Андрей отступил от двери, сделал несколько шагов назад, пока не уткнулся в старое пианино у противоположной стены. Крышка была поднята, он задел рукой несколько клавиш, отчего инструмент выдал резкий, тяжелый звук. От неожиданности Андрей одернул руку и увидел над пианино пожарный щит, а на нём инструменты: ведро, лопата, багор и топор.

Долго не раздумывая, он сорвал со стены топор, ощущение его тяжести в руках придало уверенности. Андрей шагнул к монстру в дверях. Тот как будто опешил, пока он ничего не успел предпринять. Андрей одним прыжком сократил расстояние и обрушил топор на голову монстра. Тёплая кровь брызнула из раны и залила лицо. Он выдернул топор и повернулся ко второму монстру, действовать надо было быстро, не дать ему опомниться. Второй не ожидал такого поворота, он застыл на месте и даже попытался закрыться своими длинными руками, когда Андрей двинулся на него, занося топор. Андрей ударил по когтистой лапе, ломая кость, затем еще раз и еще раз, уже по голове и телу существа. Монстр упал на дощатый пол, хрипя и задыхаясь в растекающейся луже крови. Андрей упал рядом и из его груди вырвался хриплый стон, вместе с ним он выдыхал страх и отчаяние.

Сердце бешено колотилось, кровь билась в виски, но задерживаться было нельзя. Непонятно, можно ли вообще убить этих исчадий топором. Надо найти Катю и выбраться из проклятого дома.

Путь на второй этаж был свободен, и Андрей побежал по лестнице. В коридоре он остановился и прислушался. Тихо. Ни монстры, если тут они были, ни люди не отреагировали на происходящее.

Квартира Михаила была в конце коридора. Андрей остановился, глубоко вздохнул, снял с груди крестик и обмотал цепочкой ручку топора, не зная, почему он решил, что это поможет. Он крепко обхватил черенок двумя руками, почувствовав, как крестик впечатывается в ладонь, и направился к двери квартиры. Он был уже рядом, когда дверь внезапно распахнулась и Михаил сам вышел навстречу. Ещё чуть ближе, и они бы столкнулись. Михаил резко остановился.

- Андрей? Ты что тут… Что с тобой? - он увидел топор в руках и кровь на лице. Смотрел на него удивленно и настороженно.

- Где Катя? - прохрипел Андрей.

- Я… Я не знаю, - быстро ответил Михаил, а затем добавил еще больше удивившись. - Почему ты спрашиваешь?

- Не ври, - почти кричал Андрей. - Что ты с ней сделал?

- Я? Я ничего! Она пропала. Она и Света. Я был в душе. Электричество вырубилось. Я вышел - их нет!

Волосы Михаила действительно были мокрыми, с них еще капала вода. Врёт? Точно, что-то скрывает. Вдруг Андрей вспомнил.

- Почему ты не зашел в церковь? - спросил он, крепче сжимая топор.

- Что? - не понял Михаил или сделал вид, что не понял.

- В первый раз, когда ты пришел ко мне, почему ты не зашел в церковь?

- Что? Я.. Я не знал, что можно. Я пришел, там уже люди, служба, - оправдывался Михаил.

Андрей услышал за спиной скрип открывающейся двери. Он обернулся и увидел еще одного монстра. Он стоял в проеме открывшейся двери, упираясь костлявой рукой в косяк, словно пытаясь выползти из темного проема прямо на стену, голова его дергалась из стороны в сторону, из открытого рта раздался противный стрекочущий хрип.

- Все в порядке. Мы знакомы, - услышал он голос Михаила.

Андрей отпрыгнул к стене и удивленно посмотрел на него. Михаил обращался не к нему, он разговаривал с существом в проеме. “Тянул время”, - мелькнула мысль. Андрей сжался как пружина, переводя взгляд то на монстра, то на Михаила. Кто из них первый нападет? Монстр сделал шаг вперед. Вот оно. Андрей занес топор, но тут заметил краем глаза движение, затем почувствовал сильный удар. Михаил прыгнул на него, сбивая с ног и обхватив ниже плечи, со всей силы прижимал руки к телу. Андрей извивался, пытаясь освободиться. Мерзкое исчадье тоже кинулось на Андрея. Когтистой лапой оно вырвало топор из руки Андрея и отбросило в сторону. Топор загрохотал по деревянному полу. Михаил перевернул Андрея на живот, скрутив руки за спиной, и, навалившись всем телом, прижимал его к полу. Где-то рядом металось адское нечто. Андрей рычал и вырывался, и тут почувствовал удар в лицо, но… мягкий и холодный. Его окатили водой. Вода залила глаза, попала в открытый рот и горло. Он закашлялся, голова гудела, кровь била в барабанные перепонки, звуки складывались в непонятную, накатывающую волнами, какофонию..

- Андрей! Андрей! - услышал он слова, это был голос Михаила.

- Кто это? Что с ним? Он псих? - услышал он второй, незнакомый голос.

Андрей зажмурился, затем открыл глаза, часто моргая, пытаясь избавиться от воды. Мутная картинка стала проясняться, и он увидел перед собой чьи-то ноги в домашних шлепанцах. Он попытался вывернуть голову, посмотреть вверх, но Михаил больно давил ему на шею сверху.

- Отпустите меня! - потребовал Андрей.

- Не отпуская! - услышал он тот же незнакомый голос. - Он меня топором чуть не уработал.

- Андрей! Ты слышишь? - Михаил тряхнул его сцепленные за спиной руки. - Я сейчас слезу, ты сможешь встать. Только не дергайся. Хорошо?

- Погоди. Я топор возьму - и он услышал удаляющиеся, шаркающие шаги, затем легкий звон металла и снова шаги. - Давай.

