Вчера в очень оживлённой интернет-беседе услышал следующий тезис:
«Мы живём в эпоху мракобесного застоя, когда человек уже не знает, кому и во что верить. Этим умело пользуется религия, ставя церкви на каждом шагу в угоду своему богу».
Как вы уже поняли, спор там был религиозный с нотками политической повестки. У нас же все вдруг стали философами и теологами, ни единой книжки не прочитав. В том же споре один читатель приводит пример, что даже Эйнштейн верил в бога и чуть ли не на смертном одре признал существование всевышнего.
«И тут я такой: стоп! Что вы такое несёте!»
В попытке доказать свой взгляд на мироустройство многие идут на очень низкие приёмы.
Взять, к примеру, солнце нашей поэзии — Александра Сергеевича Пушкина. В одном лагере он предстает едва ли не вольтерьянцем-скептиком, цитирующим «Звезду и Скарабей» и ироничные строки о «том, что небеса изобретены человеком». В другом — ему приписывают почти старообрядческую набожность, находя глубокую, выстраданную веру в его поздней лирике, в «Отцах-пустынниках» и стихах, написанных в роковом 1836 году. Каждая сторона с торжеством предъявляет свой набор цитат, тщательно отобранных фактов и вырванных из потока жизни биографических фрагментов.
То есть условно можно взять любого знаменитого человека, который публиковался, вырвать парочку фраз и запихнуть его в свой идеологический пузырь. Этого почти всегда достаточно, например, чтобы убедить невежественную публику в своём взгляде, ведь она книг не читает и справок в интернете не наводит.
Вот и с Эйнштейном уже второй век ох как зло шутят. А ведь он в одном из своих писем черным по белому пишет:
«…Я — хотя я был ребёнком нерелигиозных родителей — был глубоко религиозным до 12 лет, когда моей вере настал резкий конец. Вскоре, благодаря чтению научно-популярных книг, я стал убеждаться, что многое в библейских историях не может быть правдой. Следствием этого было прямо-таки фанатическое свободомыслие, соединённое с впечатлением, будто государство обманывает молодёжь; это был сокрушительный вывод. Такие переживания породили недоверие ко всякого рода авторитетам и скептическое отношение к верованиям и убеждениям, жившим в окружавшей меня тогда социальной среде.
Этот скептицизм никогда меня уже не оставлял, хотя и потерял свою остроту впоследствии, когда я лучше разобрался в причинно-следственных связях.
Мне вполне ясно, что утраченный таким образом религиозный рай молодости являлся первой попыткой освободиться от оков «личного эго» от существования, в котором доминировали желания, надежды, примитивные чувства.
Там, вовне, был этот большой мир, который существует независимо от нас, людей, и является огромной вечной загадкой для нас, доступной, однако, по крайней мере отчасти, нашему восприятию и нашему разуму.
Созерцание этого мира манило освобождением, и я скоро убедился, что многие из тех, кого я научился ценить и уважать, нашли свою внутреннюю свободу и уверенность, отдавшись целиком этому времяпрепровождению. Мысленный охват в рамках доступных нам возможностей этого внеличного мира, который представлялся мне наполовину сознательно, наполовину бессознательно как высшая цель.
Те, кто так думал, будь это мои современники или люди прошлого вместе со сделанными ими выводами, были моими единственными неизменными друзьями. Дорога к этому раю была не так удобна и завлекательна, как дорога к религиозному раю, но она оказалось надёжной, и я никогда не жалел, что выбрал её».
Человек, желающий познать истину, не верит, а ищет. На поиски уходит вся жизнь целиком, и это довольно сложно, чем принять религиозную истину пыльных книг прошлого. Об этом и пишет Эйнштейн, говоря о своей вере.
Религия не основа, наука не всегда истина, но поиск
Наши познания о мире часто ограничены горизонтом собственного опыта, и чтобы прорваться к фундаментальным истинам, требуются титанические усилия разума, целая жизнь, отданная без остатка исследованию. Не каждый готов на этот подвиг аскезы мысли.
Чаще лучше принять то, что сказано и создано до тебя, чтобы проще прожить эту жизнь, а религиозная вера в этом плане всегда была на первых местах.
Поэтому душа, жаждущая ясности и простоты, инстинктивно ищет короткий путь. Она выбирает объяснения, которые не доказываются сложными формулами, а ощущаются на глубинном, интуитивном уровне — то, что «подсказывает сердце». Эти внутренние, сокровенные чувства становятся для человека его личной, нерушимой истиной. Но в этом и заключается вечная трагедия человеческого взаимонепонимания: ведь у каждого — своя бездна внутри, свои ключи к постижению мира.
