Привычные вещи никого не удивляют. Даже если они невозможны. Ну, типа фантазий, воспоминаний или сцен будущего — возникающих прямо посреди переживания т.н. "объективной действительности".
И ладно бы ещё нереальное, то и дело возникающее в реальном.
Если и сам вот этот прямо воспринимаемый вокруг мир, вместе с тем, кто в нём якобы находится, представляет собой ум — он же должен, по идее, растворяться так же легко, как любое воображение, фантазия, грёза.
Вся эта грубая материальность должна исчезать без следа, если переживаемый мир является умом. Так?
Но ведь он растворяется! И это вполне обычный опыт, каждому хорошо знакомый.
Мало того, что он элементарно замещается любой другой виртуальностью — той же фантазией, если ей всё внимание уделить, сюжетом фильма или книги, даже компьютерной игрой — на какое-то время полностью пропадает из восприятия.
Так он ведь, окружающий мир этот самый, и на время ночных сновидений исчезает. И если закрыть глаза и уши — тоже отчасти пропадает. А если ещё вспомнить, откуда тут взялись глаза и уши, почему они именно такие и ЧЬИ они на самом деле — можно нехило так прифигеть от догадки, что всю жизнь наблюдалась не моя жизнь. Вообще ничья, да и не так, чтобы прямо вот жизнь...
Предполагаемый "мир сам по себе" никуда, конечно, не девается, когда по той или иной причине утихает или вовсе не создаётся его индивидуальное отражение. Но во-первых, мы же знаем, чем на самом деле является этот мир вне восприятия, мир-как-таковой: там магнитные поля, радиоволны, кванты и реликтовое излучение, темная материя и темная энергия, квазары и пульсары и ещё целая куча разнообразной фигни, про которую даже слов не придумали, причем всё это одномоментно и внутри себя цельно, да вдобавок никакого размера не имеет, при всей своей громадности.
Это было во-первых. А во-вторых, мы же сейчас про тот мир, который непосредственно доступен говорим, так? И если вот это непосредственно доступное может настолько легко из восприятия исчезать — не такое уж оно, получается, было и реальное. Вроде, так.
Так вот о персонаже, вынужденном, как кажется, пожизненно тащить на себе груз забот и ответственности в этом якобы реальном мире, как бы прямо доступном чувствам.
Он ведь, персонаж этот по имени "я", или тот организм, с которым это "я" ассоциировано, — тоже, как бы это помягче... воспринимается. И тоже может исчезать или замещаться каким-то другим. Ну, замечали, наверное.
Но, за исключением таких передышек, — постоянно здесь, реальный как гвоздь. Примерно как вот этот окружающий меня сейчас мир, ага, со всеми его драмами и ужасами. И со всеми удовольствиями, предвкушаемыми или вспоминаемыми. Со всеми целями, задачами необходимостями и так далее. Ну, понятно, в общем, неча тут смозоливать — всего навидаетесь, всё испытаете. Нешто можно без этого? А?
И знаете что. Если начать искать, что же тут в свете всего выше- и нижеизложенного является по-настоящему реальным — реальным в подлинном смысле слова — получается, что кроме как на спокойную ясность тут опереться и не на что.
Ту самую спокойную ясность, которой наблюдается любой персонаж в любой версии его мира, независимо от степени зыбкости последнего.
И если просто обратить внимание, между вами и этой самой ясностью вот прямо сейчас нет никаких преград. И никогда не было.