Андрей почувствовал, как давление на ноги и спину ослабло, Михаил, все еще держа его руки заведенными за спину, потянул за них так, чтобы он смог встать на колени и затем подняться на ноги. Перед ним стоял мужчина в растянутой футболке и трениках, он сжимал обеими руками топор Андрея, но держал его обухом вперед.

- Где… Где монстр? - Андрей вертел головой.

- Он псих, я говорю. Бредит, - мужчина в трениках взволнованно переминался с ноги на ногу., слегка подкидывая топор в руках.

- Андрей? Андрей, ты в порядке? Это я. Ты меня узнаешь? - не обращая внимания на мужчину, говорил Михаил не отпуска завернутые руки, но стараясь показать лицо с боку.

Андрей взглянул, и закивал опустив голову.

- Да. Что ты сделал с Катей? Что это были за существа? - Андрей все еще не доверял ему.

- Какие существа? Тут никого нет. Ты их сейчас видишь? - спрашивал Михаил.

- Сейчас…, - Андрей вертел головой по сторонам, вглядываясь в тёмные уголки коридора. - Сейчас нет. Но они были тут и внизу.

- Миша, давай свяжем его и вызовем скорую, - сказал мужик в трениках. - У него белочка похоже.

- Андрей, Андрей, я не хочу тебя связывать, но держать тоже не могу. Света и Катя пропали, я должен их найти, - Михаил ослабил хватку, но до конца руки Андрея всё же не отпустил.

- Как пропали? Когда? - всполошился незнакомый мужик с топором.

- Сейчас… Только, что… Вот до всего этого, - Миша мотнул головой вокруг.

- Я.. Я в норме… Отпускай, - прервал их Андрей.

Михаил осторожно отпустил его руки, медленно вышел из-за спины и встал перед ним.

- Давай только быстро проясним. Я волнуюсь... - сказал Миша и, немного помолчав, добавил. -за своих... - Ты почему здесь? Что с тобой случилось? - спросил он.

- Я…, - Андрей растерялся… Что сказать… - Я пришел…, - сбивчиво начал он. - Катя… Вчера она сунула мне записку… Написала “Помогите”... Сегодня день сумасшедший… У меня голова идёт кругом. Я не знал, что думать... Шёл домой и... вот... завернул сюда... удостовериться, что все в порядке... с Катей... увидел, как ты прячешь труп кошки, а потом крик. Я забежал, а тут…, сначала внизу потому вот…

Андрей закончил все еще озираясь по сторонам. Миша какое-то время смотрел на него, поняв, что он закончил сказал:

- Это был кот… Не кошка… Я поздно пришёл с работы. Света на кухне, а Катя в комнате сидит и плачет. В руках кот… Мертвый. Сама вся в крови. Я подбежал, что такое говорю… Она показывает у кота голова раздавлена, говорит у подъезда нашла таким. Не знаю уж, под машину попал или что…я сейчас ни в чем не уверен. На мои крики Света из кухни вышла. Весь вечер с ужином возилась, не заметила даже, как Катька занесла его. Ну я пошел похоронить, а Света увела Катку умываться. Вернулся, пошел в душ, смыть кровь и землю. Услышал крики, потом свет вырубился. Я выскочил - ни Катьки, ни Светы в квартире нет. Я в коридор, а тут и ты... - рассказ получился не менее сумбурным и сбивчивым, чем у Андрея.

- А как же монстры? Ты их видел? - тихо спросил Андрей.

- Никаких монстров. Ты тут стоял, трясся весь. На людей кидался. Как будто припадок у тебя. Пока Серега тебя не окатил, - Миша мотнул головой в сторону мужика в трениках. - Странно это все, чертовщина…

Андрей стоял, опустив руки, не зная, чему верить. Все-таки Катя обманула его? Специально заставила сомневаться? Если бы Михаил хотел ему зла, он бы не отпустил его. А может, он не смог ничего сделать из-за Сергея? У того сейчас топор…

- Ты как хочешь, мне надо идти. Искать своих, - вырвал его из размышлений голос Михаила.

- Я с тобой, - сказал Андрей.

Он протянул руку к топору, который держал Сергей.

- Эээ нет, - тот убрал руки не давая Андрею взять топор.

- Мне крестик, - сказал Андрей, указывая на рукоять, на которой все еще болталась цепочка с крестиком.

Сергей размотал цепочку и протянул Андрею. Топор оставил себе.

- Я помогу, - сказал он, обращаясь к Михаилу. - Не знаю, что за херня тут, но надо за этим... - он кивнул в сторону Андрея, -... присмотреть. Только ботинки надену.

Мужчина быстро забежал в дверь открытой квартиры, через пару минут вышел обутый в кроссовки. Они вышли к лестнице и спустились на первый этаж. В сумраке виднелись очертания двух тел - монстры не ожили. Они по-прежнему лежали на полу в лужах крови.

Сергей спустился первым, он подошел к первому телу, присел рядом и повернул, и тут же подпрыгнул как ужаленный. Он отшатнулся к стене, схватился за стоявшее там пианино, и оно в очередной раз за вечер издало тревожный звук. Сергей согнулся, едва сдерживая рвотные порывы. Михаил поспешил к нему, Андрей замялся на лестнице, совсем еще недавний бой с монстрами, казалось, был уже очень давно, а сейчас страшные картины вновь всплывали перед глазами.

Михаил уже подбежал к задыхающемуся Сергею.

- Что с тобой? Кто это? - спросил он и, не придумав, как еще помочь, просто хлопал Сергея по спине.

- Э… к-кхе.. это.., - Сергей указывал на тело возле лестницы, которое Михаил пробежал когда спешил к Сергею. - Вера Петровна из 17-ой, а это, - он указывал на второе тело возле открытой двери напротив, - видимо... Костя...

“Что? Нет, нет, нет!” - мысли вихрем кружились в голове, Андрей не верил своим ушам. Он уже почти спустился с лестницы. - “Нет, нет, нет! Там монстры. Но… Но почему они в одежде?”. Он увидел тела.

