Джейн Гудолл была всемирно известной британской исследовательницей, защитницей природы и Послом мира ООН. Она скончалась 1 октября 2025 года в возрасте 91 года.

Основные биографические вехи

· Ранние годы и начало пути: Джейн Гудолл с детства мечтала о Африке и животных. В 1957 году она отправилась в Кению, где стала ассистенткой известного антрополога Луиса Лики. Именно он предложил ей заняться изучением шимпанзе в национальном парке «Гомбе-Стрим» в Танзании, что положило начало её уникальной карьере.
· Научный прорыв: Не имея университетского образования, Гудолл начала свои новаторские наблюдения за шимпанзе в 1960 году. Значимость её открытий была такова, что она была допущена к защите докторской степени в Кембриджском университете, который она успешно получила в 1965 году.
· Главные открытия: Её работа коренным образом изменила представления о шимпанзе и о человеке. Она первой документально подтвердила, что шимпанзе изготавливают и используют орудия, что раньше считалось исключительной чертой человека. Она также показала, что у них сложная социальная жизнь, они испытывают эмоции, способны к кооперации, но также и к жестокости и ведению «войн».
· Методы работы: Гудолл нарушила научные стандарты, давая подопытным шимпанзе имена (такие как Дэвид Седобородый и Фло), а не номера, и настаивая на том, что у них есть личность и разум.
· Защита природы и просвещение: В 1977 году она основала Институт Джейн Гудолл, занимающийся охраной шимпанзе и среды их обитания, а также развитием местных сообществ. В 1991 году ею была создана молодёжная экологическая программа «Roots & Shoots» («Корни и побеги»), которая сегодня действует более чем в 100 странах мира.

За последние 10 лет доступ к чистой воде получили 961 миллион человек, а общий охват увеличился до 74%, тем не менее проблема остается острой, особенно в сельских районах. Доклад показывает существенный разрыв между городом и деревней: в то время как в городах доступ к чистой воде имеют 83% населения, в сельской местности охват вырос с 50% до 60%.

Ситуация наиболее тревожная в наименее развитых странах, где проблема доступа к чистой воде и санитарии стоит вдвое острее, чем в других регионах мира. По оценкам экспертов, из тех жителей планеты, которые не имеют доступа к безопасной питьевой воде, около 1,4 миллиарда берут воду из рек и озер, около 700 миллионов пьют из общественных колонок и других ограниченных источников, а около 140 миллионов человек пьют необработанную поверхностную воду. В результате в развивающихся странах до 80% болезней вызваны загрязненной водой.

Химическое загрязнение пестицидами, тяжелыми металлами, промышленными отходами приводит к росту тяжелых хронических заболеваний. Биологические загрязнители вызывают опасные, но излечимые болезни: диарея, холера, дизентерия, гепатит А, тиф. По оценкам, только диарейные заболевания уносят около 800 000 жизней ежегодно, в том числе до 300 000 детей до 5 лет.

В 2021 году Счетная палата РФ сообщала, что сброс промышленных и сточных вод приводит к тому, что около трети населения России потребляют воду, не соответствующую санитарным нормам. Это ежегодно приводит к серьезным последствиям для здоровья граждан: на 11 тысяч увеличивается риск смертельных случаев и 3 миллионов случаев заболеваний, связанных с загрязнением воды.

Например, в Орле качество питьевой воды неуклонно ухудшается, свидетельствуют данные регионального управления Роспотребнадзора. В 2024 году более 13% проб не соответствовали санитарно-химическим нормативам, а 3% — микробиологическим. За два года процент несоответствия по микробиологии увеличился вдвое.

Не платить налог смогут только те суда, что используют менее углеродоемкое топливо, в противном случае – штраф $380 за тонну выбросов СО2

О каком менее углеродоемком топливе здесь речь?

