Еще вчера, вернувшись из студии, Влад первым делом сменил все пароли к рабочим аккаунтам. И, конечно же, поспешил порадовать своих подписчиков тем, что, несмотря на тяжелую утрату, канал продолжает свою работу.
Для этого пришлось изрядно опустошить свой банковский счет: нужно было купить «зеленый экран», микрофон, стойку для него, пару штативов и, конечно же, свет. Робкая же попытка совести надавить на то, что, фактически, это попытка украсть наработки покойницы были подавлены в зародыше. Мол, согласно легенде, «Разлом» — наследство Влада. Если после смерти продюсера шоу исчезнет, поклонники могут подумать, что оно было не более чем чьим-то проектом для зарабатывания денег на лохах. А Лиза, естественно, не хотела бы, чтобы в ее кристальной честности кто-либо усомнился.
Темно-красный «Фольксваген» такси, как и просил Цыплаков, обладал достаточно вместительным багажником для того, чтобы погрузить в него все покупки. Удобно устроившись на заднем сиденьи, Влад назвал свой домашний адрес и, наконец, с наслаждением, открыл банку холодного пива. Водитель понимающе хмыкнул и не стал лезть с разговорами: небось, сам хорошо знал, что такое «добротно выстраданное похмелье». Он просто негромко включил радио и молча вывернул со стоянки перед магазином.
С учетом обеденных пробок ехать пришлось долго. Вполуха слушая болтовню диджея и незатейливый репертуар легкого рока, Влад вяло ковырялся в своих соцсетях. Практически за неделю отсутствия Макарской там собралось достаточно комментариев, на которые нужно было обязательно ответить.
— …нет ничего лучше, чем послушать музыкантов, не понаслышке знающих, что такое боль. Поэтому предлагаю погрузиться в пучину безнадеги вместе с Багровым королем и его бессмертной «Epitaph». Не правда ли говорящее название? Что скажешь Владик?
Цыплаков вскинул брови, но голос диджея уже скрылся за первыми аккордами мрачного хита пятидесятилетней давности.
Из динамиков полились низкие, завывающие, почти похоронные звуки меллотрона. Создавалось впечатление, будто его клавиш касаются не пальцы, а тронутые тлением костяшки мертвеца.
Появился голос: торжественный, пропитанный безграничной, космической глубиной и печалью. Влад почувствовал, как его, уже начавшее успокаиваться сердце, снова принялось отбивать тревожный ритм.
«Стена, на которой писали пророки… начала трескаться от жары».
Он не слушал такую музыку, предпочитая психоделическим шестидесятым современную попсу. Тем не менее смысл слов бил его сознание с силой боксера-тяжеловеса. Зубы нервно цокнули о жесть банки.
Голос продолжал священнодействовать, обретая напор и погружая слушателя в безысходность. Он пел о пророке с пустыми, ничего не выражающими глазами и безумии, воцарившемся на троне.
Почему-то на ум пришла статья, которую Влад читал после произошедшего с Лизой. В ней Линчи, смерть от тысячи порезов, называли ритуальным актом. С его помощью очищали душу подвергаемого пытке.
Вокал Грега Лейка, лидера группы King Crimson, надрывался от боли в припеве, а всегда холодный и спокойный Влад Цепс ощутил в груди поднимающуюся волну страха. И, пока пожилой водитель едва заметно барабанил по рулю пальцами, Цыплаков вдруг осознал: эта эпитафия написана для него!
Будто вживую перед его внутренним зрением предстало изображение с обложки альбома «In the court of the Crimson King»: багровое, отечное лицо, разинувшее рот в безмолвном, тщетном крике ужаса. Ужаса перед неизбежным.
Водитель бросил вопросительный взгляд через зеркало заднего вида, пожал плечами и переключил станцию. Скорбная, безысходная проповедь надвигающегося кошмара сменилось хрипением популярного рэпера.
То, что в конце своей речи диджей обратился к Владу, под градом бита и бессмысленного текста о телках и бабках, исчезло вместе с пугающими звуками классического арт-рока.
Свет был выставлен. Одна камера снимала крупным планом поверхность стола, покрытого черной тканью, вторая брала общий. Звук проверен. Сам Влад переоделся в черный же, шелковый пиджак поверх красной рубашки, уложил гелем волосы, чуть подвел глаза карандашом: безукоризненный внешний вид, как говорила Лиза, формирует уважение и привязанность. Зашипела, открываясь, еще одна банка пива. Напиваться он не собирался, но и лишним небольшая встряска организма не будет.
