Завтра тебя никто не вспомнит
завтра тебя никто и не вспомнит
ну а послезавтра тем более
потому что это никому не нужно
потому что для всего ты постороннее
завтра тебя никто и не вспомнит
ну а послезавтра тем более
потому что это никому не нужно
потому что для всего ты постороннее
Если рожа ваша сильно,
Всем вокруг мозолит глаз,
Убедитесь, что обильно,
Фотки по́стите в анфас!
***
Хочется солнца, хочется радости,
хочется взять и забыть о данности,
хочется запах, тот, когда вспомнил,
хочется не на чуть-чуть, а надолго,
хочется, чтобы было навечно,
то, что обычно так скоротечно,
хочется в жар, от холодного виски,
хочется снег, чтобы белый, игристый,
хочется тайны, чтоб поделиться,
хочется трезвости, чтобы напиться,
хочется нежности, хочется в крик,
хочется стены, чтоб были из книг,
хочется снова, хочется в такт,
хочется бал, чтобы был полумрак,
хочется воздух, озоном наполненный,
хочется вдох, чтобы чистый и полный,
хочется чувство, чтобы сердечного,
хочется в полдень, в холодную речку,
хочется душ, ледяной, чтобы проснуться,
хочется губ, чтоб хотелось коснуться,
хочется, чтобы один на один,
хочется крайность взамен середин,
хочется сон, а не полуночества,
хочется просто.
Просто хочется.
…если на одну чашу весов положить то, что мы потеряли, она с лихвой перевесит Газета Суть Времени № 583
Это была огромная страна. Наша страна. Страна, которой мы, несмотря на все недостатки, гордились. Мы не могли не гордиться, нас так воспитали. И теперь, оглядываясь назад с высоты прожитых лет, я понимаю, как много мы потеряли.
Да, у нас не было автомобилей. Мы мечтали о той красочной, западной, сладкой картинке, которую нам нарисовали. Мы вожделели этого кусочка рая. И мы получили его. Ценой других глаз, других лиц. Вы помните людей, читающих в транспорте книги? Мужиков, готовых прийти и помочь просто так? Детей, с восторгом собирающих металлолом? Отсутствие заносчивого высокомерия у элиты? Да что, собственно, представляла собой эта элита? В большинстве своем ровно такие же люди. А еще не было грязи и пошлости. И телевидение не кровоточило жестоким, свирепым, беспощадным, безжалостным потоком. И тема денег не была поставлена во главу угла. А в городах суетливые, невротичные люди не выстраивали лихорадочно своих империй.
Когда мне говорят о недостатках того времени, я отвечаю, что всегда есть весы. И если на одну чашу весов положить то, что мы потеряли, она с лихвой перевесит. Мы продались за те самые джинсы и жвачку. А наши дети не играют больше в хоккей во дворах, не лазят по деревьям и не приходят с ободранными коленками. Они сидят в смартфонах, откуда щедро льется всё тот же гадкий поток. И дружбы такой нет, и бескорыстия.
Почему я всё это говорю? Не потому, что я законченный пессимист и рисую себе такую мрачную картину мира, а просто потому, что мне очень хочется, чтобы глаза наших детей и внуков были хоть немножко похожи на глаза наших прадедов.
Взгляд растворили небо-бирюза
И призрак прошлых лет
в туманной дымке.
Мой прадед строго смотрит
мне в глаза
На пожелтевшем черно-белом снимке.
Что в жизни нашей — солнце
или гроза?
Что нам сегодня говорят планеты?
Мой прадед строго смотрит
мне в глаза,
И я ему обязан дать ответы.
На молодой и безупречно гладкой,
Коже немолодой реки,
Разойдутся уродливыми складками,
Своей идеальной формой круги.
Синее небо в синюю воду,
Но бирюзовый шрам разорвет,
Растаптывая всю дремоту природы,
Из воды исковерканный криком рот.
Обволакивает мягкими объятиями,
Нежно водой заливает горло,
Топит и топит опять его,
Человека, которому уже не так долго...
Осталось, когда пережил столько всего.
Связки режет холодная лава.
И я бы, наверное, мог спасти его,
Но не спасу. Просто я не умею плавать.
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Ты вдыхал пелену сигарет...
Выдувал миражи и туманы.
И софита бликующий свет
Чуть качался, как лодочник пьяный.
Огрызался на мир саксофон
На зазорах меж плачем и воем..
Изрыгая пронзительный стон
Позабытого богом изгоя.
Серпантины рождённых музык
Опускались на головы пьяниц...
Возле стойки заплакал старик -
Побирушка и оборванец.
Ненадолго сошла тишина...
И - разбилась привычным галденьем.
А над баром сияла луна,
Упиваясь твоим вдохновеньем...