Одна лодка – одна торпеда

Первая советская атомная подлодка проектировалась как носитель нацеленной на вражеские военно-морские базы единственной торпеды колоссального калибра – полтора метра! Такая идея родилась не на пустом месте. К началу 1950-х, когда работы над первыми атомными подлодками и в СССР, и в США вышли из стадии предварительных проектов, Советский Союз не имел адекватных средств доставки ядерного оружия на территорию своего главного противника – Америки. Бомбардировщик Ту-16 только-только начали испытывать, межконтинентальных ракет, тем более морского базирования, просто не существовало. А тратить лодку с уникальными возможностями для установки на ней обыкновенных торпед инициатору проекта – Первому главному управлению при Совете Министров СССР – не хотелось.

Официальный старт разработке «объекта 627», как в целях секретности назвали первую советскую атомную подлодку, был дан 9 сентября 1952 года специальным постановлением правительства. В этом документе указывался и срок окончания работ по проектированию и сооружению лодки – 1955 год. В постановлении не оговаривалось, что отечественный атомоход должен иметь преимущество перед американскими по скорости, прежде всего подводной, но советские конструкторы сразу ставили перед собой такую задачу. Ведь иной возможности прорваться через отработанную за годы Второй мировой войны линию противолодочной обороны в Атлантике и Тихом океане не было.

Неожиданный для СССР расклад, когда проект и тактико-технические характеристики, равно как и предназначение корабля, определяли совсем не моряки, привел к ожидаемо негативному результату: работы над проектом едва не были прекращены. Случилось это в 1954 году, когда атомщики, оценив, что их собственных знаний не хватает для завершения работы, все-таки привлекли к оценке своей работы экспертов советского ВМФ. Группа специалистов, которой руководил контр-адмирал Александр Орел, рассмотрела проект и представила результаты своей работы не только заказчикам из Первого главного управления Совмина, но и своему непосредственному начальнику – главкому флота адмиралу Николаю Кузнецову.

Вердикт был однозначен: в варианте с вооружением лодки торпедой Т-15, имевшей диаметр в полтора метра, длину более 23 метров и вес около 40 тонн, проект бесполезен. Прежде всего потому, что стартовать к цели она могла лишь на расстоянии до 50 км от нее, а линия противолодочной обороны США в те годы начиналась за 100 миль, то есть почти за 200 км от берега. Было и еще одно обстоятельство, превращавшее команду лодки фактически в камикадзе. После пуска гигантской торпеды длиной почти в четверть общей длины лодки корабль приобретал колоссальную положительную плавучесть и большой дифферент на корму. Другими словами, едва выпустив торпеду, лодка почти наверняка выскакивала на поверхность моря как чертик из табакерки и не имела возможности сразу погрузиться, становясь легкой мишенью. А для обороны у нее были всего два обычных торпедных аппарата с двумя торпедами – и все!

Советский «Кит»

Проект пришлось срочно перерабатывать. В итоге лодка получила восемь носовых торпедных аппаратов с боезапасом в два десятка торпед. Среди них должны были быть и атомные: к тому времени их боевые части уже начали проходить испытания. А главным оружием лодки, как и планировалось, стала скорость. В Советском Союзе уже знали, что американские кораблестроители поместили новую энергетическую установку в корпус лодки, мало чем отличающийся от классических корпусов субмарин Второй мировой войны. Это существенно ограничивало их подводную скорость: у первой в мире атомной субмарины, «Наутилуса», она составляла 23 узла, у второй, «Сивулфа» – 20 узлов. Советские конструкторы сразу решили искать наиболее обтекаемую форму лодки нового типа. Поиски не были слишком долгими: как известно, самыми оптимальными формами для движения под водой обладают морские млекопитающие, в том числе киты. На них-то и стала похожа первая советская атомная субмарина, на испытаниях развившая подводную скорость в 28 узлов даже не на полном ходу. За свою форму, которую унаследовали и все последующие подлодки, первая атомная лодка получила у моряков уважительное прозвище «Кит».

Несмотря на множество проблем и сложностей, сопровождающих создание любого нового механизма, лодка К-3 пусть с опозданием, но была построена. Ее заложили 24 сентября 1955 года и спустили на воду два года спустя, а еще через год лодка вошла в состав ВМФ и впервые двинулась на атомном ходу. Основной и резервный экипажи первого атомохода, кстати, начали обучение в Обнинске еще в 1954 году. Чтобы моряки могли заранее изучить свой корабль, в их распоряжение предоставили не только первую в мире атомную электростанцию, но и специально построенный неподалеку от нее рабочий стенд с таким же реактором, как на подлодке. Кроме того, морякам приходилось проверять на себе и многие конструктивные и дизайнерские решения новой лодки, для чего строились деревянные макеты ее отсеков. И это позволило не только грамотно обустроить лодку, но и избежать многих проблем. Известен такой казус: рабочие места командира и штурмана в центральном посту были спроектированы так, что оба размещались спиной по курсу корабля, что для моряков попросту невозможно.

