Повседневная красота посёлка Заокский, Тульская область
Больше красоты - t.me/yo_pro
Больше красоты - t.me/yo_pro
Сегодня многие отмечают историческую дату - День рождения комсомола. Как известно, решение о создании коммунистического союза молодежи - КСМ, ставшего в 1926 году Всесоюзным ленинским коммунистическим союзом молодёжи (ВЛКСМ), было принято на Всероссийском съезде союзов рабочей и крестьянской молодёжи 29 октября 1918 года.
О роли этой организации в жизни нашей страны в разные годы можно рассуждать долго. Я же хочу предложить посмотреть документальный фильм, в котором очень много кадров кинохроники и интересных фактов о молодом комсомоле в первые годы его существования - с 1927 по 1941 год. Сегодня чуть позже выложу ещё один фильм, рассказывающий о комсомольцах 1960-х годов.
Мы - молодая гвардия. Марш энтузиастов. ТО Экран, 1968. Источник: канал на YouTube «Советское телевидение. Гостелерадиофонд России», www.youtube.com/c/gtrftv
Вязал спонтанно, работа же - быстрей, быстрей. Учитывая функционал ключа, чтобы верёвки не перебились и не вытянулись при работе. Вот если бы не торопясь, то получилось бы наверное эстетичнее, удобнее и наверное сексуальнее😉
Репшнура ушло метров 15.
Для не сведующих:
Это гидравлический ключ с усилием в три тонны, стоимостью 600 тысяч рублей.
Ну и накидная головка - 35 тысяч.
Бляхермухер! 600 тыщ и ни одной дырочки для подвеса.
А вот собственно и сам процесс получения физического удовольствия. 20 кг ворочать без опоры под ногами это секс тот ещё.
А это персонаж аниме идёт валить монстров пачками или чинить гигантских роботов...
Рост его выше среднего.
Надо наверное сходить на вечеринку шибари. Повысить свою квалификацию.
P.s.
Наверное его лучше обмотать цепями с кожаными протекторами...
P.p.s.
увидел свой пост годичной давности. Ну прям в тему!
Скриншот. Про внимательных и ревнивых
В богатом поэтическом наследии советской страны часто встречались фразы, настолько отвечающие идеалу социалистического общества, что при всей их неудобности для официальной идеологии, никто не посмел их вычеркнуть. Например, слова А. Прокофьева из песни «Товарищ»:
«Чтоб дружбу товарищ пронес по волнам,
Мы хлеба горбушку и ту пополам!
Коль ветер лавиной и песня лавиной, —
Тебе половина, и мне половина!»
Какое возмутительное и дерзкое посягательство на сам «принцип социализма» - распределение «по труду»! Левацкое воспевание «уравниловки»! Горбушку следовало делить не поровну, а пропорционально «трудовому вкладу» каждого, с учетов тарифной сетки, районных коэффициентов, надбавок за вредность, премиальных за досрочное выполнение плана, с учетом налога на холостяков и прочим, утвержденным высоким руководством нормативов, смет, окладов, с точностью до копейки определяющих цену усердия каждого трудящегося. Дружба дружбой, а табачок врозь – примерно так звучали бы слова песни после её правки каким-нибудь ответственным работником идеологического отдела ЦК партии, ритуально ещё именуемой коммунистической.
А вот еще одно надругательство над казенной «политэкономией социализма» - пронзительные стихи Р. Рождественского:
«Довоюй, родной!
Дотерпи, родной!
Не давай вздохнуть, злому ворогу.
Мы за вас горой, вы за нас стеной.
Всё у нас с тобой нынче поровну.
Всё у нас поровну».
Предвижу возражение – то же война! На ней не действуют «материальные стимулы». В мирной жизни совсем другой должен быть подход – выгода, личный интерес, карьерный рост, социальное соперничество – а как же иначе? Никто ведь и работать не будет без кнута и пряника.
