Котельников-2. 179-й ППГ (полевой подвижный госпиталь).
Довольно потирая сухие, узкие ладошки Гарин Яков Брунович – хирург от бога (несмотря на то что ему был девяносто один год ни одной смерти на операционном столе он ещё не допустил) покинул операционную.
- Наташенька, я закончил, - произнёс старик, снимая с головы обыкновенную хирургическую шапочку из настоящего хлопка. – Будет жить солдат, и думаю даже не плохо.
Всплеснув руками, старшая медсестра Островская или по-армейски прапорщик «Островская Н.О.», с удивительными, притягивающими взгляд окружающих своим цветом, светло-зелёными глазами, бросилась навстречу ветерану хирургии, прилетевшему сюда добровольцем аж с Никулина. Где это точно Наталья не знала, но судя по документам профессор променял безопасный, комфортный Внутренний мир на Хаунсфилд, располагающийся хоть и в тылу, но всё же всего в одном малом гиперпрыжке от планет где сейчас полным ходом шли бои уже прозванные иностранными журналистами Периферийными войнами.
- Вы просто чудо, Яков Брунович! Нам с вами сильно повезло, а то Мухина и Ахметов тут просто с ног валились от усталости. Никак не могли найти третьего врача, а вы добровольцем попросились… мы так рады!
Разговаривая с хирургом Островская не забывала о своих прямых обязанностях. Взглянув в медицинский планшет (без которого никуда), она убедилась, что пациент в операционной в норме и просмотрев рекомендации Гарина быстро назначила ему процедуры на сутки вперёд. Самые важные сутки.
- Это мой долг, Наташенька, - Яков Брунович присел в кресло напротив автомата с кофе, газировкой и шоколадом. - Да и что мне дома делать? Скучать только. Дети выросли, внуки тоже, правнуков ещё нет. Сижу как дурак и пялюсь в окно на яблоневый сад.
- У вас настоящий яблоневый сад?
- Да, Наташенька, я его собственными руками посадил.
В этот момент медицинский робот вывез из операционной сержанта Волокушина получившего осколочное ранение брюшной полости в одном из боёв и свернув по коридору налево осторожно вкатил его палату номер шесть.
- Какой вы молодец, Яков Брунович, - продолжала улыбаться хирургу Островская, быстро просмотрев через планшет показания всех пациентов в госпитале.
Заодно убедилась, что никто из медсестёр на этажах не спит. Ан нет, кто-то уже почти засыпает.
- НОВИКОВА! – гавкнула по внутренней связи через гарнитуру старшая медсестра так, что дедушка-хирург на месте подпрыгнула. – НЕ СПАТЬ! Дегтярёва проверь, а к Абдулову «Кешу» отправь. Пусть он следит, чтобы тот во сне на левый бок не поворачивался.
«Слушаюсь, госпожа старшая медсестра!» - вскочила со своего места поправляя белый халат растрёпанная девчонка и тут же бросилась по коридору вперёд.
- Да мы не в мамкиной поликлинике, а в военном госпитале, Новикова! Обращаться ко мне - госпожа прапорщик… - для порядка прикрикнула Островская, пряча улыбку, будто девчонка двумя этажами выше могла её видеть.
«Так точно, госпожа прапорщик!»
Слышавший всё Гарин тоже улыбнулся, и его выцветшие голубые глаза снова засияли ярко-ярко, как в молодости. Встав с кресла, хирург подошёл к торговому автомату и нажал клавишу на корпусе. В раскрытую ладонь его выпала банка кофе.
- Яков Брунович, а вам разве можно? Да еще на ночь? – сощурив зло глаза и театрально уперев руки в бока произнесла Островская.
- У меня такой возраст, когда всё можно, - невозмутимо произнёс хирург, подыгрывая коллеге.
Дождавшись, когда дно на банке станет красного цвета он раскрыл подогретый кофе вдохнув аромат напитка.
- Коваль! Не спишь? – тем временем продолжила бдить Наталья.
«Никак нет, господин прапорщик. Не сплю».
- Молодец. У пилота шагохода сердцебиение участилось. Не видишь, что ли? Сбегай проверь. Может кошмар снится, а может ещё, что-нибудь.
