Все мы, фанаты Кинга, влюблены в его талант рассказчика. И острее всего этот талант проявляется в историях, которые не пытаются удивить читателя цветастой фантасмагорией несуществующих образов, нет – именно в реалистичных историях Кинг подчас находит способ уколоть нас сильнее всего. Отложим в сторону вопрос о том, как ему это удается, и вспомним случаи, когда это удавалось ему особенно мастерски.
Исторические справки
Кинг, черт возьми, любит историю. В особенности – историю Америки, конечно. Благодаря этой нежной любви на свет появилось немало интересных историй, в которых интересен не только сюжет, но и контекст повествования.
Так, к примеру, в рассказе «Свадебный джаз» фоном жутковатой истории о свадьбе сестры гангстера служит США времен сухого закона. Повествование ведется от лица чернокожего джазового музыканта, и все важные исторические детали здесь упоминаются, с одной стороны, вскользь, а с другой – получают должное минимальное разъяснение, так что шансов не понять историю – по крайней мере, из-за контекста – у читателя крайне мало. Кроме того, это просто отличный рассказ, исследующий причины, по которым человек может встать на путь ужасающей жестокости.
Еще больше так называемой «исторической атмосферности» можно пронаблюдать и прочувствовать в рассказе «Смерть Джека Гамильтона». Эту историю сложно назвать реалистичной в строгом смысле, но и особенной мистики в ней не наблюдается; скорее стремление показать грустную и романтическую сторону преступной деятельности во времена, когда славным ребятам от проклятых федералов было просто не продохнуть!
Последним в этом пункте пусть будет – вот так просто, без конкретики – «Смерть». В этом рассказе красиво переплетаются простота сюжета, ирония и запредельная жестокость. Главный герой – шериф времен Дикого Запада – расследует дело об убийстве и изнасиловании маленькой девочки, но никак не может взять в толк, почему единственный подозреваемый не кажется ему виновным...
На волосок от гибели
Частенько, дабы пощекотать читателю нервы, Кинг проворачивает следующий ход: подводит персонажа к самой-самой черте между жизнью и смертью, убивает в читателе всякую надежду на хэппи-энд... а потом выкручивает ситуацию совершенно неожиданным образом, да так, что хоть святых выноси!
Таким, к примеру, был и остается блистательный рассказ «Карниз» из первого авторского сборника. Здесь главному герою приходится держать пари с влиятельным и крайне опасным человеком: победишь – получишь всё, проиграешь – смерть. Тут мы с самого начала понимаем: ну не может парень сплоховать, никак не может; вот только каким именно образом ему удастся выкрутиться?.. Здесь-то и подключаются фантазия и драйв раннего Кинга, умудрявшегося писать просто, но эффектно.
Похожим образом поступает автор спустя многие годы в другом рассказе. «В комнате смерти» – еще более напряженная психологическая драма, повествующая о человеке, чья опасная работа, граничащая с личной местью, приводит его в самое жуткое место, в котором он мог оказаться. Рассказ не просто похож на предыдущий; в каком-то смысле он бьет авторский рекорд по силе катарсиса. Вообще, обе истории, если разобраться, сродни "Побегу из Шоушенка": надежда в них – самый сильный, самый страшный рычаг, на который автор жмет без жалости и сомнений. Нам же остается только трепетать в ожидании, когда и как именно все кончится.
История, которую нельзя не упомянуть здесь –
«Секционный зал номер четыре». Каждый писатель ужасов считает своим долгом так или иначе обыграть сюжет о погребении заживо; вот и Король не стал исключением. "Секционный зал номер четыре" – рассказ напряженный, но в то же время забавный, саркастический: усмешка автора здесь чувствуется – и, более того, передается читателю.
Да, «Секционный зал номер четыре» экранизировали в 2003 году
Память – это ключ
Тема памяти в творчестве Кинга имеет огромнейшее значение. Шутка ли: одно из лучших творений Короля в крупной форме, «Оно», не столько активно эксплуатирует тему, а скорее полностью на ней базируется. Память – это ключ, говорит нам Кинг, и дело тут не в сюжетах о потере памяти (хотя в "Темной башне" и такое обыгрывалось), а скорее в том, как сильно меняется человек с возрастом, и как даже самые яркие воспоминания меркнут, со временем превращаясь в затертые черно-белые фотографии.
В малой прозе автора это встречается повсеместно. Так, замечательный с литературной точки зрения рассказ «Последняя перекладина» описывает пронзительно искренние и полные сожаления воспоминания брата, который когда-то в детстве сумел спасти сестру... но удастся ли ему сделать это во второй раз, будучи взрослым?
Еще более проникновенными и жуткими воспоминания о былом выглядят в рассказе «Сон Харви»; здесь они служат фоном для истории, в которой, на первый взгляд, совершенно ничего не происходит, но напряжение и темп повествования творят с читателем удивительное.
Ну а ключевым сюжетным элементом наиболее удачно у Кинга выступают воспоминания сына об их с отцом прошлом: «Бэтмен и Робин вступают в перебранку» – отменно написанный рассказ, образец умения Короля писать пронзительные реалистичные истории, пробирающие не меньше мистических и макабрических выдумок.
«Последняя перекладина» получила экранизацию в виде короткометражного фильма (2012 год)
Конец всего
Само собой, Кинг много написал о потенциальном конце света. Чего стоит только «Противостояние» – самый большой роман автора, и один из самых известных. Но и в малой прозе у автора встречаются рассказы, так или иначе затрагивающие эту тему.
Так, например, уже в первом авторском сборнике рассказов встречается «Ночной прибой», перекликающийся с тем самым "Противостоянием": главный герой и его компаньоны доживают последние дни в мире, павшем под натиском смертоносного вируса. Мрачный, депрессивный, психологически выверенный рассказ.
Своеобразной гаденькой шуточкой выступает «Конец всей этой мерзости»– история, в которой человечеству приходит конец не из-за оружия, но из-за благородного стремления одного гения избавить мир от войн и иных конфликтов. Более серьезным образом Кинг обращается к теме конца света в уже более зрелом возрасте, в рассказах «После выпускного» и «Летний гром». Оба рассказа обыгрывают страх ядерной войны, и хотя делают это довольно прямолинейно, в эмоциональности и яркости образов Кингу отказать сложно. Кроме того, в каком-то смысле эти истории можно смело объединить в маленькую дилогию и читать подряд; вполне вероятно, после этого вы еще долго будете размышлять, в каком, все-таки, страшном мире мы с вами живем.
А разве не в этом сила литературы, в особенности – литературы ужасов?
