Я смотрю на темнеющий кусок неба над морем. Солнце к этому времени уже свалилось куда-то за линию горизонта. Наташе не интересны все эти астрономические приколы, для неё закат просто временное отключение света в Израиле. Она тупит в телеграмм, держа обеими руками телефон за моей спиной пока я её обнимаю.
Две недели назад я сел в самолёт и через три часа, не приходя в сознание от шока, что вообще куда-то еду, приземлился в Грузии и стал ждать транзитный рейс до Тель-Авива. В Израиле я никогда не был, но уже привык к вопросу, понимаю ли я в какую страну еду. Я отвечал, что да, но на самом деле единственное, что я понимал, что чувство неопределённости, которого я так избегал в Москве, будет теперь всегда рядом. Мне это нравилось. В этот раз у меня нет внятного плана, я вообще не собирался думать дальше одного дня вперёд. Чтобы привести голову в порядок больше ничего и не требуется.
Мой английский с последней поездки за границу остался на том же уверенном уровне, что и раньше, я мог играть в кино про русскую мафию. “Боррыс, иф зей кам ту ю, кил зем ол энд зэй фэмили. Карошо? Буть астарожен. Наздаровья.” Для решения бытовых вопросов этого должно хватить, а в остальных случаях я скорее всего буду пучить глаза и потеть, изображая тяжёлые роды.
В аэропорту Тбилиси мне надо было делать пересадку. Я вышел покурить, где меня тут же приметил мутный парень неопределенного возраста и предложил инвестировать в развитие мира и международного сотрудничества. Говоря проще, дать ему денег.
- Я не хулиган - сказал он уверенно - можно лари, рубли или доллары.
С самого утра я не произнёс ни слова и теперь они скопились в большую очередь, настойчиво требуя выхода. Я крепко взял его за руку и посмотрел в глаза тёплым взглядом, на который только был способен. Так смотрят матери на маленьких детей, у которых наконец-то получилось сходить на горшок. Я немедленно признался, что ему верю и моё сердце разрывается болью, когда я вижу, как хорошие люди, идя на поводу у сиюминутных политических страстей, теряют веру в добро и взаимопонимание. Я готов его любить искренне и прямо сейчас, но бесплатно. Он предпринял слабую попытку освободиться. Я продолжал. Настоящая дружба не приемлет товарно-денежных отношений. Я давно и по всему миру ищу себе друга по переписке, с которым мог бы обсудить прямо и без купюр всё наболевшее. Рукопожатие слегка ослабло и через долю секунды я уже стоял один, протягивая руку в пустоту. Пожал плечами: не складывалась опять дружба народов.
В первый день по прилёту я отправился за транспортной картой, в автобусах купить билет было невозможно. По слухам карты продавали на железнодорожном вокзале где-то рядом с портом. Из-за угрозы нападений дронов военные сломали GPS по всему городу, из-за чего все жители время от времени оказывались в аэропорту Бейрута. В результате я часто путался в направлениях и номерах автобусов, так что все последующие дни и вообще в любой непонятной ситуации стабильно попадал в порт.
По дороге мне встретилось много красивых видов, финиковые пальмы и кабан. Он ходил вокруг мусорки в сопровождении двух полосатых подсвинков. Из оружия у меня был только длинный ключ от квартиры и моя речь. Язык не раз мне помогал сохранить зубы в подростковые 90-е, но не было уверенности, что кабан любит цитаты в стиле Джейсона Стетхэма. Это всё осложняло. Я сосредоточился и начал просчитывать варианты. Их было примерно три. Позорно убежать, убежать, но с достоинством и лечь спать. Вместо этого я написал в русскоязычный чат.
- Дорогие друзья, мне на встречу идёт кабан. Это нормально? Включены ли такие случаи в медицинскую страховку?
- Ситуация штатная, это такие же граждане Хайфы, как и вы. Большинство травм ваша страховка покрывает, а как застрахован кабан, вы можете узнать у него или спросить в медицинской кассе.
Пока я решал, что мне делать с этой информацией , кабаний выводок куда-то ушёл, и я без происшествий добрался до вокзала.
В Израиле полным-полно бодрых пенсионеров. Я уверен, что в этом им помогают водители автобусов. В повороты они входят так, как будто бы твёрдо решили умереть и сделать это не в одиночестве. Я видел, как водитель рванул с остановки в момент, когда дедушка, который, судя по всему, был знаком с Колчаком лично, оплачивал картой проезд. Дед поднялся в воздух, побыл пару секунд в невесомости, а потом, маневрируя на малой тяге, полетел занимать себе место в конце салона. Никого это не удивляло, не исключая самого героя революции.
- Уже пробовал шаурму? В ней есть приправа, которая пахнет верблюдом, но она офигенно вкусная. – говорит мне Наташа.
Не надо сомневаться, она действительно нюхала верблюда. Когда она видит какое-то животное в ней просыпается биолог-естествоиспытатель. При мне она нюхала кенгуру и проверяла на своём предпоследнем пальце насколько сильно её может цапнуть попугай. Всё это с видом Николая Дроздова, который только что обнаружил редкую ядовитую змейку, которой не хватает любви. Единственное, кого она боится в этом мире — это насекомых.
- Он под этой бутылкой с водой. Я убила его, но он шевелит усами. — Это она про таракана. Он крупный, размером почти со спичечный коробок.
- После первого убийства всегда трудно. Но надо пережить. Потом будет легче.
