Возрождение ансамбля Донского монастыря - один из самых масштабных реставрационных проектов Москвы. В этот комплекс входит более 30 памятников истории и архитектуры.
Монастырь активно возрождают последние 10 лет. Например, в 2013-2016 гг. было отреставрировано самое древнее сооружение - Малый (Старый) собор, построенный в 1591-1593 гг.
В 2015-17 гг. привели в порядок Церковь Архангела Михаила.
К концу 2019 года отреставрировали 4 башни монастырской ограды: №4 (квадратная на северной стене), №5 (круглая угловая, северо-восточная), №11 (круглая угловая, юго-западная), №12 (квадратная на западной стене),
а также бани.
Особенно плодотворным выдался 2023-й год. Были отреставрированы фасады и купола Нового собора (1684-1689 гг., 1748 г.), включая кирпичную кладку и декор, кровлю верхнего и нижнего яруса.
Также была завершена реставрация сразу пяти исторических башен: №1 (квадратная на западной стене), №2 (круглая угловая, северо-западная), №3 (квадратная на северной стене), №6 (квадратная на восточной стене) и №7 (квадратная на восточной стене).
Исторический облик получил и Дом настоятеля(1749 г.). На основании проведенных расчисток фасадам вернули их первоначальный цвет желтой охры.
А в сенях на первом этаже раскрыли дверной проем, ведущий в келью, где Патриарх Тихон принимал своих посетителей.
На сегодняшний день около двух третей всей работы уже сделано.
В планах на ближайшие годы - реставрация трех башен (№8, 9, 10) и трех прясел (№10, 11, 12) Южной стены, трех прясел Восточной стены (№7, 8, 9), а также завершение работ по западным воротам с колокольней, надвратной церкви Тихвинской иконы Божьей Матери, монастырской канцелярии, пристройке к северным воротам (бывшая келья Патриарха Тихона), пряслам Западной и Северной стен и зданию Духовной семинарии у западных ворот.
Сегодня снова огромный длиннопост и снова про Китай, и да, я, с одной стороны пожадничала, потому что так-то можно было, зацепив в одном из прошлых постов У-Вана, как правителя Западной Чжоу, больше этого периода (с ХI по VIII века) не касаться. С другой стороны, коснувшись, я вновь не сумела найти идеальное произведение на тему ранней Чжоу (так что, если кто-то знает, пишите в коммах). А ведь были там свои занятные истории! Придется мне их передавать в своём вольном пересказе. Вот и начну. Только сначала будут реальные истории, а по ходу дела и занимательные легенды. На этот раз реально стоит внимательно прочитать историческую часть, потому что она выходит не менее (а то и поболее) насыщенной, чем произведение, о котором я собираюсь рассказать, хотя и там приколов хватает.
(Посещение Му-ваном королевы-матери в Юцзи)
Итак. После битвы при Муэ и свержения последнего вана династии Шан, Ди Синя, о чём я рассказала в одном из прошлых постов, воцарилась династия Чжоу, которой судьбой было уготовано править (хотя бы формально) в регионе около 800 лет. Впрочем, правление самого У-вана было недолгим, с того самого 1046 по 1043-й годы. На смену ему пришёл сын, Чэн-ван (правил ок. 1042-1021гг. до н.э.), и тут началось…
Первые 7 лет царствования Чэн-вана государством в качестве регента управлял его дядя по отцу Чжоу-гун, при этом в непосредственном подчинении Чжоу-гуна находились все восточные территории империи, а за западными областями надзирал Шао-гун. И что-то «дядя», видимо, не доглядел за своими братьями, потому что какая-то муха их укусила, и они подняли восстание с тем, чтоб вернуть страну под управление династии Шан, и даже выставили своего кандидата по имени У Гэн. Да ещё потянули за собой в это «варварские» восточные племена.
Наверное, Чжоу-гун знатно от этого прифигел, но восстание подавил успешно и без всякой жалости, а потом устроил перераспределение наделов и уцелевших шанцев (они же иньцы) приказал расселить с исторической родины в другие регионы. Считается, что это насильственное переселение окончательно сокрушило национальное самосознание шанцев и подавило их волю к сопротивлению новой династии. Так или нет, неизвестно, но такого сорта восстаний больше не было. Во всяком случае Чэн-ван благополучно женился, предположительно на родственнице (возможно, дочери) того самого легендарного советника его отца Цзян Цзыя, а потом передал власть сыну – Кан-вану. Тут хочу заметить, что от системы престолонаследия, что бытовала в Шан, когда власть могла переходить от брата к брату, мало что осталось, и подобная передача власти больше не считалась обыкновением.
Кан-ван правил с 1020-й по 996-й годы до н.э. и оказался первым чжоуским правителем из Х-го века. Он продолжал раздавать наделы, но не забывал и забирать их, если что-то шло не так, сохраняя за собой пока ещё реальный контроль над князьями (гунами). Так число уделов, находящихся во владении представителей династии Чжоу (дом Цзи), сократилось примерно с 55 до 36, остальные были либо ликвидированы, либо реорганизованы. Помимо этого, он продолжал завоевательные походы и тем самым расширял границы государства.
Наследовал ему Чжао-ван (995-977-й до н.э.), по поводу правления которого я просто процитирую Сыма Цяня: «в управлении государством проявились слабости и изъяны». Хотя на самом деле он продолжал походы и даже построил новый родовой храм, Кан гун. Что, конечно, ему не помогло. Считается, что он погиб во время своего очередного похода на юг (ну, то есть как "погиб", ушёл и не вернулся, как говорится).
Его наследником и пятым ваном Чжоу стал Му-ван, правивший с 976 по 922-й годы до н.э. Вот на нём реально началось интересное. То есть исторически достоверная часть правления ничем таким особенным не отличалась – он тоже любил воевать, хотя не всегда делал это успешно (о чём ниже будет ещё сказано). Вот что реально странного о нём рассказывают, так это то, что он «посетил небеса, где вкусил плоды бессмертия», и после этого отправился на далёкий запад к самой Владычице Си-ван-му. На эту тему даже ещё в древности создали новеллу под названием «История о посещении небес Му-ваном» (Му Тяньцзы чуань; 穆天子傳). Случилось это приключение с Му-ваном будто бы на 17-м году его правления (т.е. около 960-го до н.э.). Увы, целиком я так и не сумела найти это произведение хоть на каком-либо языке, зато нашла цитаты из прочих источников, передающих суть:
«Му хотел следовать своему сердечному влечению и путешествовать повсюду. Весь мир должен был носить следы колес его повозки и следы копыт его коней (из «Цзо чжуань»); Затем царь был гостеприимно принят Сиванму. За столом из яшмы был дан банкет, на котором Сиванму спела царю песню. Царь ответил тем же. Стихи были элегические (из «Ле-Цзы»); «…царь Му получил благородных коней, Черного, Зеленоухого и пятнистую лисицу. Он повелел Цза Ту править ими и совершил разведывательное путешествие на запад. Там он посетил Сиванму, где ему так понравилось, что он забыл о возвращении» (Из комментариев Го Бо).
Короче, как-то так. Вообще от первоисточника «Му Тяньцзы чуань» вроде как сохранилось немногое (возможно, я поэтому не нашла), но это очень известное произведение как среди китаистов, так и в самом Китае. О нём пишут научные работы, а сама история накладывает отпечаток на творчество более поздних авторов. Так, например, это произведение упоминал и развил в своём цикле «Записки расхитителей гробниц» современный китайский писатель Сюй Лэй, с работами которого я ознакомилась в прошлом году в переводе А. Шацкой, пришла в восторг и теперь всем советую тоже почитать. Теме путешествия Му-вана на Запад там посвящен том, кажется, пятый, про загадочную страну Тамуто. Там такое было…)
При этом сказать наверняка, могло ли быть такое путешествие на самом деле (или хотя б что-то похожее), сказать однозначно не удается, хотя многие исследователи уверяют, что нет, и это не более, чем легенда. Но красивая ж однако легенда!
