Старый Свет. Глава 2
Часть 1
Часть 1. Продолжение
Часть 2
Начало 12 века, Европа.
Звонкий удар меча о латную рукавицу, рыцарь отводит удар в сторону, словно отмахивается от мухи, затем ударяет своим латным кулаком в шлем другого рыцаря, и тот падает навзничь. Вокруг идет бурное сражение, люди бьют латными рукавицами, колотят палицами, рубят друг друга топорами и мечами, высекая искры или же брызги крови. Рухнувший на спину рыцарь из последних сил встает и делает замах, но другой снова отбивается от удара. Его нагрудная пластина иссечена и покрыта бороздами от ударов, а герб, изображенный краской, потерт, соскребен, однако его сила — он словно только начал биться и даже не устал. Схватив усталого рыцаря за горло, он перехватывает очередной удар, выворачивает кисть, и меч падает на землю. Горящие адским пламенем глаза смотрят на поверженного противника из-под искусного забрала шлема, что удачно сдержал несколько ударов. Рука сжимается еще сильней, кольчуга скрипит под бронированными пальцами, как и ее владелец, пытаясь ослабить хватку противника ударами по нему кулаками. Наконец руки опускаются, свешиваются, глаза в прорезях шлема наливаются кровью.
— Назови свое имя, Храмовник, — шипит враг, наслаждаясь угасающей в глазах противника жизнью и слегка разжимая хватку, чтобы тот мог ответить.
— Максимилиан Бауэр… — хрипло отвечает рыцарь.
— Максимилиан Бауэр, ты достойно сражался, а потому примешь смерть от руки Антония Кальвино из клана Фиори.
В отражении его взгляда поднимается меч, он касается своим ледяным кончиком его незащищённой шеи, между забралом и воротником из кольчуги. Резкая, пронзительная боль, слабость, внезапное облегчение с вырвавшейся следом за извлеченным мечом струей крови. Рыцарь, что залил свой некогда белоснежный сюрко алой кровью, заваливается на бок, его шлем упирается в сырую землю, а кровь затмевает глаза поднимающимся паром от нее. Он видит, как его противник убирает меч в ножны и, оглядываясь на поле боя, подзывает к себе кого-то, а затем уходит в лес. Перед глазами темнеет, картина мира начинает плыть, к нему кто-то бежит, но он уже умер.
Макс просыпается в холодном поту, сердце стучит, словно он пробежал марафон. Вокруг никого нет, одеяло на полу, свет выключен. За окном идет дождь. Отдышавшись, он бредет на ватных ногах в ванную, включает свет, промывает лицо ледяной водой, достает из аптечки таблетки, разгрызает их зубами, а потом запивает терпкой водой из-под крана.
Уставший взгляд, отекшее лицо, новые седые волосы. Макс, не вытирая лицо, выходит из ванной и идет на кухню, достает из холодильника банку холодного пива и с жаждой выпивает залпом пол банки. Взгляд падает на часы, на дворе пол четвертого ночи. Допив пиво, он идет обратно в постель, ложится на спину, долго смотрит в потолок, затем касается места над ключицей и закрывает глаза.
«- Записки в Ватикан: 1й Великий инквизитор 1490г н.э. редактировано св. отцом Георгием 1898г н.э.» Вампиры — порождения тьмы, точная дата их появления неизвестна, но они были еще до рождения сына божьего, и их след тянется из глубин историй давно сгинувших цивилизаций.
Они слабо восприимчивы к привычной магии, уровень их владения ею средний, ночью особенно сильны. Днем их возможности и силы ограничены. Условно они бессмертны, но у них острая аллергическая реакция на серебро и религиозную атрибутику. С чем это связано доподлинно неизвестно, однако это их существенно ослабляет и ограничивает в возможностях.
