staloweselo

В 16 лет я внезапно обнаружила, что метко стреляю. Почему мне не пришло в голову всерьёз заняться спортивной стрельбой, не знаю. Но с того момента я стреляла во всех тирах и из всех подворачивающихся мелкашек. Истоки этого увлечения здесь -  Ответ на пост «Для тех кто вылетает из Тюмени»

Прошли годы. Работаю корреспондентом в районной газете в одной кубанской станице. Никаких знакомых и друзей, и жизнь - заново. На приёме в поликлинике разговорилась с терапевтом. Оказалось, что он сибиряк, и учился в красноярском мединституте в те же годы, что и две мои самые близкие подруги. И более того - он их отлично помнит!

Так началась моя дружба с местными медиками, среди которых было много понаехавших с северов. Однажды звонит Сергей-терапевт: "Слушай, такое дело...Ты случайно стрелять не умеешь?" Я радостно подпрыгиваю: "Умею! И весьма недурственно!" - "А плаваешь?" - "И плаваю." -  "И бегаешь?" - "И бегаю."  - "Отлично!" И земляк поведал мне о предстоящем деле.

Ежегодно крайздрав проводит соревнования по летнему многоборью между районными командами медиков. Команда нашей N-ской поликлиники собрана, но одна из женщин винтовку в руках никогда не держала. Было решено её заменить на меня. Да за счастье! Тем более этот праздник медицины и спорта проводится в Сочи. Боже мой, Сочи в сентябре - что может быть прекраснее в 1984 году?!

И вот мы дружной компанией человек в пятнадцать, едем в поезде с песнями, смехом, вином и огромным казаном с замаринованным мясом. Сочи встречает шикарной погодой и инжиром на тротуарах. Поселили все команды то ли в пустом пионерском лагере, то ли на какой-то базе отдыха. Это было на горе. Расположившись, мы радостно понеслись с той горы на море, накупались до одури и потом карабкались по козьей тропке вверх. Я лезла долго с сердитой думой: да точно ли я та спортсменка, за которую себя выдаю?..

Вечером возле всех корпусов дымили мангалы и горели костры, звенели гитары и бардовские песни неслись в чёрное небо. За мало-мальским соблюдением спортивного режима следил наш капитан по фамилии Худайбердыев. Он меня строго предупредил: "Будешь с кем знакомиться, говори, что в работаешь санитаркой. И ни в какие медицинские беседы не вступай!"

Простите, господа, но я не помню, толкали ли мы ядро, но гранату кидали - точно. Ещё мы прыгали в длину и высоту и плавали на сколько-то метров. Причём мои командные подруги скорее держались на воде, нежели плыли, а я всё-таки до бортика плыла неведомым стилем. Но на этих соревнованиях главным условием было - не сойти с дистанции! Дрыгая ногами и руками, женский состав много очков не набрал, но команду не подвёл.

В какой очерёдности мы там покоряли вершины спорта - тоже в упор не помню. Но то, что забеги были перед стрельбой - это точно. Сначала 100метровка, а потом - длинная дистанция, по-моему, 800 метров. На короткой дистанции я летела как ветер, да и все рядом бежали ничего себе - быстро.

Через короткий отдых - длинная дистанция. И вот тут-то я поняла, какая же я хвастливая дура!  Сорвалась со старта с тем же ощущением, что я ветер, а ни фига - ноги-то не бегут! Сорвала мышцы в стометровке. Но ведь с дистанции сойти нельзя! И я бежала позёмкой и плелась трусцой за более быстрыми спинами - картина печальная. То, что сзади меня тоже кто-то ковылял, меня мало утешало...

Капитан Худайбердыев на финише меня испуганно спросил: "А ты стрелять-то точно умеешь?"

И вот последнее соревнование. Тир. Сначала отстрелялись наши мужчины. Потом мы, передовые, блин, спортсменки... Заходим, и я с ужасом вижу, что стрелять надо лёжа! И ещё ватник надевать, и винтовочка какая-то не такая и прицел у неё не такой... Но отступать некуда, за нами, вестимо, Москва, то есть станица N-ская и честь команды. 

Мишень на приличном расстоянии, белый лист с чёрным кружком. Собрав остатки самообладания и самолюбия, улеглась в этом ватнике, попристраивала ружьецо так и эдак и начала целиться в ненавистную чёрную середину. Как мне казалось, пульки долетали до цели благодаря не моему зоркому глазу и верной руке, а странной молитве: "Ну, давай, господи!"

