"...Сурово нахохлившись, из пакета с сушеной рыбой на меня смотрел кот. Или не кот. Скорее, котообразный шар с прищуренными жёлтыми глазами. Из пасти, полной острых зубов, свисал недоеденный рыбий хвост..."
"... - А, Манул Манулыч пожаловали! — Произнёс старик из местных. — На рыбку пошёл, не иначе! Давно его не было тут. Видать, зима снежной будет.
— Что за Манулыч? — не удержался я от вопроса.
— Да есть одна история... Лет пять как тому уж будет. Расскажу за чаем, коли есть время...."
❗Книга доступна на ЛитМаркет с меньшей комиссией и на ЛитРес. Стоит копейки, приятного прочтения!
"...Не спеша спустившись на землю, он подошёл к тыкве и осмотрел её. За время пути она успела потерять свою крышечку и теперь манила манула прохладой и пустотой. Даже лень не смогла заставить Бола пропустить такое развлечение: пара секунд – и лишь пушистый серый хвост в тёмную полоску торчал наружу. Получилась настоящая котыква!..."
Бол
"...Полли была в ярости, но трезво рассудила, что за двумя тыквами погонишься – без праздничного обеда останешься. Она лишь начала быстрее жевать свою долю, утробно ворча..."
Полли
❗Книга доступна на ЛитМаркет с меньшей комиссией и на ЛитРес.
«Как вернёмся, ублюдка твоего в окно выбросим. Так и знай. Это наше с Мартином обоюдное решение».
Ида сложила листок и всунула назад в конверт, посмотрела на грызущего в коляске пластиковый круг Елисея. Поправила съехавший на лоб чепчик, вытерла пальцем повисший между носом и губой сопливый пузырь. Простыл? Или просто зубки режутся, отсюда и сопли? Вздохнула и пошла на выход.
Дорога от почты до дома занимает минут двадцать, для прогулки с малышом в самый раз. Тихая, увенчанная склонёнными макушками тонких берёз тропинка успокаивает растревоженную письмом душу. Не приняли сыновья её счастья, не разделили радость позднего материнства. Как ждала она их возвращения, а теперь и думать боится. Что это будет? Как это?
Додумать не успела, из-за кустов с тявканьем выскочила белая болонка. За ней показалась долговязая фигура Похбюро.
- Ааа, - заорал Елисей.
- Пшла отсюда! - Ида пнула наскочившую на коляску болонку. Псина взвизгнула и засучила к хозяину.
- Э, ты чего?! - Похбюро подхватил собаку за шкирку и, уложив на руку, погладил по сбившемуся в колтун загривку.
- Это ты - чего! Чего без намордника собаку выгуливаешь?
- Какой ещё намордник? Бетта - собака породистая, культурная. Питерская болонка! Не дворняга какая-нибудь.
- Так чего она на людей кидается? Может она бешеная! - Ида прищурилась на псину. - Точно бешеная, у неё взгляд мутный. Её надо на коротком поводке держать.
- Сама ты бешеная! - Похбюро вынул из кармана кожаный ремешок и, приподняв колтун, пристегнул ремешок к ошейнику. – Здесь, между прочим, место для выгула собак, а детская площадка вон там, во дворе. Туда и иди со своим отпрыском. Похбюро присел, чтобы выпустить болонку и посмотрел на Елисея. - О! – Прищурился. - Восьмилитровый! Как пить дать. Лёнька! Вылитый! - Поднял глаза на Иду.
Ида резко развернула коляску и покатила во двор.
Никуда от людских глаз не денешься. И что за напасть такая. Думала, кажется. Сама себя пыталась обмануть, но с каждым днем Елисей всё больше на Лёньку походил. И тест ДНК не нужен. Хорошо хоть Кирилл Анатольевич - человек со стороны, Лёньку никогда в глаза не видел, и повода усомниться у него нет, если только кто из местных не ляпнет. Но никто ж не знает. Вот только Гламорган! Да та после инсульта совсем без мозгов стала. И Альцгеймер вовремя накрыл. Так, что Маринку она не боится, а вот про Похбюро забыла совсем, да и не попадался он на глаза всё это время. А тут…
В коленке хрустнуло и заныло тупой пульсирующей болью. Хромая и морщась, Ида подкатила коляску к лавочке. Села, растирая больной сустав. Вот так дела, сесть села, а сможет ли теперь подняться - вопрос.
