- Мне интересно, что значит этот предмет? Для чего его надевают на шею? Владелец коллекции не смог мне объяснить.
Родригес посмотрел на рисунок под разными углами. Затем спросил:
- А в центре – камень? Какого цвета?
- Камень. Светло-зелёного. Мутноватый такой.
- С цепью? Вы держали его в руках?
- С цепью. Не держал, - Сэм говорил правду. Так сложилось, что он действительно так ни разу и не взял в руки нашу находку.
Родригес перевернул страницу, посмотрел на другие рисунки. Затем закрыл книгу и осторожно положил её на стол.
- Книга редкая. Хороша тем, что это переиздание оригинала 16-го века. А ваш медальон – символ принадлежности к сословию жрецов, только и всего. Как значок, обозначающий род войск у военных. Просто символ, знак различия, украшение, не более того. Но мне было бы интересно увидеть его своими глазами.
И тут я поняла, что профессор лжёт. Он изучал эту книгу раньше, и все детали каждого рисунка были знакомы ему давно. Поэтому он просто не мог не знать назначения каждого предмета, особенно амулетов жрецов. К тому же мой опыт и информация, «нарытая» мужем, говорили совсем другое. А своими вопросами он проверял, действительно ли мы обсуждаем одну и ту же вещь. Видимо, об этом же думал и Сэм.
- Может быть, Вы чего-то недоговариваете, профессор?
- Насколько я понял из книг, с помощью этого амулета можно влиять на происходящие события. Это так?
- Мне кажется, что и Вы о чём-то умалчиваете, Сэм. Давайте говорить прямо?
Мы с Сэмом посмотрели друг на друга. Было понятно, что эта игра словами ни к чему не приведёт, и только откровенный разговор поможет разрешить ситуацию.
Вместо ответа я сходила запереть входную дверь. Подвинула второй стул для мужа, встав за его спиной, когда он уселся. Родригес внимательно наблюдал за нашими действиями.
- Ну что же, давайте, – голос Сэма звучал спокойно и уверенно. – Я сомневаюсь, что учёный Вашего уровня поедет в наш городишко раздавать свои книги местечковым библиотекам, верно?
- Верно, – ответил Родригес, ничуть не смутившись. – Я рад, что вы сами спросили про амулет, и мне не пришлось подводить вас к этому разговору. Поверьте, я знаю всех, кто интересуется предметами майя, и видел все их коллекции. Этот амулет называется «Глаз Игуаны». По преданию, он способствует прямому общению посвящённого человека и Ицамны, божества, создавшего этот мир. Ицамна дал народу майя письменность, науку, сельское хозяйство, медицину. И если верить индейцам, вся земля - это голова Ицамны, а его тело – небесный свод. Амулет принадлежал верховным жрецам и был утрачен около трёхсот лет назад в результате обмана и последующего разграбления храмов майя в районе современного Паленке в Мексике. Я знаю, что он у вас, и намерен вернуть его настоящим хозяевам. Мне интересно, откуда он у вас?
- Нашли в море возле одного из островов, далеко отсюда. А как Вы нас нашли?
- Знающие люди почувствовали возмущение пространства и стали за ним следить. А когда второй раз не заставил себя долго ждать, многое открылось, и меня попросили помочь.
- И всё же, как Вы на нас вышли? Покупатели моего прежнего дома не устояли перед Вашими расспросами?
- Нет необходимости никого спрашивать. Нужные люди чувствуют, где находится амулет, и говорят мне. На это ушло несколько месяцев, но результат есть.
- Кто же тогда искал нас по старому адресу? Похоже, не Вы один интересуетесь древними артефактами, профессор.
- Вот уж не знаю, - учёный ничуть не удивился. – Может быть, кто-то ищет вас по другому поводу?
- А как Ваши люди узнают, где амулет сейчас?
