Он снимал на портативных фотоаппарат "Kodak Folding Camera" с рулонной фотоплёнкой и фотозатвором, подходящим для съёмки объектов в движении. В 1903 году фотография, наряду с другими фотографиями лондонского дна, была опубликована в книге "Люди бездны" - фоторепортаже о нищете в лондонском Ист-Энде. В книге это фото называется "драка разгорается с новой силой". Жаль, что в отечественных изданиях книга публикуется без фотографий.
Под видом беглого американского моряка, Джек Лондон снял в Ист-Энде комнату, купил поношенную одежду и гулял по улицам. Маскировка помогла ему сделать ряд уникальных фото повседневной жизни, таких как дерущихся пьяных женщин, детей, танцующих под шарманку, людей, спящих на голой холодной земле под арками моста. Автор подчёркивал, что провёл свой эксперимент летом, а зимой тяготы этих людей ещё более усугубляются. В предисловии Лондон писал:
Меня обвиняют в чрезмерно пессимистической оценке нынешнего положения дел в Англии. Должен сказать в своё оправдание, что я по природе самый что ни на есть оптимист. Но человечество для меня – не столько разные политические объединения, сколько сами люди.
Вот как Лондон описывает само происшествие:
"Я пишу эти строки, а за окном, на соседнем дворе, уже целый час идет неистовая драка, форменная свалка, доступная для всеобщего обозрения. Вначале, услыхав какой-то визг, я подумал, что сцепились собаки, и не сразу уразумел, что эти дикие звуки издают человеческие существа, мало того — женщины.
Драка пьяных женщин! Об этом даже подумать противно. А каково все это слушать! Происходит примерно следующее. Что-то нечленораздельное орут во всю глотку несколько женщин зараз, потом умолкают, и становится слышно, как плачет ребенок и какая-то девочка кого-то о чем-то умоляет. Затем вдруг истошный голос женщины:
И — бах, бах! — вызов принят, драка возобновляется.
Окна домов, выходящие во двор, облепили восторженные зрители; я слышу удары и такую отборную ругань, что кровь стынет в жилах.
На минуту все затихает. Затем:
— Оставь ребенка в покое!
Ребенок — должно быть, совсем еще малыш — от страха вопит благим матом.
— Ну, держись! — выкрикивает раз двадцать подряд тот же пронзительный голос.— Получишь вот этим камнем по голове! — И, по всей вероятности, кто-то получает камнем по голове, потому что вдруг раздается оглушительный визг.
Опять все затихает: видимо, одна из воюющих сторон временно выведена из строя и ей оказывают первую помощь; снова слышен плач ребенка, но голос его постепенно слабеет: ребенок запуган и изнемог от плача.
Потом крики вновь начинают нарастать:
Обе уже достаточно подтвердили свою непримиримость, и схватка опять обостряется. Одна из сторон, должно быть, получает значительный перевес и пользуется им вовсю, если судить по крикам другой стороны: «Караул! Убивают!» Внезапно крики начинают прерываться, глохнуть: очевидно, женщину душат.
Тут вступают новые голоса — идет развернутая атака по всему фронту; руки оторваны от горла жертвы, и возобновляются крики: «Караул! Убивают!» — теперь уже октавой выше. Общая потасовка. Орут все.
Передышка. Тишину прорезает новый голос — девочки или молоденькой девушки:
— Я тебе отплачу за маму!
Затем раз пять подряд повторяется такой диалог:
— Буду делать, что захочу... (нецензурное слово).
— А ну, попробуй... (нецензурное слово).
Драка разгорается с новой силой; в ней участвуют и матери, и дети, и все, кому не лень. В этот момент я слышу, как моя квартирная хозяйка с заднего крыльца зовет домой свою маленькую дочурку, и я предаюсь размышлениям о том, какое влияние окажет все, что она услышала во дворе, на ее юную душу."
Какие именно нецензурные выражения использовали женщины Лондон не приводит (потому что в английском языке мата нет, как известно):
Lull; new voice, young girl's, "I'm goin ter tyke my mother's part"; dialogue, repeated about five times, "I'll do as I like, blankety, blank, blank!" "I'd like ter see yer, blankety, blank, blank!" renewed conflict, mothers, daughters, everybody, during which my landlady calls her young daughter in from the back steps, while I wonder what will be the effect of all that she has heard upon her moral fibre.
Ещё фотографии из книги:
Полицейский светит фонариком на мужчину, спящего на тротуаре. Надпись на окне "Истина. Еженедельная газета":
Бездомные мужчины и женщины у Спитифил Гарденс:
Аллея "Фрайн Пан" ("Сковородка"):
Под опорами моста через Темзу:
