Сэндзюцу - Самурайское сражение в стиле Unmatched. Senjutsu. Битва за Японию - это настольная скирмиш игра о сражениях самураев в сеттинге средневековой Японии для 1-4 игроков с изящной механикой построения колоды, одновременным разрешением раундов боя и красивыми миниатюрами. Настольная игра Сэндзюцу похожа на Unmatched, но со своими интересными механиками и глубоким тактическим геймплеем
Хотел создать что-то на японскую тему, думаю получилось
Если кого заинтересует, больше песен здесь - https://www.youtube.com/@каналденьсурка
Обновленные ссылки на каналы:
YOUTUBE - https://www.youtube.com/@AiSurokMusic
RUTUBE - https://rutube.ru/channel/21787972/
Dzen - https://dzen.ru/aisurok
Этот стих я написал примерно в 2017 году, мне было 18. С тех пор, сильно прокачался скилл, поменялись взгляды. Но именно он был первым стихом, среди моих прочих, который отозвался с каким-то серьезным намерением, или другой серьезностью. Он стал некой отправной точкой.
Я одинокий древний мудрый самурай,
И я иду на свой последний бой,
У нас не верят в ад и рай,
Меня ждёт бой с самим собой.
На каждый шаг гремит катана -
Мой главный друг в любом бою.
Старая болит и ноет рана,
А я иду, не устаю.
Я слишком стар, чтобы устать,
И слишком много уставал.
Я слишком честен, чтобы врать,
И слишком много убивал.
Мне не дано было сделать сэппуку -
Харакири, сказали, меня не убьёт,
Мне дали мою катану в руку,
Сказав "посмотрим как этот бой пройдёт".
Мне путь стелят сакуры листки,
Как будто воины зовут меня к себе,
Я уверен, мои доспехи для этого крепки -
Я и шанса не оставлю никакой беде.
Пока иду, я вспоминаю молодость свою:
Я был так энергичен и горяч,
Я был так яростен в бою,
Непредсказуем, как кендамы мяч.
Я столько горя сотворил,
И целые деревни вырезал,
Я помню, как я их убил,
Я только рад, что их не унижал.
Сейчас живу в гармонии с собой,
Я рад, что мудрость победила.
Уже мертвы дружившие со мной,
Врагов моих судьба уже убила.
Я был слугой у феодала,
Я был свободным самураем,
Я убивал, мне было мало,
Врагам я был недосигаем.
Я был быстрее ветра иногда,
Как молнией разил своей катаной,
И уж не думал я тогда,
Что кровь врага не сходит в ванной.
Гейши сложат обо мне легенды,
И барды будут песни петь,
Они прославят все моменты,
Я сам не знал куда их деть.
И те легенды будут правдой,
Пару веков, может - побольше,
А потом скажут, что мы ходили бандой,
И броня у нас была потоньше.
На моём пути осталась лишь гора,
Что режет небо по ночам,
И мне б готовиться пора,
Как к операции врачам.
Меня будет ждать огромное чудовище,
Что, по сути, в гневе - я.
Гармония - вот моё сокровище,
Гнев, я иду убить тебя.
Я помню каждый взмах катаны:
В дуэли, или битве на войне,
Я помню все полученные раны,
И даже нанесённые тебе.
И каждое касание доспехов
Отразится искрами воспоминаний,
С ума, в починке их, съехав
Мой разум становился туманней.
Я был спокоен, будто сакура весной,
Снова и снова забирая их жизни,
Я был быстр, как ветер с грозой,
Так сладко ощущал вино из вишни.
Меня пьянила битва, кровь врагов,
Можно сказать, страдал алкоголизмом,
Я так и не обрёл спокойствие и кров,
Я так и не ужился с оптимизмом.
Я обучал учеников.
Себе на смену, тысячи ребят
Жаль, что все пали от врагов
Их всех убили как ягнят.
В то время, они были детьми,
Я не успел их спасти, и лишь горевал
Судьба мне шептала "мсти"-
Я всех детоубийц убивал.
Ну всё, пришёл я к месту,
И чудище уж брызжит на меня слюной,
Меня не прикрепят к людскому манифесту,
Я начал бой с самим собой.
Оно взрывает камни лишь шагами,
И поджигает взглядом леса,
Как живёт оно рядом с нами,
Царапая наши с тобой небеса?
Я бился с ним днями, ночами,
Нанося катаной удар за ударом,
Я вскрывал его старые раны,
Его броня была слишком крепка.