Убить вампира возможно полным уничтожением тела, либо серьезным физическим уроном, например отсечением головы с отсутствием возможности ее соединения с телом. Сходиться с вампиром в схватке ночью и в его доме равносильно скорой смерти. Поскольку эти создания по каким-то причинам подчинены некоторым условностям и приметам, которые идут из глубокой древности, дома для них являются особым, священным местом, где они черпают свою силу.
Днем вампиры слабей и не могут принимать свою истинную форму и пользоваться магией и становятся по силе почти равными смертным людям. Могут обходиться долгое время без крови, но она существенно увеличивает их силы и возможности в резко возрастающей экспоненте.
Вампиры делятся на истинных и обращенных, обращенные же — на живых и мертвых. Большинство обращенных вампиров не имеют сердцебиения. По сути они разумные мертвецы, потому нуждаются в постоянной подпитке живой кровью, чтобы быть на уровне возможностей с древними или истинными вампирами. Истинные вампиры по умолчанию являются живыми, поскольку появились на свет естественным путем.
Древние — любые истинные или обращенные, кто прожил достаточно долго, чтобы совладать со звериными инстинктами и подчинить себе свои силы. Они чаще живые вампиры, имеют собственное сердцебиение, что прогоняет кровь в проклятом теле, тем самым усиливая их способности и возможности по умолчанию, без подпиток кровью. Это и является главным отличием живых от мертвых вампиров, поскольку живыми могут быть и обращенные, обретшие вторую, истинную жизнь после смерти.
Однако риск наличия сердцебиения может окунуть вампира в кровавое безумие, впадая в которое он может убивать и высасывать кровь в течении длительного времени, пока замутненное состояние не пройдет само или вампира не ограничат физически.
Подобная возможность к сердцебиению чаще обретаемая. В основном ею владеют древние обращенные вампиры, поскольку они достаточно опытные и искусные в своем темном начале. Истинные же имеют эту возможность с рождения. Нельзя точно сказать, кто сильней: обращенный или истинный вампир, слишком много факторов играют роль, однако аристократический статус в их обществе преимущественно всегда принадлежал истинным вампирам.
Мы уверены в одном: древние вампиры — самые сильные противники, свежие — самые опасные, поскольку слабо контролируют свои желания и возможности. Кроме существенной разницы в уровнях навыков и знаний их отличает договороспособность, а также отношение к своему жалкому существованию.
Возвращаясь к вопросу о живых и мертвых. Заставить сердце вновь биться многим обращенным вампирам так и не удалось, даже спустя века. Также бьющееся сердце не освобождает от жажды крови, напротив, существенно ее усиливает. Потому такой способностью обладают в основном ярчайшие представители проклятого рода обращенных, хотя уже встречались исключения, но мы их успешно истребляли. Истинные вампиры успешно справляются с жаждой, возможно благодаря врожденным способностям, мы еще точно не знаем.
Истинные вампиры. В естественном размножении они существенно ограничены. Особи женского пола бесплодны, семя же особей мужского пола почти всегда погибает в чреве смертной женщины, поскольку сама природа человека отвергает сие проклятие. Но даже принявшая семя проклятых смертная женщина чаще всего погибает от болезней или возникших осложнений во время беременности или родов. Плод также чаще всего нежизнеспособный и умирает в течении первых двух часов. Для нас известно немного случаев естественно рожденных (истинных) вампиров. Также к счастью для нас эту возможность они, вероятно, утрачивают или же уже утратили, так как численность популяции данного вида существенно сократилась.
Естественно рожденное потомство двух видов не является по умолчанию бессмертными вампирами как таковыми, хоть и наблюдаются некоторые характерные особенности. Они обладают незначительными возможностями, но поскольку имеют оба начала двух видов, являются изначально смертными. Чтобы окончательно стать истинными вампирами, они должны быть обращены в выбранный их темным патриархом или матриархом срок. Учитывая что они являются кровью от крови темной сущности их породившей и обратившей, их шансы пережить это обращение значительно выше, чем у других смертных еретиков, решивших принять темный дар. Также обращенные естественно рожденные вампиры более быстро и мягко адаптируются к новому проклятию, поскольку по-настоящему не умирают, а лишь раскрывают для себя скрытый потенциал, становясь навеки истинным ночным кошмаром. Возможно, этим и объясняется их способность к естественному сердцебиению, они не умирают во время обращения, а значит им не требуется снова учиться жить.