После Му-вана правил Гун-ван с 922 по 900-й примерно до н.э. О нём известно, что он стал править Чжоу в первый месяц весны, и что Сыма Цянь приводит единственный эпизод его правления, позаимствованный, кстати, из "Го юй". Историю эту я рассказываю ниже, поэтому останавливаться на ней подробно тут не буду. Наследником Гун-вана стал И-ван (правил ок. 899-892гг. до н.э.), но о нём мало что могли сказать, похоже, даже его современники. Самое яркое «воспоминание» - это солнечное затмение в первый год его правления, 21 апреля 899 года, но вряд ли ван приложил к этому руку)) И ещё, возможно, он был смещен своим дядей, ваном Сяо (891-886 до н.э.), ведь, как я и сказала, на тот момент переход власти не по прямой линии явлением был экстраординарным. Однако наследником его стал сын И-вана, так что, можно сказать, справедливость восстановилась.
Внучатого племянника тоже звали И-ваном (ок. 885-878 до н.э.) с точки зрения русского языка, но на самом деле в именах отца и сына «И» разной тональности. Так что китайцы их не путают) Наверное. Про то, как в годы его правления одного из недовольных маркизов сварили заживо в котле по его приказу, я рассказывать, конечно же, не буду…
Сменил на посту этого чела другой герой нашего сегодняшнего произведения – Ли-ван, правивший по факту с 877 по 841-й годы до н.э., но это такой анекдот, что о нём лучше прочитать самому, чем перессказывать. Отрывок о нём приведу ниже. Скажу только, что он дотиранствовался)) При этом легко ещё отделался и умер только около 828-го года до н.э. Тогда-то на трон и взошёл его сын – Сюань-ван.
Сюань-вана считают не только предпоследним правителем Западной Чжоу, но и последним действительно сильным правителем эпохи Чжоу вообще, поскольку потом ваны всё больше теряли реальную власть. Из интересного могу сказать о нем то, что во время восстания против Ли-вана его спас от расправы Чжао-гун, заменив собственным сыном (популярный, кстати, походу, сюжет в китайской культуре), ещё он гонял жунов, артачился и не хотел участвовать в ритуальной вспашке поля, ввёл новые налоги, пытался устроить перепись населения. В общем, очень активный правитель и вообще молодец-огурец, хотя современники не всегда по достоинству оценивали его идеи.
Но самое интересное о нём – это очередная легенда: Сюань-ван в 785 году безвинно казнил чиновника по имени Ду-бо, а через три года тот чудесным образом появился во время государевой охоты верхом на белом коне, в красном одеянии, и застрелил вана из лука.
После положенных ритуалов к власти пришёл его сын, Ю-ван. Вот тут-то всё и случилось. На второй год правления Ю-вана (780 г. до н. э.), когда на равнине Гуаньчжун произошло большое землетрясение, человек по имени Бо Ян Фу предсказал, что оно предвещает окончание династии Чжоу. На тему того, как такое могло случиться, есть очередная прикольная легенда, которую я тоже пыталась найти в обёртке хорошего художественного произведения, но увы. Поэтому расскажу сама.
Ю-ван был уже, по всей видимости, давно женат на знатной женщине из рода Шэнь, личное имя которой история не сберегла, и имел от неё сына, принца Бо Цзю, закономерно ставшего наследником, когда к нему в наложницы попала Бао Сы. Будто бы красавица необыкновенная, которая быстро вскружила голову правителю, подвинула его законную жену, а потом и вовсе родила вану сына по имени Бо Фу и убедила, что тот в наследники годится куда больше. Если прочитать одну занятную историю из сегодняшнего произведения, то становится ясно, что по тем временам это был лютейший зашквар, но Ю-ван на это пошёл. Правда точкой невозврата будто бы стало другое.
Бао Сы будто бы никогда не смеялась, и влюбленному до икоты Ю-вану никак не удавалось это исправить. Однажды то ль кто-то его надоумил, то ль сам он решил испробовать последнее средство, то ль вышло это случайно, но на сигнальной башне зажгли огни, сигнализирующие об опасности, дабы вассалы вана прибыли ему на помощь. Разумеется, призыв дошёл, и все военачальники при полном параде и с толпами людей прибыли в столицу (тогда ещё Фэнхао, тот самый город, что был упомянут в «Возведении в ранг божеств» как Фэн). Вот только там никаких врагов не оказалось, и воины метались по всему городу, чтобы понять, где неприятель, и что вообще стряслось. Наблюдавшая за этим с высоты в присутствии супруга, Бао Сы, наконец-то, вдоволь проржалась рассмеялась.
Ю-ван пришёл от этого в такой экстаз, что повторял опыт потом ещё и ещё раз. И так до тех пор, пока враги-цуаньжуны, подговоренные родичами его отвергнутой супруги Шэнь и другими неравнодушными, реально не напали на столицу. Только на этот раз дураков ехать, когда вновь зажглись огни, не нашлось, и цуаньжуны без труда взяли практически незащищенный Фэнхао, где убили и самого Ю-вана, и его сына Бо Фу, а Бао Сы увели в плен, где, вероятно, она стала чьей-нибудь наложницей. Сведений о ней, во всяком случае, больше не было.
После этого знать сделала новым правителем сына Ю-вана от королевы Шэнь, Бо Цзю, который принял тронное имя Пин-ван (ок. 770-720 до н.э.) и перенес столицу подальше на восток, в Лои, потому что история, случившаяся с его отцом, показала огромную уязвимость Фэнхао. С этого момента начиналась история уже Восточной Чжоу.
Интересно, что учёные-историки говорят, что, если даже легенда на чём-то основана, про сигнальные башни – точно гонево, потому что они впервые достоверно появились лишь 500 лет спустя, в эпоху династии Хань. А на деле всё было куда прозаичнее: отец подвинутой королевы Шэнь и так-то был оскорблен до глубины души, а тут ещё прошли слухи о том, что ван готовится напасть на его владения. Ну и дожидаться этого он не захотел. А дальше вы уже знаете.
О некоторых из этих замечательных людях можно прочитать в сегодняшнем произведении, пришедшем к нам из древности:
«Го Юй» («Речи царств»)
Время действия: Х-VIII века до н.э., период Западная Чжоу. Время правления ванов Му (976-922 до н.э.), Гун (922-900 до н.э.), Ли(877-841/828 до н.э.), Сюань (827-782 до н.э.) и Ю-вана (781-771 до н.э.)
Место действия: государство Чжоу (территория современного восточного и центрального Китая).
Интересное из истории создания:
По стилю изложения «Го Юй» напоминает историческую хронику вроде «Бамбуковых анналов» или «Исторических записок» («Ши-цзи», не путать с «Шицзин», «Книгой Песен») знаменитого китайского историка эпохи Западной Хань Сыма Цянь, и ещё это произведение сравнивают с «Чжаньго цэ», повествующем, как ясно из названия, о временах Сражающихся Царств. Однако на самом деле «Речи царств» – это именно что, по сути своей, художественно-литературный памятник (ораторского искусства, как пишет википедия, ага), и в основе его лежат вымышленные речи тех или иных реальных исторических лиц. Причем, по крайней мере, первые истории, повествующие о Западной Чжоу, построены по одной и той же схеме – «Ван хочет сделать что-то непозволительное => Советник его отговаривает, рассказывая нечто поучительное и предостерегая => Ван не слушает и делает по-своему => Наступает пи… закономерный дурной результат».