Каждый делал по несколько выстрелов. Но я по очкам обошла всех в нашей команде, в том числе и капитана Худайбердыева, и терапевта Кочемарова. И была героем дня!

Заработанные мной очки покрыли провал в женском бесславном плаванье.  Ну а я реабилитировалась за свою бездарную длинную дистанцию. Кто ж знал, что моё спортивное детство с его грамотами осталось только в моей памяти, а тело к 27 годам всё забыло начисто?.. 

...Санитаркой мне поработать не довелось, но вот к медицине я отношению всё равно имею. В пединституте нас два курса учили медицинским дисциплинам, мы сдавали экзамены на медсестёр, и получали военные билеты. И я даже знаю, что такое десмургия).

Прошу прощения, что нет решительно никаких пруфов ни про секунды, ни про метры, ни про очки. И фотографий с того праздника жизни у меня нет. Наша команда заняла какое-то "ндцатое" место среди 38 других - спортивных команд медиков Краснодарского края.

Но вот сочинский каменистый берег, хохот и песни у костров, стадион с сотнями красивых  жизнерадостных людей и своё чемпионское настроение - забывать не хочу.

Иных фотографий с ружьём у меня нет. Но это уже 1996. Возвращались с редакционного задания из дальнего района (Красноярск), встретили охотников с забуксовавшей машиной. Помогли вытащить. Дали стрельнуть.

Примечание уже дописываю после справедливых ехидных замечаний.

Не факт, что фотокор Саша Орешников запечатлел сам момент выстрела. Позировала? Приноравливалась к тяжёлому ружью? Один кадр из нескольких? Почему у меня именно этот снимок и почему я с закрытыми глазами - не знаю.  Не помню. Но ехали мы из Бирилюсского района. Саша, вдруг увидишь? Хорошая была командировка!..

Эта история началась в 2012 году, когда моя подруга на ровном месте заболела и после обследования услышала самый пугающий диагноз. Но опускаю подробности, они здесь не нужны.

Через полгода ситуация такая. Моя Ленка после лечения и облучения всё время должна находиться в пешеходной близости от унитаза. Сама она врач, всё происходящее в её организме прекрасно понимает, всё соблюдает и, будучи по природе жизнерадостным человеком, пытается не отчаиваться и надеется на лучшее. Но никуда не ходит, кроме как в аптеку в своём доме. А организм всё никак не возвращается в нормальный режим, и боязнь отойти далеко от туалета стала привычной.

...В тот приезд в Москву я застаю свою любимую подругу с грустными глазами и  зачастую с унынием на бледном лице. Я очень люблю этот тёплый гостеприимный дом. Я очень люблю свою Ленку и всю её дружную семью. Корни этих отношений - в общем сибирском детстве и дружбе не разлей вода с детского сада, одного двора и школы. И мне до слёз больно видеть её такой поникшей... 

Тут подворачивается повод выдернуть подругу из этого депресняка. У её младшего зятя через несколько дней юбилей. Что дарить - сломали голову, потому что это тот случай, когда у человека вроде как всё есть.

Решили ждать какого-нибудь озарения со стороны нематериальных ценностей. А пока оно не снизошло, я предложила выпустить для зятя крутую стенгазету. Ну просто сногсшибательную! Что я - зря, штоле, в журналистах числюсь?! Идея понравилась и работа тут же закипела. Ленка моя от свалившихся непривычных хлопот заметно оживилась.

Младшая дочь в тайне от мужа скинула нам мильён фотографий. Отобрали нужное, напечатали в ближайшем салоне. Выпотрошили в доме все журналы для смысловых и дизайнерских задач и на склеенных кусках обоев стали ваять "газету". Изначально она задумывалась как смешная абракадабра из жизненных вех юбиляра, его семьи и друзей. При этом никакой хронологии и буквального следования реальной биографии - сплошной сюрреализм и всякие хохмы.

Изготовление коллажей и собирание "рубрик" длилось два дня с перерывами на покушать. Из картинок, фоток и вырезанных заголовков мы придумывали всякую дичь про бедного зятя, заливаясь хохотом. Задействованы были все: кто вырезал, кто печатал, кто клеил, кто заголовок рисовал, кто просто выдвигал креативные идеи.