Скорее всего, речь о метаноле и водороде – якобы экологически чистых типах топлива, которое, тем не менее, производится за счет сжигания угля с потерей затраченной на производство энергией до 50-80% для метанола и 30-50% для водорода. То есть для получения 50 МДж «чистого» топлива нужно потратить ~100 МДж грязного топлива вроде угля.

Проще говоря, переход на него фактически означает увеличение выбросов СО2 вдвое и не имеет к снижению мировых выбросов никакого отношения.

Кроме того, по оценкам Всемирного экономического форума, производство таких типов топлива стоит в 3-4 раза дороже, от чего переход на них даже при учете штрафов – невыгоден.

Например, по оценке консалтинговой компании UMAS, на судоходства придится лишь 3% мировых выбросов, а налог обеспечит их сокращение всего на 8%. Это 0,25% от мировых.
https://weforum.org/closing-price-gap-green-fuels-decarbonize-maritime-sector/

Что не изменит, в общем и целом, ничего.

Поэтому единственная его цель – это содрать для ООН больше денег.

Это также подтверждается еще одним нюансом. Судоходство – это почти единственная отрасль в мире, которая добровольно и без гос.субсидий модернизирует себя в более углероднонейтральную.

Почему? Потому что это выгодно с точки зрения топливных затрат.

Ведь достигается это не за счет перехода на другой тип топлива, а за счет модернизации кораблей и установку на них жестких парусов нового поколения или роторных ветряных цилиндров, которые уменьшают расход топлива на 10-50% в зависимости от погоды, чем экономит огромное количество денег на топливо и одновременно снижает выбросы СО2.

Кому интересны подробности, можете почитать здесь.
https://pikabu.ru/sudokhodstvo_nachalo_ispolzovat_parusa

Но угадаете, что ООН? Да, ООН эти корабли в исключения добавлять не будет.

Для ООН важно, чтобы корабли использовали именно то, что хочет ООН, а именно – [не]экологически чистое топливо, которое сделает «сами корабли» нейтральными, когда «для мира» оно будет вдвое более грязным, нежели используемое бункерное.

Поэтому для климата, повторюсь, этот налог не значит ничего. ООН просто хочет содрать 40 миллиардов долларов.

А куда они пойдут?

Ну, «предположительно» ООН хочет передать их на «поддержку развивающимся странам»[эм, Украине? Китаю?]

Что означает, что если они будут выделяться в рамках зеленого перехода – все закупки странами-получателями будут производиться в Китае, так как 95% ключевых компонентов солнечных панелей производятся именно там.

Если же[и скорее всего] не все деньги пойдут на это, то ООН потратит их на себя: больше бюрократии, больше пресс-релизов, больше покупок голосов через СМИ и, конечно, больше вечеринок.

Например, уже сейчас они тратят по $400 миллионов только на Ежегодный климатический саммит[1], на который они прилетают на сотнях частных самолетов, выбрасывают безумное количество СО2, пьют шампанское, веселятся, делают пару заявлений, призывая людей отказаться от кондиционеров, и улетают обратно.
https://cnbc.com/cop26-climate-summit-record-co2-emissions-air-travel-main-culprit.html

Cейчас они тоже устраивают очередную конференцию в Амазонии по «защите» тропических лесов, ради подъезда к которой они уже вырубили десятки тысяч акров этих самых лесов с охраняемых законом территорий.
https://nypost.com/amazon-rainforest-destroyed-to-build-road-for-climate-summit/

И все это якобы должно помочь климату.

Чем это является на самом деле – думаю, очевидно всем.

По возможности забирайтесь в мою телегу
https://t.me/pond_of_Slime

(Фрагменты из книги. 1999 г.)