- Мне объяснили, что он заметен на тонких уровнях. Как свет в ночи для того, кто может там видеть. Особый образ жизни и специальная подготовка позволяют некоторым индейцам проделывать такие штуки. Экстрасенсы, говоря современным языком. Кстати, не знаете, что вызвало его активность? Вы что-нибудь делали с ним?
- Я ничего не делал. Говорю же, что не держал его в руках.
Профессор удивлённо посмотрел на меня:
У меня возникло чувство, что я отвечаю урок учителю, стоя у доски.
- Я хотела здоровья мужу и нормальной жизни для нас обоих. И я не хочу расставаться с нашей находкой.
Родригес поёрзал на стуле, обдумывая мои слова.
- Но как? Как Вам удалось открыть «Глаз Игуаны» без подготовки, без обряда, без посвящения?
- Разве это важно, если искренне просишь?
- Интересно, интересно… - Родригес барабанил пальцами по своему портфелю, раздумывая. – А потом что?
- Потом камень вздрагивал. И мне было очень плохо.
- Вот-вот, - сказал Родригес уже вполголоса, словно сам себе.
- Что это значит, профессор? И что это за камень? – Сэм внимательно смотрел на учёного.
- Камень? – переспросил тот. – Редкая разновидность зелёного агата. С ювелирной точки зрения - середнячок, не имеющий особой ценности. Золото, кстати, тоже не самое чистое. Важно другое. Считается, что такой камень обладает магическими свойствами. А именно этот добыт в определённом месте в нужное время и обработан особым образом. В этом его ценность. И я не решусь даже думать о его возрасте.
- Откуда Вы это знаете? Вы же его никогда не видели?
- Я много лет занимаюсь возвращением таких реликвий «на родину», так сказать. А «Глаз» - одна из важнейших в культе майя. И сведения о нём передаются среди жрецов от поколения к поколению. К тому же, триста с чем-то лет после его утраты, не такой большой срок, чтобы забыть о нём. С Вашего позволения, - обратился он ко мне, - я бы хотел взглянуть на амулет. Это возможно?
Я вышла из-за мужа, встав рядом с ним, и вытащила из-под рубашки предмет нашего разговора. Мне даже показалось, что камень как-то по-особенному блеснул, отражая неяркий свет библиотеки.
Профессор, не ожидавший такого быстрого осуществления своей просьбы, уставился на медальон. Он медленно поднялся, небрежно сбросив портфель на стул, и осторожно приблизился ко мне. Нагнувшись, чтобы его глаза оказались на одном уровне с камнем, левой рукой он взялся за оправу очков, а правую отвёл за спину.
- Ицамна… - прошептал он через минуту созерцания, во время которого он, кажется, не дышал.
Я спрятала амулет под ткань.
Профессор медленно выпрямился и принялся неторопливо расхаживать между стеллажей туда-сюда. Мы молча ждали, чем это закончится. Наконец он снова уселся на стул. Выдержав паузу, он повертел в руках свой портфель, поставил его на пол и выговорил:
- Извините, я под впечатлением. Не каждый день находишь такую реликвию. В таких случаях я предлагаю владельцам деньги. По-настоящему хорошие деньги. Но я вижу, что вы не простые обыватели.
Мы слушали. Учёный продолжал:
- В вашем случае я не знаю даже, чем вас заинтересовать. Однако я бы не советовал вам использовать амулет в дальнейшем.
- Нужна своя техника безопасности, – ответил профессор. – Вся эта обрядовость с ритуалами не для красоты. Расплатой за вмешательство в естественный ход вещей рано или поздно становится смерть. Говорите, вам было плохо? Видимо, в этом всё и дело. А жрецы, как сейчас скажут, умели делегировать ответственность за свои дела. И, конечно же, они не тревожили богов каждый день по пустякам. Поэтому я рекомендовал бы вам уступить «Глаз Игуаны» в пользу исторических владельцев. Готов обсудить ваши условия.