К утру третьего дня мы имели рукотворный оригинал не сказать чтобы "газеты", а какого-то безумного плаката во славу зятя-юбиляра и иже с ним. Было решено этой ханд арбайт придать настоящий полиграфический вид. Благо, есть знакомый спец по фотошопу и прочим колдунствам. Надо ехать!

И тут Ленка моя упёрлась: "Вот ты затеяла это всё, ты и ехай! Это ведь не на полчаса, куда я от дома?" Ленкин муж звонит тут же тому приятелю с вопросом - где у них в офисе туалет? Ответ удивлённого приятеля был жизнеутверждающим: а буквально соседняя дверь! Ленка сдалась и мы поехали.

В офисе наше творение было сфотографировано, и часа два мы уже на компьютере улучшали качество коллажей, ликвидировали всякие мелкие огрехи, пили кофе (я с коньяком) и опять много смеялись. Про унитаз никто даже не вспомнил.

Доведённый до безупречности шедевр был отпечатан в соседнем салоне на глянцевом плотном материале, гарантирующим бессмертие в веках. Когда мы с большим рулоном стояли на улице, ожидая машину, я с радостью отметила, что за эти три дня подруга стала прежней смешливой Ленкой, и за очками блестят знакомые озорные глаза.

Стенгазета наша произвела фурор на юбилее. Я на нём не была, но как "автор проекта" получила свою минуту славы и испытала гордость за всю нашу "редакционную группу".

А Ленка после этой опупеи стала быстро избавляться от депресняка и страха перед пространствами без туалетов.

Много ещё чего интересного переделали мы с ней в тот мой приезд, но об этом как-нибудь в другой раз расскажу, есть о чём. Мою подругу половина Каширки знает - она больше тридцати лет проработала участковым педиатром в одной и той же поликлинике. Идёшь с ней по улице и чуть не каждый десятый здоровается с почтением.

А самое главное, что в этом сентябре при очередном плановом обследовании ей сказали замечательные слова: "Елена Владимировна, Вы здоровы." И сняли с онкологического учёта. И это для меня самое радостное событие уходящего 2021-го года. 

Так что улыбайтесь, господа, улыбайтесь! Смейтесь и чаще веселите близких! Это работает.

Ну и наша "стенгазета" ещё до полиграфического воплощения, при котором она ещё как-то раздалась в размерах.

Ах, да - чуть не забыла! Подарком зятю стал сертификат на какие-то чумовые полёты в аэродинамической трубе в Красногорске.

Всем - здоровья и хорошего настроения в свете надвигающегося Нового года!

Какое-то подозрительное затишье у нас, господа перцы и перцессы!  Можно я немного тряхну стариной и даже подефилирую?..

Не так давно @Goblin75 похвастался тут своими тёплыми чуньками, и народ как давай свои домашние обувки показывать!  Где тут записывают в старперцы?  Я не успела , только чужими полюбовалась. Да и нет у меня никаких чунек - на юге живу. Самое тёплое - шерстяные носки. И то без движения чаще всего лежат.

А тут у меня в очередной раз отопительный котёл забарахлил, и стала я зябнуть. Достала наконец-то тёплые вещи, в том числе древний чемоданчик со всяким добром, требующим ремонта умелыми руками. До такового ремонта умелые руки не доходили лет десять. Открыла чемоданчик - ба! Знакомые всё лица! Старый друг лучше новых двух! Старый конь борозды не испортит! Не плюй в колодец - пригодится водицы напиться! Ну, хотя последнее, однако, не с отседова.

Кароч, "и я была девушкой юной, сама не припомню когда..." И да, какая же рукодельная была - ужасть! Приятно вспомнить. И шила, и вязала, и выжигала, и красила, и пироги пекла бесперечь... От той полнокровной рукодельной жизни остались у меня чистошерстяные артефакты, которым, как оказалось, сносу нет. Буквально нету сноса, товарищи. И выкинуть не могу по причине природной скопидомности и опять же - своих трудов жалко. Да и сколько души и таланта вложено - аршином общим не измерить!

Вот такой пуловерчик восхищал окружающих лет десять подряд, начиная с 1995 года. Связан этот шедевр незатейливой "путанкой" в три нитки и тёплый,  как валенок. Одна английская тётенька сильно просила его продать, но я гордо отказалась. На эту кофту ушли всякие остаточки, обмылочки, голяшки от носков и прочие неизбежные отходы производства. Короче, эко-кофта.

