Женщина 30 лет:

— У меня провалы в памяти, - сразу же сообщила клиентка. - Случаются бессистемно - могут один раз в неделю, а могут хоть каждый день. Причем забываю только вещи, которые произошли недавно, основные воспоминания из детства или юности всегда остаются на месте, плюс не наблюдаются проблемы с разговорной речью, счетом и другими базовыми навыками.

— Ваши слова прозвучали так, будто вы их часто говорите, - задумчиво произнесла я, - Или вы врач по профессии?

— Я библиотекарь, причем в третьем поколении, - усмехнулась гостья. - Но вы правы - за последние полгода я раз пятнадцать общалась с различными специалистами и каждый раз приходилось пересказывать все сначала.

— Я так понимаю, раз уж вы добрались до психолога, то это значит, что вы проходили обследование у врачей, и они ничего не выявили.

— Расскажу все по порядку, - тяжело вздохнув, произнесла она. - Эта напасть свалилась на меня внезапно, около трех лет назад. Сразу отмечу, что не было никаких физических травм или моральных потрясений, вроде смерти кого-то из родственников. Просто я однажды проснулась и не смогла вспомнить что было вчера: ни с кем разговаривала, ни какие книги принимала, — вообще ничего. Будто у меня из жизни пропал целый день. Тогда я просто списала все на усталость, но, когда это повторилось несколько раз – стало по-настоящему страшно!

— И тогда вы отправились по врачам?

— Сначала терапевт, затем невролог, миллион анализов, два МРТ – результат нулевой. Затем перенаправление к другому специалисту, снова куча анализов и разведенные руки дамы в белом халате. Мол, все в порядке – может быть у вас нарушения сна? Ок, идем по указанному адресу и снова все начинается сначала – в итоге выяснилось, что я сплю крепко и пока не разбудят. После консультации у второго невролога стало окончательно понятно, что это не деменция или какой-то из распространенных диагнозов.

— Как долго вас исследовали?

— Последние пару лет.

— И как изменилось ваше состояние за этот срок? Стало хуже?

— Да вроде нет. Оно то нахлынет, то исчезнет – нет никакой системы. Я специально записываю каждый случай.

— Похвальный подход, - кивнула я. – Что случилось после того, как вы поняли, что это не что-то из неврологии?

— Меня отправили на осмотр к психиатру, - презрительно ответила Елена. – Я так понимаю – это стандартный ход, когда не знаешь в чем проблема. Впрочем, я уже так отчаялась что была готова сама пойти в комнату с мягкими стенками.

— Вряд ли вас в нее посадили бы. Психиатрия не так страшна, как ее малюют.

— У меня был шанс убедиться в этом, - хмыкнула она. – Они даже целый консилиум собрали чтобы понять, как меня исследовать. Чего только они не предположили: и полдесятка неврозов, и шизофрению в ранней стадии, и диссоциативное расстройство. Короче, они пришли к мнению что меня нужно понаблюдать в стационаре – я сразу же собрала вещи и вперед, в палату.

— И как все прошло?

— А никак - за те три недели что я там пробыла – ничего не изменилось, - понуро произнесла Елена. – В целом, там было весьма неплохо: нормальное питание, отсутствие психов, бегающих голышом и желающих твоей смерти и всего такого. Пару раз случались провалы в памяти, но врачи так ничего и не диагностировали. Попила таблеточки, но это ничего не дало и меня отпустили на все четыре стороны, предложив обратиться в институт к парочке ученых, чтобы они меня проверили. Ну а пока посоветовали научиться жить со своим недугом.

— Трудновыполнимый совет.

— Особенно для одинокой измученной женщины, оставшейся безо всякой надежды выкарабкаться. Собственно, после этого я начала все чаще прикладываться к бутылке. Правда от этого стало ничуть не лучше: меня едва не вытурили с работы, родители перестали узнавать, но что еще хуже – количество пропущенных дней возросло вдвое. Пятого числа я проснулась утром с ужасной головной болью и поняла, что не помню ничего за последние семь дней! Вообще ничего!

