Но однажды директор школы пришел к нам на уличную площадку, где мы гоняли мяч, и сказал:
- Поздравляю вас, я нашел вам учителя. Не простого, а мастера спорта по футболу!
И назвал фамилию нового учителя. Наша радость была велика: ведь еще пару лет назад эта фамилия звучала в чемпионатах, мастер играл за одну из сильнейших команд СССР!
Пару дней, в ожидании, когда новый учитель приступит к работе, мы и старшие ребята строили планы, какая у нас будет футбольная секция и как мы поправим свое положение в первенстве школ района.
Наконец учитель появился. Он был строен, светловолос, у него были бледно-голубые глаза и... от него сильно несло перегаром. Старшеклассники насели на него с планами футбольной секции. Пытались договориться, чтобы пускал в спортзал после уроков - ведь зима на носу. Мы, младшие, ждали результата. Но, увы, даже обычные уроки физкультуры проходили нерегулярно - учитель "гулял".
Узнав от старшеклассников, что их миссия провалилась, мы обратились к директору и попросили его поговорить с учителем. Директор вздохнул и ответил нам очень по-взрослому:
-Я знаю, что он - не удачный выбор, но в резерве отдела образования сейчас другого учителя нет. До конца учебного года я не могу его выгнать... если не случится чего-то такого...
И директор покрутил кистью руки возле головы.
Может, это была педагогическая ошибка директора - сказать нам такое?
Разговор был немедленно донесен до сведения старшеклассников.
Прошло три дня и вот - урок физкультуры. Учитель был на рабочем месте, но из подсобной комнатки долго не выходил в зал. А когда вышел... его заплывший глаз о многом сказал. Кое-как провел урок. В тот день последним был у него урок с одним из 11-х классов.
Тут надо сказать, что наш, 8-й класс и все младшие, были классами "английской спецшколы". В малочисленные тогда спецшколы был определенный отбор, учиться приезжали со всего города. А старшеклассники доучивались по курсу простой школы. Соответственно, контингент был обычный - из микрорайона.
Так вот, урок. Он не состоялся. Школьники загнали мастера в подсобку и долго пинали его, приговаривая: тебе же сказали больше здесь не показываться!
Друзья мои, в то "глухое советское время" этот эпизод не получил никакого резонанса. Учитель исчез навсегда. И мы до конца года опять не занимались физкультурой.
Но в мае появился Борька. О нем я постараюсь рассказать подробнее, ведь он достоин! Потому что был Учителем.
А пока просто так: всяко бывает в школьной жизни.
После майских праздников появилось у нас это чудо - новый учитель физкультуры. Выпускник спортивной кафедры пединститута, представитель одного из малочисленных, реликтовых народов Закавказья. Ростом он был под стать нам, 14-ти летним. Копна черных волос, уложенная на голове "коком", добавляла немного ему роста. Также как и толстая подошва на ботинках. Гимнастика была его специальностью, потому фигура его была достойна бодибилдера. Но, вот беда, все его тело, начиная от загривка, было покрыто густой шерстью.
Нас, долгое время лишенных спортивных занятий, его появление все ж не обрадовало.
- Теперь прислали обезьяну! - был приговор ему от наших снобов - учеников английской спецшколы.
Нам представили его как Бориса Михайловича. Как звали его на самом деле, мы никогда не узнали. Прозвали его просто - Борькой.
Речь у Борьки была правильная, без акцента и без каких-либо заметных фонетических дефектов. Но вот его слова, его реакции в диалогах указывали на инфантильность и простоту, непростительную в общении с нашим контингентом.
В общем, все шло к тому, что существование нового учителя в нашей школе будет для него мучительным. Тем более, что, как выяснилось, кроме гимнастики Борька не был продвинут больше ни в одном виде спорта. А мы ведь бредили футболом, хоккеем, а вертеться на турнике не любили.
Занятия вскоре закончились, и мы отправились в летний школьный палаточный лагерь на три недели. С нами туда ехали учителя, кто помоложе. В основном "англичанки", чтоб и там нас мучить. Мужчин - учителей отправилось двое: историк и Борька.
Что ж, там мы и приступили к травле новичка.
Борькиной обязанностью было поднимать нас рано утром, строить "партизанским строем" и пробежкой отправлять на берег ближней речки-переплюйки. Там мы вставали в ряды и по борькиной команде делали зарядку. Если захотите нажить себе врага - вот вам лучший способ: утренняя зарядка!
