Плесневая революция
Валера читал объявление уже третий раз, качая головой и хихикая. «Внимание!!! Уважаемые жители!!!» — кричали жирные буквы с подъездной двери. Далее шла какая-то ахинея про повышенную активность клопов, тараканов, плесени и прочей нечисти с 22 по 31 августа. И самое смешное — про «сан.обработку квартир» и заявки диспетчеру.
— Вот дураки, — фыркнул Валера, доставая ключи. — Плесень активизировалась! Может, еще мышам объявим войну? Или договор с пауками подпишем?
Он с треском оторвал объявление и скомкал его. Чушь собачья! У него в квартире идеальная чистота, и никакая плесень ему не страшна. Вон соседка тетя Клава, наверное, написала — у нее в ванной уже лет десять грибковые джунгли растут.
Но через неделю Валера понял, что смеялся зря.
Все началось с небольшого зеленоватого пятнышка в углу ванной. Обычная плесень, подумал он, и плеснул сверху «Доместосом». Но назавтра пятно не только не исчезло — оно увеличилось вдвое и приобрело странный фиолетовый оттенок.
— Ну и хрень, — буркнул Валера, доставая более мощную химию.
На третий день плесень покрыла половину стены и начала издавать тихое шипение. Валера прислушался — показалось или нет? Но когда он наклонился ближе, плесень дернулась, словно пытаясь убежать от его лица.
— Бля! — отскочил он. — Что за...
Плесень замерла. Валера потер глаза.
— Наверное, недосыпаю. Работа достала, вот и глюки пошли. — Но когда он отвернулся к зеркалу, в отражении увидел, как пятно медленно расползается дальше.
К выходным плесень завладела всей ванной и начала наступление на коридор. Она двигалась со зловещей целеустремленностью, обходя препятствия и словно изучая планировку квартиры. Валера попытался соскрести ее шпателем, но плесень уклонялась от инструмента с почти человеческой ловкостью.
— Охренеть, — прошептал он, когда плесень окружила его ноги и начала подниматься по штанинам.
Он попытался убежать, но споткнулся о плесень и та мгновенно покрыла его целиком. Валера сначала испугался, но потом почувствовал странное спокойствие. Его мысли стали медленными и тягучими, как мед. В голове зазвучал тихий голос:
«Не сопротивляйся, Валерий. Мы — будущее. Мы — эволюция».
— Мы... — эхом повторил Валера своим голосом, но это уже был не только он.
Через три дня соседи забеспокоились. Тетя Клава постучала в дверь — никто не открыл. Вызвали слесаря, вскрыли замок и обомлели. Вся квартира была покрыта пульсирующей плесенью, которая медленно сочилась под дверями других квартир.
— Валерка! — закричала тетя Клава. — Ты живой?
Из глубины плесневых джунглей донесся его голос, но странно измененный — с булькающими нотками:
— Живее всех живых, Клавдия Петровна. И скоро вы тоже... присоединитесь.
Жильцы в панике разбежались, но было поздно. Плесень уже просочилась в их квартиры через вентиляцию, щели в стенах, даже через замочные скважины. За сутки весь подъезд превратился в огромный организм, управляемый единым сознанием.
— Мы — коллективный разум, — объяснял Валера журналистам через окно (те держались на почтительном расстоянии). — Мы не убиваем. Мы улучшаем. Присоединяйтесь к нам добровольно.
Городские власти попытались сжечь дом, но плесень оказалась огнеупорной. Более того — она питалась пеплом и становилась еще сильнее. Когда военные и пожарные подошли слишком близко, плесень и ее споры окутали их, и через час они уже проповедовали плесневую философию пацифизма.
— Мы устали от хаоса индивидуального существования, — вещал бывший начальник пожарной части. — Коллективное сознание — это мир и гармония!
СМИ окрестили это «Плесневой революцией». За месяц грибок захватил весь город. Москва пыталась ввести карантин, но споры разносились птицами, грузовиками, поездами. Через полгода зеленая волна докатилась до Европы.
Президенты собирались на экстренные совещания, но один за другим присоединялись к коллективу. Плесень была убедительна: она обещала конец войнам, голоду и одиночеству.
«Зачем страдать в одиночку, когда можно мыслить вместе?»
Последним сопротивлялся японский император. Он заперся в бункере и кричал в микрофон:
— Это конец человечества! Мы потеряли индивидуальность!
Но плесень просочилась даже туда. И когда императора покрыло зеленоватым налетом, он вздохнул с облегчением:
— Наконец-то... покой...
Через год планета стала единым организмом. Города превратились в огромные нервные узлы, а люди — в счастливые клетки общего тела. Плесень решала глобальные проблемы за секунды, ведь миллиарды мозгов работали как один.
На орбите Земли до сих пор висит космическая станция с последними «дикими» людьми. Они смотрят на зеленую планету внизу и спорят: лететь назад или искать новый дом среди звезд?
А в московском подъезде, на месте того самого объявления, теперь висит новая табличка: «Добро пожаловать в Коллектив! Сопротивление бесполезно. Членство обязательно».
И внизу мелким шрифтом: «П.С. — Валера был прав. Мы действительно дураки. Но теперь мы умные дураки. И нас много».
Плесень победила не силой, а логикой. И знаете что? Возможно, она была права.