На мой взгляд, этот приём окончательно превращает как бы историческую хронику в чисто литературное произведение, хоть и с морализаторским посылом. Тем более что посылы и логические переходы там для современного читателя не всегда очевидны и предсказуемы, поэтому легкий эффект «вотэтоповорота» (точнее «вотэтораз»-а) там тоже присутствует.
Автором «Го Юй», как и «Цзо чжуань» («Комментарии Цзо»), называли иногда современника Конфуция по имени Цзо Цю-мин. Но исследователи полагают, что это маловероятно (или вообще не может быть). Само произведение создано по некоторым оценкам в IV-III-м веках до н.э. или несколько позже, а не в V-м. К слову, про «Цзо чжуань» я не зря заикнулась: данное произведение на 2/3 совпадает с «Го Юй», хотя там, как минимум, нет событий эпохи Западная Чжоу. Однако, если кто-то прям интересуется, рекомендовала бы читать одновременно и то, и другое и сравнивать. И сверху «Ши-цзин» присыпать, потому что там, по большей части, тоже про Чжоу, но другое.
«Го Юй» же состоит из 300 «речей» и охватывает период времени от Х до V-го веков до н.э., т.е. и Западную Чжоу, и Восточную Чжоу, вплоть до середины эпохи Воюющих царств. Но нас сегодня интересуют те, что касаются X-VIII-го веков до н.э. Попутно расскажу и другое интересное.
О чём:
Повествование начинается с истории о том, как Му-ван по не вполне очевидным причинам решил отправиться в карательный поход против цюаньжунов (предполагают, что было это ок. 953-го года до н.э.). Своими планами он поделился с окружением, и его советник, гун Моу-фу, не мог его не предостеречь, а потому принялся напоминать ему о делах и заповедях славных предков, прежде всего, о том, что прежние ваны оружием почём зря не бряцали, а применяли его лишь тогда, когда исчерпались все прочие средства. И это, мол, разумно, потому что иначе вассалы и враги привыкнут и перестанут бояться. По поводу цюаньжунов, если говорить кратко, он сказал, что те исправно делают то, что положено (т.е. присылают новых правителей представляться ко двору вана, чтобы выказать свои почтение и покорность, а заодно и познакомиться, при этом наверняка приносят и дары), и требовать от них дань, как этого хочет ван Му, заведомо гиблое дело. И получить ничего не удастся, и отношения будут испорчены. Му-ван не послушал и отправился в поход, из которого вернулся с грандиозным поражением, а вожди цюаньжунов обиделись и ко двору больше не приезжали.
Следующая история повествует уже о Гун-ване, который путешествовал по реке Цзин в сопровождении Кан-гуна, владыки владений Ми, которому в ходе этого путешествия подарили трёх красивых девушек из одного рода, которых он потом привёз домой. Там его мать, разузнав, что к чему, настоятельно посоветовала сыну подарить девиц вану всея Чжоу, но Кан-гун её не послушал… Что было дальше?.. Хотела было написать, что нетрудно догадаться, но поняла, что оно очевидно только, когда уже прочитал) Так что дальше рассказывать не буду. К тому же больше мне понравилась история про следующего вана, Ли. Её и процитирую:
Отрывок:
«…Ли-ван отличался жестокостью, поэтому жители владение хулили его. Шао-гун доложил [вану]: “Народ не в состоянии выносить [жестоких] приказов”. Ван рассердился, нашел шамана из владения Вэй и приказал ему следить за хулящими его. Затем, по докладу [шамана], он убивал их. Жители владения не смели больше разговаривать и, встречаясь на дорогах, только обменивались взглядами.
Ван обрадовался и сказал Шао-гуну: “Я смог прекратить хулу, никто не смеет разговаривать”. Шао-гун ответил: “Это вы создали вокруг них заграждения, но заткнуть народу рот более опасно, чем воздвигнуть плотины на реке. Когда огражденная река прорывает заграждение, всегда оказывается много пострадавших. Точно так же и с народом. Поэтому тот, кто регулирует течение рек, роет русла, чтобы дать воде сток, а тот, кто управляет народом, предоставляет ему свободу, чтобы он мог говорить. Именно поэтому Сын Неба, занимаясь государственными делами, велит всем: от правителей владений и высших сановников до чиновников трех рангов — подносить стихи, музыкантам — подносить песни, историографам — подносить книги, младшим музыкантам — предостерегать, слепым, лишенным зрачков, — петь стихи, [представленные правителями владений, высшими сановниками и чиновниками трех рангов], слепым, сохранившим зрачки, — декламировать [под музыкальный аккомпанемент предостережения младших музыкантов], ремесленникам — увещевать, простым людям — передавать разговоры, приближенным слугам — изо всех сил убеждать, родственникам — исправлять ошибки и проверять его поступки. [Таким образом], музыканты и историографы наставляют и вразумляют, почтенные старцы совершенствуют их поучения, после чего ван выбирает нужное и действует, благодаря чему дела идут, не нарушая ничьих интересов.
Рот у народа, как на земле горы и реки, которые производят богатства, как на возвышенностях и в низинах плодородные и орошаемые земли, которые дают одежду и пищу. [Точно так же] от слов, исходящих изо рта [вана], возникает понятие доброго и дурного. Осуществление доброго и принятие мер против дурного ведет к увеличению [у народа] богатства, одежды и пищи. То, что беспокоит его сердце, народ высказывает с помощью рта, а [ван] обобщает [высказанное] и действует, — так как же можно затыкать рты? Если заткнуть народу рот, долго ли это сможет продолжаться?”
Ван не послушал [совета], и население владения по-прежнему не смело разговаривать. Через три года ван был изгнан в Чжи…»
В общем, ничто, как говорится, не ново под луной. Так что, если кажется, что где-то мы это уже видели, то, скорее всего, не кажется, и удивляться не стоит. Там дальше тоже круто написано))
Что я об этом думаю, и почему стоит прочитать:
На самом деле это снова одно из специфических произведений, которое точно зайдет не всем. Я бы советовала его тем, кто любит исторические хроники и ну очень интересуется историей и культурой Китая. Остальным не могу обещать, что понравится, хотя истории там встречаются весьма занятные. Для себя, например, я нашла интересные в том числе бытовые зарисовки и лучше поняла, как было устроено государство и общество, если не прям тогда, то в позднюю Чжоу. К сожалению, эта эпоха, как и предыдущая, в литературе освещена очень плохо, поэтому для меня этот источник оказался ценной находкой. Ну и не только для меня, конечно)
В 2007 году группа дайверов-археологов разыскивала обломки, оставшиеся от кораблекрушений, на дне озера Мичиган. Вместо этого археологи обнаружили каменные столбы возрастом в 9000 лет, напоминающие Стоунхендж.
Это место многие годы держалось в секрете, пока американские индейцы жили мирной жизнью до прибытия колонизаторов. Представители племен попросили археологов оставить это место в тайне.
Это интересное обнаружение в озере Мичиган действительно представляет собой загадку.
Такие археологические находки свидетельствуют о том, что на территории Северной Америки существовали древние культуры с высоким уровнем организации и строительства.
Читаю вот посты про школьную программу и нервно хихикаю. Потому что у меня на разбор сегодня как раз одно из произведений - от создателя русской классики. Что касается другого, то сегодня будет необычно и даже, пожалуй, «не по правилам» подборки. Но начну издалека.