Ида с завистью посмотрела на широкий зад согнувшейся над клумбой женщины. Женщина то приседала, то вставала, то нагибалась, занятая уходом за небольшим кустиком, торчащим из выкрашенной в белый цвет шины. Побеги куста напоминали плющ и обещали в скором времени увить стену дома густым ковром листьев. Ида подумала, что она так бы уже не смогла, и хорошо, что её домашняя растительность не требует подобной гимнастики, и вообще все заботы по уходу за цветами в их доме взял на себя Кирилл Анатольевич, а ей забот и без того хватает. Правда любимец её с момента перехода в руки другого хозяина и пересадки в нормальный горшок больше звездочек не выбрасывал. Замер. Видать обиделся, решил, что Ида его предала.
Женщина разогнулась, стянула с руки резиновую перчатку и повернулась.
- Ида?! - Лицо Лады на мгновение осветилось радостью, но тут же погасло.
Они не виделись очень давно. С момента, когда Ида выпросила у Лады деньги в долг. Произошло это сразу после той пьяной случки с Восьмилитровым. Лада сначала отказала, но измученный вид Иды вызвал у неё сочувствие, и она отдала деньги, которые они с мужем выручили от продажи книг. Тогда в их жизни был тяжёлый период, пришлось продать самое дорогое, чтобы хоть как-то свести концы с концами. И она отдала, под честное слово, хотя уже знала, что должна Ида многим, и так же многим обещала в скором времени отдать, и не отдавала.
Ида деньги взяла, поблагодарила и исчезла. Жизнь у неё постепенно наладилась. Появился Кирилл Анатольевич, человек не нищий, не халявщик какой-нибудь, и хоть поселился у Иды, но на шее не сидел. Не с пустыми руками пришёл, машина своя имелась, да и с головой оказался, организовал свой бизнес, так что деньги вскоре появились. Но долг Ида подруге так и не вернула, как и всем остальным. «Перебьются, перетопчутся». Ей нужнее, ей хуже, чем им. Они выкрутятся, а она может пойти на дно. Она уже на дне.
Лада Иду не искала, а Ида обходила дом бывшей подруги стороной. Если бы не Похбюро со своей плешивой собачонкой...
- Лада?! Не узнала тебя. Богатой будешь. - Она бы встала и ушла, но боль в колене заставляла сидеть и подыскивать слова для разговора «ни о чём».
- Да уж! - Лада бросила перчатки в ведро и подошла. Посмотрела на малыша, улыбнулась. - Слышала, что ты родила, не поверила сначала.
- Отчего не поверила? Я ж вроде бесплодием не страдала.
- Да я не об этом. Мало кто рискует в нашем возрасте...
- Мало кому Бог даёт. Ты вот так и не смогла второго родить, - «ущипнула» Ида, зная, как болезненна эта тема для Лады.
- Да, - Лада отвела взгляд от малыша. - Видимо, тебе нужнее.
- Будет кому в старости стакан воды подать. На старших уж и не надеюсь.
- А почему замуж не идёшь? - Лада присела рядом. - Говорят, мужчина с тобой живёт. И хороший мужчина. Извини, если я не в своё дело лезу. Но я действительно рада, что у тебя всё наладилось, только ты же всегда замуж стремилась, так чтоб официально всё было. Помню твои рассуждения на этот счёт. Чтоб всё, как у людей, чтоб законный муж, законный отец. Я знаю, насколько для тебя важно, чтоб у ребёнка был законный отец.
- Да что ты заладила «законный отец, законный отец»... Надо будет, поженимся. Долго, что ли? - Ида резко встала. Коляска скрипнула в унисон с коленями и покатилась, подталкиваемая Идой в сторону дома.
Хлопок двери и возня в прихожей заставили Кирилла Анатольевича оторваться от бумаг и поспешить навстречу вернувшимся с прогулки Иде и Елисею.
- Ты чего так долго? Я уже волноваться начал. - Крепкие руки аккуратно вынули малыша из ремней коляски и взметнулись к потолку. Елисей зашёлся в визгливом восторге.
- Хватит! - вскрикнула Ида, сбрасывая с ног сандалии. - Сколько раз говорить... Не делай так. Уронишь.
- Не уроню. - Кирилл Анатольевич опустил малыша и, обхватив одной рукой, прижал Иду к себе. - Ты чего такая злая?