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО — НА КРАЮ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ ПРОПАСТИ

1. Наступит ли конец света в XXI веке?
В научных кругах принято говорить не о конце све¬та, а о конце истории. Мысль о том, что может наступить такое состояние Общества, впервые была высказана Гегелем, которому принадлежит сам этот термин и первая интерпретация его смысла. Великий немецкий философ писал об этом в 1806 году, после сокрушительных побед Наполеона. Ему тогда казалось, что в Европе возникал некий идеальный порядок, яв¬ляющийся, согласно его учению, конечной целью исторического развития, достижение которой должно стать воплощением Абсолютной идеи.
Во второй половине XIX и в начале XX века тема о "цели истории" стала особенно популярной. Более того, в некоторые годы она служила предметом много¬численных и весьма жарких дискуссий. Небезынтересны перипетии дискуссии на эту тему в России, кото¬рые в прошлом веке наложили заметный отпечаток на общее течение отечественной мысли. Так, например, Василий Розанов в знаменитой работе "Легенда о ве¬ликом инквизиторе", опубликованной в конце XIX века, с крайним негодованием писал, что большинство уче¬ных считает Человека лишь "средством исторического прогресса", и задавался вопросом о том, настанет ли такое время, когда люди поймут, что именно Человек является целью истории. Мысль о том, что именно Человек, его духовный мир, являются целью истори¬ческого, развития, в то время была весьма широко распространена в русской философии, особенно в "фи-лософии космизма". А в "философии всеединства" она приводила к противопоставлению таких конструкций, как идея Богочеловека и идея Человекобога.
Проблема цели исторического процесса достаточно четко ставилась и в материалистической философии, в том числе, в марксизме. Так, в "Немецкой идеоло¬гии" — одном из самых, на мой взгляд, интересных своих произведений — Карл Маркс, размышляя о воз¬можности конца истории, по существу рисовал неко¬торое гипотетическое состояние Общества, к которо¬му в силу необходимости будет идти человечество. Он писал о коммунизме, как о некотором историческом процессе, в результате которого утвердится финаль¬ная форма общественного устройства, в котором "сво¬бода каждого будет обеспечивать свободу всех". Маркс называл такое общественное устройство рациональ¬ным гуманизмом.
Вопрос о конце истории и в XX веке продолжал оставаться одной из проблем, тревоживших челове¬ческую мысль. Например, теория Тейяра де Шардена, изложенная в его книге "Феномен человека", завер¬шается изложением идеи о сверхжизни. Это — некое финальное состояние Универсума, при котором сна¬чала исчезнут расы и отдельные страны, а затем еди¬ное человечество сольется с Природой и Богом. Это и есть, по его трактовке, цель истории, цель эволюции и, одновременно, конец всего — и эволюции и истории. Гегелевская трактовка понятия о конце истории обрела новое звучание в современных условиях. При¬чиной тому послужило окончание холодной войны и крушение коммунистического мира. Эти события были восприняты некоторыми учеными в качестве конца истории. Так они трактуются в докладе американско¬го профессора Фрэнсиса Фукуямы "Конец истории", который нашел широкий общественный отклик и был напечатан целым рядом периодических изданий. Но оценка этих событий, предложенная Фукуямой, пред¬ставляется мне довольно поверхностной.