Современные исследователи сильно сомневаются в историчности легендарной царицы Савской, известной в относительно поздних источниках как Балькис или Билкис, однако нет у историков никаких сомнений в существовании Сабейского царства (оно же Саба или Сава). Хотя о том, каким было это царство в древности, известно не так много, раскопки близ Мариба и Сирвы дают основания полагать, что в этом государстве развиты были и торговля, и архитектура, и искусства, и даже имелась собственная письменность (если точнее, южноаравийское письмо, которое использовалось также в Маине и позже в других государствах региона).
(«Царица Савская» Эдварда Слокома)
Считается, что южноарабское письмо отделилось от протоханаанейского не позднее IX века до н. э. (примерно этим же веком датируется одна из старейших надписей). Окончательно это письмо сложилось примерно к 500-му году до н.э., дало начало письменности языка геэз и просуществовало вплоть до раннего средневековья. Кстати, на геэзе хочу заострить внимание. Геэз – это один из эфиопских языков, известный с III в. н.э. и мёртвый с XIII-го века н.э.
По одной из версий, около Х-го века до н.э. на территории нынешних Эфиопии и Эритреи (т.е. южнее Куша тех времен) сформировалось государство Даамат (оно же Дамт). Одни учёные считают его полностью самостоятельным, другие напирают на то, что без сабейцев там никак не обошлось. Впрочем, и те, и другие признают, что с Сабой и другими южноаравийскими государствами этот регион был связан очень тесно, и тогда, и позже. Даамат просуществовал примерно до 400-х годов до н.э., позже уступив место на исторической арене Аксуму, и был несомненно важным поставщиком товаров для сабейцев. Кстати, о них.
Сабейская цивилизация одна из древнейших на Ближнем Востоке, особенно, если говорить об Аравийском полуострове. Она зародилась примерно между ХIII-м и X-м веками до н.э. Впрочем, самые ранние упоминания относят к IX-му, а начало расцвета пришлось уже на VIII-й. Её историю делят на три периода: период мукаррибов (ок. XI-VIвв. до н.э.), период царей (ок. VI-Iвв. до н.э.) и период царей Саба и зу-Райдана (I-в. до н.э. – IIIв. н.э.). Вот нас пока интересует первый.
Близ Мариба была ещё в древности построена плотина, при помощи которой не только сохраняли воду, но и путём искусственного орошения превратили в цветущий оазис окрестности города. Помимо этого, ещё в древности там проходили торговые пути, по которым провозили товары сначала из Африки, а позже и из Индийского региона. Особенно прибыльной была торговля специями, золотом и благовониями: именно там проходил знаменитый Путь Благовоний (Дорога Ладана). Серьёзная торговая активность отмечается, по меньшей мере, с III-го века до н.э., хотя, надо полагать, началось всё гораздо раньше.
Маин (Минейское царство, не путать с Минойским) располагался немного севернее и основан был чуть раньше (ок. XIV в. до н. э. по некоторым данным). Там тоже занимались земледелием и торговлей (теми самыми благовониями особенно). Мадианитяне, упомянутые в Библии, предположительно были вассалами Маина. Интересно, что это государство впервые упоминалось в сабейских записях, а в I веке до н. э. вошло в состав Сабы. Позже на территории этой страны возникли города Мекка и Медина. А вот Хадрамаут как государство с центром в Шабве возник на рубеже VIII и VII веков до н. э.
Почему я обо всём этом так подробно рассказываю? Потому что легендарный царь Соломон (существование которого, как и его предков, конечно, оспаривается, но мне думается, что не бывает дыма без огня) вроде как отправлял за различными богатствами корабли в страну Офир, которая по одним версиям располагалась на территории нынешней Эфиопии, а по другим – Южной Аравии, и речь, прежде всего, о нынешнем Йемене.
К слову, именно о царе Соломоне, известном своей мудростью и справедливым судом, строительством великого храма, написанием знаменитых Песен (Песнь песней), обилием жён (среди которых вроде как даже была дочь фараона Сиамона из ХХI-й династии, в качестве приданого которой отдан был иудеям Тель-Гезер), и пойдёт речь сегодня. О нём, его загадочном кольце, которое, если верить легендам, могло призывать духов, давая над ними полную власть, и о его непростых отношениях с царицей Савской. Легенд на эту тему много, особенно в религиозных источниках вроде Библии и Корана, но наверняка о том, как реально было (и было ли), сказать ничего нельзя.
Отчасти поэтому, отчасти потому что я не нашла других произведений, где упоминалась бы древняя Саба (а очень хотелось), отчасти потому что найденная книга мне всё-таки зашла, я сегодня немного сжульничаю и расскажу о двух произведениях, одно из которых написано русским классиком и повествует о выдуманных событиях времен Соломона в нашем мире, а другое, написанное современным автором, – о выдуманных событиях в таком же точно (до определенного момента) мире, только другом, параллельном)) Возможно, кто-то догадался, о каких произведениях речь. Но, если не догадался, то сообщаю, что сегодня рассказываю про…
«Кольцо Соломона» Дж. Страуда и «Суламифь»А.И. Куприна
Время действия: Х век до н.э., около 950 (либо 960) года до н.э. (первое) и около 945/942 года до н.э. (второе).
Место действия: Иудейское царство; Сабейское царство; мельком Вавилония, где в это время, по идее, правил Набу-мукин-апли (ок. 979-943гг. до н.э.) из VIII-й династии (Э), сменившей VI-ю (Бази) и VII-ю (Эламскую) династии.
Интересное из истории создания:
Джонатан Страуд (р. 1970) – это современный британский писатель-фантаст, пишущий вроде как для детей и подростков. Хотя, как по мне, не всякая цензура для читателей младше 16+ его книги бы пропустила)) Встречаются там несколько неаппетитные моменты (например, с результатами побоища), и темы поднимаются не самые простые даже для взрослых.
Страуд окончил Йоркский университет по специальности английская литература, после чего работал в Лондоне редактором в издательстве Walker Books, где и начал публиковать свои произведения, причем быстро добился успеха. Первой его работой стала, видимо, «Justin Credible’s Word Play World» 1994-го года, но прославился он благодаря «Трилогии Бартимеуса» (которая на деле, благодаря своему приквелу, стала тетралогией), написанной в период с 2003 по 2010-й годы, которая издавалась в том числе и на русском языке. Собственно, «Кольцо Соломона» – это тот самый приквел основной истории, созданный в 2010-м году, но хронологически для самой авторской истории этот роман – первый. Судя по тому, что я успела прочитать, в вымышленном мире Страуда человеческая история, за исключением некоторых мелочей (если не считать это авторскими ошибками, конечно), шла точно так же, как в нашем мире, с сохранением государств, исторических личностей и их историй. Всё то же самое до какого-то поворотного момента (что заметно в более ранних книгах трилогии), кроме того, что существование духов, демонов, джиннов и прочих сущностей – не часть мифологии и суеверий, а факт.
Ещё интереснее дела обстоят с повестью Куприна – «Суламифь», которую он написал в 1907-м году. Для этого он лопатил не только Библию, но и труды историков (Э. Ренана, А. Веселовского). Жанр своего произведения он характеризовал как что-то среднее между легендой и исторической поэмой. В основу сюжета повести легло библейское предание о Суламифи или Суламите, упоминаемой в «Песни песней Соломона»:
««Оглянись, оглянись, Суламифь! Оглянись, оглянись, — и мы посмотрим на тебя». Что вам смотреть на Суламифь, как на хоровод Манаимский?
О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника; живот твой — круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое — ворох пшеницы, обставленный лилиями…».