А этим раритетам - боюсь, не поверите! - но больше 40 лет. Когда я их вязала, слово "джурабы" не знала, поэтому много лет они назывались гетрами.  В условиях резко-континентального климата Красноярья ношены они были они в хвост и в гриву, и в пир, и в мир, и на войну. Связаны тоже в три нитки (если кто помнит - по 3 руб. 50 коп. за 100граммовый моток). За годы нещадной эксплуатации только нижний край джурабов местами не выдержал. Ну чё - починила. Мастерство-то не пропьёшь!.. Вот хвастаюсь.

Носки на мне - уже не моей работы, куплены на трассе по дороге в Лаго-Наки (Краснодарский край), там чё только не продают! И носки, и джурабы, и папахи, и бурки.

Ну, а это - модель буквально на подиуме. (Зрители хлопают). Спасибо за внимание!

И ежели которые не спят, буду рада обсудить особенности русского национального скопидомства и наличие эстетического импульса в народном творчестве. А также многие другие вопросы бытия и жития, далёкие от вышеозначенных тем.

Хожу весь день под впечатлением разговора с подругой детства. Сто лет не виделись, но на созвоне всё время. Между нами 4 тыщи километров и десятилетия дружбы. Детей она вырастила, два развода, третьего мужа похоронила и живёт давно одна. Грустит.

И вот сегодня сообщает, что за ней ухаживает один мужчина. Я обрадовалась: ну, а ты?  Говорит: да вроде и приятный, но не мой типаж. Хоспаде, говорю, какой тебе, блин, в 60 лет ещё типаж нужен?! Подруга перечисляет желаемые качества типажа. Слушаю с улыбкой. Ну да - все три  мужа этим параметрам соответствовали, только толку не было (на мой взгляд). 

Спрашиваю: а этот-то какой? И подруга так уверенно говорит: а этот как раз твой типаж! Высоченный, здоровенный, чернявый, смуглый, с носом и с бородой. Здра-а-асьте-приехали! Я чуть не валюсь со стула: С чего это?! Тут уже подруга удивляется: а разве нет? Не ты ли нам всю плешь проела своими мечтами о таковом бородаче?

И свернулся у нас разговор в русло "былое и думы". Посмеялись. Я по-матерински посоветовала подруге к человеку присмотреться и выкинуть окаменевшие стереотипы из головы. А сама весь день с удовольствием вспоминала возникновение в моей кудрявой - детской! - голове того самого "мужского типажа".

Лет до пяти самым красивым мужчиной для меня был папа, потому что он действительно был красивый. И высокий. Но потом в моё сознание победно вторгся Фидель Кастро, неотразимость которого сильно укрепляла песня "Куба - любовь моя! Остров зари багровой!.."  Её пел по радио и телевизору молодой и тоже неотразимый Кобзон. Во время исполнения этой песни его лицо иногда украшала окладистая борода. "Как у Фиделя!"- восхищалась я. Кобзон мне тоже очень нравился.

Эту духоподъёмную песню разучивали и в нашем детском саду и, более того, собирались подготовить танец. Божечки, как же я хотела его танцевать! И маршировать и делать всякие решительные пассы руками - "Родина или смерть!!!" Но меня не взяли в эту танцевальную группу по причине малого роста. Отобрали самых рослых детей и с ними репетировали под эту песню про Кубу. А их мамы шили для выступления специальные костюмы типа военной формы.

Жгучая зависть моя к танцорам увязла в ангине и долгом сидении дома, и на том утреннике я не была, поэтому и фотографий нет. Но портрет Фиделя из газеты "Правда" был приклеен намертво к стене в моём кукольном уголке и очаровывал меня до очередной побелки квартиры.

Вождь кубинской революции очень долго был для меня эталоном мужской красоты и мешал сфокусировать взгляд на иных типажах вплоть до 16 лет. И как напомнила мне в разговоре подруга, я даже шла на спор - типа, найду такого и непременно закручу роман! Не нашла. И в 17 лет не без душевной борьбы изменила Фиделю Кастро с Леонардом Уайтингом из "Ромео и Джульетты"...

А замуж в 19 лет я  вышла за изящного пепельного блондина, первого красавчика школы. В 10-м классе он никак не мог понять, почему эта странная девочка не валится штабелями, как остальные, и смотрит насмешливо на его белолицую неземную красоту. А что касаемо меня, так я же трезво видела, как тому красавчику не хватает роста, мощи, смуглости и чернявости. И бороды не было. А уж про нос и вовсе молчу...

