать судьбоносный выбор: от его исхода зависит не только её будущее, но и благо тех, кто ей дорог.
В решающей битве между любовью и верностью каждый шаг обострён до предела. Пэдину придётся решить, что важнее — следовать зову сердца или сохранить клятвы, данные в прошлом.
Погрузитесь в напряжённый и эмоциональный финал трилогии, где каждое решение может навсегда изменить мир героев и их собственные судьбы.
Книга «Бесстрашный» (Fearless) доступна как на русском, так и на английском языках.
Одиннадцать лет назад Сара Морган выиграла дело по обвинению своего мужа Адама в убийстве любовницы. Она вышла замуж за бизнесмена Боба Миллера и, казалось, обрела идеальный мир. Но когда она обнаруживает у мужа роман на стороне, развод становится неизбежным.
В разгаре разрыва всплывают новые ДНК-улики по старому делу Адама, и расследование возобновляется. В центре внимания опять оказывается Сара, а за её правдой гонится бывший следователь Хадсон. Когда женщина, с которой изменял Боб, пропадает без вести, между Сарой и Бобом начинается коварная игра в кошки-мышки, где каждый готов пойти на крайние меры.
«Идеальный развод» — это беспрерывное напряжение, неожиданные повороты и герои, способные на всё ради победы. Книга прекрасно читается как самостоятельный роман, но подарит ещё больше острых ощущений тем, кто знаком с произведением «Идеальный брак» (The Perfect Marriage)
Книга «Идеальный развод» (The Perfect Divorce) доступна как на русском, так и на английском языках.
Книга «Handbook of Neuroevolution Through Erlang» объединяет теорию и практическую методологию создания систем вычислительного интеллекта на базе нейроэволюции с использованием языка Erlang. В вступлении Джо Армстронг, один из создателей самого языка, раскрывает ценность подхода и обосновывает выбор Erlang для таких задач. Читатель получает исчерпывающий пошаговый учебник по созданию современной платформы TWEANN (Topology and Weight Evolving Artificial Neural Network) - Топология и вес эволюционирующей искусственной нейронной сети.
Структура и методология
Материал выстроен от простейшего симулированного нейрона до полноценной системы, что позволяет освоить ключевые концепции без скачков в сложности. Каждый этап подробно описан и проиллюстрирован примерами кода на Erlang. Следуя руководству, можно самостоятельно собрать TWEANN для моделирования искусственной жизни или для автоматизированной торговли на рынке Форекс.
Практические сферы применения
Моделирование искусственной жизни и экосистем
Разработка алгоритмических торговых стратегий для Форекс
Управление автономными агентами и роботами
Почему Erlang
Парадигма конкурентного программирования через обмен сообщениями
Эффективное распределение задач на многоядерных и многопроцессорных системах
Архитектура, близкая к принципам эволюционных и нейрокомпьютерных моделей
Книга демонстрирует, как использовать встроенные возможности Erlang для задач машинного обучения и раскрывает реальные сценарии применения технологии в финансовых алгоритмах, симуляциях жизни и робототехнике.
Книга «Справочник по нейроэволюции через Erlang» (Handbook of Neuroevolution Through Erlang) доступна как на русском, так и на английском языках.
Книга - полнейший восторг! Кто-то в коментах советовал, спасибо! 🖤
"Отбор с осложнениями" (Ника Ёрш, Ольга Ярошинская). Сюжет похож на 13 невесту - тоже принц и отбор невест с конкурсами. Но всё вообще по-другому!
Здесь принц реально выбирает себе жену, приезжает несколько девушек. И к каждой девушке приставляют менталистку. Это что-то вроде психолога, но с магическими способностями. Менталист может успокоить, вдохновить, поддержать.
В то же самое время из хранилища пропадает опасный артефакт и появляется слушок, что его хотят использовать во время отбора невест, не то против принца, не то против короля. И кто-то из невест - заговорщица. Поэтому в невесты внедряется глава местного спецназа. Его наряжают во что-то типа паранджи, к нему тоже приставляют менталистку и о том, что он - мужчина знает только король.
Шикарная книга! Очень лёгкая, забавная и интересная. Прям даже, возможно, будет интересно и перечитать через какое-то время. В конце я прям вообще не ожидала такой развязки. И заканчивается всё отлично. Прям кайф.
хотя, сколько я смотрела разных реалити-шоу про этот выбор невест - какой же кринж. Как ты себя не "держи", а всё равно это унизительно, как мне кажется. Вы бы пошли в таком участвовать? Я сначала хотела сказать, что нет, конечно! Но потом подумала, что если дело будет на Мальдивах, то я готова и поучаствовать)) Даже если меня выпрут в первом же конкурсе, всё равно считай неделю позагорала.
мой канал с шуточками и обзорами на романтическое фэнтези Вино по акции