Я не нашла, что ответить. Умом я понимала его правоту, но согласиться с ним так быстро я не могла. Выбор был прост: вернуть вещь хозяевам, туда, где она нужна, полезна и будет на своём месте, или оставить её себе, рискуя утратить и не имея возможности использовать. При этом мне пришлось бы постоянно скрывать её от всех. Выбор был очевиден, но принятие этого выбора требовало времени и усилия над собой. Мой эгоизм стоял запертой дверью на пути к новым событиям и горизонтам.
Сэм тоже молчал, понимая, что не ему принимать решение.
После возникшей паузы наш гость подытожил:
- Давайте так: пока оставим всё как есть. Пусть каждый подумает, чего он хочет в этой ситуации. Мне тоже нужно кое с кем посоветоваться. Я навещу вас через пару дней. Если понадоблюсь, вот мой номер. И берегите себя, пожалуйста.
Он положил на стол визитку с витиеватым узором в виде рамки.
Мы так и оставались на месте, пока профессор сам отпирал себе дверь и выходил на улицу.
Какое-то время мы наслаждались тишиной после тяжёлого разговора. Затем Сэм сказал негромко:
- В общем, к этому всё и шло.
- Да, дорогой. Наверное, всё к лучшему. Просто иногда нужно суметь это понять.
Дверной колокольчик снова напомнил о себе. В библиотеку вошёл солидный мужчина, по типажу очень похожий на профессора Родригеса, только моложе и выше. И если наш предыдущий посетитель был гуманитарием, то вошедший выглядел как явный специалист в технической сфере. В руке он держал аккуратный алюминиевый кейс.
При попытках внимательнее разглядеть этого человека взгляд словно расплывался, теряя фокус. Мне показалось, что на лице вошедшего росла небольшая бородка, но я не была уверена.
Поздоровавшись с нами на приличном английском, вошедший поставил свой кейс на стол, открыл его и принялся что-то в нём перебирать. Всё это продолжалось меньше минуты, и только мы с Сэмом набрали воздуха, чтобы спросить, какого, собственно, чёрта, как тихо погас свет, исчезли немногие бывшие до этого звуки, и меня наполнило ощущение полного безразличия ко всему. А когда резкая головная боль вернула меня к реальности, за потемневшим окном шумел дождь, а в библиотеке не было ни нашего незваного гостя, ни его чемоданчика, ни амулета на моей шее.
Я приходила в себя, лёжа на полу с расстёгнутым верхом моей рубашки. Сэм спал, откинувшись на стуле в нелепой позе, свесив в стороны руки.
Какое-то время ушло на то, чтобы вспомнить, как я оказалась в таком положении. И кто этот мужчина, развалившийся на стуле, и почему рядом с ним костыли.
Ещё через какое-то время мне удалось сесть, навалившись спиной на ближайший стеллаж. Головная боль медленно отступала, оставляя головокружение и тошноту. Сэм что-то промычал, приходя в себя.
Странно, но осознание потери не пробудило во мне сожаления или злобы. Произошедшее казалось закономерным развитием событий, протестовать против которого было бессмысленно и глупо.
Пока в моей голове крутились такие мысли, Сэм промычал ещё раз, но уже громко и агрессивно. Помахав руками в воздухе, он уселся ровнее и грязно выругался. Я в первый раз видела его таким.
- Я его убью, – прохрипел он через несколько минут, вернувшись к реальности.
- Родригеса. Это его рук дело, – полный решимости, Сэм собирал разбросанные на полу костыли.
- Ой, не знаю, не знаю, – мне удалось подняться и устроиться на свободном стуле. – Давай поедем к нему прямо сейчас и всё выясним.
- Да он, наверное, уже на полпути в аэропорт, или как он там путешествует.
- Вот мы и узнаем. Поехали.
Сквозь вечерний городок такси везло нас к гостинице. Непослушными пальцами Сэм набрал нужные цифры в своём смартфоне. После короткого разговора он повернулся ко мне:
- Профессор на месте. Ждёт нас у себя в номере.