Да все проще на самом деле. Хомо сапиенс как вид произошел, когда материки уже расползлись. И так вышло, что все важные культуры и цивилизации образовались в северном полушарии. И потому, когда понимание людей дошло до того, что земля - шарик, а технические способности дошли до составления подробных карт, или даже глобусов, то северное полушарие автоматически стало главным. Ну и поэтому на наших картах север сверху. Читаем то мы сверху вниз, и карты тоже смотрим сверху вниз.
Мы привыкли, что карта мира выглядит так: слева Америка, справа Китай, а посередине мы, Европа. Как же иначе? Но если перенестись в тот самый Китай, там можно встретить и совсем другую карту:
Посредине, как ей и положено, «Срединная Империя», то есть Китай. Америка, которую мы называем «Западом», окажется справа, на востоке, а далеко слева – скукоженная, незначительная Европа. И Атлантического океана на китайской карте почти нет!
А теперь давайте из Китая отправимся в Америку. Какую же карту мы найдём там? вот такую:
Обратите внимание, Россия на этой карте разрезана пополам.Так что когда встретите в Интернете американца, пишущего про коварных русских, которые «окружили Америку со всех сторон», не удивляйтесь, это он в американской школе хорошо учился...
Ну а самая прекрасная карта тогда будет в Австралии. Тут и комментировать ничего не хочется, «хорошая карта сама себя хвалит»:
Впрочем, если мы перенесёмся на тысячу лет назад, то удивимся ещё больше. Посмотрите на эту старинную арабскую карту. Её составил в 1154 году знаменитый географ и путешественник Мухаммад аль-Идриси.
Карта мира географа аль-Идриси 1154 год
Посмотрите на карту внимательно. Сможете показать на этой карте, скажем, узнаваемый «сапог» Италии? Грецию? Африку? Мы вам поможем: вот примерно тоже самое место, современный снимок из космоса:
Узнали? А секрет очень прост – на арабских (и не только арабских!) картах того времени юг всегда был «сверху», а север – «снизу». Если мы карту аль-Идриси перевернём на сто восемьдесят градусов, «вверх ногами», тогда – да, начинаем узнавать...
Перевёрнутая карта аль-Идриси
Вот слева Средиземное море, а правее – Чёрное и заехавшее куда-то в Западную Сибирь Каспийское. Внизу Северная Африка, в центре Аравия, вон Греция и остров Крит, а вот и страна с арабским названием «ар-Руусиййя», то есть «Россия», буквально «Страна русов». Да, очертания берегов другие, и реки текут «немного не туда», и расстояния тоже откровенно хромают, но для того времени эта карта была почти «чудом света»: король Сицилии Рожер II, для которого аль-Идриси её составил, хранил эту карту как величайшую драгоценность!
Ещё один вариант карты мира аль-Идриси. Вверху юг!
«Но почему тогда, – спросите вы, – люди всё-таки решили «перевернуть карту», и начали рисовать север на картах сверху, а юг – снизу?
Произошло это в эпоху великих географических открытий. Если в Средние Века путешественник – это прежде всего «пешеход» и «всадник» – купец, ведущий караван верблюдов через пустыню, то во время великих географических открытий главную роль стало играть мореплавание. А в открытом море ориентироваться можно только по звёздам, Солнцу и Луне – в те времена далеко не на каждом корабле был компас. Дорогая это была вещь, а потому и пользоваться ею умели далеко не все моряки.
Коробчатый компас XV века, принадлежавший Христофору Колумбу
А вот небо было всегда – ну, по крайней мере, в хорошую погоду. В нашем Северном полушарии есть чудесная, замечательная, без преувеличения «путеводная» звезда – альфа Малой Медведицы, она же Полярная звезда. Путешественнику или мореплавателю было достаточно повернуть карту так, чтобы её верх указывал на «путеводную звезду» – чтобы быстро и удобно сориентироваться на местности.
А теперь представьте: вы же лицом, а не спиной к Полярной звезде стоите? Возьмите в руки карту и встаньте «лицом на север». Каким местом карта будет обращена к нему? Верхом, конечно…
Полярная звезда и окружающая ее туманность интегрированного потока. Туманности с интегрированным потоком в отличие от хорошо известных газовых туманностей в плоскости галактики Млечный Путь находятся за пределами основного тела Галактики
А вот в Южном полушарии, в отличие от нашего Северного, такой удобной яркой звезды нет! Совсем. Ближайшее к Южному небесному полюсу созвездие из ярких звёзд – Южный Крест – отстоит от полюса примерно на тридцать градусов. Это довольно много! Вытяните руку перед собой и поставьте ладонь вертикально вверх. Ширина ладони на расстоянии вытянутой руки – это примерно десять градусов. Тридцать градусов – это три ладони.
Вот почему очень долгое время плавание в южных морях считалось особо опасным – потому что в южном небе нет волшебной «путеводной звезды»... А «у нас», всё пркрасно – дождался ясной погоды, посмотрел наверх, в небо – и вот он, север! Так и повелось, что север на картах стали рисовать сверху...
М-м-м... Начнём с чеснока. Тут всё просто. Всё дело в компасе. Считается, что компас изобрели в Китае больше тысячи лет назад. Сначала он выглядел как металлический «ковшик» с ручкой, позже придумали использовать лёгкую стрелку, посаженную на очень острую ось. Оставленная в покое, стрелка сама по себе поворачивалась и показывала направление на Полярную Звезду, то есть на север.
Древний китайский компас
Кстати!.. Знаете, почему на большинстве карт север расположен вверху, а юг внизу? Об этом мы расскажем как-нибудь потом, а вы пока подумайте! (Или знаете?)
Так вот, средневековые моряки и купцы не имели ни малейшего понятия о том, почему стрелка компаса так себя ведёт. Бытовало множество причудливых суеверий – например, на берегу никому нельзя было говорить, что на судне есть компас и для чего он предназначен, иначе «стрелка теряет свою силу». А согласно другому поверью, запах чеснока «сбивает с толку» магнитную стрелку и «сводит её с ума». Так что перед отправкой в море все следили за тем, чтобы на борту не было ни единой головки чеснока!
(На самом деле «сводил с ума» стрелку компаса, конечно же, не чеснок, а, во-первых, находящиеся поблизости железные предметы, а во-вторых, природное явление, которое сегодня мы называем магнитным склонением. На Земле есть места, где это склонение очень большое. В таких районах, например, двигаясь «по стрелке компаса на север», на самом деле мы будем двигаться на северо-запад или даже на запад!
Карта магнитного склонения Земли
Посмотрите на картумагнитных склонений. Стрелка компаса будет точно указывать «на Полярную Звезду» только вдоль зелёных линий и на небольшом расстоянии от них, то есть там, где склонение близко к нулю. Ну, и в-третьих: магнитные полюса Земли – вовсе не неподвижные точки на поверхности. Магнитные полюса нашей планеты движутся, причём довольно-таки быстро, со скоростью порядка 40 километров в год... Впрочем, мы отклонились от темы.
Теперь – плаванье. Да, средневековые моряки плавать почти не умели. Да что там средневековые – есть цифры начала XIX века: самым "плавающим" в британском флоте считался экипаж 74-пушечного линейного корабля "Марс", где из 584-х человек экипажа плавать умели... аж 183!
Почему так? А вы подумайте: где англичанину было учиться плавать? Темза грязная, море –холодное, а до плавательных бассейнов ещё не додумались. И ещё одна деталь, которая может показаться забавной, пока не примеришь её на себя...
Чтобы научиться плавать, нужно войти в воду, а чтобы войти в воду, нужно раздеться. А у простых людей, простите, нижнего белья не было! Идти же в воду нагишом взрослому человеку – не везде и не всегда удобно (да и "греховно"), а мокнуть в одежде... Они что, дураки?
Вот и ходили моряки по океану, не умея плавать. (Вы же в курсе что на судах не "плавают", а "ходят"?) Ну, примерно, как мы летаем на самолётах, не умея летать. Да и то, по правде сказать, если судно посреди океана пойдёт ко дну, умение плавать вряд ли сильно поможет...
Теперь – рыба. Читая о морских путешествиях прошлого, можно заметить ещё одну странность. Каравеллы мореплавателей шли через сардинные отмели Карибского моря, они встречали косяки тунцов, в запасах корабельного имущества были рыболовные крючки и сети, но, пока они были в океане, они практически не ловили рыбу! Почему?
Картограф Магеллана Антонио Пигафетта сухо сообщает в своём дневнике: "Мы выловили много рыб при помощи железных крюков, но они непригодны для еды". Как именно непригодны, он не уточняет, но как раз в это время состав экспедиции сокращается почти на сорок человек. Почему?..
Антонио Пигафетта
Ему вторит англичанин Артур Барлоу: "Частенько матросы вылавливали из воды рыбу и, алча свежей провизии, тут же употребляли её в пищу. Это занятие считалось весьма рискованным, и чтобы как-то обезопасить себя, в котёл для варки опускали серебряную монету или любую серебряную вещь: если она чернела, рыба считалась ядовитой".
Очень странно. Конечно, в южных морях и на Карибах водились неизвестные рыбы, странные на непривычный взгляд и возможно опасные. Но ведь там же ловилась и рыба, известная европейцам: морской окунь, макрель, тунец и так далее. Неужели их тоже нельзя было есть?
Да, нельзя. До сих пор в рыбацких портах от Карибского моря до Вьетнама можно увидеть предупреждающие знаки: Опасно, сигуатера!
Это очень страшно, когда от обычной скумбрии или трески, не отличающейся от таких же, выловленных и съеденных в прошлом, вдруг начинает сильно болеть живот, темнеет в глазах, не хватает дыхания. Человек, съевший такую рыбу, несколько дней лежит пластом; о том, чтобы выполнять хоть какую работу, нет и речи.
"Это про сигуатеру, день шестой ... Держать руки над клавиатурой довольно трудно. Как и сохранять полувертикальное положение за столом", - пишет современная яхтсменша, отведавшая морского окуня.
Почему же обычная рыба вдруг становится такой ядовитой? Точный ответ на этот вопрос нашли не так давно. Яд нашли в микроскопических одноклеточных существах вида Gambierdiscus toxicus. Они населяют поверхность воды, входя в состав планктона.
Gambierdiscus toxicus
Их яд, сигуатоксин, для рыб безвреден. Он растворяется в организме рыбы и накапливается с каждой съеденной порцией. Чем дольше рыба живёт, тем больше в ней накопилось сигуатоксина. (Поэтому, например, хищных барракуд едят только маленьких. Тех, что выросли до метра в длину, как правило, поймав, отпускают.)
У сигуатоксина есть ещё одно свойство, о котором узнали совсем недавно: на людей, ослабленных от авитаминоза, он действует гораздо сильнее. Вот почему именно морякам есть выловленную рыбу было смертельно опасно.