В бывшем фойе музыкальной школы, на залитом кровью полу лежали тела двух… людей. Андрей упал на колени у тела пожилой женщины. Он думал, что испытал ужас, когда увидел монстров, но настоящий ужас переполнял его сейчас. “Почему?... Как? Это люди? Тут же были монстры.. Я же видел”- мысли как вспышки вспыхивали внутри сознания, ослепляя изнутри.

Сергей поднял глаза, посмотрел на топор в своей руке, на тело... и на Андрея.

- Это ты?! - взревел он и шагнул в сторону Андрея.

- Нет, нет, - поспешил удержать его Михаил. - Он не мог, он священник.

Михаил посмотрел на стоящего на коленях Андрея.

- Не мог… Андрей ты же…

Михаил не договорил, раздался смех, который жутким эхом разлетался по всему дому. Детский, женский, мужской, неземной. Описать невозможно. Смех доносился из открытой двери под лестницей.

- Подвал! - выкрикнул Михали и бросился к двери.

Сергей поспешил за ним. Пробегая мимо Андрея, он недоверчиво покосился на него, тот всё ещё стоял на коленях возле тела женщины.

В подвале было темно. Тут не было окон и разглядеть что-то было невозможно. Михаил остановился.

- Погоди, - сказал Сергей. Он достал из кармана небольшой фонарик. - Захватил на всякий случай, - сказал он, проходя вперед. Михаил пропустил.

Сергей направил фонарик вперед и включил. От неожиданности он чуть не выронил его из рук. Совсем рядом, щурясь от света фонаря, в проходе стояла Катя. Заплаканная, в ночной рубашке. Михаил бросился было к дочери, но сразу же остановился. Он снова вышел вперед, Сергей продолжал светить фонариком из-за его спины.

- Катя, с тобой все в порядке? Где мама? - спросил Михаил.

Девочка смотрела на него, из глаз текли слезы, плечи вздрагивали. Глаза её бегали туда-сюда, она как будто-бы хотела посмотреть в сторону, но боялась. Михаил сделал еще шаг, протягивая руку, и в этот момент откуда-то сбоку на свет фонаря вышла Света. Она медленно подошла и встала за спиной девочки, положив руки ей на плечи. Света подняла голову и, глядя прямо в глаза Михаилу, заговорила:

- Приперся за своей ненаглядной? Иди. Возьми. Всех променял на эту поганку! И меня, и даже своего бога, про которого никогда и не вспоминал.

Михаил стоял как вкопанный, все еще протягивая руку.

- Ну иди. Или… Скажи ей. Скажи, кем ты её считал. Скажи, как натравил на неё своего святошу. А может, ты был прав? Может, она и есть чудовище. Я-то в этом уверена. Вот твой шанс - убей исчадье.

Света сжала руками плечи девочки и толкнула её вперед. Катя сделала шаг, еле удержавшись на ногах, а на следующем шаге на Михаила и Сергея уже налетал бледный иссохший демон, монстр с вытянутыми конечностями, искривленным лицом и горящими глазами. Сергей двинулся вперед, занося топор, пытаясь отодвинуть Михаила.

- Нет! - руку с топором перехватил Андрей. - Нет. Это морок. Демон тут только один. Она, - сказал он, указывая на Свету.

Света, или то, кем она сейчас была, посмотрела на Андрея, кривя рот в ухмыляющемся оскале. Монстр тут же исчез, и на следующем шаге в объятия отца упала рыдающая Катя.

- Аааааааа, святоша, - расхохоталась ухмыляющаяся Света. - Или уже нет? Как же твой бог позволил тебе стать убийцей?

Андрей не ответил, он вышел вперед. Проходя мимо Михаила, обнимающего дочь, он похлопал его по плечу и погладил девочку по голове. Он вышел и встал между ними и Светой. В левой руке он держал пожарный багор, снятый со щита в фойе.

- Уже не прячешь, - сказал он, указывая на руку Светы с синяком, который она спрятала при первой их встрече. Синяк или пятно стало еще больше, черная клякса расплылась в форме козлиной головы с двумя длинными рогами, уходящими на предплечье. - Метка дьявола.

Света посмотрела на руку, не переставая скалиться и ухмыляться.

- Поздно догадался, святоша. Ты что, убить меня надумал? - Света указывала на багор. - Понравилось? Теперь тебе одна дорога - в ад. И тебя там уже заждались.

- Нет, - сказал Андрей. - Убивать тебя я не буду. Да, душа моя будет гореть в аду. Я это принял, но по дороге туда она будет крепко держать тебя за рога, демон!

Андрей держал багор вертикально острием вверх, после этих слов он повернул его приваренным сбоку острым шипом к своей груди и бросился на Свету, столкнувшись с ней. От удара острый шип пробил его грудь, из рта брызнула кровь, он отпустил багор и обеими руками обхватил вырывающуюся и кричащую Свету и держал, кашляя кровавыми брызгами, пока его сердце не перестало биться.

Вокруг всё загрохотало, заморгали длинные лампы на потолке, моргали и фонарики в руках Сергея, затем также внезапно все стихло. Лампы еще раз моргнули и тускло засветились, наполнив подвал тихим равномерным гудением. Руки Андрея обмякли, но Света уже не пыталась вырываться и упала вместе с телом Андрея на грязный пол.

После тьмы подвала даже этот тусклый свет слегка ослепил Михаила, но быстро опомнившись, он передал девочку Сергею и, не позволяя ей поворачиваться, сам побежал к телам Андрея и Светы. Повернув Андрея на спину, он понял, что шансов нет. Железный отросток погрузился в грудь до самого основания. Его глаза были открыты, но совершенно пусты.