Строительство лодки и вся ее служба превратились в один длительный эксперимент, как это всегда бывает с кораблями, которые открывают новую эру. И прежде всего это касалось главной энергетической установки. Из трех вариантов, работу над которыми конструкторы начали по постановлению 1952 года – графитоводного, с жидкометаллическим носителем и классического водо-водяного, – в итоге выбрали третий вариант как наиболее проработанный. Но и с ним было немало хлопот и проблем, ведь все узлы и агрегаты строились и применялись впервые. Например, очень много проблем морякам доставляли парогенераторы первого контура, в которых циркулировала радиоактивная вода. На них постоянно появлялись микротрещины, из-за чего зачастую реактор нельзя было вывести на полную мощность, и лодка попросту не могла даже развить нормальную скорость. О том, что постоянные утечки в реакторном оборудовании вызывали повышенную радиоактивность воздуха на лодке, и говорить не приходится.

Гордость и трагедия К-3

По понятным причинам первой в Советском Союзе атомной подводной лодке пришлось быть не только объектом для испытаний различных технических нововведений для атомного флота. Ей довелось на своей стальной шкуре проверять возможности ядерных субмарин. Уже в 1959 году она начала регулярные плавания подо льдами – сначала под кромкой, а потом и под серьезным паковым льдом, в итоге дойдя до Северного полюса.

Это был третий дальний поход лодки К-3, состоявшийся 11-21 июля 1962 года. Прежде всего экипажу лодки предстояло подтвердить, что она и подобные ей корабли способны на длительные походы подо льдами. Кроме того, советским морякам предстояло пройти точку Северного полюса в подводном положении и подняться из-подо льда на поверхность. Все задачи были выполнены успешно, за 178 часов лодка прошла в подводном положении 1294 мили и трижды – 15, 18 и 19 июля – всплывала почти точно на полюсе. Это было не просто достижение: таким образом советские подводники подтвердили, что арктические льды не станут препятствием для атомных ракетных подлодок. А это означало, что при необходимости нанести ракетный удар можно и оттуда, существенно увеличив ударную дальность ракет. Таким образом, восстанавливался паритет, нарушенный в марте 1959 года, когда первое в мире всплытие на полюсе совершила американская лодка «Скейт».

Одними успехами служба К-3 «Ленинский комсомол», конечно, не ограничивалась. И хотя печальный счет авариям на советских атомных субмаринах открыла не она, а первый атомный ракетоносец К-19, события 8 сентября 1967 года привели к самым тяжелым на тот момент последствиям. Лодка уже заканчивала боевую службу в Норвежском море, когда в первых двух отсеках случился пожар, унесший жизни 39 моряков. Пострадал и остальной экипаж, когда, чтобы не допустить взрыва торпед, командир приказал уравнять давление в отсеках, и из первых двух внутрь лодки хлынул отравленный продуктами горения воздух. В итоге лодке пришлось возвращаться на базу в надводном положении. Позднее в ходе следствия выяснилось, что причиной трагедии стала то ли жадность, то ли глупость кого-то из рабочих, во время планового ремонта заменившего медную прокладку на гидравлической системе высокого давления на паронитовую (смесь асбеста с пластиком).

Несмотря на периодические проблемы, связанные с тем, что лодка эксплуатировалась в тяжелейших условиях, К-3 оставалась в боевом составе флота до октября 1987 года – почти три десятилетия! За это время она шесть раз выходила на боевые службы и за 14 тысяч ходовых часов прошла в общей сложности почти 129 тысяч миль, то есть почти шесть раз обогнула Землю по экватору. После того как подлодку окончательно списали, она долгое время ожидала решения своей участи. Из первого советского подводного атомохода хотели сделать музей, подобно тому, как стал музеем атомный ледокол «Ленин», но у Минобороны долгое время не было на это средств. И лишь осенью 2020 года было окончательно решено, что подлодка «Ленинский комсомол» перейдет на вечный прикол в Кронштадт, где станет главным элементом Музея военно-морской славы. Она это заслужила.

Данный текст и фото взято от сюда. https://histrf.ru/read/articles/podvodnaya-lodka-k-3-pervyy-...

Жители планета Пикабу.Вспоминайте простых Советских парней,отдавших свои жизни за мирное небо над головой. Треттий стакан,стоя и молча.За тех кто в море! Продолжение следует.

Выбор чести. Глава 3 - Вызов.

Возвращаться домой Рой не спешил. В руке ощущалась то ли приятная, то ли обременительная тяжесть серебра. В очередной раз остановился, открыл кошель и посмотрел на монеты, будто пытался убедить себя в правильности решения. Может всё-таки зря согласился? Но сомнения снова перебивались мыслями о жене и их будущем ребёнке. Оплата действительно была достойная, хотя чем именно предстоит заниматься Рой так и не узнал. Подозрительный мужчина назвался Аланом, сказал, что будет ожидать у старой, заброшенной конюшни на окраине деревни через два дня, и что займёт всё это дело не более половины цикла. Было очевидно, что планируется нечто противозаконное, но это далеко не самая большая плата за спасение семьи, ведь так?