Он атаковал снова и снова,
Пытаясь раздавить муравья,
Я не слышал смерти зова -
Тебе так просто не убить меня!
Он жёг в броню своим огнём,
Он щёлкал клыками рядом со шлемом моим,
И кто-то падёт иль ночью иль днём -
Для смерти такой я неуязвим!
...
Мы оба пали вниз лицом -
Он мёртв, а я изранен,
Неужели, таким я закончу концом?
Мой взор... он уже затуманен.
Я не знаю выживу или паду,
Не знаю возьму ль катану снова,
Не знаю надену ли броню,
Увижу ли опять крыльцо у дома.
Новый клип от группы Bjarla (Бьярла)
Система пожизненного найма не дает уволенному шанса на трудоустройство:
Вот уже целое десятилетие количество самоубийц в Японии ежегодно составляет 30–35 тысяч человек. (В 1978–1997 годах их было 20–25 тысяч.) Число людей, кончающих собой, приближается к сотне в день. По официальной статистике, это почти 25 человек на каждые 100 тысяч жителей, то есть втрое больше, чем в США, и вдвое больше, чем в Западной Европе.
Почти три четверти японских самоубийц - мужчины. (Беда эта уже коснулась более 3 миллионов семей.) По возрасту среди тех, кто покончил собой, больше всего пятидесятилетних (25 процентов), шестидесятилетних (18 процентов), сорокалетних и тридцатилетних (по 15 процентов). Тревожная тенденция последних лет - увеличение доли сравнительно молодых людей, которым меньше двадцати пяти лет.
Большинство ушедших из жизни составляют безработные и пенсионеры (57 процентов), рабочие и служащие (28 процентов), ремесленники и крестьяне (10 процентов), студенты (5 процентов).
Совпадение графиков:
График количества самоубийств в Стране восходящего солнца в точности совпадает с графиком числа безработных и количества банкротств. Хотя в США и Западной Европе процент безработных выше, чем в Японии, самоубийств там гораздо меньше. Главной причиной тут служит японская система пожизненного найма, которая не дает уволенному второго шанса (особенно после сорока лет).
При обострении конкуренции или экономическом спаде становится все больше неудачников, которые сталкиваются с проблемой долгов и угрозой бедности, впадают из-за этого в депрессию, которая и ведет к самоубийству.
Феномен «сезона самоубийств» существовал в Японии и в годы послевоенного экономического чуда. Я ощущал это, когда работал в Токио в 60-х годах. Календарный год, как известно, состоит из 52 недель. Однако две последние всегда отличаются от остальных тем, что количество суицидов в стране вчетверо превосходит средние показатели.
По местным традициям юридические и физические лица должны вступить в новый год без долгов. Поэтому предновогодние недели всегда становятся в Японии порой банкротств и увольнений, а стало быть, сезоном самоубийств. Принято считать, что человек, не расплатившийся к празднику по счетам, обязан сам свести счеты с жизнью. Поэтому возле действующих вулканов с Рождества появляются полицейские патрули, дабы останавливать желающих броситься в кратер.
С тех пор как после экономического чуда 60–80-х годов пришли «потерянные десятилетия», как японцы именуют затяжной экономический спад 90-х и 2000-х годов, сезон самоубийств вместо двух предновогодних недель фактически стал круглогодичным.
Угроза попасть под сокращение штатов без надежды на новое трудоустройство обострило проблему «кароси», как в Японии называют смерть от переутомления на работе. Страну восходящего солнца можно назвать «царством трудоголиков». Вместо положенных по местным законам восемнадцати дней отдыха в год (что и так мало по сравнению с другими государствами) среднестатистический японец отдыхает лишь семь-восемь дней в году. Причем только одновременно со своими сослуживцами, дабы не перекладывать на их плечи свои обязанности в дни отпуска. А это возможно лишь на «золотой неделе» в начале мая да перед новым годом. Наемный труженик в Японии ежемесячно проводит на рабочем месте до 100 часов неоплачиваемых сверхурочных. С 2000 года число умерших от кароси приблизилось в Стране восходящего солнца к 10 тысячам человек ежегодно.
Таору Хаяси занимался на фирме ремонтом оборудования. Из-за сокращения штатов во время кризиса его переместили в отдел продаж. И как человеку очень стеснительному, ему было трудно оказывать нужное воздействие на покупателей. А невыполнение задания по продажам вело к выговорам от начальства. Находясь с утра до вечера на рабочем месте в состоянии стресса, Таору впал в депрессию и за два дня до своей серебряной свадьбы повесился в возрасте 51 года.