...Много раз пересматривала я свои взгляды на мужскую привлекательность и обаяние. Канули в прошлое кумиры кино, эстрады и спорта. Давно не покупаюсь на красоту - другие приоритеты. Но тень ослепительного Фиделя незримо всегда со мной. Потому что был он ещё и очень умный.

1963 год. Фидель Кастро в Красноярске. Встреча в аэропорту. Был пролётом по дороге на Братскую ГЭС.

Фото из архива Владимира Андреевича Малышева, который тогда был молодым инженером в составе встречающей делегации от химкомбината "Енисей".

У меня в семейном альбоме есть несколько фотографий из моего детства, проведённого в пионерском лагере.

Первый раз меня взяла мама в лагерь, где работала старшей пионервожатой, и было мне четыре года. Потом два лета подряд в другой лагерь меня брала с собой бабушка, она там работала поваром. Мы жили с ней в домике для персонала. Но время я проводила со старшей сестрой в отряде.

Ну, а в семь лет я уже сама была в младшем отряде. Фотографии красноречиво подтверждают: грязь - это хорошо! Особенно если это в таёжных глухих местах с прозрачными холодными речками в смородиновых берегах. И да - дети грязи не боятся!

Это мы, "грязные, неумытые поросята" из младшего отряда пионерского лагеря "Зелёные горки" (1965 год, станция Правая, Красноярск). Отряд пришёл на речку Базаиху загорать и, если разрешат, то и искупнуться. Вода в Базаихе всегда  была холодная. А вот зачем мы намазались грязью - не помню.

"Зелёные горки". Старший отряд, дежурство на кухне. А дежурство младшего отряда заключалось в обеспечении столовой цветами: ставили на каждый стол маленький букетик. Тогда ещё тайга изобиловала жёлтыми лилиями, саранками, кукушечьими сапожками и слёзками.

А на этом снимке лагерь в Берёзовке (Красноярск). Отряд в однодневном походе, привал. Мама моя в белой блузке, я рядом с ведром, с бантиком на голове. Порезала ножом руку слегка - ну что, царапину промыли, зелёнкой намазали, подорожник привязали. В походы и на прогулки в лес ходили регулярно, а старший отряд с палатками и ночёвкой ходил и в двухдневный. Про этот лагерь у меня воспоминания отрывочные, но помню, что очень была горда своей мамой, которую слушались даже вожатые. Со мной охотно возились чадолюбивые пионерки, и было у меня прозвище - Шпулька.

До 12 лет каждое лето - лагерь. Я была жизнерадостным ребёнком, поэтому мне нравилось всё: бесконечные спортивные соревнования, кружки по интересам и великолепие природы вокруг. Эти картины и запахи меня не покидают всю жизнь. Мы много играли, носились по территории, ловили жуков и ящериц, кормили, конечно, комаров, визжали от оводов и боялись медведей, которые водились где-то неподалёку.

В начале и в конце смены на костровой поляне устраивался пионерский костёр. Запах смолы, золотые искры, летящие в чёрное небо, восторженные лица друзей с отблесками огня - одно из самых счастливых воспоминаний моего детства.

А вот ни про какие болезни летом в лагере я не помню ничего, кроме белого дощатого домика с вывеской "Медпункт", в котором была комнатка "Изолятор"...

Тоже вот история про мгновенную карму.

Начало 90-х, самое голодное время. Сестра моя работала в одной организации вместе с мужем. Это была длинная многоэтажка с десятком контор на первом этаже. И с торца,  в подвале дома, предприимчивые люди открыли маленькое кафе с расчётом на центр города и вечерних весёлых посетителей. А днём они работали практически по столовским ценам и там можно было бюджетно перекусить или пообедать. И народ из всех контор, что располагались в этом доме, стал туда ходить.

И вот идёт моя сестра в это кафе с целью купить две порции фаршированных блинов на вынос. На лестнице, что ведёт в подвальчик, сидит седенький старичок, чисто одетый, перед ним коробочка пустая для милостыни. Сестра моя человек участливый, но денег у неё в обрез - три сотенных на две порции.

Она остановилась перед этим старичком, а он в это время поднял голову и посмотрел ей в глаза. Ира рассказывала потом, что у неё в этот момент сердце чуть не остановилось  - столько муки было в этом взгляде. Всё это происходит в молчании. У неё мгновенно пронеслась мысль, что отдаст старику сотню, купит только мужу одну порцию, а сама остатками печенюшек с чаем перебьётся.