В чате народ занимался привычным делом — злобно пинали очередного хейтера, который осмелился усомниться в экстрасенсорных способностях великого Цепса. Того самого, что в данный момент был занят заготовкой черновиков «фраз» и «персонажиков».
Последнее являлось гениальным изобретением Макарской.
— Холодное чтение и прочие фокусы, это прошлый век. Сейчас ими никого не удивишь. Более того, можно легко спалиться. Знаешь, скольких экстрасенсов ловили на том, что призванные духи близких людей произносили несвойственные им фразы? — втолковывала она Владу. — Наши мертвяки будут случайными. Свободная касса! Кто находится рядом и хочет немного подправить свою карму, тот и приходит!
Сперва Цепс осторожничал. Призванные им из загробного мира души были просто случайным набором имен. Но, чем глубже он погружался в эзотерические дебри, тем чаще его начинало тянуть на легкое хулиганство. Так и начали появляться духи с именами Донасьен и Эльжбета, которые консультировали по поводу загадочных смертей, или Иван Милат, дающий советы о поисках пропавших.
То, что подразумевались Донасьен де Сад и графиня Батори, а также известный «маньяк из буша», прячущий трупы в лесу — публику мало интересовало. Ну а Владу было весело. Сегодня у него «в гостях» планировали появиться Генрих Гиммлер и кровавая барыня Салтычиха.
Время близилось к восьми вечера, благодарная публика наконец вынудила скептика с никнеймом Son of Crim покинуть чат, а значит пора было начинать.
Почти восемьсот зрителей на старте — отличный показатель. Влад пустил заставку, заканчивающуюся традиционным джинглом: стилизованным перезвоном хрустальных колокольчиков из «Восставшего из Ада». Правда, сегодня, как ему показалось, они звучали чуть более громко, нежели обычно.
Несколько минут эфира Цепс посвятил трагической гибели своей подруги, выразил уверенность, что сейчас этот светлый человек, несомненно, находится на небесах. Это принесло первые донаты. Влад даже хмыкнул про себя: «пожалейка» всегда легко монетизируется. Спасибо за науку, Лиза!
Наконец пришло время шоу. Влад торжественно, чуть ли не нараспев, забормотал «древнее заклинание», после чего осторожно выдавил в специальный желобок на «Разломе» каплю крови из аккуратно нанесенного на запястье пореза.
Увлекшись внешней мишурой, парень не обратил внимание на нечто странное. Кровь, ранее растекающаяся по выемке на крышке терменвокса, на этот раз впиталась в дерево. Мгновенно.
Для раскачки он обычно брал самые простые вопросы из чата: что произойдет на неделе с рынком криптовалюты, чего ждать от отношений с парнем. Ответы на эту чепуху, как обычно, были крайне размытыми.
«Классный фон, мастер Цепс!» — написал сообщение некий Баг.
— Благодарю вас! Я стараюсь подбирать фоны так, дабы они гармонировали с энергетикой дня.
Новичок, наверное. Изображения задника, которые использовал Цыплаков во время съемок, обычно выбирала Макарская, и старалась, чтобы они максимально соответствовали готической атмосфере.
Странное обращение зрителя никак не зацепило ведущего. Тем более, что в этот самый момент раздался рингтон смартфона. И Влад и Лиза придерживались твердого убеждения: не стоит ограничиваться исключительно запросами из чата. Тем более, пожилые люди готовы нести в клювике свои кровные накопления не меньше, чем основная аудитория. А то — даже больше. Значит, почему бы не предоставить им такую возможность?
Цыплаков ткнул в иконку громкой связи:
— Голоса из-за грани приветствуют вас, Алла Сергеевна. Меня зовут Влад Цепс и я готов помочь в вашей нужде.
Всегда производит неизгладимое впечатление на людей в возрасте! Казалось бы — уже давно все привыкли к автоматическому определению имени звонящего, а для пенсионеров это все равно остается некоей магией!
Впрочем, по голосу абонента нельзя было сказать, что на другом конце находится пожилая дама. Скорее — в возрасте. Голос мягкий, но при этом звенящий от тревоги:
— Добрый вечер, Влад. Помогите, пожалуйста! Муж… ушел вчера утром на рыбалку и до сих пор не вернулся! Мужики были там, где он обычно ловит — ни следа! Спросите там, где он! Деньги я уже перевела, проверьте.
