Кажется, что ездить в автобусе — дело нехитрое. Подумаешь, разве трудно дождаться свой номер, зайти, расплатиться и выйти на нужной остановке? Конечно, не всегда автобус приходит сразу, и влезть в него бывает весьма проблематично. Но это мелочи жизни, которые бывалые горожане обычно стоически переносят. Разумеется, в утренне-кофейных (а иногда даже и обеденных) диалогах может проскользнуть несколько несвежая острота о количестве пассажиров на квадратный сантиметр злосчастной маршрутки. Или даже яростный, полный негодования возглас, оповещающий всех о вопиющем бардаке в сфере транспорта, в результате которого оратор опоздал на службу. К таким темам все давно привыкли, это просто фоновый шум, ничем не отличающийся от набивших оскомину разговоров про погоду или квартальную премию.
Но Дмитрий Вячеславович, думая о трудностях автобусного бытия, имел ввиду совершенно другое. Надо сказать, он всегда с радостью заходил (запрыгивал, втискивался, продирался, вбегал — нужное подчеркнуть) в автобус. Ведь он погружался в новый мир, который предстояло изучить вдоль и поперек. И именно в этом изучении и таилась главная трудность — можно увлечься и уехать в неведомые дали (хотя, на самом деле, ведомые, ибо Дмитрий Вячеславович уже неоднократно в них уезжал).
После входа в автобус Дмитрий Вячеславович сразу же давал кондуктору свой проездной, который предварительно вытаскивался ещё на остановке. После этого начинался процесс познания Мира Автобуса. Алгоритм был простым: сначала беглым взглядом Дмитрий Вячеславович окидывал весь салон. В этот момент выяснялись следующие факты:
— что, собственно, за автобус (на нужном маршруте ходило 8 машин, и каждой Дмитрий Вячеславович дал собственное имя)
— есть ли в салоне близкие знакомые, которым необходимо махнуть рукой, или менее близкие знакомые, которым достаточно кивка головы
— сколько в автобусе "старожилов" и "поселенцев"
Старожилами в классификации Дмитрия Вячеславовича были люди, лично ему незнакомые, но часто ездившие в то же время на том маршруте. Звание официально присваивалось после четвертой совместной поездки. Вместе с ним давалось и прозвище, обычно связанное с внешностью или запоминающимися элементами образа. Со временем некоторые старожилы пропадали, но Дмитрий Вячеславович не спешил вычёркивать из из базы: отпуска и больничные никто не отменял, это святое право каждого человека и гражданина. Поэтому разжалованию подлежали только те пассажиры, которые месяц не ездили в нужное время. Дело это было неприятное, но база всегда должна оставаться актуальной. На старых заслугах почивать всю жизнь Дмитрий Вячеславович никому не позволял, при всем своем мягкосердечии. Поселенцы, понятное дело, были разовыми попутчиками. Решил ли студент наконец приехать к первой паре, или, быть может, пенсионерка сочла возможным покататься сегодня именно в этом автобусе — они попадали под цепкий оценивающий взгляд, от которого невозможно было скрыться (собственно, никто и не пытался).
Дмитрий Вячеславович внимательно следил всю дорогу за входящими и выходящими. Упустить ничего было нельзя, ведь каждый должен быть учтен, занесен в ряды своей категории, ну и просто рассмотрен для удовлетворения праздного любопытства. Иногда Дмитрия Вячеславовича принимали за кондуктора, если вдруг ловили его пристальный взгляд. Но после скандала, который учинил один из подвыпивших поселенцев, сунувший пятитысячную купюру в руки растерявшегося Дмитрия Вячеславовича и громко пообещавший "сопатку начистить", если сдачи не найдется, наш Исследователь приловчился наблюдать незаметно. В ясные дни у него всегда с собой были солнцезащитные очки, сильно упрощавшие процесс.
В общем, система была более-менее отлажена. Дмитрий Вячеславович невероятно гордился ей, это было его детище, которое он холил и лелеял. Детище уже бы пошло в школу, ибо ему было без малого семь лет. Конечно, бывали и у Исследователя выходные, больничные, отпуска, форс-мажоры разной степени тяжести. Но это не мешало ему возвращаться к исследованию с того же места, на котором он остановился ранее. И все было прекрасно и замечательно, и даже еще лучше. До того самого дня.