Достала она эту сотню и отдала старику в руки, а не в коробочку. Он опять на неё взглянул и поблагодарил жестом, прижав руку с купюрой к груди, и наклоном головы.

Сестра спустилась в кафе и, ожидая свои блинчики, рассказала бармену о старичке. Тот говорит: пойдём расспросим, если дед чистый, заведу и накормлю, пусть погреется. Выходят, а старика нет, только картонка на ступенях, где сидел.

Ира моя пошла на работу. И вот идёт и ей просто под ноги с позёмкой прилетает пятисотка. Она её подняла, головой вокруг покрутила, даже вверх посмотрела на балконы. Никого и ничего.

Ну что - так и пришла с этой денежкой и рассказом про случившееся на работу. Муж сказал: "Бог воздал за доброту..."

Сестра потом рассказывала эту историю неоднократно и говорила, что навсегда запомнила лицо того старика и его безнадежные глаза. И никогда его больше не встречала.

...Многие тогда жили впроголодь. Плохое было время. Не люблю его вспоминать. Много унижений пришлось пережить.

Выполняю обещание, данное прекрасной @lizebeth, рассказать об упоительной дегустации медовухи.  И слово "упоительная" - не просто фигура речи. Дело давнее, но в памяти живее всех живых.

Декорации такие: лето 1984 года, одна из северных окраин знойной Кубани, старая казачья станица, районная газета "Авангард",  где я волею судеб работаю корреспондентом. Неутомимо пишу о достижениях животноводов, хлеборобов и механизаторов, прославляю передовиков и вскрываю недостатки.

Для души пишу криминальную хронику и даже замахиваюсь на судебные очерки. И очередной почти готов. Осталось вычитать, отдать машинистке и опубликовать в ближайшем номере. В  очерке я попыталась разобраться в шумной истории, когда три лётчика из отряда сельхозавиации подрались на танцах с местными хлопцами.

Яблоком раздора стала чернобровая казачка, которая предпочла "ходить" с бравым лётчиком, а не с передовым трактористом. (На Кубани так говорили: "Катька ходит с Жоркой". Вот не дружит, не гуляет, а ходит). Я была за лётчиков, с которыми жила в одном совхозном общежитии. Ну и в очерке пыталась их как-то защитить от сплочённой местной публики, где все были друг другу кумовья, сватовья, братья и сестры. И ждал всю эту подравшуюся компанию из своих и чужих товарищеский суд.

(Тэк-с, наверное, думаете вы, а когда же будет про медовуху? Да щас и будет.)

В тот незабываемый  день по редакционному заданию едем мы в самый дальний хутор района, на пасеку совхоза "Россия". Мы - это водитель Лёша, радиоорганизатор Таня и я, восторженный молодой журналист, жадная до впечатлений и новых знаний про удои, привесы, севооборот и безотвальную вспашку.

И если у меня за плечами были три года работы в краевой газете в отделе культуры, то у Тани - диплом сыродела  и декретный отпуск. На этой специфической должности она оказалась по веским основаниям: её свекровь была директором Дома быта, а муж - двоюродным братом завотделом пропаганды райкома.

Таня голоском десятиклассницы читала по местному радио новости из нашей газеты, всякие райкомовские и исполкомовские указивки, объявления и поздравления местных жителей. Передача длилась, если мне память не изменяет, полчаса. Радиоузел располагался в нашей же редакции - в толстостенном здании дореволюционной постройки.

(Да где она, твоя чёртова медовуха?!" - Я уже слышу раздражённые голоса и вижу руки, готовые навтыкать мне минусов))

А медовуха вот она - стоит на столе гостеприимного пасечника Ивана Петровича. Он накрыл поляну к нашему приезду, приоделся и побрился, и нам ничего не оставалось как сесть рядком за дощатый стол и начать угощаться дарами Кубани.  Из трёхлитровой банки словоохотливый Петрович наливал вкусный сладкий напиток, приговаривая: "И для тела, и для духа вам поможет медовуха!.."

Я сидела с блокнотом наизготовку. А Таня достала, было, диктофон, но обильное застолье совсем не способствовало серьёзной работе. Петрович нас заговорил вусмерть. И всё подливал и подливал свой золотисто-коричневый алкогольный продукт с пенистыми пузырьками. Меня спасало то, что любовь к сладким винам я давно пережила, предпочитала сухие. Поэтому, нахваливая медовуху, больше прихлёбывала, нежели пила. Но всё равно хмель ударил в голову, и  стало весело нам необыкновенно!

