Таня в ответ цокнула языком, как цокала всегда, когда ей что-то не нравилось. И цокала она всегда по-разному, смотря на каком языке говорила за секунду до этого. Сейчас она цокнула по-японски, и Ира представила этот звук в виде причудливого иероглифа из манги.
— Вы с мамой похожи всегда были, — продолжала Таня, не обращая внимания на плетущихся за ними людей. — Что она крестик носила и в суеверия верила, что ты. А ведь это взаимоисключающие вещи, понимаешь?
Таня иногда так быстро говорила, что вся её речь превращалась в кашу. А, может, это было просто из-за сестринской надоедливости, проявляющейся всегда, когда она рядом. Несмотря на разные полюса, Ира и Таня никогда не имели между собой хоть каплю притяжения. И тем не менее, они обе в Японии, на горе самоубийц. В именитом фольклорном месте и, по совместительству, в главном источнике ужасающих местных кайданов.
Таня остановилась у небольшого алтаря, вокруг которого были расставлены фарфоровые и тряпичные куклы, и начала увлечённо о них рассказывать.
Наверняка история была невероятно интересная, ведь никто из присутствующих даже на миг не мог оторвать взгляд, и наверняка в ней было много пугающего. Всего того, что Иру не очень привлекало, ведь, в отличие от Тани, она прилетела в Японию не за мифами и легендами, а за…
Звучало странно. Возможно, стыдно. Зато честно и от всего сердца. Она давно мечтала прогуляться по большому городу, по какому-нибудь району вроде Акихабары, где продаётся куча техники, приставок, и игр. Пройтись по магазину манги, аниме, и всякого прикольного мерча, чтобы затарить им полную сумку, обнять и никому никогда не показывать.
Это был приемлемый план. В отличие от экскурсии, в которой ни слова не понятно.
Ира громко вздохнула и отошла от группы. С горы открывался приличный вид на город, а в воздухе замаячила влажная едва заметная нотка дождя. На небе собирались тучи. На смену летнему зною должен был вот-вот прийти ливень, и Ире показалось это неплохой отговоркой, чтобы скорее спуститься с горы, и переждать непогоду под крышей.
Она подумала, что это странно, отпрашиваться у старшей сестры, словно у мамы, но ей были ни к чему лишние дрязги и недопонимания. Ей просто хотелось отдохнуть. И, желательно так, как хочется ей, несмотря на обязательную сестринскую программу, без которой в городе можно совсем заплутать среди иероглифов, незнакомых улиц и потока одинаковых лиц.
С обрыва была хорошо видна серпантиновая тропинка, по ней они шли около часа, и где-то там, среди зелёных кустов выглянуло нечто красное. Ира пригляделась и обомлела: среди листьев отчётливо виднелось красное лицо с неестественно длинным носом.
И неестественно длинной улыбкой.
Резко закружилась голова: из затылка ко лбу словно перекатился металлический шарик. Земля ушла из под ног, Ира подалась вперёд, и ей хватило бы пол шага, чтобы сойти в пропасть, но из оцепенения вывела капля дождя, упавшая ровно на кончик носа.
Ира набрала в грудь побольше воздуха и схватилась за крестик на шее. Обернулась к сестре: та продолжала рассказывать о горе самоубийц, несмотря на лёгкий дождь, а слушатели продолжали внимательно слушать.
Но прочувствовать удалось только Ире.
— Ты чего такая бледная? — весело спросила Таня, когда они зашли домой. — Снова испугалась моей комнаты?
Говорила она не о беспорядке, а о предельной нехватке места: тяжело было ужиться не только вдвоём, даже одной. Комнатка объединяла в себе и кухню и спальню, и гардероб — всё сразу, как в общежитии, только квартира. Слева, как заходишь, был холодильник, подвесные шкафчики и раковина. Сразу после — мини-столик (есть за ним можно только на полу), а потом кровать, застеленная розовым бельём. Справа небольшой телевизор и шкаф для одежды.
Стены голые. Ира обязательно подумала бы о том, как завесить всё постерами с Сэйлор Мун, но не могла прогнать из головы мысль о злом духе и о крестике, который так и не сняла. И о глупых суевериях.
— Ты не видела ничего странного, пока мы шли домой? — напрямую спросила Ира, бегая глазами по стенам. Постеры бы действительно не помешали.
— А что? Поклонника себе уже завела?
— На тебя там заглядывались местные. Но ты не волнуйся так, это же не преступление.
— Я не об этом. Понимаешь, я кажется видела…
Таня развела руками и посмотрела в потолок. Она делала так всегда, когда пыталась что-то вспомнить. Обычно вспоминала. И обычно это “что-то” оказывалось чем-то важным.
— Блин, я забыла, что у меня ещё несколько экскурсий.