«Уже бегу, госпожа прапорщик».
Допив кофе, хирург с сочувствием, по-отечески что ли, взглянул на Островскую.
- Наташенька, у вас же завтра свадьба. И вообще вы с сегодняшнего дня в отпуске. Зачем ночное дежурство взяли? Где Коваленко? Завтра такой день, а вы не выспитесь.
Вздохнув (напоминание о счастливейшем дне в её жизни наполнило грудь теплом), Наталья поцеловала профессора в гладко выбритую щёку.
- У Коваленко сын погиб. Сгорел в танке. Сегодня стало известно. Она работать не может. Вот я её и подменила. Мне не сложно. К дежурствам я привыкла. Буду бодрой, обещаю. Кстати, Яков Брунович, вы помните, что тоже приглашены на свадьбу?
Профессор вздохнул, покачал головой. Он уже привык, что жизнь и смерть здесь в госпитали следовали рука об руку.
- Помню-помню, - наконец ответил он, сложив руки за спиной. - Я вам со Славой и подарок приготовил. Ладно, Наташенька, пойду тогда спать. Спокойного тебе дежурства.
Шаркая ногами (теперь было видно, что он и правда устал, всё-таки четыре операция провёл) Гарин отправился к лифту. Апартаменты врачей и медсестёр располагались здесь же, на третьем этаже. Всё просто, по-спартански.
- ЭТО ПРОСТО ОТВРАТИТЕЛЬНО! ОТВРАТИТЕЛЬНО!
- ИМПЕРЦЫ СЕЯТ СМЕРТЬ И РАЗРУШЕНИЯ!
- ИЗ ВЕКА В ВЕК ОДНИ И ТА ЖЕ РИТОРИКА! ВЫ ЗАБЫЛИ ПОЧЕМУ ВАШИХ ПРАДЕДОВ ИЗГНАЛИ С ЗЕМЛИ?
- ПРИЧЁМ ТУТ ЭТО?! СЕЙЧАС МЫ ГОВОРИМ О ВОЙНЕ НА ПЕРИФЕРИИ! ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНО!
- ТО ЕСТЬ КОГДА ВАША КОНФЕДЕРАЦИЯ ВМЕСТЕ С СИНДИКАТОМ, ПОРТОЙ И ЛИГОЙ СВОБОДНЫХ МИРОВ В НАРУШЕНИИ ПАКТА «ГОНЧАРОВА-МИЛЬТОНА» БЕЗНАКАЗАННО КОЛОНИЗИРОВАЛА ПЕРИФЕРИЙНЫЕ МИРЫ ПРИСВАИВАЯ СЕБЕ ПОЛЕЗНЫЕ ИСКОПАЕМЫЕ И ДРУГИЕ РЕСУРСЫ, БЕЗЖАЛОСТНО ПОДАВЛЯЯ ВЫСТУПЛЕНИЯ КОЛОНИСТОВ, ЭТО БЫЛО НОРМАЛЬНО, А КАК ТОЛЬКО ИМПЕРИЯ ЗАСТУПИЛАСЬ ЗА СВОИХ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ И ПРИЗВАЛА К СОБЛЮДЕИЮ ПАКТА ДВУХСОТЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ ТАК СРАЗУ НА НАС ВСЕХ СОБАК СВЕШАЛИ?!
Пытаясь решить какого цвета ногти сделать ей на свадьбу (чтобы Славе понравилось), Островская рассеянно слушала и смотрела через личный коммуникатор какую-то передачу по головидению. Споры, бесконечные споры, а парни гибнут.
Прикладывая палочку колорафера к ногтям, она сначала сделала их розовыми, потом красными, потом нежно голубыми, но в конце концов оставила без цвета, просто придала им эффект прозрачного лака. Слава её и такую любит. Они через столько прошли…
- Прапорщик! Вы почему не приветствуете старшего по званию?! – раздалось в фойе ППГ, и Наталья вытянулась по стойке смирно (даже каблуками по уставному попыталась щёлкнуть) за своей стойкой регистратуры. Краем глаза она увидела мужчину в чёрной форме и в надвинутой на глаза фуражке. Серебряный погончики на плечах свидетельствовали о том, что к ним в госпиталь заглянул штабс-капитан.