Так, что мы забыли... Сыр!
Кто читал "Остров Сокровищ", помнят слова Билли Бонса: "Ром, свиная грудинка и яичница– вот и всё, что мне нужно". Но не все догадываются, что эти слова вовсе не говорят о неприхотливости старого штурмана. Напротив! Это означает, что Билли Бонс был "морским аристократом" – человеком, привычным к роскоши! Почему?
...В те времена морские путешествия длились месяцами. Чем же питаться команде на кораблях? Особенно если учитывать, что работа с тяжёлыми снастями требует много сил и энергии?
Моряки пьют и веселятся. Слева на заднем плане – запасы копчёного мяса
Свежие продукты в морских условиях быстро портятся от влаги и крыс. В муке заводятся черви, яйца могут вылежать месяц, после чего тухнут. Солонина в бочках становится отвратительной слизью.
На кораблях испанского Серебряного флота офицеры покупали у матросов крыс за солидную сумму в серебре, чтобы побаловать себя свежим мясом. Рыбу, как уже было сказано, с кораблей не ловили.
Корабельные крысы часто заполняли трюмы
Поколения британских лорд-адмиралов ломали себе голову над задачей: какой продукт может долго храниться, не портиться от влаги и не терять питательных свойств? К середине XVI века решение было найдено: суффолкский сыр.
Этот сыр готовится из обрата – то есть того, что остаётся от молока после отделения сливок. Обрат очень богат белком, а значит, может быть переработан в творог и сыр. Сыр получался сухой и невероятно твёрдый для пищевого продукта.
Так выглядит сегодня суффолкский сыр, подготовленный для хранения
На кораблях, чтобы приготовить его для еды, голову сыра рубили топором или отпиливали нужный ломоть пилой, потом вымачивали в воде (солёная тоже годилась) и через два дня его можно было есть, с некоторым риском для зубов. (Кстати, морской галетой "похрустеть" тоже было нельзя – её тоже размачивали в воде, настолько эти галеты были твёрдыми!) Матросы сравнивали суффолкский сыр вкус со вкусом глины, штукатурки и прочих несъедобных продуктов. Зато он не особо портился от воды и крыс (даже крысы с трудом его прогрызали), да и хранить его можно было где угодно, хоть на палубе.
Круги суффолкского сыра (каждый в 16 килограммов веса) использовались как скамейки, несколько штук друг на друге могли послужить столом. Надетые на верёвку, они становились противовесами, а прислоненные к борту давали дополнительную защиту в бою. В сыре застревала картечь и разлетающиеся от попаданий ядер щепки. Очень полезные свойства, вот только не для пищевого продукта.
Британское Адмиралтейство, закупавшее для матросов по тысяче тонн сыра в год, к середине XVIII века одумалось и перешло на более съедобные разновидности, к великой радости команд.
Так что Билли Бонс, заказавший себе яичницу с грудинкой на каждый день, либо отъедался на берегу за годы морских лишений, либо (если эта пища была ему привычной) привык ни в чём себе не отказывать.
Вы читали статью из журнала "Лучик", который предназначен для всей семьи: от самых маленьких, трёх-пятилетних, до бабушек и дедушек, без помощи которых не разгадать некоторые загадки.
Например, такие (о ужас):
1/5
(Не видно? А это тест на знание недавней истории, между прочим. Той, которую в учебниках не проходят...)
Ну ладно. Что-то мы опять отклонились от темы. Это всё магнитные склонения виноваты.
В 1748 году французский физик Жан-Антуан Нолле поставил весьма интересный опыт – простой, но с очень неожиданным результатом.
Сперва он приготовил два раствора соли – слабый и крепкий. Затем Нолле взял два одинаковых сосуда и соединил их трубкой, а поперёк трубки установил перегородку – мембрану – из очень тонкой кожи. В один сосуд он налил слабый раствор соли, а в другой – крепкий, причём одинаковое количество; после этого он стал ждать – что же произойдёт.
Жан-Антуан Нолле (1700–1770)
Каково же было удивление физика, когда через какое-то время уровень жидкости во втором сосуде начал повышаться – сам по себе! – а в первом, напротив, понижаться! Возникало впечатление, что какой-то невидимый насос медленно перекачивает жидкость из одного сосуда в другой!
Открытое явление Нолле так и назвал – «осмос», что по-древнегречески (ὠσμός) означает «проникновение, накачка, давление, толчок».
Многочисленные наблюдения показали – если два раствора, слабый и сильный, разделены тонкой перегородкой, которая пропускает растворитель (воду), но не пропускает растворённое вещество (соль), то более крепкий раствор начинает «выкачивать» воду из более слабого, стремясь «выровнять» концентрацию соли!
Как вы знаете, любой живой организм на Земле состоит из клеток, а каждая клетка отделена от окружающего пространства тонкой перегородкой – мембраной, оболочкой. Через эту мембрану происходит обмен веществ между клеткой и внешней средой. И если концентрация солей (или других растворённых веществ) снаружи и внутри оболочки различная, то начинает действовать тот самый «осмотический насос», открытый Нолле.
Можно сделать очень простой опыт: отрежьте два ломтика сырой картошки, и один положите в стакан с дистиллированной водой, а второй – в приготовленный раствор соли. Оставьте на ночь. С утра выньте ломтики и оцените разницу: ломтик картошки из стакана с чистой водой становится осклизлым, а ломтик в стакане с солёной водой остаётся жёстким и хрустящим! Почему?
