Справедливости ради: Джонатан Нолан в создании сценарного лабиринта и обыгрывании этой символики преуспел больше — первые два сезона “Мира Дикого Запада” тому подтверждение. Но Кристофер на самом деле никогда и не писал историю запутанной и непонятной: он лишь создавал видимость сложности и отвлекал внимание от прямых намёков на разгадку.

Нолан намеренно сбивает персонажей с правильного пути, а вслед за ними на ложную дорогу сворачивают и зрители. У Нолана всегда есть приманка, которая отвлекает зрителя и воздействует на интеллектуальное восприятие. Каждый зритель в душе считает себя умным, а потому сразу отметает самый простой вариант. Но именно он в итоге оказывает верным — как с близнецами в “Престиже”.

Яркий пример отвлечение внимания от главного — знаменитый волчок из “Начала”. Люди до сих пор спорят, упадёт он в концовке или нет. Но это не важно, ведь волчок — даже не тотем Кобба. В качестве тотема, который помогает отличить реальность от сна другого человека, герои используют вещи с известными только им физическими изъянами. У волчка такого изъяна нет, поэтому реальный тотем — это обручальное кольцо. А волчок — символ заражения Кобба деструктивной идеей о том, что его жена всё ещё может быть жива.

По крайней мере, так звучит популярная и логично аргументированная фанатская теория, основанная на внимательных наблюдениях за сюжетом. Пока Нолан подробно её не комментировал, но подтвердил, что все сцены, где есть Майкл Кейн — реальность. Вывод о кольце-тотеме вытекает из логики сюжета и визуального повествования, но крутящийся волчок всё равно перетягивает внимание зрителей.

Намеренно вызывая эффект запутанного повествования, Нолан соблюдает баланс между манипуляцией зрительским вниманием и заботой об аудитории. В каждом фильме режиссёра есть запоминающиеся элементы, которые помогают склеить сцены из разных временных промежутков воедино и приблизиться к разгадке. Нолан соединяет параллельные сюжетные линии через визуальные маркеры (часы в “Интерстеллар”), идентичные диалоги (“Престиж”) или целые сцены (“Возвращение Тёмного рыцаря”).

Из-за нагромождения сюжетных линий и запутанной структуры фильмы Нолана кажутся более сложными и “интеллектуальными”, чем они есть. На самом же деле автор на протяжении всей истории водит зрителя за руку и сделает всё, чтобы тот заметил каждое “чеховское ружьё”.

В финале, как заведено ещё с “Помни”, история делает полный круг. Закольцовывая нелинейное повествование, Нолан напоминает, что, несмотря на все лабиринты, его история — это классический кэмпбелловский мономиф. Все сюжетные ответвления, флэшбеки и флэшфорварды — лишь способ сделать затёртую модель оригинальнее.

Сюжет в сюжете

Одни из важнейших инструментов для создания нелинейного повествования — frame narrative или обрамлённый сюжет. Проще говоря, это история внутри истории. Эффект лабиринта Нолан создаёт во многом благодаря большому количеству подобных подсюжетов: в “Помни” есть история Сэмми Дженкинса, в “Тёмном рыцаре” — война интересов в готэмской мафии, в “Интерстеллар” — история семьи сына Купера и доставшейся ему фермы, а “Начало” — это вообще слоёный торт из сюжетов в сюжетах.

Методы работы с многоуровневой структурой Нолан заложил уже в “Помни”: чтобы не утомлять зрителей, он рассказывал разные истории параллельно и порционно подавал новую информацию, связывая эпизоды общими элементами. Обрамлённый сюжет должен быть вплетён в ткань повествования и нести важную функцию — например, полнее раскрывать персонажа и больше рассказывать о каком-либо событии.

Конечно, главный пример работы с обрамлённым сюжетом не только в творчестве Нолана, но и современном кино вообще — это “Начало”. Концепция сюжета в сюжете стала основополагающей для сценария. Через модель мира сновидений Нолан показывает, как создать грамотно структурированный сценарий: все сюжеты тесно сплетены и взаимно друг на друга влияют.

Источник

Чтобы не возникало путаницы, Нолан применяет ряд визуальных и монтажных приёмов. Особое значение, как и в других фильмах режиссёра, несёт параллельный монтаж. А ориентироваться в уровнях сна помогают локации и погодные условия: на одном действие происходит на дождливой улице, на втором — в ночном интерьере отеля, на третьем — в заснеженных горах.

Игры со временем

Нолан, как и Тарковский, больше всего увлечён временем. Но в другом ключе — если Тарковский стремился запечатлеть время, то Нолану интересно, как оно работает.

Каждый фильм изучает время с разных сторон: “Интерстеллар” — это исследование временных парадоксов, “Начало” — демонстрация относительности времени, “Дюнкерк” — анализ его деструктивной природы, а “Помни” показывает, как память искажает восприятие времени.

Излюбленный способ создания нелинейного сюжета от Нолана — слом хронологической структуры. Это не только делает даже банальную историю оригинальнее, но и провоцирует рассуждения о природе времени. Нолан регулярно поворачивает время вспять, злоупотребляет флэшбеками и часто использует рапид. Сценарная структура при этом всегда остаётся консервативной, придерживаясь мономифа и стандартных трёх актов. Так Нолан только сильнее указывает на относительность времени. В его фильмах оно лишь часть субъективного восприятия героев.

В “Престиже” больше ста прыжков во времени, но вряд ли кто-то из зрителей сосредотачивал на этом внимание. Всё дело в том, что Нолан на стадии сценария закладывает параллельный монтаж, чередуя сюжетные линии через точки пересечения или внутренние рифмы.

В “Престиже” это напрашивалось из-за схожести главных героев. Бэтмен и Джокер тоже равномерно шли друг другу навстречу, и к моменту их столкновения зрители уже знали достаточно как об антагонисте, так и о переживаниях протагониста. В “Начале” параллельный монтаж — основа для описания мира и работы сновидений. И даже в “Интерстелларе” Нолан часто прибегает к параллельному монтажу, рифмуя ситуации из космического путешествия с земными проблемами — например, чередуя эпизоды конфликта Купера с доктором Манном и ссору повзрослевших детей Купера.

В идеале эксперименты со временем должны вписываться в модель той самой дуги из “Помни”. Параллельных сюжетов может быть хоть 20 и происходить они могут в разных веках, но если между ними нет пересечений и к финалу они не сходятся в единой точке, то со сценарием явно беда. Поэтому Нолан уже почти двадцать лет не отходит от этого концепта, лишь преобразуя его.

Самый смелый и далёкий от привычной структуры пример — это “Дюнкерк”. Здесь временные отрезки, в рамках которых развиваются линии персонажей, не равны, но действие выстроено параллельно и всё равно приходит к одной точке.

Чтобы удержать баланс, Нолан взял за основу музыкальную концепцию под названием Shepard tone — иллюзию бесконечно повышающегося или понижающегося тона, при том, что на самом деле звук почти не меняется. Мотивации, задачи и окружающие обстоятельства радикально не меняются, но с каждой минутой повествование в “Дюнкерке” будто бы становится интенсивнее. Дело как раз во времени — зритель знает временные рамки для квестов каждого из героев, а постоянные испытания и музыка (тоже с использованием Shepard tone) только сильнее нагнетают обстановку.

Сценарии Нолана не разваливаются из-за экспериментов со временем по ещё одной простой причине: как правило, центральные герои фильма идут к одной и той же цели, но разными путями — персонажи “Дюнкерка” хотят выжить в условиях атаки противников, фокусники из “Престижа” стремятся создать идеальное представление, а Бэтмен и Джокер по-разному пытаются очистить Готэм. Поэтому не так важно, сколько у них есть времени до конца пути, находятся ли они в разных временных парадигмах или враждуют друг с другом.

Персонажи — инструменты

Джокер — выдающийся персонаж, но, как уже было сказано выше, над ним трудились три сценариста, и вдобавок очень многое в образ привнёс Хит Леджер. Факт, что самый яркий персонаж в фильмографии Нолана , по сути, не совсем человек, а скорее необъяснимая сила, только наталкивает на размышления: “Что вообще не так с персонажами фильмов Нолана?”