«Может навестить кого-то собрался? – подумала Островская. Ночью? Точно, вон даже с цветами пришёл. Не дождётся! У нас госпиталь, а не проходной двор».
Сдув с глаз выбившийся из причёски русый локон, женщина уже было открыла рот, но сказать ничего не успела.
- Вольно, прапорщик! – на этот раз голос офицера Островской показался до боли знакомым.
Штабс-капитан приподнял козырёк фуражки на лоб, и… Наталья узнала серые глаза и озорную улыбку мужчины.
- Башлыков! Вова! – взвизгнув она бросилась на руки офицеру. - Как я рада тебя видеть!
Только сейчас Островская рассмотрела, что в руках гостя аккуратный букетик жёлтых маргариток, её любимых.
- Ой, спасибо огромное! Какие они красивые!
Лицом Наталья погрузилась в цветы вдохнув их запах. Запах детства.
Штабс-капитан же тем временем облокотился о стойку регистратуры и огляделся по сторонам. Это был среднего роста (175 сантиметров или немногим больше), широкоплечий, смуглокожий брюнет с серыми глазами и белым хорошо различимым шрамом наискосок пересекавшим правую бровь. Тонкие губы, острый подбородок, придавали его облику строгость. Но на самом деле строгим он был только на службе.
- Как поживает наша невеста? – весело произнёс Башлыков наблюдая как Островская пытается найти посуду для букета маргариток. - Славка-то поди весь изнывает от нетерпения? Он уже здесь?
- Нет, завтра с утра прилетит, - не найдя ничего лучше прапорщик поставила цветы прямо в кувшин с водой. - Созванивались с ним днём до того, как они в гиперпространство вошли.
- То есть уже сегодня! – озорно подмигнул Наталье Башлыков повернувшись правой стороной лица.
Островская охнула и коснулась кончиками пальцев свежей розовой кожи на щеке и шее. Такая остаётся только после суток в регенерационной капсуле.
- Всё нормально! - поймал руку подруги штабс-капитан, поцеловав её. – Ты лучше посмотри на меня. Я для вашей свадьбы впервые парадную форму надел. Как я тебе?
Штабс-капитан даже покрутился на месте, чтобы женщина как следует его рассмотрела.
- Отлично! – сказала Островская, смахнув с глаз слезу. – Она прекрасно знала, что Башлыкову сейчас очень больно, но он терпит. Вова всегда был особенным.
- А ты я смотрю опять нарасхват. Всё контролируешь, медсестричек, тиранишь их – палец Башлыкова указал на планшет на столешнице. Там на экране ровными прямоугольниками мерцали сектора ведущих запись камер.
- Что поделать? Я тут и прапорщик, и старшая медсестра, и главная медсестра. Три в одном, - сказала Островская. - Это же ППГ, у нас дефицит персонала. А ты только на свадьбу прилетел?
- Не только, - Башлыков хотел было коснуться ожога на лице, но в последний момент передумал и одёрнул руку. – Мы только-только из рейда. У меня двое раненных: один легко - пуля насквозь через плечо прошла, у вас лежит…
- Капитонов, - вспомнила Островская улыбчивого высокого парня. – С ним всё будет хорошо.
- Спасибо, - продолжил Башлыков, - а вот у второго тяжёлое ранение. Его сегодня на «Павле Черенкове» отправили на Пирогов.
- Так это твой мальчик… Кушагов, кажется, - покачала головой из стороны в сторону Наталья из-за чего из причёски выбился ещё один локон. – Я ему сегодня сама документы оформляла. Тяжёлое ранение, мы его в гипобиоз погрузили, иначе до Пирогова не долетит. Откуда вы?
- Эйлер, Гельфанд, Рихман, Биржишка – там сейчас самые серьёзные бои идут.