Если у вас дома оставленный в воде картофель становится жёстким, значит и вода из-под крана у вас "жёсткая" – насыщенная солями щелочноземельных металлов...
Внутри клеток картофеля находится жидкость, в которой растворены разные соли и питательные вещества. Когда мы помещаем ломтик в чистую воду, концентрация солей внутри клетки оказывается выше, чем снаружи – и клетка начинает «накачивать» в себя воду через мембрану, разбухает и, наконец, лопается! Отсюда и склизкий налёт на поверхности. А вот в растворе соли «всё наоборот» – концентрация соли снаружи будет выше, чем внутри, и вода через мембрану, напротив, начинает «выкачиваться из клетки». Клетка картофеля «сушится», хотя находится внутри жидкости!
Если вы готовили шашлык, то помните: стоит посолить мясо – оно почти сразу же начинает «давать сок». Соль как будто вытягивает воду из мяса – это происходит благодаря осмосу. На поверхности чуть влажных кусочков образуется крепкий соляной раствор, который начинает интенсивно высасывать влагу из клеток!
Вот теперь мы можем вернуться к рыбам. Наверное, вы знаете, что рыба «дышит водой», то есть проглатывает ртом воду и выпускает её наружу через расположенные по бокам головы жаберные крышки. Под крышками расположены жабры – специальные органы, состоящие из тысяч тонких лепесточков, густо пронизанных кровеносными сосудами. Через тонкие стенки жабр в кровь рыбы проникает кислород, растворённый в воде. Однако благодаря явлению осмоса также происходит и «перекачивание воды». В каком направлении? Оказывается, у разных рыб это направление разное!
Процесс дыхания у рыбы
Если рыба живёт в речной, пресной воде (как окунь, щука или карась), то концентрация солей в тканях рыбы будет выше, чем в воде – поэтому осмотический насос постоянно накачивает воду внутрь клеток рыбы. Не только через жабры – через стенки глотки, через кожу, через глаза. Пить пресноводным рыбам совсем ни к чему – воды в их клетках и так полно! Более того, пресноводной рыбе приходится практически постоянно «писать», то есть сбрасывать излишки воды из тканей, иначе её клетки начнёт просто разрывать изнутри! Но «писает» такая рыба практически чистой водой.
Эти рыбы не пьют! Но много писают...
Если рыба живёт в морской или океанской, солёной воде, то концентрация солей в тканях рыбы, наоборот, меньше, чем в воде – поэтому осмотический насос тоже работает наоборот: постоянно «вытягивает» воду из клеток рыбы, и через жабры, и через глаза, и просто через кожу. Так что морским рыбам (как людям!) приходится время от времени пить, то есть проглатывать воду в желудок. Иначе рыба погибнет от жажды – несмотря на то, что плавает в воде! А вот «писают» морские рыбы редко, зато весьма концентрированным солевым раствором – потому что в морской воде содержится очень много солей, ненужных организму. Эти соли рыба отфильтровывает почками и выводит наружу.
А эти пьют, но писают мало...
Самое «хитрое» и экономичное решение «придумали» акулы. Дело в том, что благодаря наличию в тканях акул огромного количества мочевины концентрация солей «внутри» и «снаружи» клеток получается практически одинаковой. Поэтому, в отличие от других живых организмов, акулам, образно говоря, не нужно ни пить, ни писать. Никогда. Им хватает того малого количества воды, которое проходит через жабры, а для выделения лишних солей используется особая ректальная железа в кишечнике. Неплохо устроились, правда? Зато мясо у акул довольно вонючее, вы, надеюсь, уже догадались, почему?
А я и не пью, и не писаю! И всем довольна!
А как же киты, дельфины, тюлени, морские львы и другие млекопитающие, обитающие в морской воде? Они тоже пьют морскую воду? Оказывается, пьют, но только в исключительных случаях. Большинство морских млекопитающих (за исключением дюгоней и ламантинов) – хищники, питающиеся рыбой. А морская рыба уже «проделала» всю работу по удалению лишней соли из организма, так что морским млекопитающим вполне хватает «рыбьего сока» – той воды, которая содержится в сочной рыбе.
Вот если пищи нет – тогда нет и воды; тут уж поневоле приходится понемногу пить морскую воду. Полярные тюлени в таких ситуациях едят снег (как некоторые непослушные дети зимой).
В старинном учебнике математики «Упражнения для изострения юных умов», написанном более тысячи лет назад, написан в IX веке новой эры, есть очень любопытная задача.
Драгоценное блюдо весит 600 шиллингов. Сделано оно из золота, да серебра, да олова, да меди. Серебра в три раза больше, чем золота, меди в три раза больше, чем серебра, а олова в три раза больше, чем меди. По скольку шиллингов каждого металла содержится в блюде?
Дело не в том, как она решается (хотя, если интересно, попробуйте решить). Дело в том, что в условии задачи есть странность. Все мы знаем, что шиллинг – это старинная английская серебряная монета. А в задаче написано, что блюдо «весит 600 шиллингов». В чём тут дело?
Подсказка. Помните, д'Артаньян ездил из Франции в Англию, чтобы забрать алмазные подвески королевы? Вопрос: а почему в книге ни разу не упоминается, чтобы он, приехав в другую страну, менял деньги?
Потому, что во времена д'Артаньяна никто деньги не менял. Деньги чеканились из драгоценного металла и потому обладали реальной (а не условной, как сегодня) стоимостью. А определялась стоимость золотой или серебряной монеты весом использованного металла.