Эта гнусность исходила не от деклассированных барыг, не от рвачей и хапуг, - нет, из самых высоких кабинетов смердящими помоями вливалась эта отрава в головы советских людей. Давно утратившие связь с народом, живущие в своем замкнутом элитарном мире, «вершители судеб», престарелые партийные дегенераты рассматривали человека с позиций буржуазной экономической науки, видели в нем лишь рабочую силу, требующую внешнего «стимулирующего» воздействия. Это было очень удобно. Не нужны пламенные речи, не нужны надзиратели и гулаги, всех дел – поманить зарплатой, автомобилем, жильем и «народец» поедет рубить просеки в тайге, возводить заводы, строить города, осваивать целину, заполняя свои кубышки трудовыми рублями. Как в кинофильме «Берегись автомобиля» заявил на суде неподражаемый Дима Семицветов: «Товарищи, деньги ещё никто не отменял. От каждого по способностям, каждому по труду в его наличных деньгах».
Формально, конечно, никто прямо не призывал к индивидуальному обогащению. Плакаты, лозунги, песни вдохновляли героикой труда, романтикой первопроходцев, кострами у палаток, улицами «у которых названия нет», но негласно расчет строился на деньгах, на экономическом принуждении к труду. На энтузиазм и бескорыстие партия не слишком полагалась.
Утвердившись в мнении, что оплата «по труду», товарно-денежные отношения, материальное стимулирование и порождаемое ими социальное неравенство не противоречат социализму, партийное чиновничество настойчиво внедряло всякие «почины» и «бригадные подряды» в основе которых лежала сдельная оплата труда.
Особый цинизм такому подходу придавало то, что «ученые» холуи партийной бюрократии обрамляли своё невежество заборами из цитат основоположников научного коммунизма. Что при социализме-де еще сохраняется «буржуазное право», распределение «по работе», «материальные стимулы» и прочие «родимые пятна капитализма». Что для коммунизма сначала следует создать материально-техническую базу. Нужно дождаться того благословенного времени, когда «все источники общественного богатства польются полным потоком». Воспитать «нового человека». И вот потом, на очередном партийном съезде, с разрезанием ленточки, здравицами, под марш отряда пионеров с горном и барабанами, провозгласить наступление эры светлого коммунистического будущего.
Идея «полного потока» принадлежит К. Марксу. Что он имел в виду? Достаточное производство продуктов питания, обеспеченность жильем, медицинским обслуживанием, всеобщую образованность, развитую культуру потребления, ограниченного пределами рациональности. Всё это было достигнуто уже к концу 1960-х годов. Так что слова Н. С. Хрущева о коммунизме к 1980 году были не беспочвенной фантазией и не «забеганием вперед», в чем его поспешили обвинить пришедшие ему на смену партийные «реалисты» и «прагматики».
В своем подавляющем большинстве советские люди были готовы к коммунистическому равенству, жаждали справедливости, добросовестно работали, не считаясь со всеми рукотворными трудностями и руководящими идиотизмами. Советский человек не только не отторгал «психологию уравниловки», как высокомерно клеймили чувство справедливости партийные ренегаты, он видел в равенстве важнейшее завоевание революции, отвечающее самым сокровенным чаяниям трудового народа.
Внутренняя сущность человека, его вдохновенность, чувство сострадания, неприятие несправедливости, романтизм, мечтательность, всё то, что является сутью и смыслом бытия, оставались за рамками сухих партийных документов. Главное – давай-давай!
Интуитивно люди чувствовали, что не всё ладно в обществе. Начиная с фальшивой патетики официоза и кончая платежными ведомостями, в которых при равном трудовом участии прописывались разные числа, делящие людей на «важных» и «второстепенных». Из марксистской теории известно, что труд не имеет стоимости, более того, при социализме труд становится непосредственно общественным, не принадлежащим никому лично и всякие речи о его «оплате» были равносильны откровенному признанию в антикоммунизме.
Вот как невинно может выглядеть предательство, воплощенное в строках советского учебника политэкономии 1954 года издания:
«Экономическому закону распределения по труду противоречит такая хозяйственная практика, которая не проводит последовательно резко выраженной дифференциации в оплате труда. При отсутствии такой дифференциации не получают явного преимущества в оплате работники квалифицированного труда по сравнению с работниками простого труда, лица, занятые на основных работах, связанных с новейшей техникой, по сравнению с лицами, занятыми на вспомогательных, ручных работах, производственники, находящиеся на тяжелых работах, в отличие от работников, находящихся на более легких работах или в обычных условиях труда. Отсутствие должной дифференциации ведет к уравниловке, препятствует внедрению новой техники и передовых методов организации производства».