— Куда ещё-то? — вздохнула Ира. У неё ужасно болели ноги.
— Да я обещала кое-кого подменить на вечерней по городу. Но ты не переживай, я тебя могу с собой не таскать. Вот, — она протянула ключ от квартиры, — дом, дверь, этаж запомнила?
— Ага-а, — Ира неуверенно взяла ключи и уставилась на брелок с котиком.
— Вот, карточку ещё возьми. Если захочешь прогуляться, купить себе что-нибудь.
С этими словами она сделала шаг к выходу:
— Еды в холодильнике нет, но через дорогу есть неплохая лапшичная. Ни в чём себе не отказывай. Гудба-ай!
С этими словами она скрылась за дверью.
Всё произошло слишком быстро, и ладно.
Ира присела на кровать. Ноги дрожали то ли от страха, то ли от напряжения. Хотелось улечься прямо в одежде и забыться во сне.
Вдруг скрипнула дверца шкафа. Открылась ровно на ширину ладони. А в приоткрытой щели, во мраке, проявилось оно. Стоило лишь приглядеться. Встать и подойти ближе. Схватиться за ручку, и открыть шкаф, чтобы увидеть.
Но Ира и так видела. И ей не показалось. Маска или лицо. Красное. С улыбкой или без. С чёрным густыми бровями и длинным носом. Оно застыло в моменте. Выглядело жутко и неправильно.
Вместо лапшичной через дорогу Ира забрела в парк, где можно было подышать и посмотреть на цветущую сакуру.
Злой дух в шкафу… Всё оказалось не мифами и не россказнями. Только кто теперь поверит. Кто вообще хотя бы поймёт. Тут и с родной сестрой-то общего языка не найти, а уж с японцами и подавно.
В тысячный раз за день она тяжело вздохнула. Села на скамейку и заплакала. Хорошо поплакать никогда не бывало лишним и надёжно работало как бесплатный антидепрессант.
— Ладно, Ира, ты справишься. Как мама говорила? Нет ничего невозможного, пока сердце бьётся, ага?
Мимо неё прошли несколько местных и посмотрели словно на дурочку. Зашептались. Хотя, откуда им вообще было знать, о чём она сейчас говорила.
— Ир, ты чего тут? — прозвучал знакомый голос из-за плеча.
Таня стояла над ней, словно мама, готовая отчитать нашкодившего ребёнка.
— Откуда ты так быстро? — испугалась Ира.
— Быстро? Меня вообще-то три часа не было. А ты так и сидишь здесь всё время? Надулась на меня что-ли?
— Да пойдём мы твоих покемонов смотреть, не переживай. Просто у меня работа, ты же сама должна понимать.
— Я не об этом, — Ира моментально прикинула в голове, насколько бредово это может звучать, и тут же выпалила: — я видела привидение!
— Да? — Таня ни капли не удивилась. — И как оно выглядело?
— Красное и с длинным носом. Сначала на горе, потом в шкафу.
Таня приложила палец к подбородку и задумалась:
— Я же рассказывала на экскурсии, ты не слушала что-ли?
Ира с нескрываемым раздражением фыркнула. Таня засмеялась:
— Да ладно тебе, — похлопала её по плечу, — я же шучу. Ёкай это существо такое мифическое. Понравилась ты ему, наверное.
— И что нужно сделать, чтобы он отстал?
Таня объяснила, что ёкая нужно попросту обмануть. Чтобы знал, с кем связался, и больше не приходил. Но для этого следовало выдумать хитрость.
— Тэнгу, зараза, так просто не обдурить. Здесь нужен кто-то более опытный.
Ира не думала, что они пойдут так далеко на окраину города. Ноги ужасно болели, но она старалась не жаловаться, ведь не часто выпадало какое-никакое приключение с сестрой, где они будут только вдвоём. Она представила как запечатывает своё нытьё в огромный сундук и закапывает его в глубинах сознания.
— Так, мы на месте, — указала Таня, на небольшой домик возле ручья. — Здесь святой источник, и дедушка-медиум, который всё знает.
Она постучала в дверь, а Ира прислушалась к журчанию у дома. Потрогала прохладную воду, вдохнула полной грудью. Природа рядом с городом была совсем не тронута, будто границы обложены длиннющим заповедником.
Дверь приоткрылась. Ира подошла к Тане:
Дома никого не было. Только большой рыжий кот, свернувшийся возле свитка на стене, на котором был нарисован такой же рыжий кот. Возможно, это он и был.
— Ушёл в магазин, — сказал кот.
— А когда вернётся, не сказал? — спросила Таня.
Ира громко вздохнула. Это был вздох человека, уставшего удивляться:
— Теперь ты ещё и на кошачьем разговариваешь?
— Этот Нэкомата знает все языки.