По лицу Цепса проскочила едва заметная гримаса недовольства, которую он тут же поспешил скрыть участливыми кивками. Он не любил настолько конкретные запросы — слишком много мелких камней под ногами. И споткнуться о них не составляло труда. Раньше звонки поступали к Лизе и она успевала подобрать ответ, отправив его на планшет Влада.
Сейчас выкручиваться предстояло самому. Пробежав глазами по экрану, он выцепил из списка заготовок максимально подходящую реплику.
— Алла Сергеевна, я обязательно постараюсь вам помочь. Конечно, ничего не обещаю — многое зависит от того, чем захотят с нами поделиться духи. Я чувствую присутствие одного из них. Правда, от него исходит какая-то темная энергия… Как зовут вашего мужа?
— Игорь. Тонконог Игорь Васильевич.
Влад поиграл в воздухе пальцами, после чего, будто пианист перед началом концерта, простер руки над прибором. «Разлом» издал едва слышное гудение, а Цепс, словно на невидимой клавиатуре, принялся выводить сообщение.
«Меня зовут Дарья Николаевна» («Получи Салтычиху, дура!»)
— Уууууиаааа авоууууууу ааааааииииияяяяяяя иииооооаааауууаааааа, — отозвался терменвокс.
«Мы внизу не видим этого человека»
— Вииииииииууууууу ээээуииии ээээоооооооо уиииооооээээааааа
«Не можем сказать, что с ним»
— Уууэээооооээээ уааааааааааа ооооииииуууууу
Влад устало, будто только что перенес серьезную психическую нагрузку (нужно демонстрировать: такие запросы даются тебе очень тяжело. Чтоб совесть не позволила настаивать на том, чтобы вопрошать мертвых повторно), потер виски и опустил веки. Помолчав несколько мгновений, он резко выдохнул и собрался уже привычно «перевести» речь усопшей на понятный язык, но из трубки раздался только вздох облегчения и поспешные слова благодарности. После этого абонент прекратил разговор.
Цыплаков лишь пожал плечами — удивляться странностям поведения своих клиентов он давно перестал.
Чат бурлил. Куча зрителей писали, что это буквально чудо. И что настолько четкого и понятного ответа пришельцы из мира посмертия давно уже не давали. Вопросы и донаты (вторым некромант был значительно больше рад, чем первым) полились рекой.
Три часа пролетели незаметно, Влад успел основательно устать — ему даже почти не приходилось притворяться, показывая это аудитории. Цифра поступивших денег радовала глаз. Он уже собирался сворачивать эфир и прощаться, когда телефон вновь проснулся. Звонок был все от той же женщины.
— Голоса из-за грани еще раз приветствуют вас, Алла Сергеевна. Сразу хочу напомнить, что мораль мира мертвых запрещает задавать повторно один и тот же вопрос.
— Нет-нет, Влад! Я звоню поблагодарить вас! Игорек нашелся! Именно там, где вы сказали!
Ее голос дрожал, выдавая с трудом сдерживаемые слезы.
Влад остолбенел. Такое в его практике было впервые. Тем не менее, взяв себя в руки, он сдержанно ответил, что говорить спасибо нужно не ему. Ведь он, Влад Цепс, не имеет к чуду никакого отношения. Мол, все в руках божьих, а он — не более чем проводник из мира по другую сторону могилы.
Эфир после этого сошел на нет. Поток вопросов иссяк, зрители бурно обсуждали в чате произошедшее. Для вида немного поучаствовав в болтовне, Цыплаков попрощался и закончил трансляцию.
На этот раз пиво бы не спасло. Влад размял затекшую от длительного сидения спину, помассировал поясницу, после чего направился к бару. Коньяк и только коньяк! Тем более, что любопытство буквально сжигало его изнутри — он был обязан пересмотреть некоторые моменты со стрима.
Усевшись с бокалом янтарного напитка перед большим монитором, Влад принялся неспешно перематывать запись. Звонок от тетки поступил где-то через сорок минут после начала. Но перескочить на этот момент не удалось.
— Благодарю вас! Я стараюсь подбирать фоны так, чтобы они гармонировали с энергетикой дня. — услышал Влад собственный голос.