Мы приметили, что Борька на речном берегу всегда вставал на одно и то же место, а когда очередь доходила до упражнения "мах ногами", он всегда делал два шага назад.
Там, в двух шагах от его "любимого" места, была выкопана довольно глубокая яма. И замаскирована ветками и песком в лучших традициях куперовских романов.
Следующим утром Борька как всегда проводил зарядку, в нужный момент сделал два шага назад и рухнул в яму почти по пояс.
Мы готовы были возликовать, но... Борька повертел головой, стоя в яме, и сказал раздумчиво:
- Странно, еще вчера здесь ничего не было!
Выбрался наверх и продолжил упражнения.
Мы поняли, что нервы этого человека находятся в состоянии первобытном и "доставать" его нужно иными, более мучительными средствами.
В тот же день многочисленный десант собирал в лесу муравьев. Собрали почти полный котелок и на закате засыпали эту копошащуюся массу в спальный мешок учителя.
Полночи, дожидаясь утреннего "цирка", мы хихикали в предвкушении. Но утром Борька как обычно сгонял нас на речку. Единственное, что мы отметили, учитель немного дольше плавал в реке после зарядки. А за завтраком у утреннего костра, расчесывая пятерней волосатые плечи, он сказал историку:
- Странно, вроде мой спальник был мягкий, а теперь - колется!
Мы приуныли и договорились получше за ним понаблюдать чтобы найти-таки "болевую точку".
В палаточном лагере мы вдоволь уделяли время футболу и баскетболу. Поблизости был пионерлагерь. Договорившись о товарищеских матчах, мы получили доступ на его спортивные площадки. Однако, они редко бывали свободны. Поэтому мы отправились осваивать футбольное поле в двух километрах от нашего лагеря, на краю поселка. Сопровождать нас входило в обязанности Борьки. Мы гоняли мяч, а Борька терпеливо ждал нас, сидя на травке.
Набегавшись, отправились в обратный путь. Но, не тут-то было! У лесной опушки нас остановили местные подростки. Самый старший из них, дылда предпризывного возраста, сказал:
- За то, что топтали наше поле пришлите сюда мяч, вратарские перчатки (они были экзотикой в то время) и каждый из вас, пройдя мимо нас, получит по зубам, ибо не фиг...
Мы замялись, топчась на месте, а Борька выскочил перед нами, выкатил колесом спортивную грудь и раскрыл было рот. Мы поняли, что лучше действовать самим, пока он не заговорил, и втянули его обратно, в нашу группу. Один из нас, чей папа был видным дипломатом, сказал:
- Мы готовы отреагировать на ваше предложение. Но, я уверен, у вас найдется еще одно, альтернативное!
Дылда некоторое время жевал губами и морщился, а после паузы выпалил:
- Завтра после обеда, полными составами, два тайма по 30 минут. На четыре бутылки портвейна!
Кодла расступилась, и мы вошли в лес.
Начальником в нашем лагере был историк. Борька, вернувшись в лагерь, подробно обо всем ему рассказал. Историк был человеком пьющим, оттого пугливым. Первым его порывом было не пустить нас играть со шпаной. И тут Борька нечаянно приподнял завесу со своего детско-юношеского прошлого.
-Тогда поселковые придут сюда и поломают наши палатки! - сказал он историку и другим учителям.
Мой дружок ткнул меня в бок и сказал:
Недурно было бы разобраться, то ли Борька по простоте такое ляпнул, то ли... Ведь про пари на портвейн он не сказал ни слова!
Историк на слова Борьки сильно поежился. Ведь он материально отвечал за дорогостоящее имущество! Вопрос в пользу матча был немедленно решен.
Молодые "англичанки", волнуясь бюстами, заявили, что не отпустят нас одних, пойдут с нами, во избежание...
-А, может, вы одни туда сходите? Тогда и нам не придется... - съязвил кто-то из нас.
Мы были те еще эротоманы! Журнал Плейбой был нам уже хорошо известен, привозимый родителями из-за границы. Это был настоящий Плейбой 60-х, "жесткий", не тот, что в последующие годы.
Учительницы не среагировали. Может, не поняли, а может, были умнее, чем мы думали.