— Страшное испытание…

— Тем вечером неожиданно пришла Света, моя напарница и предложила какое-то время пожить вместе – сказала, что ей не хочется видеть, как я себя убиваю. Забавно, ведь мы с ней не особо-то и дружили – а оно вон как оказалось... Короче, я проплакала у нее на груди, высказала все что накопилось и попросила о помощи. Ну она и предложила сходить к специалисту, который помог ее брату преодолеть тяжелый период после развода. Вот, собственно говоря, так я и попала сюда - как думаете, мне есть на что надеяться?

Продолжение вот этого.

Те, кто читал первую часть, скорее всего догадываются, что я совершенно не собирался писать продолжение. Но кто бы интересовался моим мнением. Хотя нет. Вру. Как раз и интересовались. Когда лечащему меня врачу стало очевидно, что я ну вот ни в какую не справляюсь с засовыванием в себя разного противоестественным образом, он предложил мне делегировать это ответственное мероприятие в руки специально обученных профессионалов. На что я, на мой взгляд, ответил крайне аргументированным отказом, разложив все по полочкам. Но доктор взял паузу. Сделал соответствующее лицо. И рассматривая меня поверх очков, поинтересовался - правильно ли он понял, что у меня в планах порадовать свой пенсионный фонд? Умеют же некоторые подбирать слова. Поэтому малое время спустя я таки сидел в очереди к специально обученному профессионалу и слушал, как спорят между собою две медсестры. Более опытная и давно платная медсестра пыталась при помощи жестов и эвфемизмов объяснить менее опытной и, судя по всему, ранее "бесплатной" медсестре почему в платной медицине принято догонять убегающих пациентов. Смысл объяснения сводился к тому, что это убегают деньги. Но вот прямо так при живых еще пациентах она сказать не могла. И пыталась донести эту мысль до новенькой как-то очень издалека и очень иносказательно. А новенькая все никак не могла ее понять. Хотя мы, пациенты, поняли все и сразу. И наблюдали за происходящим с неподдельным интересом. В очереди скучно. И я вот тогда опять задумался о разнице между платной и "бесплатной" медициной. Хотя задуматься стоило бы совсем о другом. С чего вдруг пациенты пытаются отсюда убежать. Сие был знак.

Началось все стандартно. Здрасьте-здрасьте, я такой-то, вот бумажка. По прочтению которой моего доктора словно подменили. Сообщали когда-нибудь ребенку, что время игровой приставки закончилось и пора делать уроки? Оно самое. Частые и долгие вздохи. Бестолковая суета. Слоняние из угла в угол. Вот это все. Хорошо заметное и не особо скрываемое желание не делать того, за чем я к нему пришел. Не знаю, что не так. Может быть ему религия не позволяет исследовать именно мужские зады, в отличие от проктолога он был специалистом широкого профиля, не знаю. Но человек явно было огорчен предстоящим. Впрочем, деньги сами себя не заработают, и какое-то время спустя я таки лежал на боку, без штанов, согнув колени. После чего огорченный специалист, еще раз вздохнув, решительно (и не глядя) воткнул мне свою палку… в копчик. Однако. Но т.к. я ничего в этом не понимаю, решил не мешать процессу. Человек и так расстроен. Я еще тут со своими советами. Какое-то время ничего интересного не происходило. Специалист неспешно ковырялся у меня в копчике. Не глядя. Я с интересом ждал – чем закончится. Закончилось тем, что он засопел громче и начал ковыряться активнее. Все сильнее пытаясь вдавить мой копчик внутрь. Давление постепенно усиливалось. Копчик, как мне начало казаться, стал потрескивать. Я заволновался. Копчику, как и большей части меня, за эту мою жизнь досталось и сильно. Заживал он долго. Сломать его еще раз за деньги в мои планы не входило.

- Дышите! – сказал в сердцах специалист. Я было даже почти начал. Но потом задумался. Дышите. Ага, щас. В наши безалаберные времена, когда в интернет утекают хоум видео звезд и корпоративы президентов, у меня не было никакой веры в отсутствие камер в кабинете (в коридоре было полно) и надежды на сохранность их записей. Я – взрослый дяденька. У меня коллеги, репутация и татуировки. И ролик в интернете, в котором я активно дышу, в то время как другой дяденька чем-то активно ковыряет меня сзади, мне категорически не нужен. Это - с одной стороны. А с другой, я понятия не имею, как это все работает. Может так и надо. Может эта палка на звук дыхания наводится. Или тут, как в боксе, нужно поймать на вдохе как с ФГДС. Когда ловкий дяденька двумя пальцами забрасывает в тебя камеру именно в тот момент, когда ты глотаешь. А если ты не будешь как следует глотать, то неловкий дяденька раздерет тебе все горло в кровь, долго пихая ее в тебя двумя руками. Повторения разодранного горла не хотелось.