Я полагаю, что катастрофа Советского Союза пред¬ставляет собой лишь один эпизод глобального социаль¬ного кризиса. Может быть, это — один из важнейших эпизодов начавшегося во всем мире разрушительного процесса, резко ускоряющего развитие планетарной перестройки. Однако события, свидетелями и участни¬ками которых мы все являемся, по-моему, вовсе не означают конца истории. Просто, начинается совсем иная история планеты, в которой исключается возмож¬ность самостоятельного (конкурентного) развития от¬дельных стран, когда экономика, так же как и исто¬рия, становятся всепланетарными. В таком мире люди будут жить по-новому, и нашим современникам надо начать приспосабливаться к новой жизни.
С моей точки зрения, будущность человечества мо¬жет быть обеспечена лишь посредством компромис¬сов, которые могут быть достигнуты не только внутри Общества, но и между человечеством и Природой. Ведь эволюционное развитие на Земле в течение трех миллионов лет фактически представляют собой цепочку ком¬промиссов, составляющих суть процесса взаимной адап¬тации человечества к вмещающей его биосфере. По¬добные процессы всегда совершались в живом мире в том или ином виде. Только теперь условия таких ком¬промиссов должны определяться не слепой стихией, а Разумом. В этом и состоит одно из отличий моей пози¬ции от философских взглядов Тейяра де Шардена на этот предмет.
В рамках разрабатываемой мною теории универсаль¬ного эволюционизма нет места для понятия цели ис¬торического процесса. Есть определенная направлен¬ность, общие тенденции общественного развития. Про¬исходит развитие и формирование Коллективного Разума человечества, оказывавшего во все большей степени влияние на мировой процесс. Человечество постепенно осознает существование общей цели, но не у исторического процесса, а у биологического вида Homo sapiens. Эта цель — сохранение собственного гомеостаза, т.е. своей целостности, как системы.
Мне кажется, что в этом вопросе абсолютно прав был известный русский мыслитель Александр Герцен, который полтораста лет тому назад писал, что не ве¬рит в предопределенное восхождение человечества к лучшему будущему. Он утверждал, что Природа ин¬дифферентна по отношению к Человеку, что она пре¬доставляет ему такую возможность, но не более.
Но хотя у исторического процесса, как и у любого процесса самоорганизации, нет цели, говорить о концеистории как истории рода человеческого, по-моему, не только можно, но и нужно. Человечество как био¬логический вид смертно, и в этом смысле конец че¬ловеческой истории однажды наступит. И не в ка¬ком-нибудь совершенно неопределенном будущем, а, может быть, уже в середине XXI века. Дело в том, что антропогенная нагрузка на биосферу возрастает стремительно и, вероятнее всего, она близка к крити¬ческой. Локальные неустойчивости, с которыми мы уже сталкиваемся, могут легко перерасти в неустойчивость глобальную. Биота может потерять стабильность, что означает потерю способности биосферы поддерживать ее важнейшие характеристики.
В новом состоянии биосферы Человеку, вероятнее всего, просто не будет места. Вот это и будет означать КОНЕЦ ИСТОРИИ, в том смысле, в каком ее пони¬мал известный английский историк и мыслитель Р.Коллингвуд. По его мнению, это будет конец истории био¬логического вида Homo sapiens, единственного, насколь¬ко мы можем судить в настоящее время, носителя Разума во Вселенной. Таким может оказаться резуль¬тат одной из попыток Природы (Универсума, единой Суперсистемы) создать с помощью Человека инстру¬мент самопознания.
Итак, коротко говоря, конец истории в наступаю¬щем столетии, по-видимому, возможен, но не неиз¬бежен. Действия людей могут либо ускорить его на¬ступление, либо отложить на далекое будущее — в этом и состоит проблема, возникшая перед человече¬ством.