Дальше не буду цитировать, а то там прям совсем «ой» начинается. Собственно, возможно, именно эротические мотивы данного произведения и привели к смешанным отзывам в своё время. Так М. Горький в письме к издателю К. Пятницкому отмечал, что ему стыдно за последние произведения своих коллег, в том числе кивая на «Суламифь» Куприна. Чем именно он на самом деле был недоволен, когда говорил, мол, зря «товарищ» за библейские сюжеты взялся, сказать трудно. И точно ли дело в «библейском». В то же время В. В. Боровский назвал повесть Куприна «гимном женской красоте и молодости». Уж про «молодость»-то он не соврал, да. Кто читал, тот поймёт.
О чём:
Если следовать хронологии (насколько ей можно тут следовать), то вначале надо бы рассказать о произведении Страуда. Вот с него и начну.
Ещё до начала событий повествования царь Соломон нашёл на руинах какого-то города потайную комнату, а в ней кольцо, оказавшееся магическим артефактом необычайной мощи, потому как таило в себе древнего и необыкновенно сильного духа, имеющего в подчинении духов послабее. Царь кольцом завладел и по случайности воспользовался, после чего понял, в чём его секрет, и начал им пользоваться, сначала регулярно, а потом всё реже и реже. И он, и его подданные избаловались магией, и сворачивать банкет было никак нельзя. Поэтому он собрал себе в помощники семнадцать умелых магов и стал часть дел (а из-за его политики их было ох как много) перекладывать на них, потому что одни-то шли только за советом и судом, а другие – за более осязаемой помощью и поддержкой, кому канал прорыть, кому разбойников усмирить. Парадоксальным образом, хотя ждать приходилось долго, царь мало кому отказывал.
Его магам это, разумеется, не очень нравилось. По многим причинам. Но, опасаясь Кольца, не в последнюю очередь потому, что царь в гневе был очень изобретателен в плане наказаний, они делали, что велено, и для исполнения царских приказов призывали из Иномирья джиннов, причем обычно по нескольку штук, которых связывали договором, обращая, по сути, в рабов, и грузили всяческой работой. Джинн со странным именем Бартимеус, называющий себя при этом Урукским, ибо, мол, именно в этом городе он впервые был призван за 2000 лет до описываемых событий, оказался в числе призванных магами Соломона. Маг Иезекииль послал его на руины древнего вавилонского города (хотя на самом деле Эриду был разрушен намного позже) добыть артефакт для царя, что тот вынужденно и исполнил. Недовольство его быстро сменилось радостью, когда при помощи этого артефакта он ухитрился избавиться от хозяина. Правда, была она недолгой – его быстро призвали обратно в «наш» мир и передали другому магу, Хабе, родом из Египта, который имел не только скверный характер, но и множество скелетов в шкафу (вот это я шутканула). Причем не только в переносном смысле.
Примерно в это же время к Балкис, царице Савской, в окно её дворца ворвался наглый джинн, который передал ей послание – если она отказывается стать женой царя Соломона, то так и быть, не надо. Вместо этого он требует дань в виде мешков ладана. Если мешков не будет, не будет и Сабы. «На подумать» царице «посланник» отвёл две недели, а для пущей убедительности поджёг одну из городских башен, прежде чем свалить. Царица после этого решила, что не ведёт переговоры с террористами, вызвала одну из своих стражниц по имени Асмира (или Ашмира) и со спасительной миссией отправила её в далёкой Иерусалим, где в это время джинна Бартимеуса припрягли к строительству величайшего иудейского Храма. Встреча этих двоих оказалась вопросом времени.
Куда прозаичнее история Куприна. Царю Соломону уже почти сорок пять лет, у него куча жён, наложниц, власть, мудрость, могущество, богатство и…походу, кризис среднего возраста. Мне его история несколько напоминает знаменитый фильм «Красота по-американски». Он строит Храм, строит дворец, посещает своих женщин, хотя явно не испытывает к ним прежней тяги. В числе его любовных побед числились даже та самая Ависага Сунамитянка, что грела его старого отца, и за желание обладать которой поплатился его брат, и Балкис-Македа, легендарная царица Савская. Но в какой-то момент решил царь, что всё это не то. Ну не то. И, как это обычно в таких случаях бывает, стал искать себе отдушину. Такой отдушиной стал для него виноградник в Ваал-Гамоне, где он полюбил уединяться, любуясь красотами природы, и предаваясь собственным размышлениям.
Там-то как-то раз он и повстречал совсем молоденькую девушку по имени Суламифь. Возможно, именно её молодость и невысокое происхождение в сочетании с другими прелестями так его и возбудили, что сначала он играл с ней в шпионские игры, а потом забрал в свой гарем и потчевал своей любовью. Радость, правда, для обоих продлилась недолго. Но по традиции, что же случилось, не рассказываю.
Отрывки:
Разумеется, я решила выбрать из «Кольца Соломона» отрывок про Сабу:
«…Спустилась ночь. В городе Марибе царила тишина. Царица Савская сидела одна у себя в комнате, читая священные тексты. Потянувшись за кубком с вином, она услышала за окном хлопанье крыльев. Там сидела птица, орел. Орел стряхивал с перьев примерзшие льдинки и пристально глядел на царицу холодными черными глазами. Царица окинула его взглядом и, поскольку хорошо знала иллюзии духов воздуха, произнесла:
— Если ты пришел с миром, привет тебе. Можешь войти.
В ответ орел соскочил с подоконника и обернулся стройным юношей. Юноша был золотоволос и прекрасен собой, но глаза его остались так же холодны и черны, как у птицы, и на груди сверкали льдинки.
— Я принес послание царице этой земли, — сказал юноша.
Царица улыбнулась.
— Она перед тобой. Ты прилетел издалека, и лететь тебе пришлось высоко в небе. Ты гость в моем доме, все мое — твое. Быть может, ты желаешь подкрепиться или передохнуть? Или ты нуждаешься в чем-то еще? Назови что угодно, и ты это получишь.
Юноша отвечал:
— Ты очень любезна, царица Балкис, но мне не требуется ни пищи, ни отдыха. Мне нужно лишь сообщить тебе послание и выслушать твой ответ. Но сперва узнай, что я — марид седьмого уровня, раб Соломона, сына Давидова, царя Израиля, могущественнейшего из живущих ныне волшебников.
— Как, опять? — улыбнулась царица. — Уже три раза этот царь задавал мне один и тот же вопрос, и три раза я давала ему один и тот же ответ. Последний раз был не далее, как неделю назад. Я надеюсь, что он наконец-то смирился с моим решением и не станет просить в четвертый раз!
— Да, — сказал юноша, — до этого мы вскоре дойдем. Соломон шлет тебе привет и желает здоровья и процветания. Он благодарит тебя за то, что ты рассмотрела его последнее предложение, и официально его отменяет. Вместо этого он требует от тебя признать его своим верховным владыкой и обещать ежегодно выплачивать ему дань в размере сорока мешков благовонного ладана из лесов прекрасной Савы. Согласись — и солнце будет по-прежнему улыбаться твоим владениям, и тебя и твоих потомков ждет вечное процветание. Если же откажешься — то, откровенно говоря, последствия будут куда менее благоприятные.
Балкис уже не улыбалась. Она поднялась на ноги.
— Что за дерзость! Соломон не имеет права претендовать на богатства Савы, точно так же, как и на меня самое!
— Ты, должно быть, слышала, — возразил юноша, — что Соломон владеет волшебным Кольцом, с помощью которого он может в мгновение ока призвать целое воинство духов. По этой самой причине цари Финикии, Ливана, Арама, Тира и Идумеи, среди многих иных, уже поклонились ему и поклялись в верности и дружбе. Они ежегодно платят большую подать золотом, деревом, кожами и солью и радуются тому, что гнев его пощадил их.
— Сава — древний, свободный народ, — холодно ответила Балкис, — и его царица не преклонит колен перед неверным чужеземцем. Можешь вернуться к своему господину и передать ему это.