В этом отрывке каждое слово – откровенная ложь и демагогия. С какой стати работники «квалифицированного» труда должны иметь какое-либо преимущество? А если «неквалифицированный» работник имеет тяжелые условия труда, а «квалифицированный – легкие, тогда как быть? И каким образом «уравниловка» может воспрепятствовать внедрению новой техники в плановой экономике? Ведь в социалистической экономике новая техника не образуется стихийно из дифференциации зарплат и внедряется в производство планово, а отнюдь не увещеваниями, уговорами или поощрениями энтузиастов.
Никому из партийных иерархов не приходила в голову простая мысль, а насколько этичен подобный подход к человеку? Насколько соотносится с элементарной порядочностью дискриминация людей по роду их деятельности в системе общественного разделения труда? Не будет ли надругательством над человеческим достоинством, над самой справедливостью противоестественное насаждение неравенства, привилегированности, выделение одних тружеников за счет других? И чего стоит «наука», в которой теряется человек, как вершина мирозданья, со всей своей уникальностью, неповторимостью, красотой, совершенством? Чем такая «наука» лучше расовой теории, «обосновывающей» превосходство людей определенной расы над другими? Какая разница униженному человеку, если он получает меньше другого человека на основании цвета своей кожи или рода своей деятельности?
Вопросы трудового участия и распределения потребительских благ настолько важны при социализме, насколько важен сам человек. Нивелировать эту тему до невнятной скороговорки, бездоказательно, походя постулирующей трудовую дискриминацию, значит обнажать вульгарную заинтересованность властвующей партийной бюрократии в привилегированности своего положения. Демонстрировать полное пренебрежение к разуму человека, который способен усомниться в истинности придуманных «законов социализма». Для выявления их несостоятельности достаточно спросить, а чем товарищи «политэкономы» собираются измерять труд? Какой уровень дифференциации зарплат оптимален с их точки зрения? Различие двукратное, трехкратное, десятикратное? А может быть, ученые головы предложат число Пи – 3,1415926 в качестве предельного отношения? Что, нет предложений? Так чего стоит такой «закон», не дающий ответа на простейший вопрос? А чем платить за труд? «Трудовым рублем»? Тогда сначала придется найти «стоимость» труда, т. е. заняться делом настолько бессмысленным, насколько и постыдным.
Есть всего два варианта. Либо человек вынужден продавать свою рабочую силу господину на его условиях, чтобы не умереть с голоду, либо он освобождается от своей товарной оболочки и становится свободным, равным среди равных, работающим как все, получающим, как все, живущим как все. И это отнюдь не «казарма». Это высочайший жизненный уровень, это принципиальное иное качество общественных отношений, полностью отвечающих социальной природе человека и уже не вызывающих диссонанса с мелодичной песенной политэкономией равенства и справедливости.
Свой предыдущий пост я посвятил вопросу о соотношении труда и времени и интерпретации труда как свободного, а не рабочего времени. Повторюсь, свободное и рабочее время это величины равные с точностью до знака, и разница исключительно в доступности для понимания на самом базовом уровне трудовой теории стоимости. Этот же пост был навеян ответом на предыдущий и посвящён проблеме "почему должны считать среднее".
Итак, откуда вообще берутся все эти идеи про "среднюю по палате труд/время", которые как будто бы выражают трудовую стоимость и как они соотносятся с трудовой теорией стоимости? Берутся эти идеи из неверного, обыденного, понимания слова труд (а также, ИМХО, огромной проблемы с терминами в русскоязычном марксизме).
