Не судите никого и не судите себя. Оставьте всех в покое и старайтесь оставаться тихими сколько сможете, тогда всё будет в порядке. Даже сейчас всё уже в порядке, просто мы этого не видим, потому что мы ослеплены своими предрассудками, идеями о добре и зле.
и немного почитаем вместе 📖
Уже почти две недели в моих руках роман Фредерика Сулье "Мемуары дьявола" 😈
Тот случай, когда взяла по обложке, а теперь сижу хихикаю над комичными действиями большинства героев этой книги. Но хихикаю , не потому что очень весело, скорее даже грустно от того, насколько книга 1837 года оказывается актуальна в наш с вами 21 век 😲
Меняется исторический фон, наряды, условия, но люди.. люди все те же. Все мы немного привираем о своих заслугах, на каждом шагу встречаем рогоносцем и женщин, которые ради любви идут на всё, чтобы в итоге остаться старыми разведенками или того хуже залететь в психиатрическую лечебницу.
История покорила меня лёгкостью, с которой дьявол ведёт нас сквозь годы, показывая истинную сущность встречающихся на страницах персонажей. В людях добродетельных находит пороки, а за теми, кого считают чистым злом, зачастую оказывается скрыто больше, чем мы видим на первый взгляд.
И любимое, - пара цитат 📚
"- Это смотря какой смысл вкладывать в слово "жить".
- А разве есть несколько?
- Их два; и они диаметрально противоположны. Для большинства людей жить - значит приспосабливаться к требованиям окружающей среды. И того, кто живёт таким образом, в детстве зовут "милым дитятей"; когда он достигает зрелости -"славным малым", а когда состарится - просто "добряком". Все эти три прозвища имеют один общий синоним: глупец. "
"Не будь глупцом и не считай себя исключением: все люди рождены, чтобы сначала лгать отцу, затем обрести рога и, наконец, разочароваться в собственных детях. Те, кто ускользает от общей участи, слишком редки, чтобы ты знал хотя бы одного."
" Разве горячо любимая мужчиной женщина уже принадлежит ему? Такого не случится ни разу из десяти тысяч интрижек. Женщины, как правило, отдаются тем, кто любит их не на столько, чтобы трепетать перед ними. Я не знаю и двух женщин, которые стали бы любовницами обожающих их мужчин; потом они плачутся, что их то и дело обманывают. А ведь это только из собственный промах; женщины применяют оборонительную тактику, грубую или величественную , но препятствующую только тем, кто воспринимает их всерьез. Женщина, которая вместо того, чтобы позволить взять себя, осмелится отдаться сама, была бы самым совершенным созданием, а также и самым любимым. Но подобная женщина - лишь прекрасное исключени них правил."
" Обычное дело; вы, люди, только этим и заняты - болтает о дне вчерашнем, чтобы восполнить его пустоту и никчемность, или о прекрасном будущем, и нимало не заботитесь о дне сегодняшнем; да, так вы все и существуете, называя это жизнью; и лучшее доказательство моих слов в том, что ты прожил полтора месяца самым обычным образом, а тебе кажется, что ты был мертв все это время только потому, что не можешь вспомнить, чем занимался."
"Обижать существо с таким характером, как у Натали, означало любить ни за что. Она требовала любви безоговорочной, совершенно бескорыстной, напрягаясь, даже когда дю Берг говорил обычные слова о ее красоте. А поскольку у нее не возникало ни малейшего желания уродовать свою внешность для того, чтобы испытать на прочность любовь дю Берга, она из всех сил выказывала дурной характер, дабы установить всеобъемлющее господство над будущим мужем, что, впрочем, в той или иной степени делают все женщины."
"Ты высказал сейчас одну из самых непредожных истин; человек так цепляется за свою жизнь только потому, что находил ей не самое лучшее или же скучное применение; он непременно верит, что завтрашний день принесет ему то, что ускользнуло накануне, и все время гонится за тем, что уже осталось позади."
"Такова суть всех легкодоступных удовольствий. Чтобы удостоиться любви утонченной женщины, нужно обладать возвышенной душой и острым умом; необходимо умение радоваться одному незначительному слову, взгляду, жесту, чему-то неуловимо изящному, святому и значительному. С ночной бабочкой же не так: наслаждение летит к вам галопом, открыто, разнузданно и без стеснений, так что для его достижения не требуется никакого труда; оно бросается на шею, возбуждает, увлекает и сбивает с толку. Наутро приключение вгоняет в краску, а вечером все начинается сначала. То же самое в литературе: никто не признается, что увлекается нездоровым чтивом, но тем не менее все глотают его ночами напролет."