Юноша не шелохнулся, а заговорил иным, доверительным тоном:
— Послушай, о царица: так ли уж велика эта предполагаемая дань? Всего сорок мешков — из нескольких сотен, которые ежегодно собирают в Саве! Неужели это вас разорит? — Он сверкнул белозубой улыбкой. — Как бы то ни было, это куда лучше, чем сделаться нищенкой в лохмотьях, изгнанной из своей родной земли, где горят города и гибнут люди!
Балкис ахнула и шагнула в сторону наглой твари, но остановилась, заметив угрожающий блеск в пустых и темных глазах.
— Ты превышаешь свои полномочия, демон, — сказала она, сглотнув. — Я требую, чтобы ты немедленно убрался из этой комнаты, не то я позову своих жриц, и они изловят тебя серебряной сетью!
— Мне не страшны серебряные сети, — ответил дух. И направился к ней…»
А вот с выбором отрывка из «Суламифь» оказалось сложнее. В итоге по двум причинам я выбрала этот:
«…Семь дней прошло с того утра, когда вступила Суламифь в царский дворец. Семь дней она и царь наслаждались любовью и не могли насытиться ею. Соломон любил украшать свою возлюбленную драгоценностями. «Как стройны твои маленькие ноги в сандалиях!» — восклицал он с восторгом, и, становясь перед нею на колени, целовал поочередно пальцы на ее ногах, и нанизывал на них кольца с такими прекрасными и редкими камнями, каких не было даже на эфоде первосвященника. Суламифь заслушивалась его, когда он рассказывал ей о внутренней природе камней, о их волшебных свойствах и таинственных значениях.
— Вот анфракс, священный камень земли Офир, — говорил царь. — Он горяч и влажен. Погляди, он красен, как кровь, как вечерняя заря, как распустившийся цвет граната, как густое вино из виноградников энгедских, как твои губы, моя Суламифь, как твои губы утром, после ночи любви. Это камень любви, гнева и крови. На руке человека, томящегося в лихорадке или опьяненного желанием, он становится теплее и горит красным пламенем. Надень его на руку, моя возлюбленная, и ты увидишь, как он загорится. Если его растолочь в порошок и принимать с водой, он дает румянец лицу, успокаивает желудок и веселит душу. Носящий его приобретает власть над людьми. Он врачует сердце, мозг и память. Но при детях не следует его носить, потому что он будит вокруг себя любовные страсти. Вот прозрачный камень цвета медной яри. В стране эфиопов, где он добывается, его называют Мгнадис-Фза. Мне подарил его отец моей жены, царицы Астис, египетский фараон Суссаким, которому этот камень достался от пленного царя. Ты видишь — он некрасив, но цепа его неисчислима, потому что только четыре человека на земле владеют камнем Мгнадис-Фза. Он обладает необыкновенным качеством притягивать к себе серебро, точно жадный и сребролюбивый человек. Я тебе его дарю, моя возлюбленная, потому что ты бескорыстна…»
Что я обо всём этом думаю, и почему стоит прочитать:
Перевод «Кольца Соломона», который я читала, записан современным, местами прямо-таки бытовушным языком. Признаться, я от такого чтива уже отвыкла, и поначалу меня лично даже немного раздражало, потом втянулась. Кому-то это, напротив, наверняка покажется плюсом. При этом вынуждена признать, что, во-первых, у автора несколько странная манера повествования, фишечку которой я, возможно, разгадала (он местами соскальзывает с первого лица на третье и обратно, хотя в строго определенных случаях). Во-вторых, автору удались пейзажи, мне лично описания местности, городов, неба зашли, и атмосферу удалось прочувствовать, если не на все 100%, то на 90 – точно. Сюжет, с одной стороны простоват и предсказуем, с другой – не сказать, что совсем уж стандартен, что-то цепляющее в нём есть. Асмира меня где-то до середины совершенно не раздражала, я даже в чём-то ею восхищалась, но потом как начала…При этом не могу не отметить, что автор в интересном ракурсе поднял темы свободы, долга и ответственности. Ну и да, фанатизма)) Будто говоря, что смелым и решительным быть легко, пока тобой движет вера (во что бы то ни было), а не разум.
Отдельный плюсик за историчность, как бы странно это ни звучало в данном случае – Страуд коснулся и орошения в древней Сабе, и домов в несколько этажей (если кто знает про Шибам в Хадрамауте, то он понял, о чем речь, меня этот город просто завораживает; хотя его старейшие дома построены по историческим меркам не так уж и давно, технология строительства зданий в три-четыре этажа, минимум, судя по всему известна в регионе давно), и местных культов (вероятно, намек на богиню солнца Шамс в арабской мифологии) с жрицами и отголосками матриархата, и много чего ещё. Короче, я уверена, что кто бы что ни искал, он наверняка в этом романе найдет это.
Что касается «Суламифь», то я эту повесть между делом прочитала лет в семнадцать. Помню, мне ещё о ней мать говорила, что ей в своё время это читать запретили, мол, рано ей такое. Ну, что тут могу сказать – как и другие его современники-писатели, Куприн не чурался эротики в своих произведениях, и данная повесть действительно пропитана эротизмом от начала и до конца, но для современного искушенного читателя никакой особой клубнички там, конечно, не отыщется. Ну, если, конечно, не считать легкий фут-фетишизм извращением, а выбор партнерши 44-хлетним царем Соломоном – преступлением, согласно современным УК (в те-то времена это было норм)))
Повесть красиво написана, иногда, конечно, чересчур слащаво и вычурно, но не могу сказать, что её это портит. Эпизод с камнями мне на самом деле, что тогда, что теперь кажется по-своему завораживающим. Плюс там упоминается та самая египетская царевна. Это важно.
Мелькают в повести и интересные рассуждения о времени, возрасте, жизни. Но, если говорить про любовь, то я её там не увидела. Продлись эта история не 7 дней, а хотя бы 7 лет – был бы иной разговор. А так это выглядело тем, чем и являлось по сути своей – капризом наделенного властью мужика с его «кризисом», и любовным экспериментом романтичной девчонки, способной «влюбиться» в первого встречного после одной-единственной беседы. Именно «любовная» линия мне что тогда, что теперь – одинаково кажется насквозь фальшивой. Но в то же время это не отменяет других достоинств данного произведения. Поэтому, если есть готовность взглянуть под другом углом на классиков российской литературы, то повесть «Суламифь» однозначно рекомендую прочитать.
(Часть обложки к книге Дж. Страуда "Кольцо Соломона")
В кириллических текстах используется особое летоисчисление, которое не соответствует григорианскому календарю. Поэтому здесь неуместно упоминать реформы Петра Великого, Екатерины II или изменения, внесенные советской властью. С начала создания кириллических рукописей и печатных изданий даты фиксируются следующим образом: в 7099-м году от сотворения мира, 24 ноября. Это соответствует 1591 году по современному календарю. Может быть наш мир был правда создан 8000 лет назад?
Сегодня отсыплю немного духовности. Наверное (местами было не очень высокодуховно)). Потому что речь пойдет о временах становления Израильско-Иудейского царства (оно же просто царство Израильское), а об этом ещё давным-давно написали в Библии. Правда, предположительно спустя лет двести после описанных событий. И не все согласны, что было именно так.
(Давид играет и поёт для царя Саула на картине Эрнста Джозефсона)
Интересно то, что хотя современные исследовали сомневаются в том, что имел место Исход из Египта, многие из них сошлись на том, что древние евреи всё-таки сколотили на рубеже ХI и Х-го веков собственное государство, объединив разрозненные племена, причем не только политически, но и религиозно. Однако иные мнения есть и со счетов пока не сброшены.
