Мной было принято решение покинуть салон внедорожника. Хлопок дверцы оглушил, словно выстрел, и на мгновение возникло острое ощущение, что я – незваный гость в этом зеленом царстве. Воздух обжигал сухим жаром, смешиваясь с запахом пыли и пряных трав. Вдалеке, над самой линией горизонта, дрожало марево, скрывая очертания леса. «Ну что, философ хренов, пошли искать истину в грибах?» – пробормотал я себе под нос, открывая багажник и доставая старую, потрëпанную сумку.

Не успел я сделать и нескольких шагов вглубь поля, как услышал звук. Не голос, скорее, едва уловимый шепот, доносящийся откуда-то издалека. «Помогите…» – прозвучало тихо, почти неслышно, но заставило остановиться как вкопанного. Первая мысль – померещилось. Жара, усталость, недосып играют злую шутку. Но шепот повторился, на этот раз чуть отчетливее: «Помогите… здесь кто-нибудь есть?». Меня словно окатило ледяной водой. Инстинктивно огляделся по сторонам – ни души. Только трава, солнце, и этот чертов шепот, словно проникающий прямо в подкорку. Внутри все сжалось, возникло неприятное, сосущее чувство тревоги. «Да ну его на хер», – промелькнуло в голове, – «надо сматываться отсюда». Но ноги отказывались двигаться, будто приросли к земле.

Вместо этого, вопреки здравому смыслу, я повысил голос:

– Я здесь! Кто это? – крикнул я, озираясь по сторонам.

Ответа не последовало. Только шелест травы под порывами ветра, который, казалось, становился все более зловещим. Неприятное чувство нарастало, словно кто-то невидимый наблюдал за мной из-за спины. «Ладно, сам дурак», – решил я, поворачиваясь обратно к машине. В этот самый момент шепот раздался почти у самого уха:

– Помогите… я здесь, внизу…

Меня пронзил озноб. Резко обернувшись, я увидел её. Девочка. На вид лет семи-восьми, одетая в грязное, рваное платье. Она стояла посреди высокой травы, словно призрачное видение, и смотрела на меня огромными, полными слез глазами. Лицо перепачкано землей, в растрëпанных волосах запутались сухие травинки. В её взгляде было столько боли и отчаяния, что сердце невольно сжалось. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить из себя слова:

– Ты кто такая? Что ты здесь делаешь? – спросил я, не понимая, что происходит.

Девочка молчала, продолжая смотреть на меня, и слезы ручьями текли по её грязному лицу. Затем она медленно подняла руку и указала куда-то вглубь поля.

– Там… мама… – прошептала она едва слышно.

Ощущение нереальности происходящего нарастало. Что-то в этой ситуации было совершенно нелогичным, неправильным. Слишком жутко, чтобы быть правдой. Но жалость, смешанная с нездоровым любопытством, одержала верх. Нельзя было просто развернуться и уйти, оставив ребенка в беде. Мне пришлось преодолеть внутреннее сопротивление и произнести:

– Покажешь?

Мы двинулись вглубь поля, продираясь сквозь плотные заросли травы. Солнце палило нещадно, пот заливал глаза, но я не обращал на это внимания. Девочка шла молча, не оглядываясь, словно повинуясь какому-то невидимому проводнику. Воздух словно сгущался, становился тяжелым и вязким. Шелест травы превратился в зловещий шепот, полный угроз и предостережений. В какой-то момент мне показалось, что поле само по себе живое, наблюдает за нами, и совсем не в восторге от нашего вторжения. В голове начали возникать мрачные образы, всплывали обрывки жутких историй, прочитанных когда-то в книгах. Неожиданно девочка остановилась.

– Здесь, – прошептала она, указывая на небольшой участок земли, густо заросший особенно высокой и плотной травой.

Я подошёл ближе, внимательно осматривая место, куда она указала. На первый взгляд – ничего особенного. Просто трава. С трудом сглотнув ком в горле, я задал вопрос:

– Где твоя мама?

В ответ – тишина. Девочка молчала, опустив голову. Затем она медленно опустилась на колени и начала яростно разгребать траву руками, с маниакальным упорством, словно одержимая. И вот тогда я увидел это.

Из-под земли показалась рука. Человеческая рука, торчащая из-под слоя земли и травы. Грязная, истерзанная, с обломанными ногтями. Зрелище вызвало приступ тошноты. Инстинктивно отшатнулся назад, не веря своим глазам. Это не могло быть правдой. Это какой-то кошмар, наваждение. Задыхаясь от ужаса, я прохрипел:

– Что это такое? Что здесь творится?

Девочка словно не слышала меня. Она продолжала упорно разгребать землю, и вскоре моему взору предстало лицо. Женщина. Мертвая женщина, зарытая в землю по плечи. Её лицо было искажено гримасой немого ужаса, застывшие глаза широко распахнуты и устремлены в бездонное небо. Вокруг головы – запекшаяся кровь, смешанная с землей. Внутри меня словно что-то оборвалось.

Оцепенение сковало все тело, лишив возможности двигаться. В голове билась только одна, навязчивая мысль: «Бежать! Бежать отсюда как можно дальше! Спастись!». Но ноги словно приросли к земле, отказываясь повиноваться. Я чувствовал, как холодный пот струится по спине, а сердце бешено колотится в груди, готовое вырваться наружу.

Внезапно девочка подняла голову и посмотрела на меня. В её глазах больше не было ни слез, ни детской наивности. Только холодный, всепоглощающий мрак и какая-то нечеловеческая злоба. На её губах появилась улыбка. Страшная, жуткая, не предвещающая ничего хорошего. Леденящим душу шепотом она произнесла:

– Теперь ты останешься здесь с нами.

И в этот момент до меня дошло. Я попал в западню. В дьявольскую, немыслимую ловушку, из которой, возможно, нет выхода. Все мои попытки рационально объяснить происходящее рухнули в одночасье. Остался только животный страх и отчаянное желание выжить.

Инстинктивно я попытался бежать. Но девочка вцепилась в мою руку с нечеловеческой силой. Её тонкие пальцы сжали запястье, словно стальные тиски. Я дëрнулся, пытаясь вырваться, но хватка только усилилась. Её взгляд, полный ненависти и торжества, прожигал насквозь.

Внезапно земля ушла из-под ног. Я проваливаюсь в бездну, в ледяную, непроглядную тьму. Инстинктивно пытаюсь закричать, но голос тонет в этой зловещей тишине. Последнее, что я увидел перед тем, как потерять сознание – это улыбающееся лицо девочки, растворяющееся в высокой траве. И леденящий душу шепот:

– Добро пожаловать… Теперь ты – один из нас…

***

…Прошло несколько дней. По трассе Москва – Владимир как и прежде, нескончаемым потоком неслись автомобили. Люди спешили по своим делам, не замечая ничего вокруг. Никто не обращал внимания на заброшенное поле, раскинувшееся вдоль дороги. Никто не слышал шепот, доносящийся из высокой травы.

Лишь иногда, поздним вечером, когда солнце медленно уходит за горизонт, на краю поля можно заметить силуэт маленькой девочки. Она стоит, неподвижно глядя на проезжающие машины, и ждет. Ждет новых путников, сбившихся с пути. Ждет новых жертв, готовых пасть в объятия этого проклятого места.

И если вам когда-нибудь посчастливится услышать шепот, доносящийся из высокой травы, – не останавливайтесь. Не оглядывайтесь. Просто бегите. Бегите как можно дальше. Потому что, вполне возможно, именно вас там и ждут. Внизу. В темноте. В траве.