Неуклонно растущее число самоубийств встревожило не только общественность и власти Страны восходящего солнца. В 2006 году парламент принял закон о мерах по предотвращению суицидов. Была поставлена задача: к 2010 году сократить их число на треть. На профилактические меры парламент ассигновал 10 миллиардов иен. Однако достичь намеченной цели не удалось.
Лепестки сакуры опадают свежими:
Нужно признать, что в национальном менталитете японцев есть предпосылки, побуждающие считать самоубийство не актом слабости, а проявлением силы. Национальный цветок японцев - сакура - воплощает собой презрение к смерти как воплощение торжества жизни. Сакура цветет буйно, неистово, но очень кратковременно. Ее цветы предпочитают опадать совсем свежими, чем расставаться со своей красотой.
Этот эстетический образ служит как бы лейтмотивом самурайского кодекса бусидо. В феодальные времена харакири было для высшего сословия таким же популярным способом защитить свою честь, как дуэль для европейского дворянина.
С поэтическим образом сакуры связано и появление в Японии летчиков-камикадзе. Они должны были как Божественный ветер (что означает данное слово) направлять свои начиненные взрывчаткой самолеты на американские корабли. (В Токио знали о подвиге советского летчика Гастелло, который таранил своей горящей машиной колонну германских бензовозов.) За первую половину 1945 года так пожертвовали своими жизнями 1036 летчиков-камикадзе. По японским подсчетам, на их долю приходится 80 процентов потерь американского флота на заключительном этапе боевых действий.
Самурайский кодекс чести бусидо наложил свой отпечаток на грамматику жизни японцев, на их трактовку таких понятий, как долг и честь. Заповедь «лучше смерть, чем позор» глубоко укоренилась в их душе. Самоубийство было в чести у японцев и во времена «экономического чуда». Работая в Токио в шестидесятых годах, я не раз был свидетелем подобных примеров.
Отец знакомого японского журналиста - отставной адмирал, был начальником пожарной охраны порта Йокогама. Когда там случился пожар, в одном из пакгаузов взорвались баки с краской. При этом погибли двое пожарных.
Рассказывая о случившемся, все телеканалы восхищались адмиралом, который героически руководил тушением пожара. Однако, вернувшись в свой кабинет, бывший моряк адмиральским кортиком сделал себе харакири. В предсмертном письме сыну он написал, что решил уйти из жизни, считая себя ответственным за гибель двух подчиненных.
Впрочем, нынче из жизни добровольно уходят не только руководители, облеченные властью и ответственностью. Все чаще становится самоубийцей «самурай с белым воротничком», оказавшийся без средств существования из-за затянувшегося экономического спада и системы пожизненного найма, которые практически не дают уволенному шанса на новое трудоустройство.
Всеволод Владимирович Овчинников, Размышления странника (сборник), 2012г.
Еще больше работ можно найти в моем телеграмм канале,там я публикую каждый день свои работы https://t.me/neirosea
Оставляй комментарий как тебе мои работы
промт=
an opulent Japanese samurai warrior with big glistening shiny eyes and long flowing hair, red hair, blue eyes, wearing an elaborate fluffy fur coat and glistening sparkling sequin glitter kimono, holding a sword, in the style of realistic anime character, fur coat, in the style of tang dynasty, realistic details, samurai, dreamy realism, in the style of mab graves, cherry blossoms, 32k UHD image
Negative prompt: 3d, (worst quality:2), duplicate, nude,nsfw, (low quality:2), (normal quality:2),text,word,username,watermark,logo, lowres, normal quality, ((monochrome)), ((grayscale)), skin spots, acnes, skin blemishes, bad anatomy, muscular, over saturated,
Steps: 35, Sampler: DPM++ 2M Karras, CFG scale: 7, Seed: 4155096513, Size: 512x768, Model hash: eb55ac06c2, Model: NewDreamV8-fp16-no-ema, Denoising strength: 0.6, Mask blur: 0
Десерт выполняется мастером несколько дней, слой заливается за слоем. Так создается сложная градация цвета.
Текстура десерта приятная, вкус и мягкий аромат цветущей вишни нежны.
Если разрезать десерт на кусочки и расставить на блюдце, то сложится картина-приход весны к горе Фудзи.
Не правда ли, красивая идея!
Настоящая сладкая поэзия.
