На самом известном парижском кладбище «Пер-Лашез» есть склеп богатейших в Российской империи предпринимателей Демидовых, к которому и по сей день не зарастает народная тропа.
Говорят, что внутри гробницы словно в сказке Пушкина в гробу из богемского хрусталя спит вечным сном баронесса Елизавета Александровна Демидова.
Эта красивейшая женщина своего времени родилась в Санкт-Петербурге 1 декабря 1776 года в семье богачей Строгановых. Отец девочки был тайным советником, а мать фрейлиной при дворе Екатерины II.
В 17 лет девушку выдали замуж за Николая Никитича Демидова выходца из известного рода отечественных горнопромышленников и оружейников, хозяйствовавших на уральских землях.
В 1800 году женщина потеряла двух детей, и чтобы не сойти с ума перебралась вместе с мужем и сыном в Париж. Елизавета ходила в лучших подружках у Жозефины Богарне, и считала ее мужа Наполеона «Европейским богом».
В 1805 году в свете охлаждения русско-французских отношений семья перебралась в Италию, но после подписания Тельзитского мирного договора вновь вернулась в Париж.
Перед нападением Наполеона на Россию супруги уехали в Москву. Первопрестольная чесала языки, обсуждая, что на Родине Демидова больше всего тоскуют по своему любовнику командиру полка наполеоновской гвардии.
Сына Анатолия рожденного 17 апреля 1812 года в свете называли не иначе как плодом ее греховной связи с красавцем французом. Так это или нет, остается только гадать, одно можно сказать, точно вернувшись в Россию супруги стали жить раздельно.
После падения Бонапарта, оставив детей на мужа Демидова, стремглав полетела в Париж, где и скончалась в марте 1818 года.
При дворе судачили, что перед смертью 41-летняя красавица приняла католичество и тайно вышла замуж за своего давнего возлюбленного.
Баронессу похоронили на новом парижском кладбище «Пер-Лашез».
В 1840 году Анатолий, с трудом говоривший по-русски женился на племяннице «Европейского бога» Матильде Бонапарт, и получил от невесты в приданое титул князя Сан-Донато. Спустя шесть лет совместная жизнь закончилась большим скандалом, новоиспеченный муж прямо на балу вульгарно набил молодой супруге лицо, закричав при всех: «Если бы не твой дядя Бонапарт, ты бы сейчас продавала апельсины на грязных улицах Аяччо».
Демидов хотел было отправить итало-французскую дуру с первой оказией на родину, но в дело вмешался император. Николай I приказал богачу выплачивать бывшей супруге ежегодное содержание в 200 000 рублей. На прощанье Матильда выкрала у мужа все фамильные драгоценности подаренные ей Анатолием, хотя он еще до развода заплатил ей за них солидный выкуп.
Для матери князь выстроил 10-метровый мраморный мавзолей в греческом стиле. Склеп усыпальницы облицевали зеркалами, а тело покойной баронессы переложили в хрустальный гроб.
Вскоре до России докатилась весть, что Демидов похоронил мать согласно ее завещанию. Баронесса приказала сыну, или его потомкам выплатить миллион франков тому, кто проведет с ней бок о бок в склепе 366 дней. Согласившемуся на годовое заключение с покойницей разрешалось покидать мавзолей на 1 час ежедневно.
Испытуемому запрещалось общаться с живыми людьми. Приносить в склеп еду и выносить ночной горшок должен был специально нанятый глухонемой слуга, ему же предстояло обеспечивать заключенного одеждой, свечами, газетами, журналами и книгами.
Отчаянные смельчаки, согласившиеся на год «прописаться» подле мертвой баронессы не смогли продержаться в мавзолее более трех суток. Одни покидали усыпальницу с жуткими синяками и порезами, другие выползали на свежий воздух в предынфарктном состоянии, а третьи сходили с ума.
Наиболее суеверные посетители кладбища старались обходить мавзолей стороной их пугали изображенные на его стенах волки, летучие мыши, горгульи и таинственные числа.
Лет через тридцать после смерти баронессы парижане заговорили о том, что сторожа периодически видят ее по ночам в образе прекрасной вампирши. Когда в 1852 году мавзолей переносили на новое место десяток строителей участвовавших в «переезде баронессы» клялись, что та лежала в хрустальном гробу словно живая. С тех самых пор склеп закрыт, так что подтвердить или опровергнуть всю информацию о посмертных приключениях русской «потусторонней» красавицы не представляется возможным.