Heather Horton "Grandmother with Knives," 2024

Помимо всего прочего, мне прописали лечебное плавание в бассейне. А плаваю я очень плохо, почти и не плаваю вовсе, поэтому и не хожу в такие заведения, стесняюсь. Но тут решил, раз за всё уплочено, тем более ещё и не мной, надо идти.

Уже с самого утра бассейн атаковали бабки. По неровной водной глади плавали струпья омертвевшей кожи и чья-то потерянная вставная челюсть. Но пути назад не было.

Я спустился в бассейн с наименее глубокой стороны и стал плюхаться как обычно делают дети. Плыть я не мог. Во-первых, я не был уверен в глубине бассейна и это меня сильно пугало, во-вторых, старые акулы так и кружили вокруг меня будто я единственный матрос с утонувшего корабля. В их глазах читалось "добыча!".

А потом, будто понимая мою боязнь, ко мне причалила бабуля. На голове её была шапочка, похожая на вывернутый наизнанку использованный рельефный гондон, возможно даже с усиками. Хотя усики были у самой бабули.

Встав передо мной как Черномор, она оказалась огромной. Выше меня на четверть головы,с огромными вставными челюстями, которыми можно перегрызть якорную цепь. Валентина Петровна, представился мне этот айсберг женского пола. Я ответил что-то не членораздельное, чтобы потом старуха не смогла использовать моё имя в своих заклинаниях.

"Поплыли, я тебя научу",- сказала она мне,-"это легко. Ложись на живот, а я буду тебя направлять и поддерживать".

Меня как будто загипнотизировали и я послушно лег на живот. Валентина Петровна положила под меня свои огромные руки, одну под грудь, а вторую под самый поплавок. Причём за время тренировки её вторая рука уже оказалась в моих шортах и держала поплавок так крепко, что я при всём желании утонуть не смог бы этого сделать.

Моим успехам радовались все проплывающие мимо старые посудины. Радовались явно от зависти. В своих жеванных старых шапочках они были похожи старых выброшенных на свалку кукол. На воде появлялось всё больше мёртвой кожи и выпавших челюстей.

"Кажется я научился",- пропищал я как комарик, пытаясь хоть как-то вырваться из цепких рук псевдо тренера.

"А мне кажется, пока ещё нет",- и Валентина Петровна так крепко сжала мой поплавок, что у меня потемнело в глазах.

Все отведенные на плавание пол часа я был ни жив ни мертв. А когда освободился, то пулей вылетел из бассейна в раздевалку. Я даже не стал принимать душ, переоделся и побежал в свой корпус. Там в номере под одеялом я долго дрожал, а в голове пульсировала только одна мысль: а что если...что если...что
..и у меня встал. У меня был такой стояк, что им можно было бы рубить головы будь я самураем. А потом я дрочил, не щадно, беззаветно, упорно и три раза кончил, от чего моё одеяло стало липким и неприятным.

Потом я стёк на пол. Пролежал так минут пять или может чуть больше. Переоделся и пошёл на завтрак.

Каково же было моё изумление, когда за столом я увидел новую соседку, её, тренера, Валентину Петровну. Она улыбалась мне своими лошадиными зубами, а я так и не смог проглотить ни крошки.

После чего я упал в обморок и у меня случился нервный срыв , а потом меня отнесли в ванну с нарзаном. Но это уже совсем другая история.

"Бабушка", Холст-масло, 55*100
Картина одна из трех созданных для выставки ЧБ искусства в краснодарском ТЦ "Галерея". Организована галереей "Особнякъ", г. Краснодар

В стороне от двухэтажного деревянного дома, построенного женщинами-торфяницами после войны, под ветками- лапами высоких елей стоял огромный стол с лавками вокруг на деревянных опорах, вкопанных в землю. Конструкция выглядела очень надежно и летом, в выходной день наши бабушки и дедушки собирались за ним и играли в лото на деньги. Нет, не подумайте, это было вовсе не деревенское казино, ставки были чисто символическими- одна копейка на кон с участника с правом прекратить игру по первому желанию, никто не принуждал.

На всю деревню раздавался голос очередного ведущего, который выкрикивал цифры, указанные на маленьких деревянных бочонках, которые вытаскивались рукой один за другим из тряпичного мешочка, а в это момент участники внимательно закрывали выпавшие цифры на своих карточках, кто чем: монетками, пуговицами, камешками- всем, что было под рукой. Вдруг, раздавался восторженный крик победителя, первым собравшего полный ряд на карточке. Другие участники в этот момент сразу начинали пристальную проверку, сверяя цифры ряда с цифрами на бочонках во избежание подвоха. Некоторые бубнили, укоряя ведущего, что надо лучше помешивать бочонки в мешке, и, наконец, подтвержденный победитель получает кучку с копеечными монетками, расплываясь в улыбке до ушей. Мы с пацанами сидели на лавке недалеко и внимательно наблюдали за ходом игры, понимая, что если выигрыш будет на мужской стороне, то, скорее всего, после турнира гонец отправится к моей бабуле за самогонкой, тут было главным- не упустить момент, и сразу после окончания игры, как только народ разойдется, быстро нырнуть под стол.

Зачем же мы ныряли под стол?  Дело в том, что стол был сколочен из самой обычной обрезной доски, которая со временем ссохлась, и между дощечками образовывались зазоры, в которые, порой, проваливались мелкие монетки. Мы руками расчищали пыль, пытаясь их найти, кто был шустрее, тому везло, ведь тогда билет в кино в деревенском клубе стоил пять копеек, а на вечерний сеанс с дискотекой -10 копеек, а это уже считалось высшим пилотажем, попасть на дискач, где танцуют взрослые парочки, а потом наблюдать во время киносеанса, как они там обнимаются и целуются на заднем ряду. Важно было успеть перешерстить всю землю, потому что вскоре за стол приходили мужики и гудели, пока не стемнеет. Даже найти одну копейку для нас уже считалось за радость, а если пять- то это праздник. Помню, что мой товарищ в ходе таких поисков поставил абсолютный рекорд- 12 копеек.

Подвыпившие мужики не успокаивались и играли в карты, тут ставки были больше и проблем больше. Первая традиционная закономерность- самогона никогда не хватало, поэтому в этот вечер у бабули был хороший улов- деньги она брала редко, более просила помочь перепахать огород или сено привезти- не отказывали. Если мужики перебарщивали со спиртным, дело могло дойти до драки, но вопрос разрешался очень быстро. Как только начинались шум и крики, из подъезда выходила тетя Галя, и если она начинала ругаться, то ни один мужик не мог рта раскрыть, просто сразу уходил за сараи. Поговорили на лавке, что она отбывала наказание в лагерях, но человеком она была очень добрым и справедливым, детей очень любила, а вот смутьянов и пьяниц быстро ставила на место своими выражениями, хлеще ледяного душа, как пульнет, чище, чем обухом по голове.

Так люди жили годами: ссорились, мирились, играли в лото, ходили по выходным и праздникам в сельский клуб, все было по-доброму, а нам, приезжим городским мальчишкам, знай одно- посмотреть, что же там происходит на вечернем сеансе на заднем ряду.