Островская ничего не сказала. Что тут говорить? Она и так знала, что бои идут серьёзные. Госпиталь на триста человек был почти заполнен. Почти каждый день сюда на Котельников-2 привозили раненых солдат. Солдаты и офицеры с лёгкими ранениями и ранениями средней тяжести оставались у них. Тяжёлые незамедлительно перебрасывались в Академический медицинский военный центр на Пирогове и Вишневском. А ведь были ещё и другие ППГ, на соседних планетах.
- Выпьем кофе? – спросил Наталью Башлыков направляясь к торговому автомату.
- Подожди Вова, я тебе настоящий сварю, по-турецки. Турка, которую ты мне подарил, когда меня из госпиталя выписали, всегда со мной…
БАБАХ! – в этот момент где-то на улице что-то взорвалось, в окнах даже вспышка мигнула, а затем будто заработала швейная машинка. От этого звука у Островской почему-то волосы на затылке встали дыбом.
- Что за чёрт? – успела произнести она, а Башлыков уже бросился к ней и быстро-быстро заговорил.
- Наташа! Объявляй немедленно тревогу, поднимай на ноги персонал! Опускай защитные ставни на окна, блокируй двери, роботов охранников внутрь! И ещё… у вас здесь есть оружие?
В голове Островской всё перепуталось. Но ненадолго. Всё же работать в экстремальных ситуациях она привыкла.
- Вова! Какие ставни, какие двери? Это ППГ, он модульный. А оружие… откуда у нас оружие? А вот же у тебя пистолет!
В кобуре на боку Башлыкова действительно находился скорострельный «Сверчок», но тот только отмахнулся от Натальи:
- Это не поможет! Стреляют из «Громовержца». Из тяжёлого восьмиствольного крупнокалиберного пулемёта. Он создан для тяжёлых штурмовиков. Его без пневмоусилителей, сервомоторов человеку просто не поднять.
Островская времени зря не теряла и проделав ряд манипуляций с планшетом объявила тревогу. В госпитале зажглись красные огни и загудела сирена. Так же она успела послать сообщение главврачу.
И в этот момент раздался ещё один взрыв. Только совсем рядом, на улице. Пластиковые стеклопакеты лопнули и потрескавшись вспучились. Створки дверей главного входа прогнулись, внутрь фойе дыхнуло жаром. Что-то взорвалось над головой, потом ещё раз, и ещё, сирена замолчала, красные огни потухли, уступив место лампам дневного света аварийного генератора. Сверху кто-то закричал от боли, потом голосов стало несколько. Островская бросилась к лифту, но он неожиданно рухнул вниз и из шахты потянуло дымом. Башлыков выхватив оружие побежал к выходу.
Очередной взрыв отбросил штабс-капитана в стену, кажется в фойе влетели остатки дверей и обожжённый корпус одного из роботов-охранников, стоявших снаружи.
Наталья хотела уже было броситься на помощь к товарищу, но в этот момент по лестнице застучали торопливые шаги и в фойе кашляя и обливаясь слезами выбежали пару медсестёр и анестезиолог Григорьев. Девчонки были в нижнем белье – выскочили из постелей, а белый халат Антона Юрьевича почему-то был в крови и саже.
Островская не успела даже обратиться к ним как с улицы, в разломанные двери, вошли двое тяжёлых штурмовиков в чёрной броне вооружённые массивными пулемётами. Плитка под их ногами трескалась от веса брони. Вращающийся блок одного из пулемётов закрутился и в какие-то пару мгновений трое её коллег были… превращены в куски кровоточащего мяса.
В левый бок Натальи что-то ударило, и она потеряла сознание.
Именно боль в боку и привела её в чувство. Сколько времени Островская лежала в беспамятстве понять было невозможно. С потолка лилась вода, что ясно указывало на работу пожарных спринклеров. Со стоном повернувшись на бок, Наталья увидела всего в нескольких шагах от неё Бессонова – главврача. В груди Родиона Петровича зияла огромная дыра.
Боясь смотреть на свой бок, женщина, сжав зубы и сдерживая стоны смогла подняться на колени. Чуть не поскользнувшись в луже воды, и опираясь на стену она пошла на странные звуки, долетающие в фойе из коридора.
Неожиданно на пути её возникла преграда. В воде, на полу лежал один из тех гадов в тяжёлой броне. Тот самый что убил медсестёр и Григорьева.
