И я верю, что это знают не только советские люди, но русские в широком смысле. Именно нам выпадало спасать человечество. И мы спасали. Так и сегодня происходит. Но не все действуют так, как Баклаков, Чинков...

Да даже как Гурин не все могут. Он ведь не отрицательный персонаж, он просто не герой. Или герой, но другого сорта. А "Территория" - это "Илиада". А в "Илиаде" речь про героев. Гурин - хороший боец, стоящий в общем строю. Но он - хитроумный Одиссей. И отчасти Ахилл. Ему важнее свое.

Безупречный герой "Илиады" - Гектор. Вот это Баклаков, Чинков, еще люди. В этой илиаде они победили. Ну, это ж фантастика, пусть и на реальных событиях...

Друзья, прочтите все роман "Территория". Это божественно. И фильм новый (любой фильм хуже книги) тоже отличный. Смотреть рекомендую.

Да, еще. Задумайтесь, зачем вы тут.

Скажу честно: книга интересная, но художественная ценность ее слегка преувеличена. Довольно нестройное повествование, явные вставки баек и историй, и даже сквозит однообразность в речи героев. Все это на фоне советского трудового героизма и сплошной самоотверженности. Есть капелька дозволенной эротики в виде "острой девичьей груди".
Впрочем, повторюсь - несмотря на все эти недостатки, написана она интересно, и читая ее, поневоле проникаешься духом золотоискателей.
И пока он не выветрился, я приступил к фильмам.

Советский фильм имеет один недостаток, который его погубил - хронометраж. Автором его сценария был тот же Олег Куваев, и нестройность сюжета книги перекочевала и в фильм, а стандартный "час двадцать" скомкал и без того нестройный сюжет, настолько что концовка выглядела неестественной и пафосной, будто историю заканчивали второпях. Будь фильм хотя бы двухсерийным, или сценарий писал бы более профессиональный писатель, возможно фильм получился бы более успешным и популярным. Если оставить за скобками этот недостаток, то в целом фильм весьма неплох (с возрастом особенно начинаешь ценить старую советстую школу актерского мастерства).

И наконец, настал черед современного творения. Фильм настолько современен, что начинается с голого мужика бегущего по льду за собаками.
После первых пяти минут просмотра я мог охарактеризовать сие творение двумя словами: лубочная картинка.
Именно картинка - чистеньких красивых декораций, отфотошопленной природы и гламурных геологов.
Поселок геологов был выстроен (для декораций завезли 115 тонн леса), и выкрашен. Очевидно, что художника-постановщика взяли из какой-то рекламной студии, навеки забанили в гугле, и под страхом смерти запретили читать книгу-первоисточник. Иначе я не могу объяснить веселенькие белые оконные наличники и переплеты здания Управления (которые по книге приходилось забивать оленьими шкурами), умеренно-роскошные кабинеты Чинкова и Фурдецкова достойные какого-нибудь райкома, уютненькие обои и паровое отопление в комнате журналистки (которая является комнатой в недостроенном общежитии, где она замерзала под одеялом, обогреваясь двумя электроплитками).
Леса, трава, реки и озера поражают своей раскрашенной красотой. Кстати, о лесах. Я слегка недоумевал - откуда бы им там взяться. Оказывается, все просто: фильм снимался не в районе Территории (это примерно где городок Певек), а на полпути к ней (плато Плуторана).
Ну не долетели, подумаешь.
И, наконец, актеры. Я оставлю за кадром довольно посредственную игру некоторых. Но подбор актеров! Двух усталых, с подорванным здоровьем, начальников (Чинков и Монголов) играют "мужчины в самом расцвете сил"! Когда герой Бероева (Монголов), говорит что откажется выполнять приказ прикрывшись медсправкой, чувствуешь не сочувствие к человеку, из которого выжали все здоровье и силы, а желание дать в морду со словами "сцука, да на тебе еще пахать и пахать!".
Ходят все в белоснежных полушубках, и чистых свитерах (на минуточку, когда в книге с одного раненного товарища стянули обувь, то увидели настолько дырявые носки, что одна женщина принесла ему свои), и даже грязь и глина к ним не пристают. Единственный актер, к одежде которого нет претензий - это старик-якут Кьяе - похоже он просто снимался "в своем". Впрочем, подобные косяки привычны в российском кинематографе. Но когда я увидел Гурина в современной лыжной куртке, на пластиковой молнии, я просто офигел. В 1955году!!!

Каюсь, я не смог досмотреть. Выключил на половине.

Вообще, очень странный фильм. С одной стороны - просто великолепно подобранные персонажи: Чинкова я теперь видимо всю жизнь буду представлять с лицом Баниониса, настолько удачно он подошёл к этой роли.

Ну а бичи - вот хотите верьте, хотите - нет, но именно с такими личностями я и работал в своей геофизической жизни. Все они: и Кефир, и Бог Огня, и Малыш - они же все в моей бригаде работали! Пусть их не так звали, да и выглядели они по-другому, но это были именно они, черти! Офигенно сыгранные, а если точнее, прожитые роли.

А вот сам фильм оказался скучным и неудачно срежиссированным: что-то делают, куда-то ездят, но всё это как-то скучно, затянуто. Может, конечно, я уже привык к современному, гораздо более активному кинематографу?

Ну а теперь очень плавно перейду к новому варианту - фильму "Территория" 2014 года. Вообще-то сначала он мне не очень-то понравился, очень уж всё красивое: красивые виды, красивые палатки, даже бичи - и те красивые. Ну не бывает таких бичей в жизни, слишком уж они кинематографичны, что-ли.

Но примерно к середине фильм меня захватил настолько, что стало просто пофигу, подходит или нет Лавроненко на роль Чинкова, был-ли в то время вертолёт Ми-2 (нет), ходили-ли в те времена геологи с ППШ (вряд-ли, но кто знает, может и ходили) - всё это оказалось настолько мелким по сравнению с тем, что авторам удалось самую главную идею книги - людей, обреченных на работу. На самую лучшую и высшую в мире обречённость. Когда Баклаков писал отчёт, я вспоминал, как сам когда-то сидел над своими полевыми журналами, вырисовывая на карте контуры древней реки или вычерчивая контур алмазоносного района. Какая это радость - сделать что-то нужное и полезное. Не для себя, а для страны, для людей. Наверное, в этом и есть смысл жизни...

В общем, смотрите фильм, рекомендую его как геофизик. Очень понравилось в нём прямо любовное отношение к деталям: полевая база выглядела именно как полевая геологическая база, все эти геологические плащи, болотные сапоги, завёрнутые как положено в геологии, а не как у рыбаков, ватные спальники, полужёсткие крепления на лыжах у Гурина - господи, да неужели ещё кто-то помнит о них?! Ну а уж боевой чифирбак в руках у дяди Кости заставил меня просто-напросто всплакнуть )))

Так что можете смело смотреть: пока что это лучший фильм про геологов, который я видел. Хотя, если честно, то я их практически и не видел: то ли сложно про них фильмы снимать, то ли бояться за эту тему браться.

Вот список фильмов, которые я смотрел:

"Пропавшая экспедиция" и "Золотая речка" - в детстве одни из самых моих горячо любимых фильмов. Ну ещё бы: тут и поиски золота, и борьба с бандитами и белогвардейцами, и любовь, и замечательный актёр Николай Олялин.

"Хмурый Вангур" - фильм снят по одноимённой книге Олега Корякова. Практически дословно. Крепкий фильм, хороший, хотя работа геологов, на мой взгляд, излишне романтизирована. Хотя... Это для меня так, я к той работе привычный.

"Берег принцессы Люськи" - по одноимённому рассказу Олега Куваева. Неплохо, но тоже очень романтизировано. Вот такой я приземлённый человек ))))

Ха, вот и всё, пожалуй. можно, конечно, вспомнить "Алёшкину любовь", "Люблю, жду, Лена", но там геологи так, в фоновом режиме. Может кто ещё фильмы о геологах знает?

Что же такое «геологическое доизучение площади»? Представьте, что есть здоровенная площадь на севере Пермского края. Много лет там проводились самые разные работы: поисковые, съёмочные и даже аэрогеофизическая съёмка. В итоге получилось большое лоскутное одеяло с нестыковками, с разным масштабом и уровнем работ. И вот всё это безобразие нам нужно было не просто сшить в одно целое, но ещё и увязать с соседними картами в единое целое. Ну и впервые в то время зашёл разговор о составлении компьютерной модели, а это и мегабайты баз данных по всем проведённым там работам, и оцифровка самой карты, и подготовка её к печати… Работы нам, в общем, хватило на 5 лет с лишним. Но что-то я отвлёкся.

Так вот. С геофизикой, особенно в западной части площади был полный швах: предшественники геофизику не любили, а геологическая съёмка без неё в условиях Уральской тайги – практически деньги на ветер. Сложно связать редкие точки выходов горных пород в единое целое без данных той же электроразведки или магнитки. Так что прошлось покрывать всю западную часть геофизическими профилями. Естественно, шли они под порядковыми номерами и вот в самом конце сезона 1999 года мы добрались до геофизического профиля № 13.

Работа на любом профиле начинается с прорубки, расчистки и разметки этого самого профиля. В начале сезона я и сам выходил на эту рубку, чтобы всё объяснить и показать новичкам в бригаде, ну а к концу сезона рабочие и без меня хорошо справлялись с этой работой. Благо, к тому сезону в бригаде уже оформилось ядро из старых работяг, на которых я мог положиться. Мужики, естественно, успели похохмить по поводу несчастливого номера профиля, но были вооружены топорами, компасами, мерным шнуром и отправлены на работу.

И всё же профиль оказался с заковыркой. В первый же день они сломали топор. В общем-то дело это нехитрое: неудачно ударил или решил использовать топорище вместо рычага – вот оно и не выдерживает. Ну бывает такое! Раз в сезон. Но на следующий день был сломан уже второй топор. Мужики сослались на несчастливое число, на что пришлось пообещать, что если поломки не прекратятся, то рубить профиль они будут колунами: их то точно не поломают. Нет, у меня, как у настоящего хомяка, сушилась пара заготовок для топорищ, но два топорища за два дня – это уже явный перебор!

После моего обещания топоры больше не ломались, так что через пару дней профиль был подготовлен и настала пора для моего любимого геофизического метода – электроразведки ВЭЗ (вертикального электрического зондирования).

Суть этого метода предельно простая: рабочие расходятся из центра установки и тянут за собой провода с длинными железными штырями – электродами. Через определённые расстояния они втыкают электроды в землю, а я пускаю по проводам ток и ловлю прибором прошедший через толщу земли сигнал. По результатам зондирования всегда можно довольно точно сказать, что находится у нас под ногами до глубины этак метров 500. Просто, надёжно, элегантно.

Единственный минус этого метода – большое количество железа, которое всё время приходится тащить на себе: все эти катушки с проводами, аппаратура, батарея, стульчик оператора… Примерно как в том старом анекдоте про мужика с понтовыми часами и двумя чемоданами с батареями. Сейчас, конечно, всё компактнее и легче стало.

Работу решили начать с самого дальнего конца профиля, поскольку находился он примерно в 9 км от лагеря: 3 километра от лагеря по дороге и 6 км по самому профилю до его начала. Таскаться на такое расстояние каждый день глупо, поэтому дальний конец решили отрабатывать с выбросом, т.е. с романтичной ночёвкой в лесу под ёлочкой у костра. Так, конечно, не очень-то удобно, да и холодно бывает ночевать в лесу в конце сентября, зато какой стимул побыстрее отработать дальний участок!

А профиль нам достался прямо скажем гадостный и полностью оправдывающий свой несчастливый номер. Первые 4 километра от дороги были сплошными вырубками, и были они просто ужасными: плохо очищенными, с завалами из спиленных и брошенных деревьев, с кучами гнилых ветвей, оставшихся от разделки деревьев да ещё и густо заросшие иван-чаем и крапивой. Ходить в таких местах очень сложно, поскольку под ногами в густой траве ничего не видно, а там сам черт ногу сломит! А ведь нам предстояло там ещё и работать. Ну что же, назвался геофизиком – полезай в выруб!

В общем, подхватили мы всё своё железо и отправились на дальний конец профиля, где организовали небольшой лагерь: смастерили навес из жердей и куска полиэтилена, да накидали под него елового лапника. Чтобы мягче и теплее спалось. Ага, щас!

Лагерь мы поставили на самой границе выруба, за которой начинался настоящий, не тронутый человеком, как мне тогда показалось, лес. Вековые ели, огромные пихты: работать в таком лесу – одно удовольствие. Отдохнув в лагере после дальнего перехода, наша бригада пошла к нулевому пикету, с которого и начинался наш профиль. По пути туда я всё никак не мог нарадоваться чистому лесу, как вдруг заметил что лес стал уже совсем ухоженным. Настолько, что мне начало казаться, что деревья вокруг растут ровными рядами. Я притормозил и осмотрелся: деревья действительно были высажены, да не просто какие-нибудь ёлки, а самые настоящие липы! А они на Северном Урале встречаются примерно так же часто, как и финиковые пальмы. Деревья стояли ровными широкими аллеями и судя по размерам, высажены они были не меньше ста лет назад, ещё в царские времена. До сих пор жалею, что не прошёлся я по той липовой аллее. Что бы увидел в конце аллеи? Но время нас поджимало и разгуливать было совершенно некогда.

Самое интересное, что ни на одной карте я не нашёл никакого упоминания о жилых местах в том краю, а карт я пересмотрел много: и новых и старинных. Но ведь липы просто так никто садить не стал бы, просто потому что нужно было тащить откуда-то саженцы и ухаживать за ними, чтобы не перемёрзли они в первую же зиму. Значит и жильё где-то неподалёку должно было когда-то быть! Но где?

Мы начали работу и практически сходу порвали провод на катушке. Ну а что вы хотели? Конец сезона, провода и те уже не выдерживают нагрузки. Отремонтировал, работаем дальше. Порвали приёмную линию. Отремонтировал. Отпал электрод. Да, блин горелый, 13-й профиль!

Закончив очередную точку, я отослал мужиков на следующий пикет, а сам решил побыть немножко в раздумьях на лоне природы, благо совсем неподалёку от точки росли вполне подходящие для уединения кустики. Обдумав всё что можно, я вышел из-за куста на профиль… и не нашёл его! Ну вот нет его и всё тут!! Прошёл метров 50 – нет профиля. Развернулся, вернулся обратно – всё равно его нет! Пропал! Орать рабочим, что я заблудился, было даже как-то обидно – лес такой чистый, что заблудиться в нём вроде бы совсем нереально. Так что я начал ходить челноком туда-сюда в надежде на то, что рано или поздно наткнусь на свой профиль. Раз, наверное, на шестой своего челночного бега я наконец-то наткнулся на зарубки на дереве. Нашёл! Правда, вышел на профиль уже не позади рабочих, а впереди.

– Слышь, Иваныч! А ты чё вокруг нас кругами бегал? – спросил меня Юра Новиков, один из старожилов моей бригады. – Сидим ждём, смотрим Иваныч мимо нас прошёл и вправо ушёл, потом влево сбегал, потом опять вправо… Заблудился, что ли?

– Местность изучал, - буркнул я, садясь на свой операторский стульчик. Рассказывать что заблудился как-то совсем не хотелось. Есть у меня лёгкое подозрение, что рабочие не очень-то поверили в это объяснение, больно уж рожи у них были улыбающиеся. Ох уж мне этот тринадцатый профиль!

В общем, за два дня мы всё же умудрились отработать дальний конец профиля, хотя он, казалось, решил поиздеваться над нами по полной программе: провода рвались с регулярностью раз в полтора-два часа, обрывались электроды. А в конце второго дня зарядил мелкий противный дождь, отсырел прибор и начал нещадно бить меня током. Пора было возвращаться на базу.

Возле тента разгорелись нешуточные страсти: часть рабочих во главе с Юрой Новиковым собралась идти на базу несмотря на дождь и начинающиеся сумерки, а мы с Константином Константиновичем предлагали ещё раз переночевать на выбросе, а в лагерь идти уже утром. Нам с Костей уже не раз приходилось ночевать в лесу, так что мы нисколько не переживали на этот счёт, но наши новички Вася с Серёгой поддержали Юру. Удерживать я их не стал, всё же не дети малые, но сам остался на ночёвку.

Дождь лил всю ночь и затих только под утро. Выпив напоследок чайку, мы свернули остатки лагеря и тоже отправились на базу. Пришли мы туда вовремя – к самому завтраку. Повариха встретила нас радостным криком:

– Пришли! А ваши-то только час назад притащились, всю ночь по лесу шарахались. Сейчас отсыпаются.

В общем, не рассчитав того, что придётся 4 километра идти по вырубке, ушедшие парни не успели выйти с профиля до темноты. А впотьмах они «слетали» с профиля, потом снова его находили, снова теряли, промокли насквозь, набили шишек и насадили царапин. Так что на базу вышли в очень потрёпанном виде, а потом ещё целый день отсыпались после ночных похождений. А потом было четыре километра работы на вырубке, которые вымотали нас так, что казалось, будто дурацкий тринадцатый профиль уже никогда не закончится. Но всё-таки мы сумели его отработать! Почти…

Предпоследняя точка на профиле расположилась неподалёку от древней речной террасы. Метрах в пятидесяти от пикета земля вспучивалась резкой ступенькой, скрывавшей от нас всё, что происходило впереди. Странное место, мрачное и замшелое. Ну да нам не привыкать работать в странных местах. Я включил свой горячо любимый автокомпенсатор электроразведочный АЭ-72 и скомандовал «Вперёд!» Пара рабочих, подхватив электроды, стала расходиться в разные стороны от пикета, время от времени по команде второй пары, следящей за метками на проводах, останавливаясь и вонзая электроды в землю. Запели свою ржавую песню катушки и вскоре Константин Константинович, идущий вперед по профилю, скрылся за бугром террасы. Примерно через полчаса (а столько времени обычно уходит на одну точку) катушки с проводом размотались на свои положенные 500 метров; я снял последний замер, выключил прибор и скомандовал:

– Переходим!

Серёга Кудрявцев, потягиваясь, встал с сиденья, на которой была закреплена катушка: работяги их называли железными конями, штука, хоть и громоздкая, зато удобная: можно и сидеть и катушку крутить – всяко удобнее, чем таскать такую катушку на шее. И тут Неожиданно «конь» подпрыгнул, рванул вперёд и исчез за бугром. Наступила немая сцена…

– Иваныч, а что это было? – почему-то шёпотом спросил Серёга.

Вот бы знать! На такой рывок ни у одного рабочего сил бы не хватило – слишком тяжело на 500 метров даже провод тащить, а уж про то, чтобы его дёрнуть так, чтобы катушка улетала – тут и говорить не о чем. Больше всего это напоминало встречу катушки с машиной если бы не одно но: единственной машиной, которая здесь ездила, был Зил-130, который забросил нас сюда летом да ещё раз приезжал в начале осени с продуктами. А других машин здесь лет 30, а то и 40 не было. Со времён заброшенной зэковской зоны, на которую мы случайно наткнулись во время работы.

Подниматься на бугор за катушкой было действительно страшно, я же не знал, ЧТО меня там ожидает. Но делать нечего: всё же я начальник, не стоит свою трусость рабочим показывать. Поднялся на бугор и увидел катушку, застрявшую в ветвях здоровенной ёлки. Кое-как вытащив её оттуда (это какой же был рывок, что она так крепко застряла?!), я пошёл по проводу разыскивать Константина Константиновича. Хорошо, если он в момент рывка за провода не держался, а если держался? Оно, конечно, по технике безопасности не положено, но мало ли что.

На моё счастье Костя сам вышел мне навстречу. Живой и здоровый, что нельзя было сказать об электродах, которые он держал в руках. Толстые стальные стержни были напрочь оборваны от провода и загнуты в тугую дугу.

– Константин Константиныч! Что у тебя тут за битва произошла? – спросил я работягу, разглядывая загнутые электроды.

– Да лось со всей дури в провода влетел. Запутался в них да как дёрнул - у меня электроды метров на десять в воздух улетели!

Установка была разбита напрочь, так что ни о каком продолжении работы разговоров уже не было. Свернув работу, мы вернулись в лагерь. Так совершенно неожиданно и закончился полевой сезон 1999 года.

И хоть не верю я во всякие приметы и суеверия, но иной раз нет-нет да и вспомню этот странный 13-й профиль.

P.S. Когда-то я уже писал про этот профиль, но без особых подробностей, сейчас всё переписал полностью, надеюсь интересно получилось. А вообще - пишите, комментируйте, критикуйте. Общаться с вами всегда интересно!

В Саранах мы попали на день выборов, и по этому поводу в посёлке стоял настоящий праздник. По улицам носились сани с гармонистами и разрумянившимися от мороза, да и не только от него, девахами и парнями. Около избирательного участка толпились люди постарше, стараясь прикупить привезённые к выборам дефициты, а кого-то уже уводили домой сердитые жёны. Мы уж совсем было почувствовали себя лишними на этом празднике жизни, но тут к нам подкатил кругленький мужичок в распахнутой дублёнке.

– Что, ребята, за уваровитом приехали? – с ходу спросил он.

– Да! – ответили мы. – Вот только не знаем к кому тут обратиться.

– Ну так обращайтесь ко мне! – радостно ухмыльнулся мужичок, ослепив нас золотозубой улыбкой. – Я вас сейчас в контору отведу, а потом на отвалы пойдём. Копайтесь там сколько влезет.

По пути к конторе мужичок, разогретый принятыми на выборах горячительными напитками, рассказал нам байку, которую я запомнил на всю жизнь:

– Тут у нас копают-то издавна. Ещё Демидовы шахт да штолен нарыли, да и сейчас вовсю роют – вся земля вокруг как сыр – одни дырки да норы. А самое плохое: про половину-то этих выработок и не знает никто – где они нарыты да кем. В любой момент под землю уйти можно, да! Бывали случаи…

Тут как-то молодой маркшейдер (это что твой геодезист, только подземный) приехал, только-только диплом получил. А тут как раз и случай ему представился отличиться. Били штольню рабочие, да наткнулись на какую-то заброшенную выработку, неизвестно кем и в какие времена выбитую. Ну и само собой ни на каких планах не указанную. Вот нашего молодого специалиста туда и послали на разведку. Вооружился он фонарём, да и отправился в путь-дорожку. Идёт, абрис по пути составляет и вдруг слышит, вроде как копыта вдали цокают. Встал, прислушался – тишина. Пошёл – опять впереди стукоток по камням послышался. То ли почудилось, то ли на самом деле кто-то там впереди по штольне бегает. Ага, по заброшенной-то! И страшно, и работать надо. А вдруг это вода капает? Свои же мужики засмеют, если сбежишь. Вздохнул парень да и пошёл дальше, да только не далеко ушёл: теперь уже точно услышал, что кто-то ему навстречу бежит! Поднял он фонарь повыше, а на него из темноты светящиеся глаза смотрят. А над ними – рога! Не выдержал маркшейдер, да и рванул обратно что было сил. А цокот-то за ним. Догоняет! Всё ближе и ближе подбирается! Так и бежал парень до самой свежей выработки, где уже свет нормальный проведён. Только там и оглянулся. Мама родная, а за ним по пятам огромный козёл несётся! Долго ещё парня после этой истории потряхивало.

Козла, конечно, наружу вывели и даже хозяйку его нашли: она-то всё на соседа грешила, что тот её козла прибил (больно уж у козла нрав суровый был). А козёл-то, как оказалось, в старую штольню провалился да и бегал по ней дня четыре, пока маркшейдера не услышал. Да на радостях к нему и побежал. Так что ребята, гулять - гуляйте, да под ноги посматривайте, чтобы как тот козёл под землю не уйти, - не особо логично закончил свой рассказ мужичок.

За разговорами мы и не заметили, как дошли до конторы. Мужичок, оказавшийся каким-то не очень маленьким начальником, провёл нас в маленький горный музей, расположившийся в здании, а затем выписал пропуск, разрешавший нам выход к отвалам.

Ох и наломали мы тогда камней! Хромит – камень очень тяжёлый. А брали мы практически все камни, на которых была хоть какая-то зелень. Часть найденных образцов потом отдали в минералогический музей университета, часть раздали по знакомым, что-то со временем было выброшено… Так что осталась у меня одна-единственная уваровитовая щётка, как воспоминание о временах моей бесшабашной юности.

А в Саранах сейчас уваровита не найти – в 90-х годах выгребли всё подчистую, даже дорогу с рудника до железной дороги перелопатили в поисках «уральского изумруда», как иной раз называют уваровит. Дорогой этот камешек, дорогой. Да и не найдешь его уже.

Ну вот, такой маленький рассказик получился. Не всё же картинками своими хвастаться. Читайте, комментируйте, критикуйте - мы с вами очень хорошо общаемся!
А картинки я ещё буду выкладывать, даже не надейтесь )))