Вновь обращенный вампир, вне зависимости от происхождения, наследует часть силы хозяина, потому чем древнее вампир, тем сильнее обращенный им. Но, к счастью для нас, не каждый способен принять темный дар, лишь очень малое число темных последователей может пережить период обращения. Обычно обращенные умирают, так и не открыв глаза этому миру вновь. Но те, кто их все же откроет, становятся послушными слугами своих темных хозяев, исполняя их злую волю вне зависимости от своих интересов, покуда не обретут свою жизнь вновь.
Живут чаще Кланами или Домами, первые крупней последних и чаще состоят из многих домов. Также встречаются особи, арлекины, презренные в темном обществе, поскольку не имеют своих домов или кланов, потому являются бродягами и служат тем, кто силой их подчинит себе. Срок деятельности таких вампиров ограничен, поскольку они менее дисциплинированны и осторожны, нежели собратья, а потому, являются законной целью для нашей кары.»
— Достаточно, — кивнул Макс. — Меня устраивает, ты достаточно хорошо владеешь латинским.
— Почерк этого парня из пятнадцатого века более разборчив, чем почерк мужика из конца девятнадцатого века.
— Не богохульствуй, это великий человек, он сделал много для господа и его верных слуг.
— Я сейчас повторил теорию, а ты у меня ее принял, — Кларенс отложил на стол указку, которой он ранее водил по изображениям вампиров. — И скоро ты уснешь, а потом проснешься, ты не задумывался, что я потом буду принимать у тебя такие экзамены?
— И что?
— Ну, тебя это никак не задевает?
— Нет, а должно?
— Да я так, просто, — пожав плечами, Кларенс переключился на следующую тему.
Да, Макс был не просто главным специалистом по технике безопасности, он был тем, кто ею непосредственно занимался и потому проводил подобные занятия со всеми, кто был во внутреннем круге. Это происходило каждый день: кто-то из смертного персонала, кто-то только пробудился и теперь чист как ребенок и только помнит, что перед тем, чтобы сходить в туалет, надо сначала спустить штаны. Получается, они передавали знания друг другу, вот так сложно все было. Они же не вампиры в самом-то деле, чтобы выпить кровь и исцелить все раны и душевные стенания. Хотя говорят, там у них тоже все не так просто, как другим представляется со стороны.
— Ты торопишься, Кларенс!
Макс внимательно наблюдал как преемник на его пост фехтует с Эмилем. Была видна разница в технике. Эмиль игрался с ним, а Кларенс даже не старался. В этом была проблема тех, кто причастился в молодом возрасте. Оставшись вечными юнцами, они были замкнуты в круге постоянного взросления. У Эмиля было серьезное преимущество, он не спал уже много лет и потому прекрасно помнил все свои навыки, а его мышцы работали на совершенной памяти, выработанной за десятилетия тренировок.
— Я устал! — задыхающийся Кларенс сел на пол, опустив тренировочный меч.
— Прошло всего десять минут, — Эмиль явно чувствовал себя более легко, прекрасно дышал, ни разу не сбил себе дыхание.
— Генри тебя испортил своими ланчами и цифрами, — Макс осуждающе взглянул на них и отвернулся, чтобы записать наблюдения в дневник.