- Значит помощь подоспела! – вслух произнесла женщина и со злобой пнув мертвеца продолжила путь.
Сделав ещё несколько шагов Островская нашла пистолет Башлыкова. Со стоном наклонившись над оружием она отвела назад затвор назад, тем самым убедившись, что в стволе есть патрон, и двинулась дальше.
Однако открывшаяся ей впереди картина обрушила все её надежды. Возле аварийной лестницы на второй этаж шло сражение между Башлыковым и гигантом в чёрной, тяжёлой броне. Штабс-капитан в разорванном парадном мундире, вооружённый штурмовой винтовкой одного из роботов-охранников крутился вокруг противника делая одиночные выстрелы в шлем, и в грудь. Пули рикошетили, высекая искры из корпуса, но офицера это совсем не пугало. В какой-то момент патроны кончились, и штурмовик просто сграбастал Башлыкова своей лапой за шею. Тогда офицер ловко вытащил из кармашка на боку противника гранату и запихнул её тому в стык между бронепластнинами на груди.
БАМ! - раздался громкий хлопок, коридор наполнило очередной порцией удушливого дыма и штурмовик, пошатнувшись на месте, но всё ещё удерживая Башлыкова, рухнул на пол.
Слёзы потекли по щекам Натальи, но грустить ей о смерти товарища не дали. Что-то загрохотало и над головой её разлетелась на куски стена. Из фойе к ней медленно шёл ещё один тяжёлый штурмовик с пулемётом.
Прижимая руку к прострелянному боку Островская пятилась по коридору в сторону рентгенкабинета. Указательный палец её беспрестанно жал на спусковой крючок автоматического пистолета. Она стреляла и попадала. Но «Сверчок» просто не мог пробить тяжёлую броню противника. В какой-то момент отшвырнув бесполезное оружие, женщина просто рухнула на пол поняв, что приземлилась на что-то мягкое и мокрое. Повернув голову, она с ужасом увидела заваленный телами пациентов и медперсонала коридор. Всё это напоминало место казни.
- Гады! – сорвалось с её губ. – ГАДЫ!
В последнюю секунду, когда тень штурмовика заслонила свет единственной горящей в коридоре лампы, Наташа представила себя в свадебном платье, рядом со Славой. На нём был парадный мундир, почти такой же как у Башлыкова, награды на груди отражали лучики яркого солнца, горячая рука любимого сжимала её узкую ладонь. «Ты не одна…»
Третий тяжёлый штурмовик хладнокровно дал очередь из «Громовержца» по лежащей на полу Островской.
- БИБИКОВА КО МНЕ! НЕМЕДЛЕННО! – рёв пожилого императора заставил гвардейцев в парадных мундирах у двери вытянутся по стойке смирно (хотя куда кажется выше), а старшего камердинера Мартынова поспешно покинуть тронный зал в поисках начальника Третьего отделения.
Искать долго не пришлось. Действительный тайный советник был неподалёку. Это выгодно отличало Карла Андреевича от других чиновников. Он всегда был там, где нужен. Особый талант вкупе с недюжинным умом, проницательностью и выдержкой, помог Бибикову достичь немалых успехов в карьере.
- Я здесь, Ваше Величество!
Пятидесятилетний брюнет среднего роста с голубыми глазами, морщинками в уголках рта, в простом шерстяном чёрном мундире (на котором из украшений на груди был только серебряный значок двуглавого орла сидевшего на крестовине меча), не торопясь проследовал через зал к трону на котором замер пожилой император. На угрюмый вид монарха, на мечущие во все стороны молнии взгляд, действительный тайный советник будто и внимания не обратил.
- Что у нас по нападению на Котельников-2?
- Количество погибших не увеличилось. 323 человека, - поклонился императору чиновник (сделано это было без обычного раболепия, с достоинством). – И ещё кое-что есть… нашли выжившего.
- Да?! – император впился взглядом в Бибикова, которого не слишком любил, зато уважал.
