Из-за одного неадекватного индивида могут уволить физрука

Конфликт между учителем физкультуры и учеником девятого класса произошел в томской школе № 35. Педагог в грубой форме начал угрожать подростку. Все происходящее мальчик заснял на видео.

Инцидент произошел в четверг, 28 февраля, в средней общеобразовательной школе № 35. На записи, которая попала в сеть, видно, как в спортзале учитель физкультуры подходит к школьнику и начинает разговаривать с ним в грубой форме. Мужчина использует маты, называет подростка «фраерком», грозится «нащелкать прямо здесь», и что он будет «отвечать за свой базар». Ученик тоже несколько раз употреблял маты, а в конце собрался вместе с учителем идти к директору.

Школьник снимал все происходящее на видео, а позже выложил его в сеть. Александр (имя изменено), который учится в девятом классе, рассказал, что на данном уроке физкультуры было три класса; на каждый приходится свой учитель. Школьник лежал на матах, когда к нему подошел преподаватель, занимающийся с чужим классом, и сказал, чтобы он «слез с мата».

«Я ответил, что не слезу. Хотел сказать, что у меня есть свой учитель, который может сделать мне замечание, но он начал мне говорить (дословно): «Ты, сосунок, как разговариваешь, в смысле нет?» На что у меня пошла ответная реакция на его речь, и я сказал: «Ты че так со мной базаришь?», так как это вообще не педагогично. Он мне сказал: «Пошли, выйдем, я тебе *** (синоним слова «ударю»). <...> Почему я матерился? Я очень эмоциональный человек и не могу сдержать маты в стрессовых ситуациях. Я готов заплатить штраф за маты, но учитель не имеет прав разговаривать так с учениками. Надеюсь, что его уволят. Если бы он не выражался в такой грубой форме, я бы так не реагировал. Хочу отметить, что я его не оскорблял, маты были не в его сторону, а как эмоциональные срывы на подобные оскорбления в мой адрес», — написал ученик в сети.

Редакции удалось связаться с матерью мальчика Ольгой (имя изменено). Она рассказала, что почти сразу после конфликта приехала в школу, чтобы поговорить с директором.

«Я не могу простить этого физрука, что он так поступил. Я не оправдываю поведение своего сына. Но он — ученик, а этот мужчина — преподаватель. Он работает в школе, ученики все разные. Я разговаривала и с учителем, и с директором. Преподаватель по большому счету виноватым себя не считает. Он заявил, что мой сын начал первый. Мой ребенок утверждает, что первый начал именно учитель — грубо разговаривать. Директор предложила сделать сотруднику школы выговор и лишить премии. Я сказала, что меня такой вариант не устраивает. Я хочу добиться его увольнения. Директор ответила отказом. На этом наш разговор закончился, но я не намерена оставлять это так», — рассказала мать мальчика.

Она отметила, что связалась с родителями детей из других классов, в том числе младших. Они, по словам Ольги, говорят, что преподаватель их детей тоже оскорблял.

«Мне сказали, что учителя пока отстранили от работы, потому что сейчас будет проверка. В понедельник я пойду на прием в департамент образования. Видео уже много где появилось в интернете, и в нашу сторону посыпались угрозы. Возможно, нам придется обращаться в правоохранительные органы, потому что отправить теперь ребенка в школу одного я не могу, боюсь. Приходят сообщения, вплоть до того, что придут, убьют и закопают. Пишут незнакомые люди в социальных сетях», — пояснила женщина.

Томичка хочет организовать школьное собрание, чтобы обсудить с другими родителями эту ситуацию. «У моего ребенка поведение хромает. Но преподаватель не должен так себя вести», — резюмировала мать ученика.

https://news.vtomske.ru/news/161603-ty-che-fraerok-fizruk-v-...

https://www.youtube.com/watch?time_continue=86&v=beqlyhWX6xQ

Фото этого "ребенка" https://pp.userapi.com/c845219/v845219200/149a63/RNJG0g37k98...