Каждый рыцарь-храмовник должен быть всесторонне развитым, вне зависимости от специализации в боевом братстве. При наличии смертных последователей у их организации были свои козырные тузы, вроде таких как Генри, Эмиль и Кларенс с Максом. Все рыцари-храмовники приняли святую мессу, причастились от источника их силы и обрели вечную жизнь, поскольку посвящали ее службе господу Богу и его сыну, защищая род людской от напастей тварей тьмы. Они являлись условно-бессмертными людьми, уступая вампирам лишь в силе и скорости, которая нивелировалась опытом и знаниями в защитных обрядах. Их невосприимчивость к магии была высокой благодаря силе, что текла в венах, сами же магией они не владели, но умели ее изобличать и развеивать.
Валери внимательно изучала запись с видеорегистратора припаркованной машины у здания, в котором произошло массовое убийство. Ее внимание было заострено на мужчине средних лет с небольшой щетиной и взъерошенными седоватыми волосами, которые, как ей казалось, красиво ласкал ветер. Он шел не медленно, но и не быстро, движения были легки, и в какой-то момент скованны, словно он задумался пока шел и сбил шаг. Его строгий и не глаженный костюм выдавал под собой спрятанный пистолет и хороший боезапас. Она знала это из своего опыта оперативной работы, скрытое ношение оружия — именно то, в чем она могла хорошо разобраться. Но это к делу не приобщишь, а кадров, где он заходит внутрь здания нет, но он был единственный, кого регистратор смог запечатлеть с той стороны здания. Появился один раз, вышел из какого-то переулка, прошелся перед камерой и исчез, что подозрительно, в камеры наблюдения за улицей, он не попал, там ничего нет кроме статичной картинки ночной улицы. Попасть на эту угловую камеру он должен был вот в этом моменте, но он не выходит из-за угла, а должен был. Он словно испарился, но этого не могло произойти.
— В общем, человек на записи — Макс Браун, тридцать три полных года, проживает в неблагополучном районе на юге, снимает квартиру-студию, работает в фирме «DB», занимает должность старшего специалиста по технике безопасности. Семьи нет, сирота, родился в девяностом году во Франции, но это не точно, известно, что он с младенчества рос в ныне ликвидированном детском доме… Название разобрать не могу, оно на французском. Жил, рос и учился во Франции, после выпуска с университета, по миссии Красного Креста уехал на ближний восток, немного проработал там волонтером, строил дома для местных. Двенадцать лет назад приехал к нам, почти сразу получил работу в этой компании, судя по всему, по профессии и хорошим отзывам от организации. Затем, через два года получил вид на жительство, сейчас рассматривается его гражданство. В больнице не наблюдался, медицинскую страховку использует только для профилактических проверок, страну покидал девять лет назад, летал в Россию лечить зубы. Приводов нет, из нарушений законов только неправильная парковка да ненадлежащий технический вид транспорта. Характеристика с места проживания присутствует: тихий, спокойный, отзывчивый, проблем с законом и соседями не имеет, не шумит и не устраивает вечеринки. Умеет ремонтировать сложное электротехническое оборудование — интересная заметка. Регулярно выпивает, закупается каждую неделю в местном маркете, судя по списку закупок, питается так же скверно.
— Дай взгляну, — взяв из рук напарника распечатанное досье, Валери внимательно посмотрела на фотографию на скане паспорта и водительском удостоверении. — Словно одна и таже фотография, хотя сделана в разных годах.
— Достиг своего возраста и сохранился, — улыбнулся напарник.
— Выглядит старше тридцати трех лет.
— Если каждый день напиваться, быстрей состаришься.
— Собирайся, съездим к нему в гости, — взглянув на часы, она выключила компьютер и отложила дело в стол. — Еще рано, по пути заскочим в ресторан и ордер получим.
Через полтора часа детективы стояли напротив хрупкой двери, что, казалось, проломится от хорошего пинка. Они постучали. Пусть и не сразу, но дверь открылась. Перед ними стоял хозяин квартиры в помятой майке, длинных трусах и безразличным взглядом.
— Макс Браун?