***
А ведь день не предвещал ничего выдающегося, или даже просто особенного. Типичная апрельская среда, когда в обе стороны календаря праздников на горизонте не видно, а жизнь ведётся марш-бросками от одного оазиса выходных до другого. Ну, разве что было теплее обычного. Дмитрий Вячеславович даже снял свой плащ, неизменное весеннее облачение, спасавшее от ветра и периодических осадков. Так, с плащом и портфелем в одной руке и поездным в другой, он зашёл в подоспевший автобус.
Дмитрий Вячеславович сразу узнал Меркурий — наверное, самый любимый автобус на этом маршруте. Старый, видавший виды немецкий трудяга с ярко-красными элементами внутренней отделки всегда казался ему особенно уютным. Пассажиров оказалось на удивление мало. Из знакомых был только Матвей, молодой сослуживец Исследователя, который довольно активно махал головой в такт музыке, звучавшей в его наушниках. Встретившись с ним взглядом, Дмитрий Вячеславович удостоил коллегу кивком. Парень ответил тем же макаром (в череду музыкально-ритмичных размахиваний вклинился чуть более глубокий кивок).
Остальной состав Мира был таков:
— две бабули сидели впереди. Это были типичные разовые поселенцы, они громко обсуждали с кондуктором координаты нужной остановки
— молодая мамаша с коляской стояла в центре у окна. Явный поселенец, брошенный заболевшим мужем на произвол автобусно-пассажирской судьбы
— в задней части автобуса рядом с Матвеем посапывал небритый работяга-поселенец. Вероятно, ехал с попойки, на что намекал звон стеклотары в его пакете.
Далее сидели:
— Рыжебород Старший — старожил, работающий в булочной напротив конторы Дмитрия Вячеславовича
— трое школьников. Поселенцы, но едут третий раз, скоро будут повышены в ранге
— Капитан, старожил в чине майора, который в базе так и не поднялся по карьерной лестнице, ведь менять прозвища Дмитрий Вячеславович не любил.
А в самом дальнем конце сидела девушка с длинными каштановыми волосами в канареечного цвета курточке в большой голубой горох. Глаз Дмитрия Вячеславовича невольно зацепился за яркие цвета, он начал рассматривать пассажирку. Она была определена в поселенцы (первая поездка, абсолютно точно), так же был определен примерный возраст (что-то в районе 25-30 лет, или около того) и изучен внешний вид (довольно миловидное округлое лицо, серо-голубые глаза, небольшой, чуть вздёрнутый носик и приятная полуулыбка на губах). Исследователь был в темных очках, поэтому разглядывал девушку достаточно пристально, не опасаясь быть обнаруженным. Самоуверенность погубила его. Когда она вдруг повернула голову и поймала его взгляд, Дмитрий Вячеславович невольно вздрогнул. Он не смог отвернуться, а она смотрела прямо ему в глаза (хотя, скорее, в очки) и не моргала. Продолжалось это мучительно долго (в обычном мире прошло где-то 30 секунд). После этого девушка вдруг вскочила и буквально подбежала к Дмитрию Вячеславовичу. Уцепившись рукой за поручень (расстояние между их руками было вызывающе малым), она взглянула на Исследователя и сказала:
— Отличный день, как думаете?
Дмитрий Вячеславович снова вздрогнул. Ситуация была из ряда вон, ибо девушки с ним в автобусах не заговаривали практически никогда. Если же общение все же происходило, то заключалось в банальнейшем "передайте за проезд”, не более. За проезд Исследователь передавал с охотой, так как видел в этом важную социальную миссию.
Дмитрий Вячеславович взял себя в руки. Негоже терять лицо из-за такой мелочи. Приняв расслабленную позу уверенно стоящего опытного пассажира, он стал смотреть в окно, но удостоил девушку полукивком в ее сторону. Мол, да, день вроде ничего, но это не повод для разговора.