- Ничего. - Ида оттолкнула руку и, хромая, пошла на кухню. - Надоело всё!
Схватила с плиты чайник, сняла крышку, заглянула.
- Ну что ты скажешь, только откипятила лимонкой, опять полно налёта. Пьём всякую гадость, никому дела нет. А потом - откуда камни в почках?!
- Да что случилось?! - Кирилл Анатольевич сел на табуретку, усадил малыша на колени и внимательно посмотрел на разъярённое лицо Иды. - Причём тут камни? У тебя что, проблемы со здоровьем?
- Если бы только со здоровьем... - Ида прислонилась к подоконнику. - Если бы только со здоровьем!
- Любую проблему можно решить, надо найти хорошего врача...
- Да сколько уж этих врачей было. Видать, так и мучиться мне с коленкой до конца жизни. Хорошую память мамашка моя о себе оставила.
- А мать причем?
- Так ведь она не доглядела. Не до меня ей было, я сама себе предоставлена была. Вот с крыши сарая прыгнула в стог сена и... До сих пор помню этот хруст в колене. Малая была совсем, лет пять всего, мамане ничего не сказала, коленка поболела неделю и вроде перестала… - Ида подошла к раковине, сунула чайник под кран, крутанула вентиль. Мощная струя, шипя и плюясь, вырвалась наружу, обдав грудь Иды серебристыми брызгами. - Вот зараза!
- Разве мать виновата?
- А как же? Недогляд это! Недогляд! За детьми смотреть надо. Вот этот недогляд мне теперь и аукается. - Ида поставила чайник на плиту и, морщась, присела на табурет.
- У меня есть знакомый гомеопат...
- Гомеопат! Слово-то какое! И что? Что гомеопат твой мне новые колени сделает? Шарлатаны! Шар-ла-та-ны, - выкрикнула по слогам.
- Не пойму, что ты завелась так. Какая муха тебя там, на улице, укусила.
- Такая... муха. И не укусила, а ужалила, и вообще, надоели все. Зуб на меня точат. Неймётся им, что вот я такая - смогла из дерьма вылезти, да ещё и мужика завела, и родить в сорок умудрилась, и всё у меня наладилось. Глаза им мой ребёнок колит, вот и тычут все.
- Чем тычут-то?
- Да чем, чем… Что незаконнорожденный. Что с мужиком не живу, а сожительствую, - жужжали сморщенные в злобе губы.
Повисшая пауза заполнилась кряхтением закипающего чайника и сопением маленького Елисея.
- Правильно они тебе говорят. - Кирилл Анатольевич приподнял малыша, поставил на пол, подошёл к плите и выключил чайник. - Нам надо пожениться. Я не понимаю твоего упрямства. Уж сыну год исполнился, а я всё, как и не родной ему. Давай распишемся, людям рты закроем, и ты спокойней будешь.
- Людям рты закроешь... - Ида поморщилась, вспомнив лукавый взгляд Похбюро. – Ты, правда, хочешь на мне жениться?
- Ну, конечно. Я же тебе сразу сказал.
- Ну хорошо, - Ида вздохнула. - Давай поженимся.
- Вот и славно. Да, сынок? - обрадовался Кирилл Анатольевич, подбрасывая Елисея к потолку. Мальчик заливисто захохотал.
Этот хохот... Этот хохот... Она помнила. Так смеялся пьяный Восьмилитровый, когда стягивал с неё блузку вместе с лифчиком и жадно мял оголившуюся грудь. Смеялся захлёбываясь, так же заливисто, по-детски дурашливо.
- Нет! - вскрикнула Ида.
- Что нет?
- Не могу я... Не могу... Обманывать... Это не твой ребёнок, Кирилл. Не твой. - Она опустила голову на сложенные руки и пробубнила в стол: - Не могу я выйти за тебя.
- Можешь! - Раздалось над ней. - И выйдешь!
Она подняла голову.