Михаил схватил за плечи Свету, приложил руку к шее и почувствовал слабый пульс. Он спешно приподнял её, прижимая к груди, пытаясь подхватить на руки, освобождая от раздавившего её тела Андрея. Она открыла глаза.

- Миша… Что… произошло? Где я? - она непонимающе смотрела на Михаила, измазанного в крови.

- Света, - с облегчением выдохнул Михаил. - Всё хорошо. Всё уже закончилось - крепко прижал её к груди.

Небольшой провинциальный городок жил своей тихой, беззаботной жизнью. Андрей вернулся в город недавно. Порой было неуютно видеть смущенные взгляды бывших одноклассников и соседей, многие из которых были старше него, но сейчас вынуждены называть его “отец”. Он с отличием закончил семинарию, и ему предложили возглавить местную церковь. Для недавнего выпускника, даже отличника, это огромная честь и огромная ответственность. Помимо ведения ежедневных церковных обрядов и общения с прихожанами, на него свалилось множество забот: хозяйственных, административных, финансовых. Поначалу от всего этого голова шла кругом, но он быстро освоился.

Горожане полюбили отца Андрея. Он строго следил за тем, чтобы старицы не пугали прихожан чересчур рьяными придирками, относились с пониманием, не все люди знают церковные порядки, главное, чтобы было искреннее желание прийти в церковь, прикоснуться к добру, успокоить душу. Он отменил плату за крещение и многие другие обряды, и церковь полюбили еще больше.

Перед сегодняшней вечерней службой Андрей проверил облачение, просмотрел записи, он всегда отмечал важные темы в своих молитвах. В церкви уже собирались люди. Не заставлял их долго ждать, он вышел и начал службу.

После причастия люди выстроились в очередь, чтобы подойти к Андрею. Не исповедоваться, нет, задать вопрос, попросить совета или просто поблагодарить за то, что помогает им справиться с заботами. Андрей выслушал всех.

Из церкви вышел поздно, уже стемнело. Квартира недалеко, можно и пешком дойти, решил он и пошел через парк, окружающий церковь. Вдруг краем глаза заметил движение. От одного дерева отделилась тень и двинулась к Андрею. Он поспешил поскорее выйти на улицу, где горят фонари, и ускорил шаг. Уже подходя к воротам парка, он услышал шаги совсем близко. Андрей резко повернулся, готовый защищаться, если будет необходимость.

В нескольких шагах он увидел силуэт мужчины, от неожиданности тот остановился. Некоторое время они стояли напротив друг друга. Затем незнакомец поднял руку и сделал шаг в сторону Андрея.

- Ан... Отец, Ан... Андрей, - замявшись, выдавил он на ходу. - Не бойтесь. Я вас ждал. Мне надо с вами поговорить.

Говоря, он подошел ближе, и Андрей его узнал. Жили на одной улице, ходили в одну школу, он был на пару лет старше, видимо поэтому ему было неудобно называть его на вы, да еще и по сану.

- Михаил? - сказал Андрей. - Честно говоря, я немного встревожился.

- Помнишь... те...- обрадовался он тому, что Андрей узнал его. - Да, это я. Миша с Кутузовской.

- Помню. Я же не старик еще, хоть с бородой, - усмехнулся Андрей. - Можем на “ты” как раньше. В миру со знакомыми можно.

- Спасибо, Андрей. Так правда легче, - было видно, что ему действительно стало легче. Он распрямил плечи, выглядел менее напряженным. - Но у меня дело как раз по части работы… твоей.

- Да? А я на службе не заметил тебя. - спросил Андрей.

- Да я с работы... Там началось уже все... Да и неудобно, там люди, а тут... В общем, тут сложно всё... Не знаю даже... - с трудом подбирая слова, мялся Михаил.

Андрей очень устал и хотел домой, но отказать выслушать старого приятеля не мог ни по христианским, ни по человеческим соображениям. Тем более, вопрос, видимо, очень важный и деликатный, если Михаил так долго его ждал возле церкви.

- Давай выйдем на свет. Я домой пешком решил пройтись. Пошли со мной, по дороге расскажешь, - предложил Андрей.

- Да, да. Хорошо, - согласился Михаил. - Ты уж извини, что навязался.

- Да ничего, Миша. У меня же не работа с восьми до пяти, служение оно непрерывное, - успокоил Андрей.

- Спасибо, - всё еще растерянно сказал Михаил.

Они вышли на улицу. Оказалось, что Михаил тоже живет рядом, даже ближе, чем Андрей, так что они пошли вместе, разговаривая по пути.

- Не знаю даже, как сказать... - начал Михаил. - Вроде бы для этого пришел... В общем, у меня есть дочь… В прошлом году с ней случилось несчастье, - он замолчал, слова ему давались тяжело.

- Соболезную. - сказал Андрей.

- Спасибо, - вновь поблагодарил Михаил. - Тяжело вспоминать. На моих глазах. Шли мне навстречу с женой, дочка меня увидела, побежала и прямо на дорогу, там машина… в общем…, - он снова замолчал. Андрей не торопил. Михаил продолжил.

