Silentiumaurum

Последние лет десять усиленно качается новый нарратив: в 1812 году Россия воевала не с Францией, а со всей Европой. И, соответственно, в годы ВОВ СССР воевал не с Германией, а с объединёнными европейскими силами. В упор не помню, чтобы в моём детстве и юности кто-то делал подобные заявления. Всегда Отечественная война была с французами, а Великая Отечественная - с немцами, либо попросту с фашистами, даже японцев особо не поминали. Никогда Европа, на моей памяти, не была нам врагом в устах учителей и говорящих голов из телевизора.

Но в такой новой подаче, когда покорённые народы идут в общий зачёт с агрессором, смотрится, конечно, куда выигрышнее. И страдание великого русского народа от ига всех богомерзких европейских держав скопом не в пример эпичнее, чем от какой-то там одинокой Франции или Германии, и величие победы над врагом возрастает в разы, шутка ли - целый континет в одиночку одолели. А главное, очень удобно воспитывать у населения ненависть к остальному миру - смотрите, мол, только и думают, как бы раздербанить нашу прекрасную Родину на несколько родин поменьше, и всю жизнь они так, потому что только мы одни в целом свете Христа не оболгали и в попу не долбимся. Так что сиди дома, ходи на выборы, носи цак и радуйся.

И да, я прекрасно знаю о том, как наполеоновская Франция и гитлеровская Германия использовали ресурсную базу завоёванных регионов, усиливая свой потенциал, помню я и про их добровольных союзников. Но подача этой информации, согласно новым пропагандистским установкам, создаёт искажённое, разобщающее народы представление о действительности. Так можно договориться до того, что СССР в годы ВОВ воевал с Советским Союзом, если вспомнить про оккупированные территории и всяких коллаборантов.

Когда моему отцу было лет пять, соседка как-то спросила его:

- Кто у вас в доме главный - мама или папа?

Ребёнок ответил:

- Мама.

Дед был рядом и разобиделся на сына так, что не разговаривал с ним лет до шестнадцати.

Эта травма, судя по всему, наложила несмываемый отпечаток на личность моего отца. Поэтому не дай мне бог было в детстве и юности выказать отцу хоть малейшее неуважение. За неосторожно брошенное на эмоциях слово со мной, и без того послушным домашним мальчиком, прекращали разговаривать где-то на полгода. Причём сроки пытки холодом постоянно увеличивались с возрастом.

А теперь, когда мой семидесятилетний отец творит лютейшую дичь и из всех возможных решений всегда принимает именно то, которое ведёт к максимальному ущербу для всех, а я, цивилизованный вроде бы человек, за секунду превращаюсь в омерзительное неуправляемое чудовище от одной лишь мысли о нём, не говоря уже о звуке его голоса или виде его лица, теперь расклад переменился. От былой щепетильности не осталось и следа. И весь мой поток мата, угроз и криков, а разговаривать с отцом как-то иначе стоит мне титанических волевых усилий, остаётся совершенно безнаказанным.

Береги честь смолоду, ибо старость - это бесчестие. К счастью, детей у меня нет.

Да, я прекрасно умею готовить. Но почему так получилось? Меня, попросту говоря, заставила жизнь. Если бы я был харизматичным мужчиной, с лёгкостью покоряющим женские сердца, то из родительского дома благополучно разом перелетел бы под крылышко первой жены, а потом и второй, и третьей. Возможно в этом случае я бы не только не умел готовить, но и носки свои ни разу не постирал. Как, собственно, я и жил до 23 лет на шее мамы, папы и бабушки. Но от мамы я переехал к папе, бабушка слегла, папа перебрался к ней, я оказался один и мне не осталось ничего другого как учиться самостоятельности. Так и живу в одиночестве уже почти два десятка лет, буквально за первый год изжив бытовую инвалидность юности. Я, может, и рад бы на всё готовое, да женщины меня воспринимают в лучшем случае как друга. Так что выхода нет - всё сам. Ну и кто я после этого? Настоящий мужчина, способный обслужить себя и гипотетическую жену в быту, или несчастный человек с несложившейся семейной жизнью?

Плевки для меня - непостижимая тайна человеческой души. Я топчу эту землю сорок лет и ни разу, НИ РАЗУ за всю жизнь у меня не возникало желание на неё сплюнуть. (Гусары, молчать!) Я с раннего детства, глядя вокруг, не мог понять, что со мной не так. Почему я начисто лишён потребности в избавлении от слюны во рту? Может быть, у других её вырабатывается больше? Может, у других она имеет ярковыраженный вкус и вкус этот неприятен? Неужели со мной что-то не так? Но ведь в классе, или в транспорте, или в жилище те же самые люди спокойно обходились без удаления излишков слюны. Но едва выйдя на асфальт, они тут же принимались заплёвывать его с совершенно патологической частотой. Я чувствовал, что окружающие определённо втянуты в какой-то ритуал, в который меня просто забыли посвятить.

Сейчас уже, кажется, если судить по асфальту, эта традиция блюдётся не так свято, как в моём детстве. Но вот "воспоминание разблокировано" и мучивший меня кода-то вопрос опять засвербил. Я понимаю, почему быдло, допустим, не любит читать или, скажем, презирает интеллигентов. Но почему быдло так ненавидит собственную слюну?

Соль в том, что пресловутая "уверенность в завтрашнем дне", которую так старательно приписывают жителям СССР, может проявиться в сознании лишь постфактум, при попадании индивида в условия, при которых эта самая уверенность отсутствует. Когда человек оказывается в нестабильной жизненной ситуации, сопряжённой с лишениями, он уже задним умом начинает приписывать своему прошлому постоянное ощущение спокойствия и уверенности. Не было тогда никакой "уверенности в завтрашнем дне". Это в 90-е и далее люди стали чувствовать неуверенность и на контрасте некоторые из них объявили СССР зоной стабильности.

И пломбир с колбасой не были "необыкновенно вкусными". Просто когда малоимущий гражданин покупает из вынужденной экономии самый дешёвый и, как следствие (далеко не всегда), низкокачественный и невкусный продукт у него возникает иллюзия, будто прежние кушанья были лучшими на свете.

Любовь к СССР в народном сознании тем больше крепнет, тем дальше мы отдаляемся от этого исторического периода. И когда современному ностальгатору какого-нибудь 1989 года рождения кажется, будто в советские годы люди относились к Союзу с таким же пиететом, с каким сейчас относится он сам, он совершает большую ошибку. Ибо все эти "стабильности", "пломбиры", "колбасы" и "геополитические ошибки" начали формироваться уже в 90-е годы, когда люди разочаровались в произошедших в стране переменах. А реальный советский человек в те годы с радостью променял бы до чёртиков обрыдлого дедушку Ленина на импортные джинсы и жвачку. Откуда ж ему было знать, что он живёт с постоянным ощущением "уверенности в завтрашнем дне"? Пикабу-то в то время ещё не изобрели.

Как только меня начинает беспокоить риторический вопрос "неужели вокруг столько тупых людей?", я тут же говорю себе:

1) Вспомни, сколько человек проголосовали за... (тут можете подставить любого ненавистного вам политика) и

2) Вспомни, сколько человек верят в бездоказательное существование... (тут можете подставить любого бога, в которого вы не верите, а то и всех разом).

И ответ рождается сам собой: "Да, столько, и даже гораздо, гораздо больше".