- Я знаю, что Елисей не от меня. Сразу знал. Я бесплоден. Этот приговор врачи мне вынесли давно. Но это не имеет значения. Елисей мой сын. Потому что я люблю его. И он любит меня. И тебя я тоже люблю.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
"...Хлопок, вспышка – и нуль-шишига вновь сидит в кресле второго пилота, а чёрной дыры как не бывало! Кот посмотрел на ошарашенного человека и облизнулся. Внутри кота теплота и пара вселенных - выражение заиграло новыми красками…"
автор фотоколлажа @ zelenyj
"... Сидя в кресле второго пилота, манул наблюдал за калейдоскопом звёзд во время гиперпрыжка. Ему понравилось быть с этими странными существами, несущимися сквозь время и пространства, несмотря на свои короткие жизни..."
Автор фотоколлажа @ zelenyj
"...Несколько дней посвятили быстрому анализу планеты, которая сменила в реестре своё номерное значение на имя. По общему согласию команды в звёздных картах появилась Ледяная Пушмар - Пушок и Маришка..."
Автор цифрового рисунка @ zelenyj
❗Книга доступна на ЛитМаркет с меньшей комиссией и на ЛитРес.
Большая перемена. Мы сидим в фойе первого этажа школы на деревянных откидных сидениях, грызём посыпанные сахаром коржики, запивая солёным томатным соком. На стене напротив приколот большой жёлтый лист. Афиша. На ней гигантскими буквами отпечатано «ЦЫПЛЁНОК ЧОК», кто-то шариковой ручкой дописал «нутый».
Мы давимся от смеха, расплёскивая вокруг себя томатный сок. В дверях появляется Жосан. Имени его мы не знаем, все зовут его по фамилии — Жосан. Я вжимаюсь в плоскость кресла. Жосан месяц как освободился. Лёлька сказала, что сидел он за изнасилование, и это поселяет в моей душе, а тем паче теле — страх. Страх перерастает в ужас в тот момент, когда я ловлю на себе его заинтересованный взгляд.
— Здорово! — приветствует нас Жосан и, откинув деревянную сидушку, подсаживается ко мне. Я давлюсь остатками коржика, отряхиваю фартук и поднимаюсь.
— Пошли, на физру опоздаем. Хватаю Лёльку за руку и тащу к выходу.
Жосан громко ржёт нам вслед:
— Ещё увидимся.
На физру не пошли. Физкультура — не наш предмет. На прошлом занятии мы с Лёлькой получили за стометровку одну двойку на двоих. Дело было так. Стометровки я терпеть не могла. Несмотря на длинные худые ноги, короткие дистанции мне не давались, а Лёльке они просто были «пофиг».
— На старт, внимание, марш! — взвыла Любо Вася, махнула рукой и щёлкнула секундомером. После чего мы с Лёлькой не понеслись, как это делали остальные, «галопом по Европам», а неспешно потрусили прогулочным шагом, при этом ещё и нагло переговариваясь. Достигнув финишной отметки, довольные собой, мы скрылись в раздевалке, а красная от негодования Любо Вася влепила кол каждой из нас.
Обидевшись на физручку, на следующее занятие мы решили не ходить. Это был наш протест, наш бойкот, забастовка и стачка вместе взятые.
— Пошли на старое кладбище, — позвала Лёлька.
Была у подруги моей странность — её всегда приманивали к себе погосты. Любила она вдоль могил гулять. Я эту её странность не разделяла и обычно старалась подобные места обходить стороной, и хоть было мне стрёмно, но согласилась. Встреча с Жосаном всё пострашней будет.
— Любо Вася нам этого не простит. Клички, состоящие из укороченных имени и отчества преподавателя, рождались сами по себе и цеплялись к учителям на всю жизнь.
- И жутко, - добавила я, чувствуя внутреннее волнение. На заросшем кустарником кладбище никого, только провалившиеся в землю камни, с выдолбленными на них едва различимыми буквами и цифрами.
- Пошли отсюда.
- Трусиха! – ухмыльнулась Лёлька, выпуская сизую струйку дыма. – Они же все мёртвые, чего они нам сделают? Там… - Лёлька постучала ногой о землю рядом с захоронением, - уже даже косточек не осталось. Глянь на даты.
- Всё равно. Темнеет. - Я посмотрела на свисающую грязно-серой ватой тучу. - Сейчас дождь пойдёт.
Ещё минуту назад небо было голубым и чистым. И вдруг эта туча! Откуда она взялась? Вдобавок через пару минут спустился плотный туман. Исчезли все звуки, даже отдалённый шум трассы, а наши голоса приобрели пещерный тембр с эхом. Это было действительно страшно. Даже для Лёльки. Стрельнув бычком в кучу мусора, она сдавленно произнесла:
- Пойдём. – И растерянно закружила на месте. – А мы откуда пришли?