- Некто штабс-капитан Башлыков Владимир Витольдович, дворянин, войсковая разведка, неоднократно награждён за храбрость…
- Ранения средней тяжести, Ваше Величество. Возможно придётся ампутировать левую ногу по колено, в остальном ничего страшного.
- Ко мне его сюда первым же кораблём, - произнёс император, но поняв, что торопится, с некоторым смущением кашлянул в кулак. – Кхе-кхе, конечно, как только будет готов к перелёту.
Странно, но в этот момент Бибиков всем своим естеством почувствовал, что сейчас будут сказаны слова, которые изменят не только его жизнь, но и жизнь всей Империи. И действительный тайный советник не ошибся.
- У меня к вам задание, Карл Андреевич. Все свои дела брось и занимайся только этим.
- Нападение на Котельников-2… наш тыл, госпиталь, раненые, гражданские, женщины, дети. Время джентльменского поведения закончилось. Как считаешь? С Империей играют грязно, и мы будем отвечать тем же…
- Ты должен создать специальный, абсолютно секретный отряд, спецгруппу… называй как хочешь, которая будет отвечать этим мерзавцам ударом на удар. Наносить адекватный, нет, больший ущерб! Да так чтобы у них поджилки тряслись только от одной мысли причинить нам вред. Основная задача этого подразделения - выполнение специальных операций за пределами Империи… в интересах государства. Подобное в нашем прошлом уже было. Как любила говорить моя покойная супруга: Всё новое это хорошо забытое старое.
- Ваше Величество, но это же не мой профиль, - попытался возразить монарху Бибиков уже понимая, что всё бесполезно (если император что-то вбил себе в голову, всё!). - Почему бы не поручить создание отряда директору КГБ?
- Потому что! Я хочу, чтобы это сделал именно вы! – голос императора разнёсся по тронному залу. - Я тебе доверяю. К тому же Жжёнов будет шить по тем же лекалам, что привык. А я хочу свежий подход. Ну не хмурьтесь, Карл Андреевич! Вы же в военном деле, на поприще спецопераций, тоже не новичок.
- Да, это так, но это было так давно.
- Согласитесь, это как на велосипеде кататься. Научишься - на всю жизнь. Природа человеческая в своей подлости неизменна. Инструментарий, методы, не слишком изменились за эти годы. Со своей стороны, обещаю любую поддержку. Однако… – палец императора увенчанный золотой печаткой с голубым рубином неожиданно выстрелил вверх. – Знать об этом отряде будем пока только мы.
В этот момент по спине действительного тайного советника Бибикова должны были бы пробежать мурашки, но ничего такого не произошло. Он лишь мысленно сделал в голове пометку и растянул тонкие губы в улыбке. Почти не заметной, но немножко пугающей.
- Карл Андреевич, даю вам на всё про всё три месяца. Через девяносто дней наш враг должен поплатится за то, что сделал. И каждый участник рейда на Котельников-2 тоже. Я дал распоряжение Комитету он уже занимается поиском исполнителей.
В следующую минуту император просто внимательно наблюдал за Бибиковым. Он хорошо знал Карла Андреевича. План уже начал складываться в голове чиновника. Вон как лоб то наморщил! Тот был умён очень умён. Именно поэтому он и был приближен ко двору. Военное поприще было не для Бибикова, тот был не слишком хорошим исполнителем, спину то гнуть перед всяким не станет это точно. Зато как создатель, демиург он был великолепен. Замыслы его иногда становились понятны императору спустя годы. Годы! Именно на таких людях и стоит Империя.
- Есть мысли о кандидатуре, которая могла бы возглавить подобную группу?
- Да, мой император, - наконец кивнул Бибиков. - Но не уверен, что вы её одобрите.
- Кто? – руки монарха легли на подлокотники изящного трона недавно подаренного кистустинийцами из созвездия Гончих псов.
В тронном зале на пару мгновений повисла душная тишина.
От резкого крика императора, отражённого сводами тронного зала, один из охранявших входные двери молоденьких гвардейцев вздрогнул, да так что парадная гренадёрка его под собственной тяжестью сползла с головы упав на пол из синего мрамора.
ПОНРАВИЛОСЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ПО ССЫЛКЕ ЗДЕСЬ
Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.