Теперь начались наши проблемы. Нам не хватало игроков. С нами в лагере были ребята годом младше. Играя с пионерами, мы пополняли ими команду. Но против переростков их ставить было нельзя. Борька заявил, что будет играть за нас. Выбора не было. Наши противники согласились, чтобы за нас играл учитель, ведь возрастной состав был не в нашу пользу.
Борька не умел ничего! Мяч не держался в его ногах. Отскок мяча от Борьки был непредсказуем. Но, имея нешуточное здоровье, он весь матч гонялся за мячом. Избрав единственно разумную для себя тактику, Борька всегда преследовал того игрока, к которому попадал мяч. Он набегал на противника, махал ногами, руками, всячески как мог мешал. Несколько раз он своими действиями вызывал смех у обеих команд. Но, не оценить его самоотверженность было нельзя.
Мы проиграли, и наш капитан поплелся на другой край поля говорить победителям, под каким кустом спрятан их выигрыш. Вернувшись он сказал:
- Все равно, если б мы выиграли, они бы нам морды набили, а так... разрешили приходить на поле.
И мы заспешили в лагерь. Был повод: ведь утром в сельпо были куплены не 4 бутылки дешевого портвейна, а... несколько более того. Это "более того" и было выпито нашим ученическим коллективом после заката, на берегу речки-переплюйки.
Начался учебный год. Свет в нашем спортзале горел до позднего вечера. Мы не могли нарадоваться. Зимой директор договорился с соседним, очень секретным учреждением, чтобы нас пускали в хоккейную коробку на его территории.
Мы уже задумывались над будущим: кто, где и на кого будет учиться после школы. Однажды один из наших снобов завел с Борькой нехороший разговор.
- Вот что у вас за жизнь? Учитель физкультуры! Никаких перспектив!
Борька вскинул на него свои черные глаза под мохнатыми ресницами и сказал:
- Я - единственный в моей семье, кто получил высшее образование!
Сноб получил от нас несколько пинков в зад.
Я любил бегать на лыжах. За этим мы ездили на уроки физкультуры в Серебряный Бор. Но проявить себя не было возможности. Когда Борька устраивал забеги на время, приходилось следовать установленной кем-то традиции: после пары километров останавливаться, ждать других и выкуривать по сигарете. Наступил февраль, когда проходили районные зимние спартакиады.
- Районные соревнования будут на Водном стадионе. Там нет леса, только поле. Ваши фокусы будут всем видны, а меня выгонят с работы!
Борька был нам уже дорог. На ученическом "сходе" лучшим лыжникам школы решено было запретить курить всю неделю накануне соревнований. Мы пробежали, как могли хорошо.
Я уже писал, что мы увлекались только играми с мячом и шайбой. Поэтому легкая атлетика была у нас в упадке. Но приблизился май, а там - летняя спартакиада. Среди нас не было кого-либо, кто всерьез занимался каким-то спортом. Тем более, не было разрядников. Ни в личном, ни в командном зачете нам не на что было надеяться.
Но нас взбодрил неунывающий Борька:
- Самый "очковый" вид - прыжки в высоту. Пробежать вы сможете не хуже других. И мячик метнете - не дистрофики ведь. А вот прыжки… Есть две недели, чтобы подтянуться! Поэтому, перед каждым баскетболом - несколько прыжков.
Мы выбрали в "чемпионы" самых высоких. Тогда ведь, по "методике отдела образования", школьники прыгали в высоту "ножницами". Другие виды прыжков запрещались, как травмоопасные. И то верно. Но "ножницами" высоко не прыгнешь. Однако, на соревнованиях сразу несколько нас прыгнули за 140 см. И, хоть в призёры не попали, общий результат школьной команды оказался хорошим.
Не раз после окончания школы встречал я Борьку на улице, возле метро. Всегда в окружении очередных старшеклассников с лыжами или мячами в руках. Мы с Борькой шумно приветствовали друг друга, хлопали по плечам, желали друг другу успехов.
Своим повзрослевшим взглядом я заметил то, чего не замечал в школе. Вот представьте: идет группа старшеклассников, толпа подросших детей. В середине группы - учитель. А ближе всех к нему, вокруг него - школьницы! Девочки, некоторые из которых уже перегнали Борьку ростом. А мальчикам оставались места только на периферии толпы. Вот так!
Через несколько лет Борька получил квартиру в новостройке на окраине и перешел работать в другую школу, в другом районе города. Больше я его не встречал.