- Но это четвёртое убийство!
- Странно. Четыре - уже серия. Тебе должно быть приятно. Поговори об этом с психологом. – отвечаю и иду избавляться от трупа.
Наташа - тренер-реабилитолог. Она говорит, что далека от профессионального спорта, а чуть позже с непосредственным видом добавляет, что почти случайно "проезжала мимо чемпионата по бегу и что-то там выиграла". Она лечила поломанных войной израильских солдат и детей с ДЦП. Последним, по её словам, помочь невозможно, но можно сделать жизнь их родителей чуть менее ужасной. Мать одного из пациентов призналась, что её сын теперь может самостоятельно сидеть и она может его больше не держать пока моет.
Мы познакомились в сети, а вживую встретились на израильском рынке, где я потерялся между вывесками "Гастроном Соломона" и "Магазин Алёнушка".
- Ты как будто в какой-то сказке. В чём одет?—написала она в тг.
- Светло-голубые шорты, рубашка в клетку, рюкзак, тёмные очки.
- То есть без обуви?..
Проходивший мимо седой араб серьёзно посмотрел мне прямо в глаза и пошёл дальше. Я кивнул и сжал лямку рюкзака, как будто бы в нём был уложен парашют, в котором уже всё равно теперь не было никакого толку.
В один из дней я собрался в Иерусалим. Проснулся поздно, долго собирался, заехал по дороге в порт, потом всё же оказался в поезде. За окном закончилось море и смотреть туда стало не интересно. От нечего делать я принялся разглядывать пассажиров.
Напротив меня сидел, подогнув одну ногу под себя, абсолютно лысый, худой мужчина в очках, чем-то неуловимо напоминавший Стива Джобса. Мужчина был лыс не просто одной головой, а как-то системно - всем телом. Он задумчиво что-то листал в айфоне. Через проход спал загорелый парень в военной форме, обнимающий винтовку М-16 с пристёгнутым рожком. Обычная для Израиля картина. В купе справа сидел парень-хасид и неверующего вида девушка, они громко обсуждали что-то на иврите. Половину прохода между креслами занимал хасидский чемодан, на который все натыкались.
Через полчаса объявили остановку и вагон опустел. Кондиционер работал от души и я стал покрываться крупными мурашками, а волосы на ногах принялись топорщиться. В Иерусалим я приехал похожим на одуванчик и полным уважения к продуманности моего гладкого соседа.
В Старом Городе туристов уже не было, остались только паломники и местные завсегдатаи из числа хасидов. Мне не пришлось ни с кем толкаться в узких переулках и я с удовольствием разбежался и прокатился по гладким камням мостовой, как в детстве по льду.
Храм Гроба Господня был открыт, внутри шёл то ли ремонт, то ли раскопки, то ли всё сразу. Никого вокруг не было, на полу лежали листы фанеры и какие-то мешки. Я выбрал наугад направление и вскоре вышел к самой главной христианской реликвии - опочивальне с гробом. На лавочках по бокам сидели несколько тихих женщин, в ожидании своей очереди зайти внутрь. Я посмотрел на одну из них, у неё было красивое и спокойное лицо. Она беззвучно плакала. От чего-то мне стало неловко своего туристического вида и я пошёл в сторону Стены Плача. Здесь было гораздо веселее. Множество разновозрастных мужчин раскачиваясь из стороны в сторону, читали вслух свои книги, трогали за камни щербатую стену, в общем, тут все были при деле. Слева от стены было какое-то помещение, в котором происходило какое-то непонятное и увлекательное движение.
Я сделал озабоченное лицо и немного пожалел, что с собой у меня нет папки. Куда бы ни шёл человек с папкой, он внушает уверенность, что ему туда можно.
В помещении шла напряжённая работа. Строгого вида мужчины в шляпах и сюртуках переставляли туда-сюда книги, сосредоточенно ходили кругами и присаживались за столы. За отдельным столиким сидела группа пенсионеров и издалека мне показалось, что они режутся в подкидного дурака. Благородное общество возглавлял старик в инвалидной коляске. У меня снова зрели вопросы о международном сотрудничестве, но я посмотрел на часы и осознал, что если не поеду обратно прямо сейчас, то буду ночевать на вокзале.
В Иерусалиме навигация работала и найти нужную остановку оказалось не трудно. Минут через десять подъехал автобус и я оказался прямо перед открытыми дверьми, куда сразу же стали влезать верующие, всё дальше отталкивая меня от входа. Но я ездил каждое утро в университет на электричке. Я не знаю ни страха, ни жалости. Я потерял обоняние задолго до ковида. Я могу стоять не касаясь земли. Меня душили грудью шестого размера, я попадал под траекторию взлёта боевой бабки.
- Товарищи, проходим в середину салона, не забываем оплачивать проезд - произнёс я кондукторским голосом и пользуясь секундным замешательством, в обнимку с толстым усталым мужчиной втиснулся в салон. В Хайфу я попал ближе к часу ночи, сверился с картой, нашёл нужный автобус, немного поездил по тёмным улицам и вернулся в порт.
От воспоминаний меня отвлёк пролетающий самолёт. Небо стемнело. Кажется пора было расходиться. Я старался продолжать не думать в будущее дальше одного дня вперёд, но выходило не очень-то. Что делать с вопросами, на которые ни у кого из нас не было ответов? Может быть старому арабу из сказки что-то известно? Но где его теперь искать без GPS.