— Да, — Макс осмотрел обоих стоящих людей перед ним с ног до головы. — Кто спрашивает?
— Детективы Кларк и Томпсон, — показав значки, Леонардо отодвинул Макса в сторону и вошел в квартиру.
— Не пригласите даму войти? — легкая улыбка Валери должна была очаровать мужчину, но он, казалось, был погружен в свои мысли и не обратил на нее внимание.
— А что, второму приглашение не требуется? — Макс отошел чуть в сторону, давая девушке пройти.
— Благодарю, — Валери прошла внутрь и, пока напарник проверял квартиру, подошла к дивану, на котором было отчетливо видно просиженное место. — Догадываетесь, почему мы к вам зашли в гости?
— А должен?
— Ну мало ли.
— Кофе, лимонад? — Леонардо подошел к холодильнику, оглядываясь на Валери.
— Колу.
Взгляд и внешний вид Макса были озадаченными, он молча стоял в дверях, наблюдая, как незнакомые люди хозяйничают в его квартире. Достав из холодильника баночку с напитком, он передал ее девушке, что, развалившись на диване в одежде, внимательно разглядывала полуголого Макса.
— Ордер у вас хоть есть?
— А у тебя? — Леонардо вопросительно покосился на Макса, показывая свой ордер на его арест.
— Не понял, — тряхнув головой и протерев глаза, Макс развел руками в сторону. — Вы кто вообще такие? И чего вам здесь надо?
— Вы знаете, наш город довольно спокойный, за последние пять лет ни одного пожара или случая насильственной смерти, так, торговля наркотиками и бытовые преступления, а тут недавно… Бац! Дюжина трупов в центре города.
— А я тут при чем?
— Вы там были в ту ночь.
— На месте преступления? — Макс с подозрением покосился на детектива, словно его пытаются разыграть.
— Не стоит разыгрывать сейчас непонимание, гражданин, вы запечатлены на камере видеонаблюдения в ночь событий возле того дома, где случилось массовое убийство.
— Но я не понимаю…
— Алиби у вас есть? — Леонардо стоял рядом, в случае чего мог применить силу.
— Нет, я живу один, — Макс покосился на мужчину. — Вы меня обвиняете в убийстве?
— А должны? — Леонардо встал напротив, грузно взглянув в глаза хозяина квартиры.
— Бред… — пробубнил Макс, отведя взгляд в сторону.
— Тогда собирайся, поедем в участок.
— Я думаю, это какая-то ошибка, — Макс попытался отшутиться, но грозный взгляд детектива стер улыбку с его лица.
— Собирайтесь, в участке разберёмся, что вы там делали, — недовольно повторила Валери.
Максу дали натянуть домашние штаны и толстовку, затем застегнули наручники за спиной и спустили вниз, чтобы посадить в машину. Леонардо сидел рядом, на заднем сидении, Валери была за рулем и сейчас и выруливала со стоянки под домом. Они проехали пару километров, но привычный маршрут был перекрыт, прямо перед мостом была серьезная авария.
— Давай по седьмой, так выедем на старый мост быстрее, если будем разворачиваться.
Валери послушала совета напарника и свернула направо, во дворы, через которые она выехала на другую дорогу. Макс все это время молчал, наблюдая за вечерней дорогой, по которой они ехали к старому мосту. Солнце почти исчезло за горизонтом, а людей становилось все меньше и меньше. Они остановились почти на пустом перекрестке перед светофором. Леонардо, закинув руку на спинку сиденья, оглянулся.
— Какого черта! — вскрикнул он.