- Выжила, но впала в кому. Врачи говорили: надежды нет, предлагали отключить аппарат. Мы пробовали всё… врачей, знахарей, поп… священников… - Михаил смутился от того, что вспомнил церковь в последнюю очередь. - Уже отчаялись. Я винил себя. Злился. На жену, на себя… Потом… Потом на Бога… Почему он отбирает у меня дочь! Говорил страшные вещи… Даже ужасные… А затем, почти через год, она очнулась. Кости, конечно, давно уже срослись, но после таких травм долго реабилитируются, а она в считанные месяцы. Врачи даже удивлялись. Ходить начала почти сразу, с речью, памятью, сознанием вообще все в порядке. Мы нарадоваться не могли. Я конечно все проклятия забыл. Но потом… Я не знаю как объяснить… Стал чувствовать, что она какая-то другая… Как будто не она, совсем. Как и раньше, добрая, приветливая, но не настоящее это. Как-то раз я увидел, как она соседских малышей задирает. Я подошел, одернул. Она на меня так посмотрела, что я аж похолодел изнутри, тут же сказала, что пошутила, игра такая. Дома тоже напряженнее стало. С женой ругаемся чаще, с соседями… А теперь еще… люди стали умирать вокруг. Сестра моя... От ковида, парнишка соседский недавно с окна выпал... Я не говорил никому, но они незадолго до этого с Катей моей повздорили. Я не знаю, что думать… Может я тогда наговорил чего лишнего, зло какое-то навлек на Катьку… и на всех нас…

Михаил замолчал. Все это время, говоря, он боялся взглянуть в глаза Андрею. Посмотрит и сразу опустит голову. Ему было стыдно то ли за то, что он так говорит о своей родной дочери, то ли вообще за то, что говорит о суевериях, в которые не все старики верят, а тут он - молодой еще мужик.

Андрей задумался. Явно же Михаил намекал на одержимость, вроде как церковь, конечно, про борьбу с кознями дьявола, но даже мысли об этом сразу цеплялись за какую-то киношность. Все-таки русская церковь больше про добродушие, взаимоотношения между людьми, про достижение душевного спокойствия. Если и закрадывается что-то мистическое, то по большей части благодатные чудеса, радостные. С таким вопросом он сталкивался впервые.

- Знаешь, а приходите с дочкой на службу, - предложил Андрей.

Михаил некоторое время молчал, покусывая губы, как-будто обдумывая что-то. Затем сказал.

- Не думаю, что стоит... Не знаю, вдруг ничего, а вдруг что-то выкинет Катька... Там люди... Слухи пойдут, городок у нас маленький. Да и жена… Она и слышать не хочет, что с Катькой что-то не так. Может лучше заглянешь к нам как-нибудь? Как старый друг.

- Не знаю… Удобно ли? - засомневался Андрей.

- Очень выручишь, - уговаривал Михаил.

- Ну хорошо, я в среду зайду после службы. Постараюсь, не слишком поздно, - согласился Андрей.

- Спасибо, спасибо! - благодарил Михаил.

Тем временем они подошли к двухэтажному зданию с колоннами и барельефами, с арками и нотами.

- Музыкальная школа, - сказал Михаил, указывая на здание.

- Я знаю, - ответил Андрей. - Я в детстве сюда ходил.

- Да? Не знал. Ну а теперь я тут живу.

- В школе? - удивился Андрей.

- Это уже не школа, перепланировали в жилое. Сперва было общежитие, теперь уже квартиры.

- Интересно... - сказал Андрей, задумчиво рассматривая здание.

- Слушай, - замялся Михаил. - Сейчас не приглашаю, мои, наверное, уже легли.

- Конечно, конечно, - успокоил Андрей. - - Просто в воспоминания ударился.

- Хорошо, - обрадовался Михаил тому, что избавился от неловкости. - Но в среду обязательно. Домашний ужин обещаю.

Они обменялись еще парой фраз, попрощались и разошлись.

В следующую среду Андрей пришел в гости к Михаилу. Войдя в здание старой музыкальной школы, на него вновь нахлынули воспоминания. Он как будто услышал гул детских голосов в коридорах, звуки различных музыкальных инструментов, доносящихся из-за дверей. Он осмотрел большое фойе при входе с винтовой лестницей, уходящей на второй этаж, внизу под пожарным щитом стояло старое разбитое пианино, видимо, не вывезли при ремонте или оставили как напоминание о прошлом дома. Двери кабинетов теперь были по большей части железными, на некоторых висели номера, теперь уже квартир.

Квартира Михаила была на втором этаже, бывший кабинет сольфеджио. Обстановка, можно сказать, скромная, но уютная. Михаил представил Андрея как старого друга, вернувшегося в город, и он, конечно, “никогда бы не подумал, что Андрюха, сейчас уже так нельзя говорить, станет священником”. При этих словах Света, жена Михаила, удивленно посмотрела на него и быстро отвела глаза. Андрей заметил, что она тайком одернула рукав блузки, спустив его как можно ниже к кисти, но он успел разглядеть на её руке выше запястья большой, почти черный, синяк.

За ужином разговор не клеился. Михаил и Андрей немного общались в детстве, и вспомнить им особо было нечего, часто возникали неловкие паузы. Сложнее всего было маленькой Кате ужинать со взрослыми, и так скука, а когда они еще и сами не в своей тарелке, вообще тоска.

- А у вас дети есть? - спросила она Андрея.

Света строго взглянула на дочь, что это такое - пристает с глупыми вопросами ко взрослым, но Андрей охотно ответил:

- Нет. Пока нет. Я и не женат пока.

- А разве священникам можно? - спросила Света.

- Конечно. Но только один раз, - ответил Андрей. - Но пока забот в церкви хватает. Мы, кстати, детские занятия открываем: музыка, рисование. Может, и Катя к нам придёт?

Света заметно забеспокоилась.

- Не знаю… Кате сейчас тяжело, нужно в школе много нагонять. Она всё ещё быстро утомляется. Может позже…

- Конечно, конечно, - успокоил её Андрей. - Я понимаю.

Как только они закончили ужинать, Катя сразу убежала в свою комнату. Ничего подозрительного в её поведении за весь вечер Андрей не заметил. Чаще он ловил вопросительный взгляд Михаила. Катя же спокойно ковыряла свою котлету, если к ней обращались, отвечала вежливо, не вредничала. Обменившись еще парой фраз после ужина с хозяевами, Андрей стал собираться.

- Катя, попрощайся с гостем, - позвала Света девочку.

Катя вышла из комнаты.

- До свидания, - сказала она и протянула руку, предлагая пожать, как взрослая.