— А вы ведь что-то исследуете, да?
Тут Дмитрий Вячеславович достаточно громко поперхнулся. Он уже привык называть себя Исследователем (только в мыслях и только в автобусе, разумеется), и услышать это определение вслух в своем Мире было сильным ударом. Тяжело сглотнув невесть откуда взявшийся ком, он снял очки, спрятал их в карман и тихо пробормотал:
— Хм, хм, позвольте, с чего вы взяли?
— Ну как же, вы весь такой представительный: костюм, портфель, платок даже уголком светит. Но на автобусе, значит, вряд ли чинуша или другая шишка какая-то. Скорее, учёный, исследователь. Правильно решила?
Девушка говорила низким, но звучным голосом. Тон ее был доброжелательным, спокойным. Покашляв ещё немного (больше для приличия, чем по особой надобности), Дмитрий Вячеславович сказал:
— Что ж, вы правильно решили. Я работаю в институте, я учёный.
— Как здорово! Давайте сядем вон в том углу вместе? Вам далеко ехать?
С этими словами девушка схватила оторопевшего Дмитрия Вячеславовича за руку и потянула в указанный ранее угол. Сопротивляться было бессмысленно, и он позволил увлечь и усадить себя. Чувство было немного странным, ведь, будучи Исследователем, он никогда не садился, тем более в дальнем углу (с такой-то позиции и вести наблюдение? Смех да и только).
— Меня Марта зовут, а вас?
— Хм, хм, я Дмитрий, эээ, Вячеславович.
— Знаете, Дмитрий Вячеславович, я вас сразу заметила, как вы зашли. Уж слишком выделяетесь.
— Выделяюсь?
Дмитрий Вячеславович удивлённо покосился на Марту, которая немедленно подмигнула ему.
— Ну конечно. Я сразу вижу целеустремленного охотника, из тысячи узнаю. Цепкий ищущий взгляд, внимательное изучение потенциальной жертвы. Девушку себе ищете, да?
Исследователь весьма удивился.
— Кхе, кхе, с чего вы так решили?
— Ну как же, вы всех пассажиров бегло так осмотрели, никого не пропустили, а потом принялись изучать меня, да внимательно так. Учитывая, что только я подхожу под определение девушки в этом салоне, скорее всего, вам нужна была именно девушка. Я права?
Положение было отчаянное. Дмитрий Вячеславович понимал, что вполне может отбиться от нее простым "Девушка, вы в своем уме? Отстаньте", но его мягкосердечие не позволяло произнести такое вслух. К тому же она посадила его к окну и закрыла путь к бегству. Нужно было выбираться с помощью словесных ухищрений.
— Я, хм, конечно, никого не рассматривал и никого не искал, кхе, просто еду на работу. Если вы решили, кхе, что я вас разглядываю, то покорнейше прошу прощения, хм, Марта, просто задумался.
Девушка негромко рассмеялась и довольно ощутимо ткнула Исследователя в бок.
— Не говорите ерунды, дорогой Дмитрий Вячеславович. Извинений мне не нужно, мне хочется, чтобы вы признали факты. Вы именно разглядывали и исследовали. Вывод я сделала, хочу узнать, верен ли он. Просто скажите, это же не так сложно.
Ситуация была патовая. Отрицать изучение пассажиров дальше было глупо (ах, потерял бдительность, самодовольный индюк!), а глупым выглядеть не хотелось. Рассказывать про Мир Автобуса тоже не хотелось сразу по нескольким причинам: во-первых, это личное, во-вторых, могут и за сумасшедшего принять. Что за бредни от от солидного человека? Серьезного, между прочим, ученого! Какие старожилы? Какие поселенцы? Белены объелся что ли?
В общем, мысли были безрадостные. Автобус забрал новых пассажиров с остановки, но Дмитрий Вячеславович даже не взглянул на них, были дела поважнее. Взвесив все за и против, он решил поддаться течению ее логики, но вовремя вырулить куда-нибудь в безопасное место, подальше от обвинений в каких-либо домогательствах.