Из-за странных игр «в умирание» Катю пришлось забрать из детского сада. Приемные родители чуть не отказались от нее вторично, но ситуацию спасли психологи центра «Здесь и сейчас»

Со смертельным исходом

Катя начала умирать, когда ей было пять. Она делала это дома, на улице, в магазине. Приходила к маме и просила ее убить. Ложилась на газон в парке и говорила, что умерла, и ее нужно похоронить на этом месте. В детском саду тоже умирала. А иногда и убивала сама — закапывала других детей в сугроб со словами: «Ты умер, и я тебя похоронила».

У Кати кудряшки цвета мокрого сена и красивые серые глаза. Она дружелюбна и общительна и любит петь. Когда она не умирает, она обычный веселый ребенок, и со стороны не догадаешься, что ее взяли из детского дома. Что ее папа убил ее маму, когда ей было три года.

Папу посадили в тюрьму и лишили родительских прав, а Катю отправили в детский дом. Там она провела год, пока ее не удочерили Надя и Андрей. У них уже есть кровные взрослые дети. Катя сразу очаровала всех своей непосредственностью, и, несмотря на ее трагическую историю, муж с женой решили, что будут любить ее так сильно, что она все забудет.

И Катя все забыла. Целый год она провела дома в атмосфере любви и гармонии, была послушна и весела и стала ежедневным источником счастья для приемных родителей. В пять лет они со спокойной душой отдали ее в детский сад.

Через какое-то время Катя начала играть в странные игры. Они были связаны со смертью, а иногда и с агрессией. Могла без причины наброситься на других детей, подбежать и укусить воспитательницу. Часто пряталась и просила ее похоронить. Со временем начала делать то же самое дома.

Надя с Андреем были в ужасе. Воспитатели жаловались, родители других детей требовали забрать Катю из детского сада. Надя пыталась разговаривать с дочерью, старалась разобраться, что не так. Но Катя говорила, что все хорошо, и не понимала, что не так с ее играми. Потом воспитатели потребовали отвести девочку к психиатру, иначе выгонят из детского сада.

Психиатр сказал, что Катя больна, и поставил ей страшный диагноз. Родители не могли в это поверить, но, сравнивая поведение своих кровных детей с Катиным, понимали, что, наверное, врач прав. Тем временем Катя становилась все более неуправляемой, злилась, что ей не давали играть в смерть, отказывалась слушаться, все время кричала и плакала. Родители были измотаны, давление в детском саду достигло предела, и они забрали Катю домой.

Когда ей исполнилось шесть лет, Надя сдалась, поняла, что не справляется и не справится никогда. И решила вернуть Катю в детский дом.

Год умирания

Надя и Андрей узнали о ресурсном центре фонда «Здесь и сейчас» на форуме приемных родителей и из последних сил решили попробовать что-то изменить.

Проведя с Катей несколько занятий и узнав ее предысторию, психологи ресурсного центра предположили, что дело может быть не только в заболевании, но и в трагическом прошлом ребенка. Ненормальное поведение нормально в ненормальной ситуации, как говорят психологи. У Кати начались индивидуальные занятия, где можно было играть в любые игры.

Тему игры задавала Катя. Она пряталась в домике, а психолог должен был нападать. Катя отбивалась, но безуспешно, и в итоге ее убивали. Катя умирала, а психолог, по Катиному сюжету, должен был рыдать над ней минут десять. Девочка требовала точности эмоций, безутешного горя и настоящих слез. Потом в игре случалось чудо, приходила какая-то игрушка-врач и оживляла девочку, а психолог очень этому радовался.

После часа такой игры специалист выходит из комнаты без сил, потому что в игре психолог все равно переживает настоящие эмоции. А тут каждый раз приходилось проживать смерть, скорбь и воскрешение.

«В этой игре девочка как бы задавала вопросы: «А нужна ли я здесь? А будет ли кто-то переживать, если меня не будет? А кому я нужна? И зачем мне жить?» — объясняют психологи ресурсного центра. — В процессе игры Катя проживала свою травму. Мы не знаем, видела ли она убийство или нет, и, возможно, никогда не узнаем. Но даже если не видела, мы знаем, что это была неблагополучная семья, и можно только догадываться, с чем ребенку приходилось там сталкиваться».