Ко всем моим страхам добавилась пугающая мысль, что мы никогда не выберемся с кладбища и не найдём дорогу назад. Перейдя на шёпот, чтоб не пугаться собственных голосов, мы заспорили, как нам лучше поступить: переждать напасть на месте или всё-таки искать выход в густом тумане. И тут случилось самое необычное. Где-то в отдалении закаркала ворона и в одно мгновение все звуки встали на свои места, небо просветлело, туман исчез, а наши голоса… наши голоса стали такими же, как и раньше.
- Лёлька! – схватила я подругу за рукав, и та от неожиданности подпрыгнула.
- Ты дура, что ли? – Лёлька замахнулась на меня портфелем. - Чего пугаешь?
- Смотри.
- Чего?
- Харлампий Арефьев, – прочла я надпись на камне. Сбитые цифры года рождения были едва различимы: «1887». На том месте, где должна была стоять дата смерти, лишь воронка размером с кулак.
- Ну и чего?
- Это прадед мой. - Я провела пальцем по выбоине.
- Да ладно.
- Точно тебе говорю. У моей бабушки отчество Харлампиевна, а девичья фамилия Арефьева. Значит, это могила её отца. И по годам подходит.
- Нифигасе. – Лёлька обошла камень и с интересом уставилась на надпись. – А ты знала, что он здесь захоронен?
- Нет.
- Вот и навестила дедушку, - хихикнула Лёлька. Обломила ветку кустарника с пожухлой листвой и положила её рядом с камнем. – Извини, Харлампий, цветов не захватили.
Выходить решили напрямик, по тропинке, чтоб срезать путь, и ненарочно напугали старика, который неподалёку сжигал в баке какой-то мусор. Лёлька тут же стала его расспрашивать, но он бубнил, что ничего подобного на себе не ощутил и не видел никакого тумана.
- А может просто не заметил разницы? Жизнь бомжа - вечные сумерки и туман, – предположила я.
- Да и пофиг.
Не знаю, что это было такое, может кратковременное перемещение в иное пространство или что-то ещё, но с тех пор я к воронам отношусь уважительно и покой умерших стараюсь не нарушать.
— Челноки мы, — ответила женщина двум автоматчикам в дверном проеме. — Свернули с железной дороги. За нами странный тип увязался. Не отстает и не обгоняет. Вот мы и решили от греха подальше свернуть в лес.
Братья переглянулись.
— Выходите на свет, — приказал Сашка и отошел на несколько шагов назад. — И поднимите руки вверх.
Незнакомцы вышли из клуба и сделали, как было велено. Пашка пошарил рукой наощупь по их одежде в поисках оружия, но кроме маленького складного ножика ничего не нашел.
— Я же говорю, челноки мы, — улыбнулась незнакомка. — Не бандиты.
— В этих что? — Пашка указал глазами на стоящие на земле рюкзаки.
— Как что, товар, конечно, — женщина уже совсем осмелела. — Меня Светлана зовут, а это мой муж Михаил. Вы, ребята, извините, что забрели на вашу территорию, но нам и вправду нужно отсидеться. Давайте перекусим чего-нибудь, да мы пойдем дальше.
— Никуда я вас не отпущу на ночь глядя, — встала в дверях Лидия Михайловна. — Тем более на чердаке вам уже постелили матрасы с подушками и одеялами. Будете спать одни, всех бродяг, эмм... Я определила... В другое место.
— Решено, остаемся, — ответил Борис Валентинович. — Вот только в Бякино нас могут спохватиться и прийти на выручку, ты уж предупреди своих.
Незаметно для всех стемнело.
Друзья залезли по деревянной лестнице на чердак и устроились на своих матрасах. Помещение под крышей казалось уютным и безопасным. На полу слой сухой соломы, а на стропилах — пустые ульи ос. Хотя импровизированные лежанки придвинуты к горячей кирпичной трубе печи, находящейся в зале ожидания на первом этаже, все равно было прохладно. Чердак полностью продувался через небольшое окошко с деревянной ставней с одной стороны и дверной проем без двери с другой. Маша встала, закрыла деревянную дверцу окошка на крючок и легла обратно.
Друзья лежали молча и смотрели на тусклый свет керосиновой лампы, заботливо выданной смотрительницей во временное пользование.