- Да дышите уже! – сказал специалист в сердцах. Ну, что ж делать. Задышал. Толку ноль. Я дышу. Он вздыхает и ковыряет с усилием. Копчик трещит. В голове разное. Малое время спустя я сдался.

- Не туда, - говорю. – Ниже.

Доктор замер на секунду от неожиданности и рефлекторно послушался. Но… тут, видите ли, какое дело… Это мне – ниже. А ему, сидящему от меня сзади – дальше. Т.е. теперь уже опять для меня его ниже – левее. Какое-то время я честно пытался руководить процессом. А он слушаться. Мы даже оба довольно быстро поняли, что у нас не совпадают это ниже-левее и оба пытались итеративно догадаться, что нужно сказать и, соответственно, что пытается сказать второй. Каждый неудачный раз говоря про себя - ѣѣ. Я вот в свое время долго подначивал брата за то, что за все два года в армии он только и смог, что выучиться на смешную, по моему мнению, профессию – артиллеристского наводчика. Мне тогда казалось, что это очень просто. Я очень ошибался. Играли когда-нибудь в морской бой? Тоже знали, что последний однопалубный ставить не надо? Ну, вот. Оно самое. Для не заставшей эту высокоинтеллектуальную игру молодежи – я был на фул додже. В какой-то момент я было даже задумался, не начать ли мне подм… эээ… кхм… двигаться навстречу палке. Но это было сильно хуже, чем дышать. На такое, в случае наличия потенциальных камер, я никак не мог согласиться.

В конце концов доктор перестал тыкать в меня палкой и спросил жалостливым голосом не было ли у меня травмирующего прошлого по этой части. Вот что я должен был ответить? По какой части? И что он про меня подумает, если я на всякий случай скажу «да»? Какое-то время я сомневался. Но вспомнив, что меня не так давно осматривал проктолог (кому перепало – опять обнимемся), решил, что таки да. Травмирующий опыт по этой части у меня был! Какой бы смысл изначально в этот вопрос не вкладывался. И сказал – да.

Доктора резко отпустило. Он пожурил меня за то, что я не предупредил его об этом заранее. И сказал, что мы больше не будем в меня ничего совать. А внимательно и заботливо осмотрим меня снаружи. Но напишем так, как будто осмотрели изнутри. Я к тому моменту уже решительно не возражал. С меня хватило.

Звонок из регистратуры догнал меня уже не работе. Наученная более опытной сестрой тетенька живо интересовалась у меня – зачем я удрал? И настойчиво предлагала заплатить еще денег вернуться. Мне же еще руку! И действительно. Кроме, пардон, попы специалист должен был обследовать мне еще и руку. И с нее, наверное, стоило бы начать. Но, как это мне свойственно, я решил начать с самого сложного. Оставив руку на потом. А потом, после всего вот этого, я уже не смог сказать «вот вам, доктор, моя рука». И сбежал. Как те самые до меня. Которых надо было догонять. Про которых мне был знак.

Мужики еще с работы… Услышав такие интересные разговоры, начали домогаться – с чего вдруг я удираю от докторов и почему у меня такое лицо. Объяснил, как смог. Искренне считаю, что так ржать над попавшим в беду коллегой – плохо. Фу такими быть. У каждого доктор может не найти дырку в жопе. Че такова. А это один из лучших медцентров Москвы. Я видел грамоты.

А потом я с этим наколупанным с потолка обследованием должен был вернуться обратно к проктологу. И я вернулся. Но об этом как-нибудь в другой раз. Что-то долго получилось. В реальности было сильно короче.

PS: Пикабушечка... это не "Ответ на пост «О чём думают перед смертью»". Я два раза правил заголовок. У вас опять что-то сдохло. Впрочем, если вы настаиваете.

И с абзацами у вас тоже все плохо. По кой леший вы убираете знаки переноса строки?