Целый год Катя играла в ресурсном центре фонда «Здесь и сейчас» в одну и ту же игру. Зато перестала умирать в других местах. А потом перестала и на психологических занятиях. Она прожила свою травму. Очень важно именно прожить, а не отодвинуть и не забыть. «Даже если все хорошо в приемной семье, ребенку необходимо время, чтобы напитаться чувством безопасности, — говорит Лилия Пушкова, детский психолог фонда. — И если через какое-то время спокойной жизни в семье его отдают в детский сад, у ребенка может случиться флэшбэк. Его отбрасывает назад в травму, в детский дом, где тоже была детская группа. А воспитатели об этом ничего не знают. И ребенок, находясь снова в состоянии травмы, начинает пользоваться способами, которые срабатывали тогда. Даже если он уже наработал в себе новую, нормальную манеру поведения. И вот тут нужна работа специалистов. Многие родители считают, что главное любовь, и она все победит. Но, как правило, этого недостаточно. И тут хорошо, если появляемся мы».

... Некоторые родители пытаются уговорить психологов, если нет помещения, заниматься с детьми дома. Но дома заниматься нельзя. «Важную роль играет именно терапевтическая среда, которую психологи воссоздают в своей игровой комнате, и которой нет ни в детском саду, ни в школе, ни даже дома. Ее и не должно быть там, — объясняет психолог фонда Елена Кандыбина. — Если на ребенка накатывает агрессия, и он чувствует необходимость защищаться, значит, он будет играть в агрессивные игры, где он будет то нападать, то отбиваться и как-то спасаться. Очень важно, чтобы работа с травмой проходила в безопасном месте, которое обособлено от его обычной жизни. Куда можно прийти и откуда можно уйти. Здесь у нас можно быть любым — плохим, агрессивным, непослушным».

Если у ребенка травма, то сюжет игры он задает сам, и психологи фонда следуют за ним и по игре стараются понять, что с ним было, и что он переживает. Травма всегда вылезет в игре, если ребенок находится в обстановке доверия. «Она всегда зовет, она мешает, она требует решения и облегчения, а здесь мы создаем для этого благодатную среду, — говорит Лилия Пушкова. — Если травму не проработать и не пережить, то она вытесняется, но потом в нее все равно бросает, причем неконтролируемо». На самом деле так происходит со всеми нами.

Если мы что-то не пережили, то на нас накатывает состояние, когда все вроде хорошо, и причин нет, а все равно резко становится плохо. И это со взрослыми, здоровыми людьми. А маленький ребенок, у которого нет и не должно быть рефлексии, испытывает то же, но только не понимает, что с ним происходит. На него накатывают гнев, страх, агрессия, и он выплескивает их на окружающих, которые ни в чем не виноваты. «И воспитатель не может с ним договориться. Ребенок то хорошо себя ведет, то внезапно становится бешеным и неконтролируемым. И что запускает этот процесс — никто не знает и не узнает. Может, увидел игрушку, похожую на ту, что была в детдоме, может, услышал похожий голос или запах», — объясняет Лилия.

Кроме того, иногда травма ребенка накладывается на травму родителя. Например, он проявляет агрессию, а у родителя повышенный страх перед криком. И вместо того чтобы спокойно разобраться, что происходит с ребенком, мама начинает сама впадать в истерику и кричать. Может, на нее в детстве кричали ее родители. Ребенок не находит выхода своему гневу и понимания, мама тоже. В фонде «Здесь и сейчас» психологи работают как с родителями, так и с детьми. Но чтобы находить время на всех, нужны деньги. Чтобы у психолога по работе с родителями было не по семь встреч с родителями в день, а хотя бы по три. Чтобы можно было не только записать, что было в этот раз на встрече, но и пообедать. И чтобы детских психологов было несколько, и можно было провести не две первичных диагностики трудного поведения в неделю, а хотя бы десять. Чтобы за месяц ожидания ребенок не оказался снова в детском доме.

Помогая каждому такому ребенку, фонд «Здесь и сейчас» помогает всем. Родителям, которые доведены до отчаяния и чувствуют свое бессилие. Другим детям, которые имеют право спокойно учиться и не бояться, что кто-то в классе их побьет или покусает. Учителям и воспитателям, которые не знают, как обуздать и контролировать непредсказуемого ученика. Другим родителям, которые будут спокойны, что их дети не придут из школы побитыми и покусанными. Или похороненными в сугробе.