В трудовой теории стоимости фигурирует два разных труда. Первый труд - это обыденный и привычный нам индивидуальный труд человека: конкретное умение конкретного человека ловит рыбу, ткать ткани, управлять автомобилем, то есть то, что люди называют чаще словом "работа". А второй труд - это труд общественный, который определяется способностью общества производит товары и услуги, уровнем развития науки и техники, управления и организации труда и т.д. и т.п. Таким образом, никаких свойств индивидуального человека он в себе не несёт. Общественный труд - это просто некая абстрактная величина. Разница между обыденным смыслом слова "труд" и смыслом термина "труд" в марксизме такая же, как между обыденным понимаем слова "температура" (на улице минус 20 ощущается как минус 200 ) и физическим термином "температура" (скалярная физическая величина).
Итак, трудовая теория стоимости утверждает, что стоимость определяется этим самым общественным трудом, некой абстрактной величиной. По понятным причинам, прямо измерить общественный труд невозможно, точно также, как не меряют прямо температуру, однако человечество весьма неплохо надрочилось измерять индивидуальную работу отдельных его членов. И отсюда возникает довольно простая идея: общественный труд можно измерить через среднее рыночную цену товара или как среднюю цену единицы рабочего времени. Подчеркну, это не более чем способ измерения общественного труда. Общественный труд не является средней ценой или средней работой. Точно также как температура не является высотой ртутного столбика в градуснике, но с помощью его высоты температура может измеряться.
Тем не менее, эту ошибку совершают довольно часто, когда речь заходит о трудовой теории стоимости, как это сделал, например, @xoxoji19910501. Не знаю, является ли он марксистом, но, как минимум, знает положенные термины. Однако, высказанные в его посте соображения никакого отношения к марксизму не имеют, он прямо пишет, что рыночная цена товара зависит от баланса спроса и предложения:
Да потому что если стоимость рыбы будет меньше затрат на ее добычу до добывать ее прекратят, таким образом будут выбывать рыбаки у которых хуже амуниция/навыки/везение, при этом будет уменьшаться предложение рыбы и увеличиваться ее потребительскую стоимость.И тот факт, что вместо словосочетания "рыночная цена" используется "потребительская стоимость" не делает данный текст марксистским ни на каплю. Яркий пример, как неверное понимания значения термина "труд", приводит к неверному понимаю значения расчёта средней цены товара и, как следствие, к превращению трудовой теории стоимости в обычный баланс спроса и предложения.
При этом если стоимость рыбы будет не соразмерно высока затратам на ее добычу появляются новые рыбаки, которые увеличат предложение рыбы тем самым снизив ее потребительскую стоимость.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
На моменте когда автор не понял почему должны считать среднее, а начал придумывать свое, уже стало ясно что все дальнейшие построения будут не верны.
Почему рыба должна стоить среднее от продуктивности рыбаков?
Да потому что если стоимость рыбы будет меньше затрат на ее добычу до добывать ее прекратят, таким образом будут выбывать рыбаки у которых хуже амуниция/навыки/везение, при этом будет уменьшаться предложение рыбы и увеличиваться ее потребительскую стоимость.
При этом если стоимость рыбы будет не соразмерно высока затратам на ее добычу появляются новые рыбаки, которые увеличат предложение рыбы тем самым снизив ее потребительскую стоимость.
Таким образом стоимость рыбы производная от средних затрат на ее добычу.
P.S. отличный пример можно найти про текстильщиков, в момент когда появились станки, что резко удешевили их труд и что было дальше.
P.P.S. на конкретном примере с 2 рыбаками средняя стоимость рыбы будет эквивалентна 4 минутам работы, что делает не выгодным труд рыбака с продуктивность 10 рыб в час. При этом если в данной модели предположить что оба они продолжат рыбачить сл. потребительская стоимость рыбы сейчас не менее чем 6 минут (скорость добычи рыбы рыбаком с 10 рыбами в час).
Следовательно, если есть человек способный ловить рыбу лучше чем рыбак с производительностью 10 рыб в час, ему выгоднее пойти ловить рыбу самому чем покупать ее и так будет продолжаться пока не снизиться потребительская стоимость рыбы. Что выбьет из профессии первого рыбака увеличив стоимость рыбы и т.д. Как видим это саморегулирующийся процесс, где предел стоимости стремится к среднему на бесконечности.