Критики и блогеры, которые ценят трансформацию и раскрытие персонажей, как правило, ругают Нолана за регулярные провалы по этой части. Чаще всего персонажи нужны ему как ингредиенты в общем блюде или как множители в уравнении. Почти любого нолановского героя можно описать через клише или архетипы: “мудрый старик”, “роковая женщина”, “герой-альтруист” и так далее.

Самый же любимый троп Нолана — вообще банальность времён классического нуара: герой, который страдает из-за потерянной возлюбленной и совершает из-за этого ошибки. Даже это драматургическое клише появляется в сценарии не сразу — например, линию с желанием Кобба вернуться к жене и семье режиссёр придумал в последний момент и не без помощи ДиКаприо.

Нолан будто и не скрывает, что ему не очень важны персонажи: вы вряд ли сходу вспомните имена трёх героев из нолановских фильмов, если держать комикс-трилогию за скобками. Главного героя “Интерстеллар зовут просто Купер — имя это, фамилия или прозвище, не ясно до сих пор. Нолану важен не столько образ персонажа, сколько его взгляд на события и реакции на них.

Если главным героям Нолан ещё уделяет достаточно внимания и даёт время для раскрытия, то все второстепенные тонут под извилистыми сюжетными ходами. Пока главный герой худо-бедно проходит путь и трансформацию, окружению отводятся только базовые роли помощников или противников. Это персонажи-функции.

Фильмы Нолана — это схемы и уравнения. Он увлечён структурой и не всегда следит за содержимым, и поэтому многие его персонажи нужны сюжету только для того, чтобы разжёвывать для зрителей особенно непонятные места. Присмотритесь к любой роли Майкла Кейна в нолановском кино — он всегда плюс-минус одинаковый и просто “заменяет” Моргана Фримана на посту мудрого старика, который всё объясняет.

Вероятно, это осознанный выбор — с более прописанными персонажами и без того громоздкая структура рискует стать совсем сложной для зрителя. Поэтому задача героев — наглядно и внятно распутать сценарий.

Тедди и другие второстепенные персонажи “Помни” занимались тем же, но это было важной частью повествования и подкреплялось сюжетом. Идя по пути усложнения старой структуры, Нолан всё смелее играет со временем, внедряет всё больше подсюжетов и выстраивает всё более запутанные лабиринты. Миры и сценарии меняются, но роль второстепенных персонажей остаётся всё той же — они не более, чем связующее звено в разрозненном мире.

Математический подход привёл к тому, что все фильмы Нолана в основе -одинаковы. По сути, всё, кроме трилогии о Бэтмене, — это практически один и тот же фильм, но с разными персонажами и декорациями. Это классический фокус, скроенный по старым правилам, — а значит, он всё ещё работает и вряд ли быстро надоест аудитории, пришедшей за зрелищем.

Жил-был в лесу медведь богатый,

В берлоге было у него

Без счету серебра и злата,

И много ценного всего.

Добру такому сторож нужен.

Где уследить-то самому?

Дал объявление, и тут же

Пёс из села пришел к нему:

«И стаж имеется, и опыт –

Пять лет курятник сторожил.

Умею так кусать за попу,

Что с криком вор пять вёрст бежит!

На всякого найду управу,

Перехитрю саму лису!»

Пришлась медведю речь по нраву.

«Что просишь?» – Говорит он псу.

А тот: «Пяти копеек хватит!»

Медведь: «Четыре!» Пёс: «Ну, нет!

С какой мне уступать-то стати?»

Вот так и не сошлись в цене.

Тем временем лиса явилась

И сладким голосом поет:

«Я б на четыре согласилась!»

Медведь, взяв в сторожа ее,

Себе копейку сэкономил.

Но только он ушел, лиса

Богатство всё, что было в доме,

В другие унесла леса,

Ведь всем известно – прохиндейка.

Знать должен каждый эконом:

Что, пожалев одну копейку,

Порой теряют миллион.

© Автор. Олеся Емельянова. 2011 г.

Источник: https://www.olesya-emelyanova.ru/index-basni-zhadnij_medved....

картинка из интернета.