Источник: Журнал "Такие дела"

Текст: Мария Бобылёва

Иллюстрация: Рита Черепанова

Фото: Анна Краснобоярова, Telefakt.ru

10-летний мальчик очень переживает за своего питомца - выброшенную с балкона собаку Айку. Но, как рассказали встревоженные за ребёнка соседи, случай с собакой это ещё не самое страшное, что может выпасть на его долю. По их словам, он растёт с матерью, которая часто выпивает и дебоширит, а на время «свиданий» со взрослым дядей выгоняет малыша на улицу.

«Мальчик спит на железной кровати, иногда мать забирает у него даже матрас, оставляя спать на железных пружинах. Видно, что он живёт в неблагополучных условиях. Когда спрашиваем его о семье, парень замыкается и паникует. Но видно, что, не смотря ни на что, маму очень любит. И не меньше переживает за свою Айку. Говорит, я не могу жить без неё, а она без меня. Очень просит, чтобы у собаки была другая семья, но ему не запрещали с ней дружить. Рвётся навестить щенка, но мы пока обманываем и говорим, что собака уже почти выздоровела, что с ней всё в порядке. Чтобы не переживал», - рассказала Анна, свидетельница трагедии и соседка мальчика в беседе с корреспондентом сайта Telefakt.ru.

Маму 10-летнего ребёнка девушка описывает негативно: она часто кидается на соседей, выпивает, а за сыном не следит. Анна вспоминает, как вечером 1 сентября увидела на улице проходящего мимо ребёнка в футболке, дырявых носках и простых домашних тапочках, хотя температура воздуха была около 12 градусов. Оказалось, ориентировочно в 23:00 мама захотела «свидание», а сына отправила гулять. Не зная куда пойти, мальчик пришёл к приютившей на ночь собаку женщине. Та растерялась и отправила малыша домой, только после ухода ребёнка поняв, что наделала. Она собрала всех домашних и по темноте пошла его искать. Где мальчик провёл остатки вечера неизвестно, но тогда всё кончилось более-менее благополучно.

Анна рассказала и другую историю из жизни юного челябинца. 10-летний мальчик периодически подрабатывает в аптеке неподалёку. Там он моет полы за 100 рублей. Заработанные деньги копил на билет в Тулу к своей бабушке. Однажды его мать нашла копилку и потратила всё на выпивку. Расстроенный, мальчик доверился и рассказал о случившемся своим пожилым соседкам по дому.

«Бывало даже, что он ходил по двору и извинялся за маму свою. Говорил, что она пьяная и не совсем понимает, что творит, но не хотел бы, чтобы на неё обижались. Нам он не открывается, всегда повторяет, что если расскажет всё, то ему будет только хуже. А иногда просто уходит в себя и резко отвечает, что всё хорошо, чтобы ему больше вопросов не задавали. Моя сестрёнка как-то раз была у него в гостях. Всё, что увидела, сняла на мобильный телефон. Её поразило, насколько плохо в квартире у её друга», - поделилась соседка.

К ситуации удалось привлечь общественников, написано заявление в полицию. В ближайшее время в непростой семье будут разбираться.

Напомним, ранее Telefakt.ru писал о том, что с балкона шестого этажа одного из Челябинских домов женщина выкинула 5-месячного щенка за то, что тот испортил одежду и мебель. После падения собака получила серьёзные травмы и прошла первые операции в одной из частных ветеринарных клиник.

Пруф

Ещё пруф

И ещё пруф

И ещё пруфик

Поскольку с завидной регулярностью у нас повторялось «вот исполнится восемнадцать – вали из моего дома и делай что хочешь», я очень четко осознавала, что к этому моменту мне надо оформить документы и определиться с каким-то планом действий на первое время, чтобы нормально его пережить.

Планы начала строить лет с четырнадцати, поэтому какие-то мамины планы на мое дальнейшее будущее приводили меня в замешательство. С документами было сложно, так как родилась и полжизни я прожила в одной стране, а сейчас находилась в другой. Мама документы делать не спешила, и все, что у меня было – свидетельство о рождении.