Скажем, д'Артаньян дал трактирщику золотой экю. Трактирщик бросает его на весы и понимает, что экю (около 4 граммов) весит в 4 раза меньше фунта, то есть золотого соверена (около 16-ти граммов). А значит, монета иностранца стоит 1/4 часть фунта стерлингов, или 5 шиллингов ровно.
Золотой экю Людовика IX
Система удобная и логичная. Недаром она просуществовала больше 2 тысяч лет без каких-либо особых изменений. Не нужны никакие биржевые индексы, никакие таблицы с валютными курсами и никакие нахлебники-трейдеры. Были бы весы под рукой!
Почему же такая удобная система не сохранилась? Почему мы в итоге перешли на деньги, которые в реальности ничего не стоят? Наверное, для дальнейшего развития мировой экономики? Для прогресса? Для цивилизационного роста?
Не совсем...
Причина банально проста – это вес. Металлическая монета очень неудобная штука, если речь идёт о больших суммах денег. Скажем, английский золотой соверен (20 шиллингов, то есть 1 фунт стерлингов) весил, как мы уже говорили, около 16 граммов.
Золотой соверен Генриха VII
10 фунтов – это уже 160 граммов, 100 фунтов – это уже больше полутора килограммов, а тысяча фунтов – это уже 16 килограммов – пуд чистого золота!
Если вы – человек обыкновенный, и в кармане у вас, как у богатенького Буратино, только 5 золотых монет, то жить вполне можно. Но если вы – важный сеньор, граф или герцог, которому надо отправиться на войну, в далёкий поход? Ведь всем рыцарям и лучникам надо платить жалование. Скажем, одному конному рыцарю полагалось жалование 1 шиллинг серебра в день, то есть полтора фунта в месяц. Тогда для того, чтобы содержать отряд в тысячу конников, нам понадобится полторы тысячи фунтов в месяц, или больше 500 килограммов серебра.
И графу-герцогу тысячу лет назад реально приходилось тащить с собой в поход целый караван – гружёные телеги с сундуками, в которых хранились золотые, серебряные и медные монеты для оплаты...
Современные бумажные деньги родились во времена крестовых походов. Тащить с собой за тысячи километров десятки тонн золота и серебра крестоносцы, сами понимаете, не хотели, да и не могли. И тут на выручку им пришли банкиры – «ломбардцы» «генуэзцы» «венецианцы»...
Они брали у благородных господ золото и серебро на хранение, и выдавали взамен бумагу – долговое обязательство, выражаясь современным языком, «депозит». Предъявив такую бумагу в любом городе, где у банкиров была контора (а к тому времени они были практически в каждом крупном городе Европы), можно было тут же получить на руки нужную сумму денег серебром или золотом.
Спустя сотни лет такие вот «депозитные сертификаты», «ассигнации», начали печатать уже государства и государственные банки. В России впервые ассигнации ввели при императрице Екатерине, в 1769 году.
25-рублёвая ассигнация 1769 года. Первые русские бумажные деньги
Причём обратите внимание – курс этих бумажных денег (то есть их стоимость относительно реальных серебра и золота) был, как говорят сейчас, «плавающим». Помните книги первой половины XIX века, тех же Пушкина или Гоголя? Помещики там то и дело говорят «10 рублей серебром» или «20 рублей ассигнациями». А что больше, 20 рублей ассигнациями или 10 рублей серебром? Вроде бы 20 рублей больше 10, ведь так? А вот и нет: 20 рублей ассигнациями того времени – это всего лишь 5 рублей серебром!
В XIX и XX веках шла, образно говоря, постоянная «драка металла и бумаги». С одной стороны, драгоценный металл обладает реальной стоимостью. Но с другой – растущее население, аппетиты толстосумов, а также непрекращающиеся войны требовали всё больше и больше денег. А «очень-очень много» денег из настоящего драгоценного металла увы, не сделаешь – и металла не хватит, и «ворочать» такими капиталами неудобно...
Поэтому ближе к концу прошлого века государственные банки окончательно сдались, бумага победила. В наши дни реальная стоимость денег равняется нулю, а номинальная – устанавливается центральными банками или биржевым курсом...
Именно поэтому в новостях то и дело можно прочитать, как тот или иной олигарх за один день то «стал богаче на 20 миллиардов», то «стал беднее на 20 миллиардов». А секрет прост – богатства современных олигархов – это, по сути, долговые расписки, банковские обязательства, короче говоря «воздух».
На чём же тогда держится их власть?
Ну, а сами-то вы как думаете? Недаром существует выражение «богатство измеряется не величиной счёта, а величиной долга». То есть – кредита. То есть – «доверия».
Власть держится на «связях». На «договорённостях». «На доверии». Слышали выражение «вор на доверии»? Это жулик, выдающий себя за кого-то другого, втирающийся в доверие к жертве и обкрадывающий её. Не скажем, что власть и есть этот жулик, но... Приходится признать, что между ними немало общего!
Предположим, человечество послало разведывательный зонд на какую-нибудь далёкую планету, и он обнаружил не встречающуюся на Земле субстанцию. Что ему с ней делать? Провести химический анализ? А вдруг оно живое – и химический анализ его убьёт? Как узнать?
В науке имеется около сотни определений того, что такое жизнь. А когда определений так много, это означает, что учёные сами не до конца понимают, что же это такое.
Во многих определениях упоминаются «белки» и «клетки», которые не обязательно будут присутствовать в инопланетной жизни. Более того, похоже, что в начале земной жизни они тоже отсутствовали (но об этом – позже).
Если попробовать взять из этих определений общую часть, то выйдет, что живое обменивается веществами с окружающей средой (обмен веществ), имеет способность к росту, реакции на внешние условия, размножению...
Давайте проверим эти положения.
Обмен веществ. Это свойство почти любого химического процесса. Тот же огонь свечи, например, берёт из среды кислород и отдаёт углекислый газ, точь-в-точь как и мы. Делает ли это его живым?
Размножение. Размножается и компьютерный вирус.
Рост. Кристаллы тоже растут. А опрокинув ту же свечку, можно случайно «разрастить» огонь по всей комнате.
Реакция на внешние условия. Кристаллы льда растут быстрее при низкой температуре – реагируют на внешние условия.
А значит, всех этих признаков – обмена веществ, способности к размножению и росту, реагирования на внешнюю среду – недостаточно.
Учёные дополнили определение жизни новым условием: живое существо в процессе обмена создаёт более сложные вещества.
Кристалл растёт, компьютерный вирус размножается, огонь создаёт сложные вещества. Но это всё не жизнь!
С одной стороны, условие верное: всё множество живых белков (а их миллионы разных) создаётся из двадцати с небольшим аминокислот. С другой – в том же пламени свечи создаются случайным образом весьма сложные вещества: антрацен, фенантрен...
Есть, однако, принципиальная разница.
То, что синтезируется в пламени, огню не нужно, даже вредно (от сажи, например, он гаснет). А вот то, что синтезируется в живом организме, идёт на его постройку, на помощь в том же синтезе, на защиту от внешней среды. Оно остаётся, а потом может перейти к потомкам.
Это условие, которое назвали «накопление и передача информации», сейчас считается основным свойством жизни. А уж как эта информация накапливается – синтезом нужных для выживания веществ, передачей антител, врождёнными инстинктами или печатным словом (как это происходит с тобой сейчас), – это уже вторично.
Как неживое могло стать живым?
Как возникла жизнь? На этот вопрос тоже есть множество ответов. «Принесена из космоса», «высажена в виде эксперимента некой цивилизацией» – такие ответы лишь снова вызывают те же самые вопросы: а как тогда жизнь возникла на родной планете этой некой цивилизации?
Наблюдая живой мир вокруг нас, очень трудно представить, что вся эта сложность и разнообразие могли каким-то образом возникнуть сами по себе. А если предположить, что в какие-то давние времена всё живое было представлено всего лишь одной разновидностью жизни?
Сейчас геологи во множестве находят слоистые камни, строматолиты, которые образованы многолетними колониями цианобактерий. Так вот, самые старые из этих камней имеют возраст три с половиной миллиарда лет. Больше никаких следов деятельности живых существ того времени неизвестно. То есть похоже, что единственными, кто тогда жил на Земле, были цианобактерии.
Строматолиты
Но даже бактерия – уже очень сложный организм. В ней синтезируется множество разных белков, в ДНК хранится наследственная информация, а для передачи и транспорта используется РНК (рибонуклеиновая кислота). Разве могло быть так, что все эти вещества вдруг случайно возникли и соединились вместе?
Цианобактерии
Учёные не так давно открыли, что есть биохимические реакции, для которых белок не обязателен. Эти реакции могут идти с участием одних только РНК, так называемых рибозимов.
Представим себе такой живой организм. Он больше всего напоминает каплю с раствором нуклеиновых кислот внутри. Одни молекулы хранят наследственную информацию, на других происходит синтез новых РНК. Третьи образуют оболочку.
Как же в таком организме происходит питание и размножение? Подходящие молекулы из внешней среды образуют пару с молекулами оболочки и втягиваются внутрь. Внутри они точно так же образуют пары с уже существующими «длинными» цепочками РНК. Естественно, чтобы новая цепочка связалась химическими связями, нужно очень много времени, или кратковременная высокая температура, или помощь другой РНК–рибозима.
Молекула РНК под электронным микроскопом
Но главная задача при этом худо-бедно выполняется – такая капля раствора уже может накапливать и передавать полезную информацию, то есть уже живёт.
Н что заставляет подходящие молекулы объединиться?
Случайность?
Языковая теория жизни
Итак, мы выяснили, что жизнь возникает в результате соединения неживых элементов, а её главным признаком является способность к сохранению и передаче информации.
А теперь – внимание. Существует явление, которое ведёт себя точно так же, хотя живым мы его не считаем. Правда, мы часто называем это явление «живым», но в переносном смысле. Что это за явление? Посмотрите на рисунок.
Попробуйте прочитать, что здесь написано. Ничего не написано! Это просто буквы, и никакого смысла в их случайном скоплении нет. Можно сказать, что эта совокупность букв «мёртвая».
А теперь те же самые буквы соединяются в определённом порядке:
Догадались, какое явление обладает теми же свойствами, что и жизнь? Язык! Обыкновенный язык, на котором мы разговариваем, думаем, читаем и пишем. И даже иногда называем его «живым»:
Он накапливает и передаёт информацию, а смысл (жизнь) возникает в нём в результате соединения бессмысленных (неживых) элементов…
И это ещё не всё! Язык способен «расти» (в нём увеличивается количество слов и значений), «размножаться» (образовывать диалекты, наречия, жаргоны, слэнги, литературные жанры) и создавать «сложные вещества» (поступки людей).
И наконец: многие поэты и философы всерьёз утверждают, что не мы «говорим языком», а язык «говорит нами». То есть – не у нас есть язык, а мы есть у языка.
То есть язык использует людей как инструмент и питательную среду. Мы произносим для него звуки и пишем буквы, а мысли для этих слов и букв язык сам вкладывает нам в головы…
А если бы язык использовал в качестве «обслуживающего персонала» не людей, а, например, молекулы? Хотя – стоп, стоп...
Он же их и использует, мы же только что об этом читали! Именно в результате использования азотистых оснований для образования слов – ДНК и возникла жизнь на Земле!.. Получается, философы и поэты правы. Язык создал людей.
От живого к неживому и обратно
Для возникновения жизни необходим обмен и синтез веществ. Когда эти процессы прекращаются, считается, что и жизнь прекратилась тоже. Всегда ли это прекращение – насовсем?
Зелёная лягушка
Возьмём обычную зелёную лягушку. Они часто зимуют там же, где и живут, на дне пруда. Когда наступает зима и водоём промерзает, лягушки часто замерзают вместе с ним. Сердце у них не бьётся, дыхания нет, обмен веществ практически отсутствует. Жизнь закончилась?
Нет, она прекратилась на время. Стоит такую лягушку отогреть, она зашевелится, оживёт. Тритон сибирский углозуб вообще замерзает каждую зиму и в таком состоянии может провести до девяноста лет (а может, и больше).
Тритон сибирский углозуб
Мы сами и множество существ вокруг нас – многоклеточные организмы. Считается, что такие организмы обладают индивидуальностью, способностью запоминать и накапливать опыт. Что случится, если нарушить все связи между клетками? Что случится с индивидуальностью?
Простое многоклеточное существо гидру обучили защитной реакции – втягивать щупальца в ответ на вспышку света. Затем гидру аккуратно протёрли сквозь марлю, разбив её тело на отдельные клетки. Клетки гидр и губок способны воссоединяться вместе после такой операции. Оказалось, что воссоединённая гидра помнит, чему научилась, и так же втягивает щупальца.
Гидра (слева) и червь планария
У червей планарий клетки не способны соединяться после разделения, но одна планария может поглощать клетки другой. Оказывается, таким образом опыт тоже передаётся. То есть, обучив чему-нибудь планарию, а потом скормив её кусочек другой, можно таким способом передать выученное. (Это не значит, что и ты, съев учителя математики, выучишь теорему Пифагора: у нас пищеварение и память устроены по-другому.)
А можно ли самому создать жизнь из составных частей? Оказывается, можно. Летом прошлого года группа учёных создала с нуля ДНК, спрятала её в оболочку, наполнила эту оболочку рибосомами и всем необходимым – и новая, никогда прежде не существовавшая бактерия стала жить, питаться, делиться.
Другая группа учёных уже научилась заменять «буквы алфавита» ДНК – азотистые основания – на совершенно новые.
Учёные мечтают, что новые созданные ими организмы смогут жить на других планетах в совершенно других условиях. Кто знает, может, мы и станем той самой цивилизацией, сеющей жизнь на других планетах…
В 1892 году американский палеонтолог Эрвин Барбур, исследовавший миоценовые песчаники формации Гаррисон в северо-западной части штата Небраска, наткнулся на нечто удивительное и потрясающее. Местные жители обратили его внимание на странной формы обнажения, чем-то напоминающие полустёртые вертикальные «колонны» или «сосульки».
Один из объектов, обнаруженных экспедицией Барбура
Опытный глаз учёного сразу же разглядел окаменелость, сложенную из более плотной породы – причём окаменелость, совершенно не похожую ни на что известное науке. Бережно и осторожно, буквально сантиметр за сантиметром, Барбур удалял окружающие загадочный объект слои песчаника – пока, наконец, окаменелость не предстала перед участниками экспедиции «во всей красе». И было на что полюбоваться – представьте себе «штопор» или изящную «спираль» толщиной в руку и высотой почти три с половиной метра!
Очистка объектов
Удивительную находку назвали «даймонеликс», то есть, в переводе с греческого, «дьявольский штопор». За несколько последующих месяцев Барбур обнаружил более двадцати подобных объектов – одинаково длинные и изящные спирали, закрученные как вправо, так и влево. Сперва учёный предположил, что обнаруженный объект – остатки гигантской пресноводной губки. Однако, исследуя саму спираль, Барбур обнаружил внутри остатки растительного происхождения – и тогда решил, что имеет дело с вымершим неизвестным науке растением. Именно эту версию учёный изложил в своём отчёте.
Однако с Барбуром не согласились два крупнейших американских специалиста по позвоночным – Эдуард Коуп и Теодор Фукс. Внимательнейшим образом изучив загадочные «штопоры», они пришли к выводу, что это никакое не растение, а... нора – «домик» миоценового грызуна, похожего на суслика! Давным-давно эту нору засыпало землёй, а за миллионы лет земля спрессовалась в прочный камень, сделав изумительно точный «слепок» норки животного.
Эрвин Барбур сдаваться не собирался. «Камни формации Гаррисон в Небраске» – написал он в ответной статье – «представляют собой дно древнего озера. Получается, что миоценовый суслик профессора Фукса устроил себе уютную выстланную сухим сеном норку под водой на глубине нескольких сотен метров».
В спор вмешался ещё один американский палеонтолог, Олаф Петерсон. Он также приехал в Небраску на раскопки – чтобы раздобыть несколько «дьявольских штопоров» для музея Карнеги в Питтсбурге. Внутри спиралей он обнаружил кости животного – а именно древнего бобра палеокастора. Таким образом, теория «норки грызуна» получила новое подтверждение.
"Дьявольский штопор" с останками палеокастора
Палеокастор. Реконструкция предполагаемого облика и кости черепа
Но и тут Барбур был непреклонен. «Скажите на милость, какой гениальный бобр или суслик в состоянии копать норки в форме совершенной спирали? – издевался он над своими оппонентами. – Постоянство шага спирали, намотанной с математической точностью на безукоризненно прямую линию – где вы видели подобные безупречно симметричные норки сусликов? Даймонеликс – это древнее растение, безусловно и однозначно!».
Этот научный спор оставался неразрешённым долгие десятилетия. Наконец, в 1977 году Ларри Мартин, эксперт по вымершим млекопитающим, сумел дать окончательный ответ. Прежде всего он обратил внимание на то, что отложения формации Гаррисон вовсе не являются остатками древнего озера. Более современные исследования геологов показали, что эти тонкозернистые песчаники образовались не под водой, а на воздухе – в засушливой степной зоне. Проведя тщательнейшие раскопки, Мартин обнаружил сохранившиеся в песчанике не только «дьявольские штопоры», но и корни растений, и даже норки насекомых. Сами «дьявольские штопоры» в самом низу, как оказалось, не обрывались, а переходили в прямой, идущий под углом вверх, «рукав».
Реконструкция норки палеокастора
Но что самое главное – Мартин и его студент Деб Беннетт тщательнейшим образом сравнили зубы бобра-палеокастора с тонкими отметинами на поверхности «дьявольских штопоров» и показали, что они идеально подходят друг к другу. Таким образом, миоценовый бобр копал свою норку в основном зубами!
Однако откуда в норках грызунов появились растительные остатки? Учёные построили математическую модель спиральной норки палеокастора – оказывается, в условиях жаркого сухого климата многочисленные витки спирали позволяли лучше удерживать влагу, поэтому стены тоннеля неизбежно должны были зарастать растениями! Скорее всего, древним бобрам время от времени даже приходилось «пропалывать» свои норки, чтобы они не заросли окончательно.
В 1957 году 13-летний мальчик по имени Роджер Мэйсон отправился вместе с друзьями гулять за город. Жил Роджер в Лайчестере (Англия) и ходил в грамматическую школу Уиггестона для мальчиков – в общем, обыкновенный мальчишка-школьник, ничего особенного.
Соседствующий с городком лес, Чарнвуд-Форест, совсем небольшой, скорее похожий на лесопарк – можно пройти насквозь за полчаса, всего-то три километра поперёк. Единственное существенное отличие – это обширные пустыри с торчащими тут и там каменные скалами. Очень, очень древними.
На одной из скал мальчик заметил необычный рисунок. Был бы на его месте взрослый – наверняка бы решил, что это просто игра природы, и прошёл бы мимо. Скалы в Чарнвуд-Форест образовались около 600 миллионов лет назад, и любой взрослый учёный сразу сказал бы, что отпечатков и окаменелостей такого сумасшедшего возраста на свете просто не бывает.
Несколькими годами раньше Тина Негус, девочка из того же самого Лайчестера, тоже случайно набрела на эту окаменелость в Чарнвуд-Форест. Но когда она рассказала об этом своей учительнице географии, та просто отмахнулась – дескать, нечего выдумывать, в таких древних скалах отпечатков быть не может. Роджер Мейсон об этом не знал – к счастью. Потому что если бы знал, то, скорее всего открытие не случилось бы.
В рюкзачке у мальчика были тетрадка и карандаш – он взял листок бумаги и тщательно скопировал отпечаток на камне. Вернувшись в город, он показал отпечаток своему учителю биологии... Тот, в отличие от учительницы географии из женской школы, своему ученику поверил. Вместе они пошли к тому месту, где на поверхность выступала скала с отпечатком, и учитель убедился, что это не шутка, не мистификация, а самый настоящий отпечаток на докембрийской скале, которой ни много ни мало а 600 миллионов лет...
Тот самый отпечаток из Чарнвуд-Форест
Открытое мальчиком Мэйсоном животное произвело среди биологов настоящую сенсацию. Животное назвали «Чарния», в честь леса, в котором был найден отпечаток. До этой находки учёные были убеждены, что все крупноразмерные живые существа возникли в кембрийском периоде, то есть около 540 миллионов лет назад – а до этого вся жизнь на Земле была представлена только одноклеточными организмами. Найденная мальчишкой чарния (её научное название – «чарния мэйсони», в честь мальчика, совершившего открытие) стала очевидным доказательством того, что развитая сложная жизнь с многоклеточными организмами возникла на Земле задолго до кембрия!
Charnia Masoni, реконструкция
Учёные всего мира до сих пор спорят о том, что же такое представляла собой чарния, жившая 600 миллионов лет назад. Было это растение или животное? Чем и как оно питалось? С какими живыми существами это животное в родстве? Отчего оно вымерло, почему не оставило никаких потомков после себя? В любом случае, открытие школьника из Лейчестера произвело настоящий переворот в науке – если раньше учёные были убеждены, что в настолько древних скалах бессмысленно искать следы жизни, то теперь они получили безусловное доказательство того, что крупноразмерная многоклеточная жизнь тогда уже существовала, и искать её следы, даже в настолько древних горных породах, можно и нужно.