В саду при гостинице я увидел странные следы.
Их мог бы оставить великан — настолько они глубокие. Но это всего лишь отпечатки маленьких туфель на каблуке. Французских.
Такие же ждут в гардеробе жены в нашем опустевшем доме.
Все мои костюмы — чёрные. Спешно собираясь в эту поездку, я не нашёл никакой другой одежды. Попутчики часто спрашивают, почему я путешествую один, а узнав нашу семейную историю, приносят соболезнования.
Киваю и оглядываюсь за плечо. Не отдадутся ли там её тяжёлые шаги.
Не покажется ли из-за угла белое лицо.
Не такой я представлял себе жизнь вдовца. А ведь как всё хорошо начиналось. Жена получила солидное наследство — и мы не могли нарадоваться своей удаче.
Я планировал расширить свой врачебный кабинет, выкупить несколько соседних комнат, возможно, даже открыть лабораторию. А жена зачем-то решила купить новый дом, причём непременно с оранжереей.
Я пытался её убедить, что смогу распорядиться деньгами разумнее, но она, конечно, не слушала.
Она не понимала, что даже в маленьком кабинете врача достаточно препаратов, которые сделают всё естественным.
Никто не заметил след от укола на её тонком запястье.
Я старательно изображал безутешного вдовца. Отменил все встречи с пациентами. Надел траур. Даже заказал роскошную статую для надгробия — пришлось потратить часть состояния, зато никто не вёл обо мне пересуды.
Разве что вздыхал и сочувствовал моему горю.
Мастер сделал десяток набросков лица моей мёртвой жены. Несколько месяцев он работал в своей мастерской. Я успел выкупить два соседних кабинета, расширить практику, почти забыть о ней.
Но статую всё же установили на могиле.
И жизнь моя обернулась кошмаром.
На третий день я получил письмо с кладбища — плохая примета. Кажется, у отправителя дрожала рука: так сильно буквы прыгали по строчкам. Он извещал, что надгробие жены пропало.
Это была статуя в полный рост из тяжёлого итальянского мрамора. Подобные вещи просто так не исчезают.
Надеясь, что по городу не пойдут странные слухи, я отправился на работу. И нашёл дверь кабинета сорванной с петель — будто на неё набросилось нечто яростное.
Нечто сильное.
Осколки стекла. Отпечатки женских туфель на полу.
Она ждала в кабинете.
Меня спасло только то, что мрамор тяжёл и неповоротлив. Я пробежал десяток кварталов, прежде чем смог вскочить в наёмный экипаж. Извозчик доставил меня домой.
Едва успев побросать вещи в чемодан, я снова сбежал, не дожидаясь, пока она до меня доберётся.
Я не могу забыть её лица. Лица белоснежной статуи — и всё же моей жены. У мрамора нет сердца. Нет слабостей.
От него нельзя сбежать.
Я плохо сплю, постоянно прислушиваясь к шуму шагов. Не знаю, куда мне отправиться. Я пересекаю границы, пересаживаюсь с экипажа на пароход, а потом на другой экипаж. Меняю дома и гостиницы — но везде нахожу её тяжёлые следы.
Кажется, она не остановится, пока не сможет до меня добраться.
70/365
Одна из историй, которые я пишу каждый день — для творческой практики и создания контента.
Большое спасибо анонимному пользователю за поддержку!