К студенческим годам у меня завелись друзья, о них я дома рассказывала очень мало. Но не одному и не двум довелось столкнуться с мамой нос к носу. Двух моих подруг она ненавидела особенно люто.

Одна начала ее бесить после какого-то Нового года, который я решила встретить у подруги. За час до Нового года позвонила мама, стала что-то спрашивать, услышала на фоне голос брата молодого человека моей подруги и начала орать, что я поехала на какую-то поганую оргию и чтоб я немедленно собиралась и шла домой. Я начала плакать и собираться. Подруга стала меня останавливать и уговаривать остаться, я отнекивалась, что не могу, что тогда она меня не пустит домой.

Подруга меня каким-то образом убедила остаться и позвонила маме, сказала, что та доверила подруге своего ребенка и пока я не дома, она несет за меня ответственность и отпускать в ночь куда-то не станет. Мне мама сказала, что раз у меня там такие защитники, я могу там и оставаться. Подруга сказала, что вот и замечательно, мы отлично проведем время. Дня через три мне позвонила мама и сухо сообщила, что я могу вернуться домой.

В другой раз подруга пришла к нам помочь мне с занятиями. Мы занимались на кухне, в какой-то момент забежала мама, сказала: «Ой, стол весь завален, вам, наверное, неудобно» и одним махом сбросила все, что было на кухонном столе, на пол. Подруга спокойно подняла на нее глаза и сказала: «Да, спасибо, так действительно намного удобнее» и вернулась к нашему учебнику. Мама ушла, но велела подругу больше не пускать. Но запрещать мне с кем-то общаться к тому времени было уже бесполезно.

Тогда же, в студенческие годы, постепенно сошли на нет изгнания меня из дома. Я стала действительно уходить и каждый раз верила, что это был последний раз, и начинала думать, как жить дальше. Маме приходилось звонить и звать меня назад, так что она перестала так делать.

Со временем мама перестала меня бить. Я поняла, что больше не могу позволить себе быть битой, поэтому начала ловить предметы, которые в меня летели и вырывать их у нее из рук. Ловить и отталкивать кулаки. Давать сдачи в голову не приходило, но хотелось показать, что бить я себя больше не дам. Моральные унижения никуда не делись и стали жестче, если она узнавала о какой-то сложной для меня ситуации, можно было быть уверенной в том, что эта ситуация еще не раз меня ударит.

К примеру, у меня покончил с собой друг. Я жутко рыдала. На следующий день, когда я опоздала, мама мне сказала: «Ты хочешь меня довести, да? Ты хочешь, чтобы я закончила как твой Макс?» И я начала рыдать еще сильнее. Мама всегда на мои слезы реагировала фразой: «Поплачь-поплачь, поменьше пописаешь».

«Оздоровительные» встряски

У нас было все время как-то непросто с домашними животными. Еще в ранних классах у нас был попугайчик, и у мамы была крыса. Попугайчик жил у меня в комнате. В какой-то раз мама пришла ко мне в комнату с крысой на руках, мы сидели на моей кровати, тут крыса резко соскочила на тумбочку, притянула лапами попугайчика к прутьям клетки и перегрызла ему горло.

Мама всегда говорила, что это моя вина, мне нельзя доверять животных, а уж если я рожу – моему ребенку не выжить с такой безалаберной матерью. У нас жили только те животные, которые больше любили маму, те, которым нравилась я, выкидывались. Хотя за всеми животными ухаживать приходилось мне, даже если я их не хотела.

В какой-то раз у мамы в гостях была подруга и мама неожиданно потребовала показать мой телефон. Я категорически отказалась. Мама стала настаивать, что телефон купила она и она имеет право на него посмотреть. Я согласилась, но стала вытаскивать сим-карту, потому что ее я получила бесплатно в техникуме, оплачиваю сама, значит на сим-карту смотреть у нее прав никаких нет. Мама пришла в ярость, заставила меня раздеться догола, стала отбирать рюкзак. Рюкзак я не отдала, его я так же сама купила, одежду она забрала и велела мне убираться из ее дома.