— Что думаете? — поинтересовался вдруг Борис Валентинович.
— Жалко детишек, — тихо ответила Мария и повернулась на бок в сторону мужчины.
— А мне мать их жалко, — добавила Ю и тоже повернулась к соседям по матрасам. — Даже не знаю, что бы со мной стало на ее месте. Наверное, пошла бы вдоль рельс куда глаза глядят и на колени упала перед Сидоровичем.
— Ага, он бы тебя сразу определил в рабство, — в глазах Маши отражался свет керосинки. — И детей своих точно не увидела бы больше. Не стал бы связываться со слабым человеком. Может, пообещал бы чего поначалу, дабы сама на всё была готова, а потом, наигравшись вдоволь, отдал бы на растерзание своим шнырям.
— Откуда такие выводы? — спросила Ю. — Ты же мало с ним знакома, в основном с его покойным папашей терлась.
— Фу, что за выражение «терлась», — нахмурила брови Маша. — Ты же знаешь всю историю. К чему всё это. Выводы такие оттого, что всем известно: «яблоко от яблони недалеко падает». Вспомни, как он меня подставил и хотел убить.
— Ну не убить, предположим, а вернуть, — Ю немного засмущалась от мысли, не говорит ли она чего лишнего. — Впрочем, вернёмся к детям.
— А что мы можем...
Фразу Бориса Валентиновича прервал скрип деревянных ступенек приставленной к стене лестницы. Кто-то тяжелый медленно поднимался на чердак. Мужчина встал, достал свой пистолет, снял с предохранителя и, взяв в руку светильник, подошел к проему. Ю тоже поднялась, быстро вставила магазин в винтовку и ловким движением отправила патрон в патронник. Зашла за одну из подпирающих крышу стоек и, высунувшись, прицелилась в район выхода.
Скрип слышался все отчетливей, и вскоре над уровнем пола показалась голова:
— Еще не спите? Есть разговор.
Голова оказалась смотрительницы Лидии Михайловны. Борис протянул ей руку и помог подняться.
— Чего лестницу не подняли наверх? — Бабушка облокотилась на одну из деревянных перекладин и пыталась отдышаться. — Зомби знаете какие бывают шустрые, запросто забираются по ступенькам. Не сразу, правда, но удается чертятам.
— Мы подумали, ваши ребята ее уберут, — ответил Борис. — Могу только предложить присесть на матрас.
— Посмотрите на него, какой мужчина, — серьезным голосом произнесла смотрительница. — Наверняка у тебя уже и жена есть. Такие на вес золота нынче. А к моей Наташке всё-таки присмотрись. Отдам и второй женой, пропадет она без меня. Слишком доверчивая и добрая. Умеет вкусно готовить, было б из чего, конечно, стирает белье и вяжет спицами.
— Вяжет? — переспросила Маша, хотя четко слышала, что сказала старушка. — Что конкретно она может связать?
— Эмм... Дай-ка подумать, — бабушка полностью закрыла левый глаз, правый закатила назад. — Носки теплые шерстяные может, варежки, шарф прилично получается, сама такой ношу зимой, шапки.
— А свитер? — добавила девушка.
— Свитер не знаю, — ответила Лидия Михайловна. — Но она быстро учится. Если найдете где-то журналы с выкройками и пряжу, уверена, что сможет.
Хозяйка станции повернулась к Борису и продолжила разговор:
— Так что? Заберешь, сынок? Сердце мое не будет знать покоя, пока дочь не пристроена. Я же не просто так с приданным отдаю. Первое время провизии вам обоим за глаза хватит. Не придется беспокоиться. А дальше, если буду жива, посмотрим. Да я уверена, ты и сам можешь о себе позаботиться. На старость лет стала видеть людей насквозь. Вот только Мишаню своего недосмотрела.
— Жена моя умерла в первый же день эпидемии вместе с дочкой, — Борис снял очки и убрал в нагрудный карман куртки. — Лидия Михайловна, скажи, а пряжи на станции много?
— Для тебя много, если поладим, — не успокаивалась старушка.
Бабушка села на матрас и тихонько заплакала:
— Правнуков не сберегла, теперь и остальных не спасу. Приедут наемники этого барыги и всех тут положат. Вы же понимаете, что, если даже мы соберем им еще раз ресурсы, они на этом не остановятся. Предлог-то выдуманный. Так и будут нас доить до конца.
