Книжка называется "Неистовые 2020-е. Компании, страны, люди - и битва за наше будущее". В этот раз автор отходит от футуризма к более насущным темам.
Коротко для ЛЛ: Общественный договор нарушен. Бизнес высасывает соки из населения и планеты. А всё оттого, что надо делиться, а они не делятся. Это хорошо не кончится.
Тысячелетний опыт цивилизаций должен был принести нам, по идее, не выживание, а процветание. Но мы видим сегодня, что человечеством по-прежнему движут импульсы конфликтов, накопительства и благосостояния лично своего куска поверхности. Страны меняют свою политику, расходясь в двух направлениях. Одни - в сторону открытости и либеральной экономики. Другие - в авторитаризм. Безопасность и свобода снова лежат на чашах весов. Впрочем, почему бы не отдать немного свободы для безопасности? Последняя - важный элемент общественного договора в развитых странах. Проблема в том, что договор этот "сломался", и в настоящее время авторитаризм становится приемлемой альтернативой для всё большего числа людей.
Наше общество так устроено, что сотрудничество и обмен в паутине из людей, компаний и организаций приводят к улучшению жизни. Изо дня в день поддерживается тихое равновесие. Однако в последние два десятиления это равновесие оказалось нарушено. Торговые договора приводят не только к дешёвому импорту, но и к потере рабочих мест. Политический процесс застопорился. Инвестиции в инфраструктуру - на минимуме. Компании приватизируют прибыли и социализируют убытки. Так не пойдёт. Общественный договор должен быть восстановлен.
Мы живём в обществе главным образом потому, что дружно - не грузно. Но чтобы жить вместе, нужно договориться о том, что можно, а что нельзя. Этот моральный код составляет основу общественного договора. История была свидетельницей нарушения и восстановления равновесия. Неистовство её течения - верный признак нарушения. Например, в начале индустриальной эры ознаменовалось неравенством и нищетой, вошедшей в новеллы Диккенса. Это время сегодня называют "паузой Энгельса". Индустриализация завершилась успехом потому, что удалось создать новый общественный договор с такими инновациями, как пенсионное обеспечение, бесплатное образование и минимальная зарплата. Капитал оказался под влиянием системы сдержек и противовесов, состоящей из антимонопольных законов, налогообложения доходов, запрета на детский труд и экостандартов.
Но времена меняются. Сегодня в большинстве стран Запада весы снова качнулись под влиянием цифровой революции, глобализации, дерегуляции, популизма и изменения климата. Теоретики спорят о государственной власти, но главный феномен - растущая власть бизнеса, которая превзошла государственную. Бизнес теперь уже ничего не держит. Как результат - слабое рабочее движение, слабое государство и ухудшение жизни сотен миллионов трудящихся.
Изложение начинается противопоставлением двух концепций ценности - акционерной (shareholder value) и субъектной (stakeholder value). Согласно первой, бизнес должен служить хозяину, и только ему. Ведь это его бизнес. Потому единственной его целью должно быть увеличение дохода с акции. Согласно второй концепции, пользу из бизнеса должны извлекать все те, кто прямым или косвенным образом вовлечён. В старые добрые времена работающего общественного договора вторая концепция была ведущей. В 1922 году трое учёных придумали, как инсулином лечить диабет, и продали свой патент Университету Торонто за три канадских доллара, которые они истратили за обедом в ресторане. Университет не стал брать деньги с фирм за пользование патентов, и Джордж Мерк сказал:
Мы попытаемся никогда не забыть, что это лекарство для людей. Оно не для прибылей.
Таки забыли. В Соединённых Штатах, где здравоохранением рулит рынок, в период с 2001 по 2019 год цена ампулы с инсулином взлетела с 14 до 275 долларов. Страховка не всегда их покрывает, и люди экономят, делят дозу, пропускают. И умирают.
Вторая мировая усилила влияние правительства и профсоюзов. Те хорошо помнили уроки прошлых кризисов и монополий, и потому наложили жёсткое бремя контроля на бизнес. Но наступил 1962 год, в котором Милтон Фридман высказал своё неудовольствие этим:
У бизнеса есть лишь одна социальная ответственность - использовать свои ресурсы и осуществлять деятельность для увеличения прибылей настолько, насколько это позволяется правилами игры.
Итак, компания должна быть лояльна своему акционеру, и никому больше. Наступили семидесятые, мотор экономики Запада забуксовал. Экономисты стали винить в этом неэффективные правительства и руководства компаний. Идеям Фридмана включили зелёный свет. Бизнесу дали заняться прибылями, чтобы получить долгожданный рост экономики. Ну он и развернулся, не гнушаясь ни сокращениями, ни релокациями, ни распродажей недвижимости, ни влезанием в долги.
Экономическая наука "шагнула вперёд" и в оценке монополий. Судья Борк стал продвигать точку зрения, что они - зло лишь тогда, когда налицо вред в виде высоких цен. И когда правительства стали реже спрашивать с компаний - пошло-поехало. Мелкую рыбу съедала всё более крупная.
Параллельно бизнес почуял выгоду в распространении своего влияния на Вашингтон через лоббизм и пожертвования. Согласно Фридману всё то допустимо, что позволяется правилами игры. А если правила игры определяешь ты - то и карта прёт, как надо. Надо сказать, что отдача от лоббизма замечательная. Подмазал на копейку - получил на рубль.
Получилось, что, несмотря на обещания, прилив не поднял все лодки, а выжал до нитки прочих участников: трудящихся, местные общины, и окружающую среду (хотя я не понимаю, как автор умудряется причинять окружающую среду к субъектам). Ещё одним следствием этой политики стала концентрация роста в небольшом числе городов при стагнации в остальных местах.