Я стала упираться и говорить что-то насчет того, что родители должны обеспечивать своих детей. Она сказала, что наобеспечивалась, и я могу валить к своему папаше с тем, что у меня есть своего. И вытолкала меня из квартиры голую.

Правда, позвала назад, когда я уже решилась выйти из квартиры и дворами пробираться к своей подруге. Ее подруга сидела все это время у нас и не повела и бровью. Предполагалось, что это все за то, что я стала настаивать на том, что родители должны обеспечивать своих детей и за то, что не отдала сим-карту. Позднее мама мне сказала, что это очень пошло мне на пользу и было полностью для моего блага, я была «как будто под куполом», и меня нужно было немного встряхнуть.

«Любимые» девочки мамы

Регулярно у мамы появлялись любимчики. То это была дочь подруги, которой мама связала к выпускному крючком платье, то другая дочь подруги, которая получила оплачиваемую работу в бухгалтерской конторе моей матери. Такие подарки мне никогда не доставались. Как-то раз в подарок дочери подруги ушли мои весенние ботинки на каблуке – «а ты же их все равно не носишь».

Как-то в любимчики попала мамина сотрудница, которая еще училась на вечернем. В какой-то вечер мама сказала: «Давай позовем ее жить к нам? Будешь спать со мной, она в твоей комнате. Просто ей так дома тяжело, приходиться учиться, работать, следить за домом, и мама у нее сложная». Я не решилась ответить, что я как бы в тех же условиях нахожусь и без комнаты мне будет совсем не весело.

С моими подарками было сложно. Я в детстве их делала и дарила, потом начала покупать и дарить. Но с ними всегда что-нибудь случалось – бились, ломались, терялись, рвались. Регулярно мои какие-то бьющиеся подарки оказывались разбитыми. Мама говорила, что это кот или сквозняк. Иногда, когда мы ругались, она их просто метала в стенку при мне. Сначала было очень горько и обидно, а потом перестало.

Иногда кот случайно ломал и какие-то мои вещи. К примеру, подруга подарила мне красивую вазочку – стеклянную, нежно-голубого цвета, витую. Однажды я обнаружила ее расквашенной об стенку.

На последнем курсе у меня были продолжительные отношения с молодым человеком из другого города, мы планировали мой переезд к нему после получения диплома. Маме и ее знакомым я не сказала ни о нем, ни об этих планах. Просто не хотела начинать думать о нем плохо. Через месяц после получения диплома я собрала вещи и уехала, наврав что-то о том, что уезжаю жить к подруге и буду учиться.

Спустя год кто-то ей сказал, как я живу на самом деле. Она вообще регулярно навещала моих подруг и плакала о том, как скучает и как ей тяжело. Видимо, продавила кого-то.

И вот она стала названивать моему молодому человеку, я взяла трубку, она сбросила. Потом перезвонила мне и начала жутко орать и скандалить. Она требовала номер телефона родителей моего молодого человека. Я отказала наотрез.

Мне начали сниться кошмары о том, как она приезжает и селится у нас, как обливает всех грязью, как хватает меня за волосы и волочет домой, и это был какой-то беспросветный период. Она писала мне на день рождения «чтоб ты сдохла».

Молодой человек пытался с ней связаться, объяснять что-то, просить понять нас. Но она посылала его на хрен.

Мне стали писать письма какие-то ее знакомые, убеждающие меня, что так нельзя. Как-то она передала через кого-то сумку с моими теплыми вещами. Я привезла их домой и увидела, что да, вот она, моя теплая куртка, но почему-то изрезанная. Также там обнаружился маленький флакончик духов, она позвонила и сказала: «Там тебе подарок, это нужно каждой девушке, твой-то козел тебе такое купить не может». На мое «ээээ, спасибо», ответила мрачно «угу» и бросила трубку.

Как-то она позвонила, и попросила каких-то людей у себя поселить, потом кого-то там встретить и забрать тяжелые сумки. Я отказывала. Через какое-то время она извела меня уже окончательно, и на очередное «ты мне никто, считай, что я умерла» я ответила: «Хорошо».

И на пару лет было затишье. Я заблокировала маму в соцсетях и начала приходить в себя.