— Хм, хм, в какой-то степени вы правы. Но лишь отчасти, кхе. Видите ли, мой взгляд просто уцепился за вашу курточку, уж больно сочетание цветов яркое и приятное.
— Врёте, дорогой Дмитрий Вячеславович, — усмехнулась девушка, — вы лицо разглядывали, и даже в гляделки поиграли. Разумеется, глаз за очками я не видела, но выражение лица вас выдало. Признайте очевидное, я от вас все равно не отстану.
Марта взяла руку исследователя в свои небольшие, прохладные ладони. Дмитрий Вячеславович оторопел, в который уже раз за это утро. Все это было очень странным, очень пугающим. Он потерял все нужные слова, все привычные обороты, и лишь потихоньку хрипел что-то невразумительное:
— Хм, хм...ну, как бы, кхе кхе, что-то вроде, эээ, такого было, да, хм, ну, не совсем, но, хм...
Девушка взирала на смущённого ученого с широкой улыбкой. Она ничуть не сомневалась в своей правоте, и была рада, что затеяла этот разговор. "Симпатичный, воспитанный, явно умный и очень стеснительный" — думала она, поглаживая горячую, немного влажную ладонь Исследователя. Тот все ещё пытался собрать из ограниченного количества оставшихся слов хоть какое-то предложение, но выходило из рук вон плохо.
— Успокойтесь, больше не нужно ничего говорить.
Дмитрий Вячеславович облегченно замолк.
— Если хотите знать, вы мне тоже понравились, — сказала Марта, глядя ему в глаза, — я не считаю зазорным знакомиться в общественном транспорте, так что все в порядке, я вас не осуждаю ни в коем случае. И раз уж мы теперь знакомы, было бы логично взять у меня телефон и пригласить на чашку кофе, как думаете?
Дмитрий Вячеславович обреченно пробормотал:
— Да-да, несомненно, даже обязательно. Давайте, я все запишу...
Что было дальше, он помнил с трудом. Опомнился только на своей остановке, в руках был портфель, плащ и телефон, на экране которого светилась надпись "Марта +79...".
Рядом стоял Матвей и весело разглядывал Исследователя.
— Дмитрий Вячеславович, у вас помада на щеке.
Учёный вздрогнул, тихо поблагодарил, убрал след с лица платком. Коллеги медленно направились в сторону большого серого здания, думая каждый о своем. Матвей размышлял о том, что вот его все еще никто особо не хочет целовать, а ведь он явно этого заслуживает. Дмитрий Вячеславович пытался понять, с какой ноги нужно начинать шаг, но ответа не находил, в результате чего все время спотыкался.
***
Ну а вот, что случилось дальше: он позвонил, они встретились и выпили кофе. А потом еще раз. Потом были ужины, долгие прогулки, концерты и выставки, музеи и даже библиотеки. Были вылазки в лес, знакомства с друзьями, были долгие разговоры, были свечи и теплые пледы на подоконнике. Были завтраки, были походы по магазинам. Были мечты и планы.
Он, конечно, все рассказал ей. Марта смеялась до икоты, пришлось отпаивать ее минералкой. Успокоившись, девушка сказала:
— Дим, это так здорово! И я смеюсь не над твоим Исследованием, ты не подумай. Просто я была так горда своей проницательностью, вся такая важная и взрослая. Как хвалила себя, что смогла считать твое поведение и сделать выводы. А оно вон как все оказалось!
Марта снова рассмеялась.
Дима улыбнулся:
— Да, действительно, логика у тебя была железная. Такую разбивать было просто некрасиво.
— И ведь, получается, я все тебе поломала, ведь теперь ты ездишь совсем другим маршрутом, — опечалилась девушка.
— Новая база уже создается, — официальным тоном ответил Исследователь, — так что ты ничего не сломала, а просто, хм, перевела меня на новое направление. Надо же развиваться, тут и маршрут подлиннее, и автобусов побольше.
Он с важным видом поднял указательный палец и подмигнул Марте.
— В конце концов, самое главное — заниматься любимым делом. Ведь никогда не знаешь, что в итоге из этого выйдет.