Сильный толчок сначала вжал Валери назад в спинку кресла, затем словно швырнул ее вперед, но уже раскрылись подушки безопасности. Однако силы удара хватило, чтобы дезориентировать их. Перед глазами все плыло, звуки были отчужденные и неразборчивые. Кто-то открыл дверь чтобы помочь, но не ей. Какой-то человек в спортивном костюме схватил Макса за шиворот и буквально вышвырнул его из машины. Валери попыталась нащупать замок ремня безопасности, чтобы отстегнуться. Ее напарник был без сознания и пускал слюни, валяясь на полу. Макса же схватили за ногу и стали тащить к пикапу, который протаранил их и отъехал назад. Валери освободилась, достала пистолет, сняла предохранитель и отодвигая от лица подушку безопасности открыла дверь, вывалилась на улицу.
Голова кружилась, тошнило, она навела на фигуру пистолет, что на фоне алого заката утаскивала Макса. Прозвучал выстрел, затем еще и еще. Фигура дернулась, затем застыла на мгновение и рухнула вперед лицом. Валери опустила оружие и попыталась встать. Зрение восстанавливалось, но ее все еще бросало в стороны. На улице прозвучали крики. Кажется, кто-то увидел все это. Валери полезла рукой за телефоном, но внезапно человек, в которого она стреляла, поднялся. Немножко помедлив, проморгавшись, она разглядела перед собой человека, который уже разворачивался и доставал свое оружие. Телефон упал беззвучно на фоне раздавшихся выстрелов. Детектив, схватив пистолет обеими руками, разрядил весь магазин. Человек напротив нее снова упал, теперь уже на спину.
Схватившись за живот, она выблевала свой ужин прямо перед собой и едва не упала руками в эту лужу. Разряженный пистолет был все еще в руке, а человек снова встал. Он сел на асфальт, вынул пистолет и прицелился в Валери, ее же пистолет был уже пуст и лишь беспомощно щелкал. Кажется, время остановилось, затем брызнула кровь. Человек снова упал на асфальт. Леонардо облокотился о смятый багажник и теперь прицельно вел огонь на поражение.
— Ты цела? — опустошив свой магазин, Леонардо взволнованно смотрел на Валери.
— Почти, — Валери попыталась встать, но с первой попытки это не удалось.
— Что это за ублюдок? — Леонардо, шатаясь, подошел к человеку, что лежал рядом с бессознательным Максом.
Молодой парень лет двадцати, на нем был надет изорванный в клочья бронежилет, из-под которого просачивалась кровь. За рулем пикапа никого не было, хотя водительская дверь была открыта. По всей видимости он был один. В руке лежал пистолет, который Леонардо тут же пнул подальше.
— Вызовите скорую! — крикнув прохожим, что в ужасе жались к оградкам у частных домов, Леонардо проверил пульс у мертвеца.
— Ему что-то вкололи, — Валери села рядом с Максом.
— Что? Откуда ты знаешь?
Валери молча указала рукой на торчащий из шеи здоровый шприц, чья толстая игла буквально до канюли была утоплена в шее.
Через пару часов она уже сидела на скамье в коридоре больницы, медленно потягивая горячий кофе. Голова перестала болеть, ей дали таблетки, от госпитализации она отказалась.
— Капитан дал добро, сейчас сюда приедут дежурные офицеры и возьмут палату под охрану, — Леонардо сел рядом, осторожно размяв шею. — Есть представление, кто это был?
— Без понятия. Думаю, кто-то пытается замести следы.
— Как, кстати, наш клиент? Что ему вкололи?
— Врачи не знают. Говорят, какой-то токсин. Возможно, до утра он не доживет.
— А у меня завтра с утра занятие по испанскому.
— Ничего, пропустишь, — прокряхтев, Валери немного привстала, чтобы достать телефон из кармана. — Тело уже везут сюда.
— Быстро все сделали, — кивнул Томпсон. — На часах полночь. Капитан сказал, что мы свободны, им займутся. Поехали домой?
— Нет, дождусь наших. Неспокойно мне.