Напуганная неожиданным уходом мужа Марта всё утром просидела у окна: наблюдала за дорогой и с надеждой вглядывалась в каждый силуэт, но Роя всё не было. Раньше он всегда предупреждал о своих планах, поэтому столь необычное поведение тревожило её. И когда муж наконец появился, тут же бросилась навстречу.

一 Рой! 一  в голосе Марты смешались облегчение и упрёк, 一 Ты где был? Почему ничего не сказал?

一 Прости, дело срочное появилось. Пошли, дома всё объясню. 一 и хотя ждать ей совсем не хотелось, спорить всё же не стала.

一 Ну? 一 обратилась Марта, как только дверь закрылась, и недовольно сложила руки на груди.

一 Староста тут людей искал... 一 Рой замялся. Он в целом врать не привык, а жене - тем более. 一 В деревне, вверх по течению, строят укрепления, а рабочих рук не хватает… 一 голос то и дело норовил сорваться, а речь, придуманная заранее, теперь ощущалась глупой и несвязной, 一 В общем, им нужны люди и они неплохо платят! 一 Рой показал полный кошель. Марта уже хотела что-то сказать, но он перебил, спеша выдать самый логичный, как ему казалось, довод, 一 К тому же, это ведь и нам полезно. Шенарр всё равно через них пойдут, так что, считай, это и наша защита!

一 Почему я раньше об этом не слышала? 一 она недоверчиво взяла мешочек и охнула, 一 Да с этим можно до морозов о деньгах не думать! Какая ж деревня столько платит?

一 Я… я просто говорить не хотел, чтобы тебя не тревожить. А много, потому что… 一 Рой задумчиво почесал затылок, 一 Опасно ведь. Приближаться к варварам за гроши никто не стал бы.

一 И надолго?

一 Староста сказал, это займёт примерно пол цикла. Но я бы не хотел, чтоб ты ждала здесь, пока я не вернусь. Слышал, если немного спуститься, там в селениях ещё встречаются перевозчики. 一 он обхватил жену за плечи и прижал к себе, 一 У меня есть два дня до отъезда, так что провожу тебя, поедешь ближе к столице.

一 Что? А ты? 一 Марта попыталась отстраниться, но Рой удержал.

一 А я потом приеду. Сразу, как с делами закончу. 一 он осторожно поцеловал её в лоб, 一 Я же изведусь весь, если ты тут без меня останешься. Хочу быть уверен в твоей безопасности. 一 тут он не врал. Больше всего в этой поездке Роя пугала именно необходимость оставить жену. А если шенарр придут? Тогда всё будет зря.

Уговаривать Марту пришлось долго, однако, даже несмотря на её настороженность, Рой смог добиться согласия, уповая на то, что это небольшая жертва ради их спокойного совместного будущего. Их с ребёнком.

一 Откуда ты?... 一 она с удивлением уставилась на мужа, на глазах проступили слёзы.

一 Вчера случайно услышал. Прости, что сразу не сказал.

Вырученных денег было более чем достаточно на оплату пары лошадей, чтобы добраться до ближайшего селения с перевозками и, самое главное, на то, чтобы отправить Марту как можно дальше отсюда. Остатки же позволят ей ни о чём не переживать, пока Рой не вернётся с ещё одним таким же мешочком. План казался идеальным.

Но когда наступил тот самый вечер, когда Рой уже стоял возле старых конюшен, сомнение вновь утянуло в свою пучину. Мало ли, что ждёт его на задании. А если поймают? А если… Нет, о таком Рой не хотел даже думать. Он обязан вернуться к Марте.

一 Привет, дружище. 一 Алан неспешно вышел из тени деревьев, поигрывая кинжалом. 一 Готов отправляться? 一 больше этот человек не походил на обычного фермера, наоборот: казалось почти невозможным, что Рой при первой же встрече не разглядел в нём опасного наёмника. Лёгкая похода, точные, быстрые движения и плещущееся в глазах наслаждение от того, что его опасаются - всё это буквально кричало о надвигающейся угрозе. А тёмные кожаные одежды, в которых Алан и вовсе почти сливался с тенями,  и танцующее в руках лезвие, углубляли страх ещё больше.

Роя увели вглубь леса, где уже ждали лошади, ещё несколько наёмников, и, что удивило больше всего, Джим и Берт, пара молодых ребят из деревни. И было совсем не ясно, радоваться ли тому, что он в этом деле не один, или расстраиваться, что кто-то узнал о его тайне. В любом случае, времени на разговоры не было. Путь предстоял не близкий и, как оказалось, тоже лежал в сторону Иреуса, ближе к Марте.

За шесть дней пути они почти не останавливались и трижды сменили лошадей. С холмов, на горизонте, уже виднелись шпили столицы. Наконец добравшись до лагеря, Алан дал время передохнуть. А уже следующим вечером подошёл с вопросом:

一 Ну что, готовы поиграть в варваров?