Террор...стихами

А потом мне начала писать какая-то ее подруга. Присылать какие-то невнятные стихи. На мой закономерный вопрос «что это?», ответила: «Это твоя мама написала». В стихах сквозила одна мысль: «Я тебя вынашивала, а ты меня бросила, как же так». Я заблокировала и подругу тоже.

Я решила, что если у мамы есть, что мне сказать, то и мой номер телефона у нее есть, может позвонить. Но она не стала звонить. Она открыла в соцсети мой список друзей и разослала каждому свои стихи с пометкой, что это для меня.

Тут меня прорвало. Сначала я начала плакать, потом на пятом, сообщившем мне «ну как же так», пришла в ярость и к чертовой матери удалила страницу.

Тут мама вспомнила про телефон и стала звонить и рассказывать о том, как ей одной плохо, как я ее бросила, давить своими болячками и рыдать. И мы начали снова общаться. Для меня это было мучением. Ей не хватало моих отчетов о жизни, и она стала расспрашивать моих знакомых и рассказывать им обо мне. Я до сих пор понять не могу, зачем, к примеру, моему тренеру подробности моего детства? Я вообще не хотела ни с кем ни о чем говорить, зачем вообще это нужно. Никто не обязан каждому встречному в подробностях излагать историю своей жизни, у всех могут быть какие-то свои личные тайны, почему не у меня?

Так мне и во взрослой жизни пришлось изворачиваться и пытаться как-то удержать дистанцию между моей жизнью и матерью.

И тут она вытащила козырь из рукава – моего отца. Она начала на меня давить, чтобы я с ним познакомилась. Я не хотела, но согласилась. Она стала мне звонить и просить прощения за то, что разлучила нас когда-то. Я к этому вопросу и сейчас немного равнодушна. Я не была как-то зла или обижена на отца. Как-то его у меня просто не было, и к двадцати четырем уже любая необходимость в нем отпала. Да и столько я о нем за свою жизнь слышала неприятного…

Но мы изредка общались по настоянию матери. Один раз она приехала ко мне в гости. С поезда кинулась меня обнимать, приговаривать «моя маленькая», а я стояла как соляной столб и пыталась понять, ну какого ж хрена происходит-то.

Она сняла квартиру у нас в городе на два дня. Я сразу обозначила, что у нас жить нельзя, у нас мало места. На второй день мы собрались пойти погулять, я проснулась и стала ей звонить. Она трубку не брала, дверь в съемную квартиру не открывала и всячески изображала свое отсутствие. Я позвонила хозяйке и попросила ключи. Только тут мама меня впустила.

Я стала спрашивать, что случилось. Она стала отводить глаза и тихо говорить, что ничего. Вообще, это распространенная у нее была тактика – изображать дикие страдания и вынуждать меня искать причину во мне. Я не среагировала на это, и мы пошли гулять. Накануне она познакомилась с моим молодым человеком и стала как бы вскользь говорить о том, что он ничтожество и, видимо, мне только такое и подойдет. Я попросила так не говорить больше, я не хочу это слушать.

В итоге она уехала к себе. Через какое-то время она внезапно стала жить с моим отцом. Как, что, зачем – я не стала даже спрашивать.

Потом она опять начала распространять щупальца на мою жизнь, стала звонить и устраивать истерики, что я пропала, не люблю ее, хочу ее смерти. Мне полагалось ежедневно звонить и докладывать о своих делах. Я этого не делала. В итоге мы разругались ужасно, меня понесло, я вспомнила некоторые моменты из детства и сказала, что я ей не очень была нужна и пусть бы лучше мы с ней не общались.

Она очень спокойно ответила мне: «Ты же понимаешь, что если бы все это было правдой, ты бы либо с крыши спрыгнула, либо оказалась в психушке? Ты выдумываешь». Это меня из себя вывело окончательно, и скандал было не остановить. Моя привычка быть максимально неконфликтной куда-то делась, и мы доругались до разрыва отношений.

Сейчас она сдержанно пишет по праздникам, я тоже. И я все время думаю о том, что когда я уехала, надо было поменять номер телефона, почту и жить спокойно. Тогда бы не обрушился на весь мой френд-лист поток ненужных чужих откровений.