Андрей улыбнулся и протянул руку в ответ. Катя схватила ладонь и по-детски затрясла, и тут Андрей почувствовал, что она что-то вложила ему в ладонь. Он посмотрел ей в лицо. Она улыбалась, но её глаза как-будто умоляли: “Не говорите”. Андрей сделал вид, что ничего не произошло. Одеваясь, положил переданный ему клочок бумаги в карман. Попрощался с девочкой и с хозяевами и вышел. Михаил вышел с ним проводить.

- Что скажешь? - спросил он Михаила на улице.

- Ничего необычного, - ответил Андрей. - Ребенок как ребенок.

Ну а что он ожидал, что девочка запрыгнет на потолок или начнет вращать головой на триста шестьдесят градусов. Михаил, видимо, предполагал, что Андрей должен почувствовать присутствие потусторонних сил, но таких талантов у него не было. Про переданную ему записку он решил не говорить, по крайней мере пока не посмотрел, что там.

- Не знаю, чего я ожидал...- Михаил как будто угадал мысли Андрея. - Наверное, даже я хотел, чтобы кто-то подтвердил, что я ошибаюсь. Но да… понимаю конечно, это же не перелом, рентгеном не просветить, не увидеть… Но… Не знаю…

- Знаешь, вы все-таки приходите в церковь вместе. Можно не на службу. Все-таки девочка получила сильное потрясение и на долгое время выбыла из общества. Может просто сложно вернуться в обычную жизнь. Беспокоит её что-то, сказать не решается.

- Я попробую... - сказал Михаил. - Ладно, не буду тебя держать. Спасибо большое, что пришёл.

- Пожалуйста, - ответил Андрей.

Они пожали друг другу руки, и Андрей пошел домой. Отойдя подальше, чтобы его не было видно из окон, он достал переданный ему Катей листок и развернул. Там было написано одно слово: “Помогите”. Андрей застыл с бумажкой в руках. Как это понимать? Как быть? Вернуться… Но что он скажет? Ничего подозрительного он не заметил. К тому же его Михаил сам пригласил, значит, ничего скрывать не собирался… Может сказать об этом Михаилу? Может, девочка боится не родителей… А вдруг нет? Пойти в опеку? Опять же - с чем?

Андрей стоял, не решаясь сделать шаг. Оставлять этот случай без внимания, конечно, не стоит, но сейчас предпринимать что-либо бессмысленно, решил он, можно сделать только хуже. Придётся сперва разобраться самому и, уже имея больше фактов, действовать. Он пошел домой с тяжелыми мыслями, ему самому казалось, что это решение он придумал как отговорку для того, чтобы не предпринимать ничего прямо сейчас.

Дома он долго не мог заснуть, а когда все-таки удалось заснуть, его наполнили сумбурные образы: плачущие дети, ощущение страха, холода.

Проснулся рано утром в холодном поту. Разбитый, уставший, как будто совсем не спал. С тяжелой головой он поднялся и пошел в ванную. Протирая глаза, открыл дверь, включил свет и от увиденного как будто получил удар по голове. Он не мог вдохнуть, ужас переполняет его, он хотел закричать, но мог только хватать ртом воздух.

Ванна была наполнена мертвыми детскими телами, кровавыми, переломанными, с мутными глазами... Сверху лежало тело Кати, она была чуть жива, смотрела на Андрея и еле-еле шевелила губами, пытаясь прошептать - “Помогите”.

Андрей отшатнулся, упал на пол, пытаясь отползти от ужасной комнаты. К нему вернулась возможность дышать и кричать… И он закричал. Заорал, зажмурив глаза. Израсходовав весь воздух в легких, он открыл глаза и… увидел свою ванную. Пустую. ни тел, ни крови. Обычная ванная.

Он сидел на полу с открытым ртом. Что произошло? Все было так натурально. Андрей поднялся и медленно зашел в ванную, опасаясь что страшная картина вернется. Но ничего не происходило. С трудом он собрался с мыслями, привел себя в порядок и пошел на утреннюю службу.

Наверное, впервые Андрей терялся и путался в молитвах. Закончил быстро, сославшись на занятость, не стал общаться с прихожанами и ушел в свой кабинет. Он достал из стола мобильный и нашел номер Михаила. Долго держал в руках, не решаясь набрать номер. Надо звонить… Поинтересоваться планирует ли зайти в церковь как обсуждали вчера, но конечно в первую очередь узнать все ли в порядке с Катей. Он всё думал, как поступить с той запиской. В понимании ситуации он не продвинулся ни на шаг. Выдохнув, Андрей набрал номер и Михаил ответил.

- Алло.

- Михаил, это я - Андрей.

- Да, да. Я узнал. Я записал номер.

- Звоню узнать, как дела, сможете ли сегодня зайти.

- Ну… я пока не знаю. Не говорил с Катей об этом. Поздно вчера уже было.

- Да, да. Я понимаю. Не тороплю. Просто планирую день. Как, кстати, Катя?

- Катя? Нормально.. В школе сейчас.

- Ничего необычного больше не было? Утром…

- Нет… Света её в школу повела я на работу ушел. Слушай, я сейчас на работе, мне уже пора. Давай вечером созвонимся, я, может, уже узнаю, когда сможем зайти?

- Конечно, конечно. Не отвлекаю. До встречи.

- До встречи. Спасибо, что позвонил.

Андрей сидел за столом, задумавшись, вся эта ситуация давила на него. Если бы не эта странная записка… Надо освежиться. Он встал и пошел в туалет умыться, а затем выйти прогуляться по парку.

Прохладная вода дала небольшое облегчение. Он стоял перед зеркалом, глядя на свое лицо со стекающими по щекам каплями. Еще только утро, а он выглядит таким уставшим, да и чувствует себя так же. Закрыв воду, оторвал бумажное полотенце, вытер лицо и пошел к выходу. Когда он потянулся к ручке, дверь внезапно открылась. На пороге стояла одна из стариц, она, не замечая Андрея, заковыляла внутрь, тряся руками в воздухе, как бы нащупывая путь.