Так в «Еврейской учебной Библии» (2014) Одед Липшиц утверждает, что от концепции Объединенной царства следует отказаться, и Арен Мейр также напирает на то, что доказательств существования единого израильского государства нет. Однако Уильям Г. Девер в его книгах «За пределами текстов» (2018) и «Похоронила ли Археология Библию?» (2020) защищал историчность Объединенного царства, утверждая, что правление Саула, Давида и Соломона «достаточно хорошо засвидетельствовано». Аналогичные высказанным в этих работах аргументы были выдвинуты также Амихаем Мазаром в эссе 2013 года, в котором тот указывает на археологические свидетельства, обнаруженные при раскопках в Иерусалиме Эйлат Мазаром и в Хирбет-Кейяфе Йосефом Гарфинкелем.
В частности, к завоеваниям Давида относили археологические свидетельства уничтожения бывших филистимских и ханаанских городов, а к постройкам его сына Соломона – обнаруженные в нескольких местах Израиля остатки монументальных городских ворот и дворцов, построенных в течение короткого периода. Есть также версия, что если объединенное царство и было, то возникло оно как раз лет на двести-триста позже. К слову, первое упоминание Израильского царства во внебиблейских источниках содержится в рассказе ассирийского царя Салманасара III о битве при Каркаре в 853 году до н. э. и относится к северному Израильскому царству.
В общем, всё, как говорится, «не так однозначно». По соседству с израильским царством (чем бы оно по факту ни являлось) в тот период также располагались та самая Филистия, Финикия, начавшая свой экономический подъём и колонизацию, Египет под властью ранее мною упомянутой XXI-й династии, вошедший в Третий переходный период и начавший разваливаться. В это время Смендеса успели уже сменить Аменемнису и Пинеджем I. В период же примерно с 1047 по 1001 (или с 1039 по 993-й гг. до н.э.) правил Псусеннес I, внук Рамзеса ХI по женской линии.
Чуть дальше от Израиля, чем названные страны, лежала Ассирия и переживала свой «тёмный век» под управлением Салманасара II (ок. 1031-1019гг. до н.э.), сына Ашшур-нацир-апала I и внука Шамши-Адада IV. Затем Салманасар передал трон потомкам – Ашшур-нирари IV и Ашшур-раби II. В двух фрагментах царских ассирийских надписей сообщается о том, что в правление Ашшур-раби II арамеи захватили территорию в верхнем течении Евфрата, а именно города Питру и Муткину. Эти земли были в своё время захвачены и колонизированы Тиглатпаласаром I и в течение столетия были частью Ассирии. Во время ответного похода Ашшур-раби II к Средиземному морю этот царь в горах Аталур повелел поставить свою победную стелу. Правил Ашшур-раби II примерно с 1013 по 972-й годы до н.э.
В Вавилонии в это же время продолжала править IV-я Вавилонская династия. Причем иногда вавилонцы заключали с ассирийцами союзы против арамеев (как в случае царя Мардук-шапик-зери (1081-1068 до н.э.) и ассирийского правителя Ашшур-бел-калы (1074-1056 до н.э.), сына Тиглатпаласара I и отца Эриба-Адада II, предположительно свергнутого Шамши-Ададом IV). Похоже, правда, не всегда это помогало, потому что с 1068 по 1046-й Вавилонией правил узурпатор предположительно арамейского происхождения Адад-апла-иддин, которого сменили последовательно два других Мардука, а потом с 1033 по 1025-й правил Набу-шуму-либур, последний в списке IV-й династии.
В том самом 1025-м в ходе смуты к власти пришёл основатель V-й династии (она же II-я династия Народов Моря) – Симбар-Шиху (1025-1008 до н.э.). Его считают последним вавилонским царём, носившим касситское имя, и, судя по всему, при нём в Междуречье дела тоже шли не ахти. К этой династии относили ещё двух царей, правивших в период с 1008 по 1004-й годы, и, судя по всему, они не были родственниками. На смену им пришла столь же недолговечная VI-я династия.
В Малой Азии всё так же существовала Фригия, Южнее Египта вышло из-под его власти и обрело самостоятельность царство Куш с центром в Напате, на юге Аравийского полуострова процветали государства Саба и Маин, в Индии – уже известное по прошлому посту Куру, на территории Китая развивалось Западное Чжоу, а в Мезоамерике всё так же приносили жертвы богам ольмеки.
Вот в таком примерно виде и вошёл древний мир в новое тысячелетие. И сегодня я расскажу о произведении, некоторые герои которого этот момент застали:
«Царь Давид» Ж. Мессадье
Время действия: рубеж ХI-Х веков до н.э., ок. 1018-965 гг. до н.э. Время царствования царей Саула и Давида, а также начало царствования царя Соломона.
Место действия: Израильское царство (территории современного Израиля).
Интересное из истории создания:
Роман знаменитого научного журналиста, историка и писателя Ж. Мессадье, о котором я рассказывала ранее, «David roi» («Царь Давид») был опубликован в 1999-м году. Сюжет его основан на библейской истории, повествующей о первых царях объединенного Израильского царства, в частности, посвящен переходу власти от царя Саула к Давиду. Это не единственная книга автора, основанная на библейских сюжетах, и даже не первая. Тема религии вообще Мессадье занимала очень сильно. И, вероятно, не последнюю роль в написании именно этой книги сыграл успех его романа «Человек, ставший богом», изданного в 1988-м году, именно он принес писателю известность.
Помимо самой Библии, писатель явно опирался на научные труды, и это тоже отразилось в его текстах. Например, он поднимает тему разных имён Бога всех евреев, которые те использовали в зависимости от региона проживания, что для непосвященного читателя может выглядеть странновато. Сама я тоже в своё время, читая Библию, обратила внимание на эту дихотомию Яхве-Эль (Элохим), но никак для себя это не интерпретировала. Повторно я вернулась к размышлениям на эту тему, когда мне скинули об этом ролик с ютуба, где речь шла о том, кем, как и когда вообще создавалась Библия, и как на этот процесс повлияли исторические события. Если кто-то заинтересуется, пишите – попробую найти и приложить ссыль в комментах. В принципе, кроме этого, я об истории создания ничего добавить не могу.
О чём:
О чём? Да о том же, о чём повествует и Библия – царь Саул рассорился с великим первосвященником и прорицателем Самуилом из-за того, что, по мнению второго, исполнил приказание Бога ненадлежащим образом, пощадив скот и царя филистимлян. Из-за этого Самуил раскаялся в своем выборе правителя для всех иудеев и, уходя, предрек, что Саул, потеряв милость Бога, вскорости потеряет и всё остальное, начиная от царства и заканчивая собственной жизнью и жизнями родных. Была у него, впрочем, и ещё одна причина для недовольства – он посчитал, что незадолго до того Саул посягнул на его функции божественного посредника, поскольку без него совершил жертвоприношение. Царь, хотя и был огорчен и встревожен, долгое время пытался убедить и себя, и окружающих, что дело только в том, что они с Самуилом не поделили власть, а божественная благосклонность тут не при чем. Делать это стало гораздо сложнее, когда объявился Давид, простой семнадцатилетний пастух, чьи старшие братья служили в войске Саула.
Победа над филистимлянами оказалась не полной и незавершенной, и вот те привели с собой великана Голиафа, который многих уже убил, и никто не решался выйти на поединок с ним. Отважился на это лишь Давид, который сумел одолеть этого грозного врага хитростью и ловкостью, что моментально принесло ему славу и сделало любимцем огромного числа людей. А особенно – царского наследника Ионафана, который опасно приблизил его не только к себе, но и к царю Саулу. Тот на этот раз отчетливо ощутил, как трон под ним зашатался и, в конце концов, решил, что лучшая защита – это нападение.