— Здесь есть и своя охрана…
Невзрачный фургончик припарковался на подземной стоянке. Из него вышло двое людей с густыми бородами и бровями. Одетые в раввинов, они носили круглые очки, что лишь придавали им некоторую забавность. Раввины прошли к лифту, один из них держал небольшой увесистый саквояж. Двери лифта закрылись, они в полной тишине стали подниматься наверх. Первый этаж. Раввины медленно направились в сторону морга, в коридоре почти никого не было, а те немногие люди, что им встретились, даже не обратили на них внимание. Пройдя метров сто, они остановились у запертых дверей, открыли их электронным ключом и без проблем прошли дальше. Раввин с саквояжем медленно прошел между столов с покойниками, другой в это время оставался у дверей. Первый подошел к пустому столу, затем его взгляд упал на мусорное ведро, в котором лежал скомканный мешок для трупов, залитый какой-то бытовой химией.
— Он был здесь, — широко расширив ноздри, втянув запах, раввин с саквояжем запустил руку под пиджак. — Он не мог далеко уйти.
Мужчины вышли обратно и стремительно прошли по коридору, внимательно вглядываясь в окружающих их людей. Они вышли из-за угла, и прямо перед ними закрылись двери лифта. Внутри стоял человек в форме медбрата, его взгляд сверкнул при виде них. Саквояж упал на пол, все произошло слишком быстро. Раввин встал в стойку, направив дуло на человека в лифте. Прозвучал выстрел, затем еще и еще. Вроде он попал, человек в лифте дернулся, но разглядеть он не успел, двери уже закрылись. Второй раввин в это время уже бежал к лестнице, отталкивая с линии огня медперсонал, что, визжа от страха, мешали ему передвигаться.
Валери вздрогнула. Она спала, но ее что-то разбудило. Медперсонал на посту вопросительно переглядывался. Спустя пару секунд погас свет, загорелось аварийное освещение, прозвучал сигнал террористической тревоги. Детектив огляделся вокруг: напарника нет, полицейской охраны тоже. Она вскочила с места и бросилась к двери, за стеклом все еще лежал Макс Браун, а персонал в это время быстро направлялся в сторону выхода. Вот в коридоре появился Леонардо. Он вышел из туалета и встал между ней и открывающимся лифтом. Его взгляд был сначала направлен на Валери, затем он повернулся к лифту. Внутри стоял знакомый ему человек… Человек, которого он убил несколько часов назад.
Валери не увидела этого, но он видел. Видел, как глаза человека сначала сверкнули желтым светом, а затем появился оскал в котором виднелись настоящие клыки. Леонардо сунул руку за спину, схватил рукоятку, пальцем отжал крючок и вынул пистолет из кобуры. Свет моргал красным, мужчина прицелился в открытый лифт, но внутри никого не оказалось. Сердце его колотилось как сумасшедшее, позади послышались крики, но он словно был оглушен, слышал лишь глубокий стук сердца в ушах. Послышались глухие звуки выстрелов, сверху упал кусок потолка. Наконец, мужчина посмотрел вверх, и за этим взглядом тут же последовали хищный оскал, мощный толчок, страшная боль и темнота.
Валери увидела, как только что передвигающийся по потолку человек пикировал на ее напарника и теперь рвал его шею, не обращая внимание на ее выстрелы. Она стреляла точечно, не быстро, стараясь не задеть напарника. Людей вокруг не было, они разбежались сразу же, как началась тревога, и возможно давно покинули здание. Патроны кончились, щелкнул пустой магазин. Женщина схватилась за запасной, но почувствовала, что он тоже пуст. Она так и не перезарядилась. Валери не сводила взгляд с человека, что отпустил залитое кровью тело Леонардо и медленно выгнулся, хрустя костями. Этот звук она расслышала даже через сирену. Испытывая первобытный страх, срывая дыхание, детектив нагнулась вперед, задрала штанину и достала спрятанный на голени небольшой, но острый нож.
Человека рядом с ней не оказалось, напарник лежал на том же месте, свет продолжал моргать. Звук сирены был слишком громким, чтобы что-то можно было расслышать. Кто-то внезапно, грубо обнял ее сзади. Она дернулась, его крепкие руки сдавили ее и запястье, нож со звоном упал на пол. Она почувствовала влажный, ледяной язык на своей шее, затем холодное дыхание. Вырваться не получилось, ее словно зажали в тисках. Телом она чувствовала, как этот человек прижался к ней еще сильней, и за этим последовала острая, пронзительная боль… В груди. Дыхание перехватило, она смогла схватится руками за грудь, ее больше никто не держал, и она свободно упала на пол, корчась от боли и невозможности полноценно дышать. Со стороны лифта виднелась фигура мужчины, он держал перед собой пистолет и стрелял в человека за ее спиной. Она услышала через звуки выстрелов и сирену как он сдавленно вскрикнул и, кажется, отшатнулся.
Кларенс целился в тварь перед собой, между ними было метров тридцать, но каждая пуля уходила точно в цель. Ему пришлось выстрелить в эту девушку, поскольку вампир прикрылся ею, но она вроде бы осталась жива, лежала и корчилась от боли. Вдруг среди громкого звука сирены, раздался грохот. Рыцарь повернул голову. Справа от него какая-то лысая тварь выбила его напарником дверь пожарного выхода, по которому он только что сам сюда забежал. Прижав Эмиля к полу, лысый вампир попытался прокусить его руку, но под рукавами были спрятаны наручи.
Кларенс навел ствол на вампира и сделал два выстрела, наблюдая за тем, как пули исчезли в брюшной полости ночной твари. Вампир быстро отреагировал и, резко отпрянув от Эмиля, отпрыгнул назад, уперевшись в стенку. Пули звонко отскочили от наливного пола в том месте, где мгновение назад находился вампир. Затем, оттолкнувшись от стены, тварь прыгнула вперед, на Кларенса. Промазав последние пять выстрелов по вампиру, Кларенс уронил пистолет и выхватил спрятанный кинжал за пазухой еще до того, как тот упадет на пол. Но тут же его сбил с ног прыгнувший вампир. Они упали и покатились по полу, сцепившись в схватке. Кларенс попытался вонзить кинжал в брюхо врага, но не вышло. На нем оказался бронежилет.
Валери, хватая воздух ртом, увидела, как человек в начале коридора боролся с другим человеком, пытаясь пробить его живот ножом. Позади нее послышалась возня, она повернулась на звук. Человек, что убил Леонардо, ковырялся у себя в теле длинными ногтями. Ее взгляд упал на рядом лежащий нож. Она подтянулась к нему и, взяв его в руку, попыталась встать. Это действие тяжело ей далось. Она сплюнула кровь, ее руки тряслись. Человек перед ней дрожащими пальцами вынул из груди дымящийся осколок металла, затем отбросил его в сторону и продолжил ковыряться в другой ране. Детектив, закряхтев, что было силы бросился на лежащего перед ним окровавленного мужчину, вонзая короткое лезвие в грудь. Он попытался защититься от женщины, закрывшись руками. Она вонзила лезвие в руку, но он, истошно заревев, ударил ее наотмашь рукой. Удар для нее оказался таким сильным, что она моментально отлетела в сторону, ударившись головой об стену так сильно, что потеряла сознание.
Кларенс попытался сбросить с себя лысого вампира, но это ему не удалось. Он уронил кинжал и попытался ослабить хватку на своей шее. К ним подскочил Эмиль. Он схватил вампира за лоб и дернул на себя, после чего одним коротким движением разрезал ему горло. Кровь вырвалась из открывшейся раны сквозь пузырьки, воздух и жуткий хрип, вырывающийся из разрезанной трахеи. Кларенс, закрыв глаза и выплевав попавшую в рот кровь, на ощупь подобрал и вонзил лезвие кинжала в подмышку врагу.