— Это правда, — подтвердил Нэкомата, и потёрся об Ирину ногу. Она не удержалась и погладила его за ушком. — А зачем вы пришли? — муркал он. — Кто-то задирает?
— Да прицепился тут один. С горы самоубийц.
Ира не могла понять почему кот вдруг “заокал”. Потому что призраки на горе самоубийц такие опасные, или потому что она так приятно гладила ему шею?
— Таких можно святой водой изгнать. Вам повезло, что мы у ручья живём.
Кот зашагал к низкому деревянному столику, на котором лежала белая керамическая бутылка, расписанная синими узорами, похожими на гжель.
— Так и быть, разрешу вам набрать.
После этих слов он прикрыл глаза и громко засопел.
Таня взяла бутылку, сходила за водой, вернулась.
— И что теперь? — спросила Ира.
— Не знаю, может, пойдём?
— Постойте, — вдруг проснулся кот. — Положите на стол.
Таня послушно опустила бутылку, а кот вытащил бокалы.
— Хорошо, очень хорошо. А теперь налейте мне.
— Что происходит? — спросила она, но послушно выполнила указания. — Хотя, дай угадаю, ты превращаешь воду в вино?
— В сакэ, — уточнил кот, и вода под его лапами приобрела зеленоватый оттенок.
— А можно нам тоже? — спросила Таня, у которой, видимо, созрел первый росток плана против тэнгу.
— Только если твоя подружка сможет меня перепить.
Таня тут же посмотрела на Иру.
— Нет, — коротко отрезала она, — даже не проси.
— Да расслабься ты. Это всего лишь сакэ.
— Как мне расслабиться? Ты предлагаешь мне забухать с призрачным говорящим котом!
— Ну откуда в тебе столько неприятных слов? Разве мы тебя с мамой этому учили?
— Мне пофиг. Я не буду пить!
Сестра лишь мотала головой.
— Давай, — смеялась Таня, — через не хочу.
Ира никогда не пробовала алкоголь, поэтому первый глоток сакэ показался ей очень горьким и лишь слегка виноградным. Это было не так плохо, как она ожидала, поэтому, когда кот уснул буквально после половины бокала, она даже разочаровалась. А потом резко вздрогнула.
Ведь кот превратился в подсвечник.
Фарфорового котика в целости донесли до дома. Ира воображала себя пьяной, поэтому подсвечник и воду несла Таня, приговаривая про себя, что ей снова нужно делать всё самой.
— Вообще-то это я всё сделала! — кричала вслед сестра.
— О, гляди-ка, даже язык не заплетается.
По дороге домой было прохладно и хорошо, если не считать пары моментов, когда Ире захотелось начать пить хоть из лужи — настолько горело горло.
Зашли в комнату, включили свет. Ира откопала из подсознания свой сундук с нытьём, и наконец-то вылила его наружу:
— Я устала, у меня болят ноги, я хочу есть, хочу пить, хочу спать и не хочу больше никаких привидений, ёкаев, или как их там.
Скрипнула дверь. Ира обернулась и наконец замолчала.
Красное лицо, длинный нос, густые брови. Она ещё ни разу не видела его так близко.
Она схватилась за крестик и прошептала, что не хочет умирать. Не здесь. Иначе будет вечно прозябать в чужой стране среди чужих лиц.
— Не надо бояться, — заговорила Таня, наливая в бокал воду, и чиркая спичкой. — Просто вспомни, что ты не одна, — зажгла подсвечник в форме котика. — А остальное решится само собой.
Вода приобрела зеленоватый оттенок. Таня обернулась вслед за Ирой и увидела ёкая. Тот тяжёлым шагом ступил ближе к ним, подобравшись почти вплотную.
— Ты откуда здесь, дружище? — не теряя оптимизма спросила Таня. — Почему без стука?
Ёкай что-то прохрипел в ответ и свирепо посмотрел на Иру. Она испуганно прижалась плотнее к сестре.
— Ты не стесняйся, выпей с нами.
Таня сунула ему в руку бокал, и тут же чокнулась.
— Ну, на здоровье! — весело объявила она.
Красное лицо сделало пару глотков. Громко хлюпало и, кажется, восторженно цокало языком. Ира представила, как он так же будет хлюпать её кровью. Ладони вспотели, дрожь в ногах было не унять. Дождавшись, когда ёкай полностью выпьет сакэ, она задула свечу на подсвечнике.
Сакэ обратилось в святую воду.
Красное лицо треснуло и рассыпалось в пыль.
— Ну как тебе первый день в Японии? — спросила Таня, подметая останки призрака.
— Даже не знаю, — Ира поглаживала ожившего рыжего кота. — Очень на любителя.
— Завтра будет интереснее.
— Не хочу интереснее, — устало произнесла Ира. — Хочу обычный день.
