Старушка

Аккуратная старушка жила в одном старинном русском городе в двухэтажном доме на втором этаже. Это была очень милая старушка, худенькая, хрупкая и вовсе не похожая на тех сердитых бабок, лица которых изуродованы глубокими складками и представляют собой жутко неприятную маску недовольства. Нет, лицо этой старушки было покрыто мелкой-мелкой сеточкой морщинок, которые от улыбки становились не глубже, а наоборот, глаже и незаметнее.  А старушка часто улыбалась. Аккуратная старушка носила платья серо-голубого цвета и исключительной белизны крахмальные передники. Из глубоких карманов этих передников она часто доставала конфеты и сухарики и угощала встречных детей. Старушка любила детей всех возрастов и характеров, даже капризуль и отпетых хулиганов. А еще старушка любила котов.
В ее маленькой квартирке жили два кота. Один - серый-полосатый вальяжный барин, гордо носивший хвост, другой - белый в черных пятнах безобразник, разбивший немало фарфоровых вазочек, стоявших на полочках старинной горки.
У старушки была мечта. Она мечтала жить в многоэтажном доме, на самом высоком этаже. Старушка собирала фотографии небоскребов и воображала, что ее квартирка находится на 124 этаже. Оттуда - думала старушка - ночью прекрасно видны звезды. Там - думала старушка - воздух свеж и прозрачен, а свет солнца нежен и весел. И к тому же - думала старушка - бог совсем близко, и кто знает, может быть, с ним можно будет даже и поговорить когда-нибудь, звездным ясным вечером.
И так она мечтала, сидя у открытого окна и слушая крики мальчишек, игравших во дворе в футбол, покуда однажды один из этих крепких футболистов не зафинтилил мяч прямо в голову аккуратной старушки. От мощного удара старушка немедленно умерла. Два кота - серый и пятнистый - подошли к старушке, обнюхали ее доброе лицо в тонких морщинках, и приняли ее легкую душу. И так легка была эта душа, что подняла в воздух обоих котов, вынесла их из маленькой квартирки и унесла наверх, в неведомое. Может быть, к богу. А может быть, на 124 этаж небоскреба.

За холмами у реки на лесной опушке
Дом бревенчатый стоит маленькой старушки.
Быт не хитрый - печь да стол, лавка из березы,
В гости к ней никто не шел, пересохли слёзы.
Ведь в глуши совсем одна столько лет томится,
Сядет было у окна, вдаль не наглядится.
Вдруг там кто-то к ней идёт и рукою машет,
Может что-то принесет, новости расскажет.
Но безлюдно вдалеке и пуста дорога.
И сидит она в тоске, чахнет понемногу.
Перед сном свечу зажгла, печку затопила,
А вокруг сплошная мгла, не изба - могила!
Вдруг мохнатый мотылёк об окно забился,
Прилетел на огонек или заблудился.
И старушка впопыхах створку приоткрыла.
Со слезами на глазах мотылька впустила.
Тот впорхнул немедля в дом, сел на стол у свечки
И окутался теплом от старинной печки.
А старушка не дыша рядышком присела,
Хоть какая, но душа в дом к ней прилетела.
Так сидела до утра и вела беседу,
Рассказала что смогла: про детей, про деда;
И про выпечку на Спас выдала секреты;
И про терпкий хлебный квас. Он вкуснее летом!
Незаметно за окном утро проступило,
А старушку тихим сном за столом сморило.
Мотылька уж след простыл, будто не бывало,
Полетел и все забыл, что ему сказала.