Эти абстрактные, глубоко личные понятия, возведенные в абсолют, возможно, и являются той стеной, что разделяет великие религии мира. Они говорят на разных языках души. Индуизм с его многоликим пантеоном и учением о карме и буддизм с его путем к Просветлению и отрицанием вечного «Я» могут смотреть на одну и ту же вершину человеческого духа, но описывать ее совершенно разными словами.
И даже внутри, казалось бы, единого учения — христианства — нет монолита. История раскалывала его на мощные ветви: это не просто разные обряды, это разные вселенные смысла. Строгая иерархия Католицизма, мистическая соборность Православия, древняя изолированность церквей, особая христология Ассирийской церкви и радикальный личный поиск в Протестантизме — все они по-своему ищут ответ на один и тот же вечный вопрос.
Именно этот калейдоскоп противоречивых истин, вероятно, и подтолкнул молодого Альберта Эйнштейна к выбору.
Его пытливый ум, искавший не утешительных сказок, а единой, универсальной и прекрасной в своей логике картины мироздания, не мог удовлетвориться догмами, ведущими к распрям. Он отринул «религиозную шелуху» — конфликты интерпретаций и обрядовые предписания, — чтобы полностью погрузиться в язык, понятный всей Вселенной: язык математики и физики.
И этот путь, путь чистого познания, позволил ему услышать ее музыку и расшифровать ее тайные законы, подарив человечеству прорывы, навсегда изменившие наш мир.
Как коверкают цитаты Эйнштейна в угоду религии
Заходим на религиозный форум и видим как спорщик приводит странную цитату ученого:
На самом деле это фейк, который распространяется довольно давно. Более того, этот фейк часто висит на верхней полосе религиозных сайтов, мол смотрите, даже гении верили в Господа нашего.
22 марта 1954 года Эйнштейн общался с представителем американской прессы. В беседе он выразил те же мысли, которые уже сформировал в молодости. Однако издание исказило его слова, представив ученого как религиозного и глубоко верующего человека. Это вызвало недовольство у Джозефа Диспентиере, машиниста и любителя физики, который был атеистом и разочаровался в статье. Уже 24 марта Эйнштейн ответил итальянскому рабочему:
«Это, конечно, ложь, что Вы читали о моих религиозных убеждениях, ложь, которая систематически повторяется. Я не верю в персонифицированного Бога и никогда не отрицал этого, но выразил это отчётливо. Если во мне есть что-то, что можно назвать религиозным, то это, несомненно, беспредельное восхищение строением Вселенной в той мере, в какой наука раскрывает его».
Как вы понимаете, Эйнштейн боролся с религиозным мракобесием ещё при жизни и хорошо понимал, что важно оставить после себя как можно больше конкретики в своём взгляде на религию, чтобы тем самым не становиться предметом пропаганды. Его фраза «Бог не играет в кости» тоже звучит по-другому. Вот как он сказал на самом деле:
«Квантовая механика заслуживает большого уважения. Но внутренний голос подсказывает мне, что это еще не идеал. Теория многое открывает, но не приближает к разгадке тайны Всевышнего. Что касается меня, то я по крайней мере убежден, что Он не бросает кости».
Здесь надо быть очень внимательным, ведь в контексте кажется, что ученый говорит про персонифицированного бога, который якобы создал наш мир. Ответ мы находим в тех же письмах Эйнштейна:
«Слово "Бог" для меня всего лишь проявление и продукт человеческих слабостей, а Библия — свод почтенных, но всё же примитивных легенд, которые, тем не менее, являются довольно ребяческими. Никакая, даже самая изощрённая, интерпретация не сможет это (для меня) изменить. Эти изощрённые интерпретации очень разнообразны по своей природе и почти не имеют ничего общего с исходным текстом. Для меня иудейская религия, как и все другие религии, является воплощением самых детских суеверий».
Проще говоря, Эйнштейн считал любую религию «прелестной сказкой для взрослых». Для гения ответы, которые дают религиозные книги, не являются удовлетворительными. Он всегда в поиске непостижимой истины, поэтому, возможно, в своих изысканиях уходит чуть дальше, чем тот, кто молится на иконы или статуэтки богов.
Мой телеграмм канал, посвящённый мракобесию, лженаукам и пр. - Дмитрий Джулиус