Напомнило историю из книжки П.А. Образцова «АнтиМулдашев».
«Некое научное учреждение предложило установить на поле вышку с лазером и подсвечивать вкруговую ранние посевы, дабы они увеличили всхожесть и урожайность. Эксперимент проводился с научной добросовестностью — неподалеку было выбрано аналогичное поле, не обрабатываемое лазерным пучком, И что бы вы думали? По осени урожай на «лазерном» поле оказался чуть не вдвое выше!
Усомнившиеся в таких возможностях лазера специалисты из Академии наук создали комиссию, которая довольно долго разбиралась в причинах необычного явления. Вывод оказался чисто отечественным. Лазер в те времена был штукой не дешевой, и, помимо оператора на вышке, по полю расхаживал сторож с берданкой. А по контрольному полю — нет. Поэтому урожай воровали только на этом самом, несчастном контрольном поле…»
Некоторые читатели скрывают любимые литературные произведения из ревности.
Дмитрий Грунтовский / «Взгляды»
Оправдание добра. Нравственная философия (1894-1897)
Часть третья. Добро чрез историю человечества
Глава четырнадцатая. Национальный вопрос с нравственной точки зрения
Задача воплотить совершенную нравственность в собирательном целом человечества встречается здесь — кроме личных страстей и пороков — с закоренелыми формами зла собирательного, действующего эндемически. Это зло как проявлялось в древности, так, несмотря на бесспорный, хотя и медленный прогресс человеческого общежития, проявляется еще и теперь в троякой вражде, в трояком безнравственном отношении: между различными народами, между обществом и преступником, между различными общественными классами. Если только послушать, как французы говорят о немцах, португальцы о голландцах, китайцы об англичанах и американцы о китайцах, если, далее, обратить внимание на чувства и мысли публики уголовных судебных заседаний или на действия толпы, применяющей суд Линча в Америке или творящей у нас в России самосуд над колдуньями и конокрадами, если, наконец, послушать или почитать то, чем обмениваются на сходках, собраниях и в газетах рабочие-социалисты с представителями буржуазии, то станет очевидно, что кроме аномалий личной воли необходимо еще считаться с властью вражды сверхличной, собирательной в ее трех видах, и что вопросы национальный, уголовный и социально-экономический, независимо от интересов внешней и внутренней политики, имеют особое значение и для нравственного сознания. Ответ на них с этой точки зрения тем настоятельнее, что к бедствию наследственного нравственного недуга присоединилось ныне худшее зло — безрассудного лечения в виде проповеди страдательного разложения человечества на его единичные элементы, с одной стороны, и новых видов социального насилия — с другой.
Отношение человека к народности определяется в наши дни в общественном сознании двумя взглядами: националистическим и космополитическим. В области чувств и вкусов могут быть переходы и оттенки, но ясных и определенных точек зрения перед нами только две. Первая может быть сведена к формуле: мы должны любить свой народ и служить его благу всеми средствами, а к прочим народам имеем право быть равнодушными; в случае же столкновения их национальных интересов с нашими мы обязаны относиться к этим чужим народам враждебно. Сущность другой, космополитической точки зрения выражается так: народность есть только натуральный факт, не имеющий никакого нравственного значения; у нас нет обязанностей к народу как такому (ни к своему, ни к чужим), и только к отдельным людям без всякого различия народностей.
...Всякий здравомыслящий космополит упрекает приверженцев национализма не за то, конечно, что они любят свой народ, а только за то, что они считают позволительным, а в иных случаях и обязательным, ненавидеть и презирать инородцев и чужеземцев. Точно так же самый ярый националист, если только он не лишен рассудка, нападает на космополитов не за то, что они требуют справедливости к чужим, а лишь за то, что они равнодушны к своему народу. Значит, в каждом из этих взглядов невольно различается даже его прямыми противниками хорошая сторона от дурной, и естественно возникает вопрос: связаны ли эти две стороны необходимою связью, т. е. 1) следует ли из любви к своему народу позволительность всяких средств ради его интересов и законность равнодушного и враждебного отношения к чужим? и 2) следует ли из одинакового нравственного отношения ко всем людям равнодушие к народности вообще и к своей в особенности?