Радиоорганизатор мой игнорировала предупреждающие тычки в бок и охотно выпивала после каждого тоста, забыв про диктофон и вообще про всё на свете, и её заливистый хохот разносился над пчелиными угодьями. При этом она пыталась нас втянуть в дискуссию о тонкостях в сыроварении, перебивая узкопрофильные рассуждения Петровича про медоносы и пчёлосемьи.

Благодаря трезвому Лёше, Петрович был сфотографирован в эффектной позе и среди ульев, и на фоне цветущего подсолнечника. Я записала результаты выкачки мёда, какие-то термины из лексикона пчеловодов и основные вехи биографии пасечника - чтобы было из чего завтра соображать информацию для газеты.

Стали прощаться с гостеприимным хозяином. И тут обнаружилось непредвиденное обстоятельство: встать-то мы встали, а вот ноги - не шли! Очередной приступ хохота, и мы кое-как погрузились в машину - разумеется, с банками мёда, бутылками медовухи и прочими гостинцами.

Сытый и сердитый Лёша гнал машину на дикой скорости, чтобы довезти Таньку вовремя к началу эфира. Она же, пробормотав "Никогда, никогда не покупайте плавленный сыр!.." быстро заснула на заднем сиденье мёртвым сном с блаженной улыбкой на устах.

...Через полчаса мы имели такую картину маслом: открытый радиоузел, непробудно спящая Танька в машине, и мы с Лёшей, с ужасом глядящие на микрофон, который надо включать и что-то говорить. На столе лежали листы бумаги формата А-4, исписанные бисерными, какими-то готическими буковками с наклоном влево. Такой у Таньки оказался почерк. Прочесть эти заметки не смог бы и матёрый дешифровщик...

Решение в моей со страху протрезвевшей голове пришло мгновенно. Я вытащила из сумки свой рукописный вариант судебного очерка и велела Лёше контролировать время по часам, не имея понятия, сколько минут уйдёт на его чтение. Но радиопередача началась в нужное время с обычного приветствия: "Здравствуйте, уважаемые радиослушатели! В эфире радиоузел станицы N-ской."

А далее пошла моя отсебятина, сдобренная навыками выразительного чтения и знаниями о важности театральных пауз: "Предлагаем вашему вниманию очерк корреспондента газеты "Авангард" Ольги N-вой о недавних событиях в районном Доме культуры." И я с чувством, толком, расстановкой начала читать свой очерк, благо, почерк у меня по-школьному понятный.

Сколько минут заняло чтение, я сейчас не помню, но в отведённое на передачу время я ещё нагло предложила слушателям присылать отзывы в редакцию и сообщила, что данное произведение будет опубликовано в ближайшем номере газеты. Ещё мы с Лёшей, заполняя эфир, поздравили пасечника совхоза "Россия" Ивана Петровича с успехами в пчеловодстве, передали музыкальные приветы поварам столовой "Ивушка" и воспитателям детсада "Колосок". На последней песне наше эфирное время и закончилось.

...Спящий летаргическим сном радиоорганизатор был доставлен прямо к калитке дома и выгружен в руки её обалдевшего мужа.

Как выяснилось назавтра, мой вынужденный дебют на радио имел большой успех в станице. Новый формат передачи несколько насторожил райком партии, но в целом особых вопросов не вызвал - спасибо тем самым родственным связям, без которых - попробуй, полазий!.. Мы с Танькой схлопотали по выговору, а Лёша - благодарность.

А ещё мой очерк переломил ситуацию в деле о чернобровой казачке, трактористе и лётчиках - все отделались лёгким испугом. Лётчики потом не только безбоязненно летали над полями, но и смело ходили по станице, не опасаясь дружных хлопцев. А когда красавец-лётчик покинул-таки воздушное пространство нашего района, казачка помирилась с трактористом, и всё у них дальше пошло без криминальных очерков.

...Такой вкусной и пьяной медовухи, как у Петровича, мне больше пить не довелось. А видя на прилавке плавленный сыр, я невольно улыбаюсь и вспоминаю смешную толстенькую румяную Таньку, которая заливалась хохотом на пасеке, затерянной среди бескрайних кубанских полей...

Вот такая история про медовуху, Lizebeth! А ты говоришь - мохито, мохито...