Большие компании не только пользуются эффектом масштаба, но и окапываются так, что никого больше на рынок не пускают. Инновация и предпринимательство стагнируют в таких условиях. Примером послужила консолидация в птицеводстве, при которой мелкие фермы вымерли на корню, а рынком заправляют четыре крупнейших агрофирмы, скупающие весь выпуск птицы. Не смог заключить с ними договор - свободен. В таких условиях жёсткая конференция фермеров между собой приводит к улучшению эффективности за счёт ухудшения для всех остальных: животных, окружающей среды и самих фермеров. Последние вынуждены влезать в долги, чтобы держать технологию на уровне. И всё равно львиная часть прибыли уходит компании-интегратору и её далёкому акционеру. А когда-то фермерские прибыли расползались в их местных общинах, городках и партнёрских бизнесах. В этой стагнирующей среде сегодня набирают свои голоса популисты
После развала СССР акционерный капитализм удвоил обороты. Долгосрочное планирование ушло на задний план. Монополизация ускорилась. Гиганты плавают в деньгах, а мелочь борется за выживание. Это в хорошие времена. В плохие гиганты бегут за помощью к государству, а мелочь тупо банкротится. Для примера: Боинг заработал 49 миллиардов за прошлое десятилетие, а как пришёл ковид - спасать компанию пришлось налогоплательщику. Потому что 47 миллиардов было истрачено на обратный выкуп акций. Это лёгкий и безопасный инструмент поднять прибыльность. Ты скупаешь на рынке свои же акции, цена их на рынке растёт из-за этого, акционер доволен. Профит!
Столь абсурдное положение дел стало настолько очевидным, что даже ведущие бизнесмены признают, что поощрение "дикого" капитализма зашло слишком далеко, и надо бы сдавать назад. Но как? Если акционерную ценность легко определить и посчитать, трудно это сделать с ценностью субъектной. Для этого нужно определить круг заинтересованных лиц и оценить их вклад. Это нелёгкая задача. Далее, даже если компания осознаёт, что надо бы больше сделать для своих работников, она сама не зайдёт слишком далеко: система не позволит. Амазон объявил в прошлом году об инвестициях в безопасность труда своих работников. Четыре миллиарда они на это потратили. В ответ на это курс акций незамедлительно рухнул на 7,6%. Рынок оштрафовал компанию на 83 миллиарда. И если вы думаете, что некие злобные трейдеры сидят и штрафуют Безоса, вы ошибаетесь. На их месте всё чаще оказываются "тупые" алгоритмы. Уже сегодня системы искусственного интеллекта оценивают интонацию и ключевые слова руководителей компаний во время публичных заявлений. CEO реагируют соответственно и высказываются сегодня в угоду алгоритмам.
Таким образом, даже при желании самой компании трудно сделать что-то серьёзное при сохранении господства shareholder value. Здесь нужно действовать через законы. Да, что-то может и бизнес, и без него не обойтись в любом случае. Автор приводит в пример компанию Patagonia, сознательно отказавшуюся от концепции выбрасывания на рынок всё новых и новых коллекций одежды, а также перешедшую на органическое сырьё в целях охраны окружающей среды. Или Walmart, принудивший весь рынок избавляться от опасных веществ на полках супермаркетов. Или даже Goldman Sachs, поощряющий представительство женщин и цветных не только у себя в руководстве, но и у своих клиентов. (хотя как по мне - какое отношение это имеет к борьбе с "диким" капитализмом?). Но всё это будет оставаться каплей в море, если главный игрок - государство - сохраняет в силе правила игры.
Правила эти продолжают принуждать экономить каждую копейку на зарплатах, на экологии и прочем. Но в долгосрочной перспективе проиграют все. Да, возвращение к субъектной ценности потребует компромиссов и даже борьбы от всех, вовлечённых в бизнес. Что нужно максимизировать: прибыль, безопасность, зарплаты, муниципальные налоги? Нет такой формулы. Но определённые стандарты предстоить выработать. Что-то можно сделать через налоги, например. Но чтобы иметь возможность что-то серьёзно изменить, нужно мало того хотеть этого, нужно и быть в состоянии сделать это. Это прежде всего касается других подписантов общественного договора: государства и профсоюзов. Как у них обстоят дела - расскажу в следующей части.
--------------------------
Всё правильно. Меня удивляет: как такие люди умудряются работать советниками у Хиллари?! Что ж, мысли похвальны. Радует, что сильные мира сего озабочены. Можно было бы и раньше озаботиться, но лишь когда стало подгорать в самих Штатах, они стали думать.
И всё же будем реалистами: даже если мощнейшая страна в мире - США - "одумается" и перепишет свой общественный договор, как убедить другие страны мира последовать их примеру? Как по мне - гиблое дело. Хоть недавние подвижки касательно минимальной ставки налогов во всём мире и внушают оптимизм, система остаётся в силе: деньги должны приносить прибыль их хозяину, и только ему. Более того: прибыльность в отраслях снизилась настолько, что даже если каким-то чудом бизнес станет делиться прибылью с другими участниками - он сам не сведёт концы с концами. Подъём неолиберализма случился не на новом месте, а на фоне стагфляции семидесятых, в которую вошла "старая" система.
Попытка "приручения" капитализма после Второй мировой войны закончилась неудачей. Назрело время для новой попытки. Но, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Должно стать очень плохо, перед тем, как всё изменится к лучшему. Как рассказывал Вальтер Шайдель в своей книге Великий уравнитель. Рекомендую ознакомиться.