- Матушка, это мужской, вам не сюда, - поспешил остановить старушку Андрей.

Но она не услышала. Своими мутными глазами она смотрела прямо на Андрея, и, как будто не видя, что перед ней шла прямо на него. Андрей попытался поймать её шарящие в воздухе руки. Схватил и почувствовал, как сильно они дрожат.

- Матушка, вам плохо? - спросил он.

Внезапно дрожь в её руках усилилась. Руки тряслись, дергались, так что Андрей не смог их удержать. Её тело скрутила судорога так, что затрещали кости, затем её резко отбросило, как будто сильным толчком изнутри, прямо на Андрея, и они вместе повалились на пол. Лицо старицы было прямо над ним, из рта шла пена. Мутные глаза смотрели прямо в глаза Андрея, внезапно они налились кровью, стали абсолютно красными, тело перестало дергаться своими костлявыми руками, она схватила его за рясу на груди и, притянув прямо к своему лицу, хрипло зашипела:

- Не лезь не в свое дело, святоша...

После этих слов глаза старухи вновь помутнели, руки, державшие Андрея за одежду, ослабли, тело обмякло и голова упала ему на грудь. Андрей, судорожно дергаясь, выбрался из-под тела старицы и вскочил на ноги. Опомнившись, он перевернул её на спину.

- На помощь! - закричал он. - Вызовите скорую.

Краем рясы он вытер пену с её рта и пытался нащупать пульс на шее. Безуспешно. Дверь в туалет осторожно приоткрылась, и в проем просунулась голова другой старицы. Увидев отца Андрея на полу рядом с телом, она охнула и, распахнув дверь, подбежала на помощь. Вскоре, уже на её выкрики, подбежали остальные. Андрей встал, освобождая им место возле тела. Когда приехала скорая, попытки реанимировать старушку уже прекратили, сложили её руки на груди и накрыли платком, но из уборной выносить не стали, не знали, можно ли.

Остаток дня прошел в разговорах с медиками и полицией, оформлением бумаг… За всей этой суетой утреннее происшествие казалось произошло уже очень давно и почти забылось, заменилось более реальными и близкими потрясениями.

Дневную и вечернюю службу отменили, но все равно Андрей вышел из церкви очень поздно. Он отпустил всех служащих, сам закрыл помещения и пошел домой. Пешком, транспорт уже не ходил. Проходя мимо квартала, где жил Михаил с семьей, он вспомнил, что эта проблема еще не решена. Записка. Она все еще лежала у него в кармане.

Он вытащил и развернул мятый клочок бумаги. “Помогите”. Андрей смотрел на буквы, они плясали в мерцающем свете уличного фонаря. Что с этим делать? Как поступить?

Сам не зная зачем, он свернул к дому Михаила. Заходить сейчас уже, конечно, поздно, да и не договаривались. Он встал в тени деревьев и смотрел то на окна, то на дверь. Где окна квартиры Михаила, определил легко, помнил с детства, свет в них еще горел. Ему хотелось убедиться, что с Катей все в порядке, и сейчас он всматривался в окна в надежде увидеть силуэт девочки, тогда он, хоть как-то успокоившись, сможет пойти домой.

Тени в окне мелькали, но где-то в глубине комнаты. Точно определить, есть ли среди них Катя, Андрей не мог. Он долго стоял, не решаясь уйти. Вдруг дверь дома открылась и на улицу вышел Михаил. В руках он держал какой-то сверток.

“Неужели заметил меня из окна?" - забеспокоился Андрей. Было бы довольно сложно объяснить, что он делает почти ночью возле их дома.

Но Михаил даже не посмотрел в сторону, где скрывался Андрей. Он огляделся и зашагал к растущим рядом деревьям. Возле большого вяза он положил сверток на землю и достал из-за пояса нож. Андрей понял это, потому как сверкнуло лезвие, поймав отблеск фонаря. Он насторожился. Михаил присел возле дерева и начал ножом ковырять землю у корней, выгребая грунт руками. Выкопав таким образом небольшую ямку, он положил в неё сверток, засыпал землей и притоптал сверху, выровняв насколько было возможно. Остатки земли разровнял ботинками. Отряхнув руки и одежду, он ушел обратно домой.

Это было подозрительно, но надо ли вмешиваться? Сегодняшний день и без того богат на впечатления. Все же Андрей не смог удержаться. Он подождал некоторое время, затем подошел к дереву, под которым закопал свой сверток Михаил. Найти место было не трудно, дворовые фонари давали достаточно света. Андрей осмотрелся вокруг, нашел сухую ветку и острым концом начал разгребать свежую землю. Быстро наткнулся на сверток, подцепил и вытащил из земли что-то мягкое, завернутое в кусок тряпки. Руки испачкались чем-то влажным и липким. В сумерках цвета было не разобрать, но он был уверен, что это кровь. Очень захотелось смыть или стереть её с рук, но надо было посмотреть, что в свертке. Андрей развернул его… Там была кошка… Голова животного была раздавлена или разбита, шерсть слиплась от крови. К горлу подступили сильные приступы тошноты. Андрей быстро запахнул край страшной находки и положил обратно, спешно загребая яму землей. Он вытер руки о траву, вскочил на ноги, пятясь назад.

Андрей был в растерянности. Это был самый странный день в его жизни. Не успел он осмыслить происходящее, как из дома раздался короткий детский крик. Теперь уже не было времени размышлять, собирать информацию, надо было действовать.