Книга небольшая, поэтому, если я продолжу, то так её всю и расскажу) А это не в моих правилах.
Отрывок:
Хотелось выбрать момент и достаточно яркий, и при этом не кровавый, и я выбрала один из самых загадочных эпизодов не только этой книги, но и её прототипа – об Аэндорской волшебнице:
«… Саул переоделся, опустил капюшон и вышел, нарочно горбясь, чтобы выглядеть старше. Так он дошел до границ города Гива, там остановился перед пекарем и спросил его, изменив голос:
– Как мне найти женщину, которая поможет мне задать вопрос духам моих предков?
Пекарь посмотрел на него.
– Саул изгнал из своего царства всех прорицателей, неужели тебе это не известно? – ответил он. – Говорят, что лишь одна осталась в Аэндоре.
– Это далеко, – заметил Саул.
– Это все, что я знаю.
Саул вернулся во дворец и позвал двух самых преданных командиров.
– Велите седлать лошадей, – приказал он. Солнце село. Они ехали галопом.
– Куда мы едем?
– На юг.
Это было направление, противоположное тому, где находилась армия. Мчась галопом в черной ночи, они вскоре заметили огни небольшой деревушки. Саул пошел спросить дорогу.
– Далеко ли до Аэндора?
Это был ханаанейский дом. Мужчины ответили ему, что он почти приехал.
– А где находится дом провидицы?
Человек бросил на него презрительный взгляд.
– Она больше не провидица.
– Но где она живет?
– Первый дом у дороги. Ты его узнаешь по большому дубу.
Подъехав туда, путники привязали своих лошадей к дереву. Саул постучал в дверь, приказав своим спутникам ждать его. Спустя долгое время женщина отодвинула засов и открыла дверь, держа лампу на уровне лица посетителя.
– Чего ты хочешь в столь поздний час? – спросила она.
– Я хочу, чтобы ты предсказала мне мое будущее, спросив у мёртвых и вызвав душу человека, которого я назову.
– А ты знаешь, что Саул прогнал всех, кто вызывал духов? Почему ты хочешь, чтобы я рисковала своей жизнью?
Саул вытащил из кармана золотую пряжку, украшенную рубином, который заискрился в свете лампы, и сказал:
– Я тебе клянусь именем Господа, что с тобой не случится ничего плохого.
Женщина впустила его под смущенными взглядами его помощников и указала ему на сиденье. Она принесла жаровню – бронзовый таз, установленный на ножках, бросила туда веточки, разожгла огонь, добавила щепотку сухих листьев, которые наполнили комнату пахучим ароматом.
– Кого я должна призвать?
– Самуила.
Присев на корточки перед огнем, она казалась комом одежды, полым внутри. Комната наполнилась дымом, и теперь были видны лишь его вздрагивающие завитки. Старуха закричала, словно ребенок.
– Вот он! Но это Великий ясновидящий! – воскликнула она. – Почему ты меня обманул? Это ты, Саул!
И она издала длинный ужасающий хрип.
– Не бойся. Скажи мне, что ты видишь.
– Я вижу его поднимающимся из земли. «Старый человек в плаще…»
Саул упал на землю ниц, не в состоянии представить, чтобы Самуил произносил слова ртом женщины, скорчившейся перед огнем, откинувшей назад голову и закатившей глаза. Он говорил ее голосом, только слегка глухим, голосом, раздававшимся за морщинистыми губами.
– Почему ты побеспокоил меня? Почему ты поднял меня из Шеола? – спросил Самуил.
– Я в большом затруднении, – сказал испуганный Саул, глотая слюну, с трудом осмеливаясь приподнять лицо. – Филистимляне готовятся напасть на меня, и их много. А Господь отвернулся от меня. Он мне больше не отвечает, не является мне больше. Я позвал тебя, чтобы ты сказал мне, что я должен делать.
– Почему ты меня спрашиваешь теперь, когда Господь отвернулся от тебя и стал твоим противником? Он сделал то, что уже сообщил тебе моим голосом. Он вырвал царство из твоих рук и отдал его Давиду. А завтра ты и твои сыновья будете со мной, потому что Господь бросит твою армию и твой народ в руки филистимлян!
Саул, приподнявшись, рухнул. Прорицательница вскрикнула и устремилась к нему. Он распростерся на спине, рот двигался, но он не мог вымолвить и слова. Она склонилась над царем и попыталась посадить его на землю.
– Я сделала то, о чем ты меня просил. Я рисковала своей жизнью, – сказала она ему. – Теперь послушай, тебе надо поесть, прежде чем отправиться в дорогу.
В растерянности он качнул головой, издав непонятные звуки, как будто потерял дар речи…»
Что я об этом думаю, и почему стоит прочитать:
На самом деле, не думала, что скажу это, но мне больше понравилось то, как эта история была изложена в «Библии». Хотя Мессадье, очевидно, придерживался точки зрения таких исследователей, как С. Аккерман и Ж.-Ф. Нарделли, ему то и дело хочется кричать «Не верю!». В Библии история отношений Давида с Ионафаном преподносится как огромная дружба и чистая любовь, какими бы оттенками они при этом не окрашивалась, и в их близость и преданность друг другу веришь. Плач Давида по другу там действительно подобен плачу Гильгамеша по Энкиду, и не возникает ни капли сомнения в том, что его страдания от потери дорогого ему человека сильны и искренни. Мессадье же парадоксальным образом, вольно или невольно, превратил это в смесь самобичеваний и политической игры, поставив на первое место не всеобъемлющую скорбь и ощущение невосполнимой утраты, а чувство вины. Точка зрения, конечно, имеющая право на существование, но меня лично разочаровала.
Давид в этой истории вообще кажется мне человеком неспособным любить, хоть кого-нибудь. Здесь парадоксальным образом выхолощены его чувства к Ионафану, и в то же время нет никаких серьёзных или хотя бы ярких чувств к женщинам. Просто иногда он что-то хочет, и получает это. Он потребовал вернуть ему первую жену, Мелхолу, дочь Саула и сестру Ионафана, но одна из первых вещей, какую он говорит ей – «Ты тоже постарела». Это ли любовь? Больше похоже на то, что он требовал её вернуть из собственнических побуждений, потому что выкуп «уплочен», и потому что это ещё одно подтверждение его прав.
Библейский Давид тоже мне казался неоднозначным персом, но у Мессадье он уже к середине утрачивает всю свою харизму и привлекательность, место которых занимают совершенно бессмысленная жестокость, лицемерная расчетливость и неумеренность. Да и само повествование не сказать, что захватывает и затягивает, недостает ему какой-то глубины. Даже со скидкой на дрянной перевод, который мне пришлось подкорректировать при добавлении фрагмента.
Так что я считаю этот роман Мессадье довольно слабым на фоне его же книг о древнеегипетских фараонах от Сменхкары до Рамзеса II. Тем не менее, эта история очень важна и в историческом, и в религиозном, а потому в социальном контексте, и, если кому-то не заходит язык Библии, то «Царь Давид» – это отличный выбор, чтобы восполнить пробел по этой теме. Он небольшой и написан простым языком, а начало книги, что ни говори, захватывает в лучших традициях современной прозы.
(Картина Ф. Гудолла "Обещание Давида Вирсавии". В центре сам Давид, справа - его позорно приобретенная жена и мать знаменитого Соломона - Вирсавия (Бат-Шеба), слева - Ависага Сунамитянка, которой досталась роль грелки для старика, сзади - пророк Нафан)
Сегодня прикладываю в частично раскрытом виде полный список прошлых постов, в следующий раз он будет снова укорочен: