Скрип-скрип. Скрип-скрип.
«Ветка, – подумал я. – Это просто ветка».
– Эй! Псс, – раздалось из-за окна.
Не ветка. Черт.
Я нехотя встал и подошел к окну. Отодвинув штору, я сразу увидел два горящих глаза, похожих на угольки в жаровне. Зачем он опять пришел?
Косматая лапа поднялась в приветственном жесте, на страшной морде появился оскал, видимо, означавший улыбку. Я закатил глаза и открыл окно.
– Ну, чего тебе?
– Привет, Тони! – прорычал мой незваный гость. – Я, это… Пришел вот, повидаться.
– Я же сказал тебе не приходить! – зашипел я. – А если кто-то увидит?
– Да я проверил все, тут никого. А твои родители спят, я слышу их дыхание. И почему не приходить? Мы же друзья!
– Человек и оборотень – не друзья, Волк, – я с трудом сдерживался, чтобы не закричать. – Я сам видел, как ты чуть не сожрал того охотника.
– Так я, это… – замялся оборотень. – Не сожрал же. Ты меня остановил. И спас. Забыл, что ли? Потому мы друзья. Я тебе жизнью обязан, Тони.
Да, спас. Пару дней назад волей случая я набрел в лесу на это чудище, застрявшее в капкане, и сначала подумал, что это обычный волк. Только хотел дать деру, как он обратился ко мне с просьбой помочь. Я чуть богу душу не отдал. Но в его глазах стояли слезы, он скулил от боли, и я… Добрый я, черт возьми. Вот и помог.
А теперь он думает, что мы друзья, и тягается ко мне чуть ли не каждую ночь.
– У оборотней свои законы, – продолжал Волк. – Если человек помог, то он уже не еда, он – друг. Хочешь не хочешь, но мы связаны, Тони.
Я вздохнул. Видимо, придется мне принять этот факт.
***
Со временем я привык к обществу Волка. Он приходил по ночам, и мы вели долгие разговоры. Я узнал, что его выгнали из стаи за то, что он был слишком гуманным. Стыдливо опуская глаза, Волк признался, что никогда не ел людей.
– Жалко как-то, – вздохнул он. – Вы забавные.
А еще Волк рассказал, что не превращается в человека – у него была какая-то редкая форма ликантропии.
Он просто был одинок и хотел найти друга. И нашел – меня.
Волк считал, что несет за меня ответственность. Иногда я замечал взмах его хвоста среди деревьев, когда шел из школы. Он приглядывал за мной. Чаще меня это злило – я что, беспомощный, и не смогу за себя постоять? Что он носится со мной, как нянька! Но однажды это и правда пригодилось.
Я возвращался домой, когда меня обступили трое парней постарше из нашей школы. Неприятные ребята, которые часто задирали тех, кто слабее их, приставали к девчонкам и вообще вели себя как полные сволочи. Раньше мне удавалось как-то обходить их стороной, но все бывает впервые.
– Привет, Тони, – ухмыльнулся здоровенный рыжий детина без переднего зуба по имени Питер. Он был у них главным. – Как дела в школе?
– Отвали, Питер, – буркнул я.
– А то что? Мамочке пожалуешься? – заржал Колин, бывший футболист, которого выперли из команды за постоянные драки. – Слыхали, парни? Наш Тони уже намочил штанишки и побежит домой плакаться мамуле!
Третий, Винс, ничего не сказал. Он вообще был скуп на слова, но его голубые глаза, такие светлые, что казались совершенно прозрачными, наводили ужас.
Они начали толкать меня. Я не удержался на ногах и плюхнулся прямо на задницу. Парни заржали еще громче. Сгорая от унижения, я попытался подняться, но Питер снова толкнул меня в спину, только уже сильнее, и я упал, больно ударившись коленом.
– Так-так, – протянул Колин, – кажется, малыш Тони совсем не может встать. Поможем ему, парни, что скажете?
Он наклонился ко мне, и я зажмурился, ожидая удара, как вдруг услышал рычание.
Из кустов вырвался Волк и налетел на Колина, сильно ударив лапами в грудь. Тот упал, а оборотень навис над ним: с оскаленной морды капала слюна, глаза угрожающе сверкали. Он щелкнул зубами возле самой шеи Колина.
– Мамочки! – пискнул бывший футболист. Его штаны подозрительно потемнели в области промежности.
– Волк, нет! – прикрикнул я.
Оборотень повернул морду в мою сторону и подмигнул. Он слез с Колина и направился в сторону Питера и Винса, тихо рыча. Они стали медленно пятиться, в панике поглядывая на меня.
– Отзови свою псину, Тони! – вскрикнул Питер. – Она же нас покалечит!
– Господи, ну и чудище, – прошептал Винс.
– Отзову, если вы пообещаете больше никого не трогать. Не приставать к девчонкам, не отбирать деньги у малышей и не задирать тех, кто младше и слабее вас, – сказал я, отряхиваясь и потирая ушибленное колено.
– Пошел ты! – рявкнул Питер, но как-то не слишком уверенно. Он поднял Колина, который рыдал от страха, и они бегом бросились прочь.
– Догнать? – спросил Волк.
– Нет, пусть идут. Они же трусы. Как бы ни выпендривались, а теперь вряд ли будут вести себя так же нахально.
Мы двинулись в сторону дома. Волк шел рядом, как обычная собака.
– Извини, что не сразу подоспел, – тихо сказал оборотень. – Я, в общем… Там, это…
– Да говори уже, – вздохнул я.
– Бабочка красивая летала, засмотрелся, – пробормотал Волк. – Она еще на нос мне села, ну и я…
Я засмеялся.
– Ты не злишься? – обрадовался он. – А слыхал, как тот, с рыбьими глазами, меня чудищем назвал? Я страшный, правда? – оборотень гордо приосанился.
– Правда, правда, – все еще смеясь, согласился я. – А еще – теперь ты спас меня.
– Для того и нужны друзья, верно? – подмигнул мне Волк.
Я кивнул, и мы пошли домой. Мальчик и его Волк.
© Рита Шапочка