Он побежал к двери дома, изо всех сил дернул ручку и забежал внутрь. Дверь за ним громко захлопнулась, и в тот же миг погас свет. В фойе стояла кромешная тьма. Андрей повернулся и попытался открыть дверь - не получилось. Он толкнул сильнее - тот же результат. Глаза немного привыкли к темноте, он разглядел очертания старого пианино и винтовой лестницы. С выходом еще предстоит разобраться, но сначала надо узнать, что случилось с Катей. В том, что кричала она, Андрей не сомневался.

“На второй этаж”, - мелькнула мысль. Он направился к лестнице. Было темно, сквозь окно над лестницей едва пробивался лунный свет, отбрасывая на ступени тени шевелящейся листвы и веток деревьев. Андрей подошел, взялся за перила и замер… По лестнице спускалось нечто… Нечто ужасное… Сперва Андрей подумал, что это игра теней в сумерках, но существо приближалось и уже было отчетливо видно, что ему не показалось. Навстречу приближалось уродливое существо - шло на двух ногах, но человеком его назвать было сложно. Длинные паукообразные ноги и руки, синевато-серая кожа, на руках складки свисали с костей лоскутами, как тряпки, и колыхались при каждом шаге. Вытянутое лицо с огромным открытым ртом, в котором желтели в свете луны невероятно крупные зубы. Глазницы уходили глубоко в абсолютно лысый череп, и есть ли вообще глаза в этих черных впадинах, было не разглядеть. Существо двигалось рывками, издавая хрипящее, горловое стрекотание.

Андрей попятился назад, существо шло прямо на него. Запинаясь, он отошел от лестницы, нашел на груди крестик, зажал в кулаке и начал читать молитву, зажмурив глаза, после нескольких строк открыл, но существо не исчезло, это было не видением, оно было реально, он уже чувствовал запах. Наверное, это был запах серы, Едкий, резкий и от него как-будто жар расползался в груди. Жар сменился ужасом и отчаянием. Он сжимал в кулаке нательный крест, и мысли терзали душу - его вера впервые подверглась испытанию, и он его провалил.

Монстр никуда не спешил, будто он знал, что выхода нет, и можно упиваться страхом и отчаянием жертвы. Он медленно спускался по ступеням, неестественно дергая головой на длинной тонкой шее, издавая свой противный стрекочущий хрип. Андрей пятился назад, стараясь не упускать монстра из виду, но всё же поглядывая по сторонам, выискивая пути спасения. Двери! Конечно же. Нужно позвать на помощь. Он бросился к первой двери и начал колотить кулаками.

- Откройте! - закричал он. Ответа не было. За дверью тишина.

Андрей бросился к следующей.

- Откройте!

В этот раз он услышал шум, там кто-то был, и он был прямо за дверью. Андрей сильнее забарабанил по железной двери.

- Впустите!

Замок щелкнул, дверь открылась… Андрей отшатнулся. В двери стояло такое же существо, как и то, что спускалось по лестнице. Он увидел вытянутое лицо вблизи и теперь уже точно разглядел, у него нет никаких глаз, вместо них в глазницах клубилась черная тьма.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

Окончание: Порождение АДА (окончание)

Дьявол же себя рекламировать не устает. Куда ни глянь, вся жизнь - сплошной его рекламный ролик.

Суть одержимости не в войнах, как склонны считать некоторые, и не в великих событиях. У нее иной масштаб, и она очень редко дает о себе знать открыто, редко вторгается в души, в плоть и кровь. Нет, я видел эту одержимость в мелочах, в бессмысленных, банальных ссорах, в непонимании, в грубых и оскорбительных словах, порой срывающихся с уст близких друзей. А иногда и с уст возлюбленных. Ну ладно, нам незачем призывать сатану, чтобы началась война, мы сами начинаем ее, сами…

В наши дни, чтобы не отстать от жизни, похоже, нужно быть слегка чокнутым.

«То, что мы даем бедным, это то, что мы заберем с собой, когда умрем».

Мы горюем о майских цветах, потому что они непременно завянут, но мы знаем, что однажды май непременно возьмет верх над ноябрем, и этот круговорот никогда не остановится. Это учит нас надеяться и никогда ни в чем не отчаиваться.

Дело не в том, что я боюсь Бога, мне страшно подумать, что Он начнет опасаться за меня.

Молчание Господа - вот что, пожалуй, ближе к истине. Мир гибнет во власти зла, - отчасти из-за сомнений, растерянности хороших, добрых людей. Неужто истинный Бог, во всем величии разума своего, не захотел бы раз и навсегда решить спор в свою пользу? Зачем прячется он, почему не хочет произнести хоть слово? Боже, подай же знак нам! Воскрешение Лазаря - оно вспыхнуло и угасло в толще веков. Никто из ныне живущих не услышал отзвуков его смеха. Почему не подать нам хотя бы знак?

Если хотите, можете временно воспользоваться моей жизнью. Главное, верните ее к четвергу. Вдруг она мне еще понадобится.

Бог никогда не потребовал бы от меня того, что психологически невозможно.

- Ма, а почему люди умирают?
- Что ж, в конце концов, Богу становится грустно без людей, Рэгс. Ему хочется вернуть нас к себе.

Понимаете, ваша дочь не говорит, что она демон, а заявляет, что она сам дьявол. Если бы вы видели столько психопатов, как я, вы бы поняли, что это равносильно заявлению, что она Наполеон.

- Ведь ты же собираешься выйти за него замуж.
- Малышка моя, конечно, нет! О чем ты говоришь? И как это пришло тебе в голову?
- Но он же тебе нравится.
- Мне нравятся пироги, но я не собираюсь выходить за них замуж.

Режиссер M.A. Fortin, Joshua John Miller

В ролях: Рассел Кроу, Сэм Уортингтон, Саманта Мэтис, Адам Голдберг, Дэвид Хайд Пирс, Адриан Пасдар, Хлоя Бэйли, Райан Симпкинс, Роберт Фортунато