Приближающаяся опасность глобального экологичес¬кого кризиса стала очевидной для многих людей уже в начале 70-х годов. Скорее даже еще не кризиса, а всепланетарного неблагополучия. Но сильным мира сего потребовалось еще два десятилетия, чтобы в какой-то мере осознать, что речь идет не о досужих вымыслах ученых, а о некотором природном процессе, грозящем благополучию не отдельных стран, а всему миру в целом. Не только осознать, но самое главное — признать, что именно государственным деятелям предстоит при¬нять определенные решения, от которых будет зави¬сеть судьба цивилизации.
Признание государственными деятелями существо¬вания угрозы всепланетарной катастрофы может явить¬ся началом изменения направления траектории разви¬тия Общества. Основание для такого утверждения, вселяющего определенный оптимизм, я вижу в содер¬жании ряда международных резолюций, протоколов и других документов, принятых Организацией Объеди-ненных Наций и акций, осуществляемых государства¬ми-членами в этой области.
Особое значение имела Международная конферен¬ция ООН по окружающей среде и развитию, которую иногда называют "Международным экологическим кон¬грессом в Рио", состоявшаяся в 1992 году в г. Рио-де-Жанейро на уровне глав государств и правительств. Даже сам факт, что в бывшую столицу Бразилии тог¬да съехалось несколько десятков государственных де¬ятелей высшего ранга для того, чтобы обсуждать про¬блемы взаимоотношения Природы и Общества, озна¬чал очень многое. Созыв этого конгресса был знамена¬телен сам по себе, как важный шаг к общему пере¬смотру основ нашей цивилизации, к рождению буду¬щей всепланетарной стратегии развития. И его резуль¬таты с большим интересом ожидала научная обще¬ственность во многих странах, все те, кто занимался энвайронментальными проблемами.
Такой конгресс был не только необходим, но он, по моему мнению, и основательно запоздал. Однако по¬лученные результаты не оправдали ожидания ученых. Его участники не смогли подняться на достаточно высокий научный уровень, и, что еще более важно, — не рискнули взглянуть правде в глаза. Представления политиков оказались в то время скованными традици¬онными трафаретами. Отказаться от них не позволили чисто меркантильные, политические интересы пред¬ставителей наиболее развитых стран, прежде всего США.
Вообще, в коллективных акциях международного уровня я вижу не только благо, но и одну грозную опасность. Она таится в человеческом эгоизме, кото¬рый вкупе с невежеством и рыночной стихией начина¬ет использовать экологические трудности как рычаг для обогащения и политических игр в интересах узкой группы наций или даже отдельных лиц. Беда человече¬ства в том, что не политику и не экономику ставят на службу в целях преодоления энвайронментальных труд¬ностей. Нередко происходит прямо противоположное — энвайронментальные трудности начинают играть роль инструмента для решения политических проблем и служить источником нового типа обогащения.
Так, например, положения Монреальского протоко¬ла 1988 года, ограничивающие использование в холо¬дильной промышленности хлор- и фторсодержащих хладонов, при всей их значимости, в принципе вряд ли допускают однозначную оценку. Такие хладоны дей¬ствительно оказывают вредное влияние на состояние озонового слоя. Но Монреальский протокол рассмат-ривает их в качестве основного агента, разрушающего озоновый слой, требует закрытия предприятий, кото¬рые производят холодильные установки с использова¬нием таких типов хладонов, и накладывает жесткие санкции за невыполнение условий Протокола.
Однако утверждения об особой роли хлорсодержащих хладонов мне кажутся не столь уж бесспорными. Так, в 1995 году российским ЮНЭП под моим предсе¬дательством, по просьбе Министерства науки России, был проведен подробный анализ существующего экс-периментального и теоретического материала об осо¬бенностях изменения толщины озонового слоя и при¬чинах его изменения. Этот анализ со всей очевиднос¬тью показал, что на состояние озонового слоя оказы¬вают влияние многие другие обстоятельства. Поэтому любые категорические утверждения в этом вопросе, по крайней мере, преждевременны. Они, вероятнее всего, были инициированы фирмами, которые изготав¬ливают холодильную технику на основе хладонов дру¬гого типа.

Таких, примеров можно привести множество. Объек¬тивный научный анализ нередко заменяется лоббиро¬ванием интересов тех или иных коммерческих струк¬тур. Это очень опасный симптом, способный зачерк¬нуть благие замыслы мировой общественности.

Не внушают особого оптимизма итоги XIX Специ¬альной сессии Генеральной Ассамблеи ООН (июнь 1997 г.), рассмотревшей результаты деятельности го¬сударств-членов в области окружающей среды за пя¬тилетний период, истекший после конференции в Рио-де-Жанейро. Участники сессии, представлявшие свои государства, как правило, на уровне президентов или руководителей правительств, в Заключительном доку¬менте заявили, что они "глубоко обеспокоены тем, что сегодня общие тенденции в области устойчиво¬го развития хуже, чем они были в 1992 году"….