— Может, и не выдуманный, — Борис Валентинович взял керосиновую лампу в руки и сел рядом с бабушкой. — Понимаешь, какие-то дела у твоего покойного муженька были с его убитым папашей. Это всего лишь мои догадки... Хотя оставлю пока их при себе. Скажи лучше, кто и зачем снег чистит зимой на железной дороге? Мне сказали, тут поезд пускают, когда сильно заметет, со снегоочистительным отвалом. Якобы доходит он до твоей станции и идёт обратно.
— Три зимы я тут после эпидемии, — ответила смотрительница. — И все три зимы этот локомотив сюда приходил. В первый год раз десять, во второй — один раз всего, да и погода-то была теплой, до Нового года дожди лили. А вот на третью зиму три раза прикатывал.
— Так что же, кто-то на нем приезжал, останавливался и сразу уезжал? — уточнил мужчина.
— Ты знаешь, теперь я начинаю вспоминать, — Лидия сунула руку в карман, достала горсть леденцов и высыпала на матрас. — Угощайтесь.
Девушки с неприкрытой радостью схватили конфеты, но после опомнились и поровну разделили на троих. Борис от своей доли отказался, и подружки еще больше обрадовались.
— Муж мой будто знал всегда, когда придёт поезд, — продолжила Лидия. — В этот день он с самого утра торчал на перроне. Даже на обед не дозваться. Говорю «поезд», потому как кроме локомотива еще вагон был прицеплен. Пассажирский, но какой-то старый, ржавый, и окна грязные. Помню, только свет в них был, а больше ничего и не видно. И не до нас он шел, а дальше. Видишь ли, Борис, на станции Стромино три пути, это чтобы пассажирские и товарные поезда могли разъезжаться. Прямо идет дорога в город И, она объездная и ведет через сортировочную станцию. Второй путь ведет направо, он короче и тоже до города. В общем, каждый раз поезд приходил, муж с какой-то бумагой садился в вагон, и они уезжали направо. Примерно через час возвращались уже по другому пути, и локомотив снова был спереди вагона. Супруг высаживался, и тот шел дальше. Ты думаешь, с Гыркино чистили снег?
— Я думаю, до снега им не было никакого дела, и приезжали они по другому поводу, знать бы по какому, и зачем им нужен был твой муж.
— Тихо, — остановила разговор Маша. — Кто-то еще поднимается по лестнице. Вы что, не слышите?
"...– Не поделится, с чего ему отдавать нам свою шубку? Давайте сами возьмём немного, он и не заметит. Ишь какой, ему даже не холодно в эти дни!
Позавидовали птицы манулу и дружно решили тихонько подкрасться и нащипать себе в гнёзда его шерсти. В одну тёмную ночь, когда котик крепко спал, несколько птиц подлетели к его домику и поочерёдно выдернули немного пушистости из его спинки..."
автор фотоколлажа @zelenyj
"...Долго не мог понять манул, что с ним случилось, поэтому пошёл к реке и спросил у старой лягушки, что она видит. И ответила лягушка:
– Я вижу там зависть и предательство, мой друг..."
автор фотоколлажа @zelenyj
❗Книга доступна на ЛитМаркет с меньшей комиссией и на ЛитРес.
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Книга "Манулы: быль и небыль". Отрывки из вошедшего в книгу рассказа Эльчи Тэмир "Рассказ о том, как Эльчин манулов спасал"
"...Серая густая шёрстка, полоски на мордочке и кончике хвоста. Смешные, низко посаженными ушки. Удивительные глаза, как у человека – с круглыми зрачками. Размером с ладонь, по весу – батон хлеба. Не мяукают, только слабо царапаются. Засунул обоих пока за пазуху, в тепло..."
Фото из зоопарка Норденс Арк
"...Если бы я был манул, то где бы я жил? Будет ли это место, где не ходят люди, или место, где больше грызунов, то есть еды? Где удобнее устроить логово и спрятать новорожденных котят?
– Вон те камни мне нравятся.
– Тьфу, – сказал Семён. – Я туда не полезу.
– Теперь мне они ещё больше нравятся, – улыбнулся шаман..."
фото из зоопарка Норденс Арк
❗Книга доступна на ЛитМаркет с меньшей комиссией и на ЛитРес.