Теперь про "котиков в одежках и собачек в колясках". Это отдельная красная тряпка для многих. А что, если посмотреть на это не с позиции осуждения, а с позиции понимания? Люди, склонны приписывать человеческие качества и чувства животным, это называется антропоморфизм, и это естественно. И когда собачку одевают в милый свитер или везут кошку в специальной коляске к ветеринару, потому что она боится переноски или ей так комфортнее, это часто делается желания позаботиться (как сам человек умеет). Это может быть неуклюже, иногда избыточно, но мотив-то чаще всего добрый. Иногда питомец становится объектом, на который проецируются нереализованные родительские чувства или потребность в опеке. Собачка или котик становятся почти как "ребенок". Плохо ли это? Если это не вредит самому животному и не заменяет реальные человеческие отношения там, где они могли бы быть, то почему бы и нет? Каждый справляется со своими внутренними "дефицитами" как может. Для многих людей уход за питомцем – это проявление ответственности, рутины, заботы, которая структурирует жизнь и придает ей смысл. И если эта забота выражается в покупке теплой одежки для мерзнущего чихуахуа – это действительно такая большая проблема?

А теперь самое интересное: почему нас так часто "бомбит" от чужого выбора? Почему так хочется "догнать и научить", как правильно жить, кого любить, о ком заботиться? Иногда чужой, отличающийся от нашего, образ жизни подсвечивает наши собственные внутренние конфликты, неудовлетворенные потребности или страхи. Раздражение на других может быть способом не встречаться со своей болью или завистью. Комфортнее, когда все живут по правилам, как положено. Чужой выбор, выбивающийся из привычной картины мира, может вызывать тревогу, ведь он ставит под сомнение наши собственные устои. Желание "научить" других – это часто проявление потребности контролировать, навязывать свою волю, чувствовать себя "правым" и "знающим". А если я обесценю чужой выбор, назвав его инфантилизмом, то мой собственный выбор будет выглядеть более "правильным" и значимым.

Мне кажется, чем больше у человека внутренней гармонии, принятия себя и своего пути, тем меньше у него потребности осуждать и "учить жизни" других. Каждый из нас выбирает свой способ быть счастливым и реализовывать свою потребность в любви и заботе. И если для кого-то это котик в смешной шапочке – то пусть так и будет. Главное, чтобы это не вредило ни самому животному, ни окружающим. А демографию, наверное, стоит поднимать не осуждением тех, кто выбрал другой путь, а созданием условий, в которых детей хотелось бы рожать и растить, не боясь завтрашнего дня.

Интересно, конечно, почему эта тема так часто вызывает бурные споры. Может, потому что затрагивает что-то очень глубокое в нас самих – наши представления о семье, о смысле жизни, о том, как "правильно" любить и заботиться.

2. Повышенная тревожность. Может, вытекает из первого. У меня и мама крайне тревожный человек. Мне ещё повезло, что по большей части я на расслабоне. Но когда дело доходит до того, что может повлиять на моё будущее, я погружаюсь в раздумья. Я не знаю что делать. Я волнуюсь перед экзаменом, даже если знаю, что сдам его. Я волнуюсь о том, что мои скелеты в шкафу выйдут наружу. Боюсь, что не найду работу или что придётся общаться с "ними". " Они " - это консервы. Это те, из-за кого не дышится полной грудью. Те, кто вещает правила и другие их слушают. Управленцы, начальники, коллеги - полная жуть.

3. Эмоциональное истощение.

Без понятия как это работает, но я не могу ни сопереживать толком, ни выражать чувства, как то полагается нормальному человеку. Я редко плачу, часто смеюсь когда не смешно, не понимаю как реагировать на разные новости.

Ноль мотивации, ноль амбиций, никаких планов на будущее, чувство усталости и бессилия. Единственное, что заставляет оживиться - музыка.

Пробовали слушать Guns n roses в моменты, когда хуже всего? Ооо, это мёд. Медятина.

4. Я крип (не из Майнкрафта))

Мне Алиса сказала: Creep — это сленговое выражение, которое означает странного, подозрительного, вызывающего беспокойство человека.

Прикиньте, каково это быть фриком в очень консервативном обществе. В городе где я живу есть мнимые "нефоры". Мнимые, потому что тут любой, кто выглядит немного иначе и одевается не как все - неформал жоский.

Они мне не нравятся. Они выглядят иначе, но внутри точно такие же. Они могут слушать хорошую музыку, могут говорить то, что не понравится консервам. Но по сути они смирятся и будут жить как им сказали. Не дружу с ними. Они считают, что они отличаются, но это не так и это очень странно смотрится.

Я вот точно такая же, как все. Я бы и не хотела отличаться. Ещё сильнее мне бы хотелось вырасти с такими же установками, как и другие. Всю жизнь провела здесь, путешествовала только пару дней, друзей другой национальности у меня не было. Так какого чёрта я ненавижу традиции, местную еду, платки на голову и так далее?

Моя судьба либо умереть молодой, либо сойти с ума, потому что мириться я не собираюсь.

Фууух. Это было очень сумбурно, но мне стало легче.

— Боюсь, что через это проходят многие новые специалисты, крайне заинтересованные в сохранении места и пока не готовые или не умеющие отстаивать свои границы.

— Пожалуй, вы правы, - сокрушенно вздохнула София. – Но чем дальше, тем хуже становилось. Если раньше, во время учебы, я не давала себе возможности заводить отношения, то оказавшись на свободе сразу же окунулась в этот «дивный» новый мир.

— Вам не понравилось? – я едва уловила презрительный оттенок в голосе клиентки.

— В отношениях, как и на работе – парни только и делали, что ездили на мне, зная, что я все безропотно стерплю. Не буду говорить за всех мужчин на свете, но те трое, что мне попались – оказались теми еще паразитами. Даже мысли о них вызывают у меня отвращение – хорошо, что мне удалось относительно малой кровью избавиться от них.

— Значит ли это, что вы больше не желаете вступать в отношения?

— Отчасти, - слегка нахмурившись, она начала объяснять. – Я осознала, что проблема не в них, а во мне – до тех пор, пока я не начну твердо стоять на своем и не давать прогнуть себя каждому встречному, ни о какой нормальной жизни и речь быть не может. Хочу научиться договариваться, а не просто принимать чужие правила игры.

— Ваше стремление заслуживает уважения.

— Жаль, что так думаете только вы, - девушка неожиданно расплакалась. – Если раньше на работе тетки лишь изредка упоминали об этом, то стоило мне исполнится тридцать – как они словно с цепи сорвались. Будто их жизненная миссия найти мне мужа, причем они ничего и никого не стесняются – могут прямо при клиентах сватать меня своему сыночке, племяннику или еще черт знает кому. Я пыталась объяснить что мне сейчас не до этого – но они будто оглохли, с каждым разом приводя все более отмороженных типов. Мало того – мама с бабушкой занялись тем же самым, чуть ли не каждую неделю находя мне женихов и присылая их фотки на телефон.

— И вы не можете решительно поставить их на место, поскольку никогда этого не делали и боитесь их обидеть?

— А заодно потерять работу, - сквозь слезы добавила она. – У меня уже не осталось сил это терпеть, и я каждый день думаю о том, чтобы уволиться к чертям собачьим, выбросить симку из телефона и переехать куда-нибудь в другой город, где меня никто не знает и там начать все сначала… Скажите, как могут люди быть такими жестокими к тем, кто слабее их?