Но не это заставило Цыплакова дрожащей рукой поставить видео на паузу. А то, что фон на который программа автоматически заменяла хромакей был совсем другим. Не тем, что он подобрал для стрима изначально.
По плану, сегодня, это было изображение медленно вращающейся огромной галактики. Видеоряд, который они с Лизой использовали уже много раз. Подобные космические пейзажи, согласно выводам психологов, настраивали зрителей на серьезный, возвышенный лад.
Цыплаков отмотал запись на несколько минут назад и принялся перематывать видео небольшими, по паре секунд, маленькими шагами. Млечный путь медленно проворачивался. До тех пор, пока не начал гаснуть. Когда фон стал практически черным, на нем принялись загораться звезды. Они медленно заполняли экран, объединяясь между собой в некое подобие лестницы. Потом изображение начало темнеть, возвращая зрителям вид на родную галактику. Но прежде, чем это произошло, на верхней ступени появилось нечто, напоминающее человеческую фигуру в монашеской рясе темно-красного цвета. Напоследок эта мрачная персона сделала шаг. Ноющее кровоточащими порезами чутье подсказывало: под капюшоном скрываются пустые глаза пророка из песни...
С трудом удерживающий себя в руках Влад открыл исходный файл.
В закольцованном тридцатисекундном видео никаких фигур в мантиях не было.
Багровый король безумия появлялся только на записи.
К горлу подкатил тошнотворный ком, а холодный пот, казалось, пропитывает одежду насквозь.
На следующий день Цыплаков проснулся ближе к обеду. Полбутылки коньяку в сочетании с двумя таблетками снотворного оглушили воспаленное сознание не хуже кувалды молотобойца. Организм навязчиво сообщал, что подобные эксперименты ни к чему хорошему не приведут. Но, по крайней мере, ему удалось проспать ночь без кошмаров.
Сварив кофе, парень снова засел за компьютер. Вчерашний иррациональный страх отступил, оставив место исключительно для любопытства. На этот раз он почти четко перешел на момент общения с Аллой. Сделал звук громче.
— Алла Сергеевна, я обязательно постараюсь вам помочь. Конечно, ничего не обещаю — многое зависит от того, чем захотят с нами поделиться духи. Я чувствую присутствие одного из них. Правда, от него исходит какая-то темная энергия… Как зовут вашего мужа?
— Игорь. Тонконог Игорь Васильевич.
Пауза. Едва слышное гудение. Электронный «голос» призрака принадлежал явно не садистке Салтыковой, был мужским и очень четким. С помощью терменвокса он завывал явственно различимую фразу:
— Меня призвали для воздаяния и справедливого суда. Игорь в низовье реки, за деревней. Можем сказать спешите туда и все будет хорошо.
Прослушав запись несколько раз, Влад деревянной походкой направился к бару и на этот раз взял бутылку водки. Но прежде, чем начать пить, он подошел к столу, на котором стоял терменвокс. Включив камеру и микрофон, удобно сел в кресло, поднес руки к антеннам. Как там было вчера? «Мы внизу не видим этого человека и не можем сказать, что с ним»?
Кончики пальцев затрепетали, пробуждая к жизни электронный голос. На этот раз Цыплаков четко слышал, что именно он вынуждает «произносить» прибор. Тем не менее звук был другим, непривычным. Глухим. Холодным и безэмоциональным. И он, как и на записи, завывал достаточно членораздельно и четко:
— Я око, видящее ложь под масками. Ты преступил границу. Лжец не может выбирать финал.
Самым ужасным было то, что голос продолжал рвать в клочья душу Владика Цыплакова даже после того, как тот осознал: он больше не двигает руками.
— Ты использовал слова, чтобы лгать. Мир больше не нуждается в твоем голосе. Теперь твой крик будет звучать внутри. Станешь частью хора псалмопевцев.
Вибрации, производимые «Разломом», казалось, заставляли стены дрожать и искривляться — будто само пространство вокруг Влада начало меняться. Ища спасения от демонического голоса, он бросился к розетке, дабы вырвать из нее вилку терменвокса.
Он не был подключен к сети.
— Сам присоединишься к литургии.
Багровый огонек на передней панели прибора моргнул и погас.
А голос все еще громогласным эхом раздавался в голове Влада.
На вчерашнем, уже давно зажившем, порезе на запястье выступили несколько капель крови. Так, будто кто-то силой выжимал их из тела…
