Уже несколько лет, одной из достопримечательностей города Абакан, является ретро-автомобиль "ГАЗ-М-20 (Победа)" в стиле такси, стоящий у гостиницы Абакан.

Такси в пасмурный день.

"Мини-зоопарк, – фыркнула сестра. – Видимо, для полного погружения в атмосферу тотальной дичи".

Покупая билеты у сонного кассира, мы ощутили легкий толчок в ногу. К моим кроссовкам прижался щенок. Не порода, а воплощение хаотичного добродушия: одно ухо торчком, другое висит, хвост-бублик, шерсть всех оттенков грязи.

"Ой, какой милый!" – воскликнула сестра. Щенок вильнул хвостом, явно приняв решение.

Так началась наша экскурсия по Туимскому Провалу с гидом необычайной харизмы.

Пес бодро тронулся в путь, оглядываясь, как бы проверяя, идем ли мы за ним. И мы шли. Мимо сувенирных лавок, где продавали то ли обереги от зэковских духов, то ли просто красивые камушки.

Провал открылся внезапно. И дыхание перехватило. Двести метров в диаметре отвесной каменной пасти, уходящей вниз на сто с лишним метров, где мерцало озеро нереального медного цвета.

"Говорят, цвет от меди, – прошептала сестра, вспоминая статью. – Или от глубины. Или от слез заключенных".

Я нервно сглотнул. Красота – жуткая, завораживающая. Руки дрожали, когда я пытался снять панораму.

Казалось, телефон норовит выскользнуть и улететь в эту бездну, чтобы навсегда остаться рядом с теми, кого поглотила эта гора за годы Туимлага. Двадцать пять тысяч жизней... Мурашки пробежали по спине, и дело было не только в вечерней прохладе.

Щенок терпеливо ждал у смотровой площадки, виляя хвостом. "Он как гид экскурсионный, – усмехнулся зять. – Только без дурацкой кепки и мегафона".

Пес повел нас дальше, к джампинг-площадке. Вид с нее заставил наши колени предательски дрожать. Сосны на противоположном краю казались спичками.

"Представляешь, тут прыгают? – прошептала сестра. – В эту... медь". Щенок тявкнул, будто говоря: "Ну вы чего застряли? Идемте, самое интересное впереди!"

Он уверенно повел нас вдоль края, обходя зияющие участки без ограждений. Мы шли, чувствуя спиной холодное дыхание пропасти и историю, пропитанную потом, кровью и страхом.

Штольня, та самая, что ведет к озеру, была закрыта на реставрацию. Жаль, но наш гид, кажется, знал укромные места. Он юркнул за угол, к какому-то темному полуразрушенному подсобному помещению рядом со штольней.

"Эй, куда?!" – позвал я, но сестра уже потянулась за телефоном. "Тут атмосферно! Сфоткаюсь на фоне древних развалин ГУЛАГа!"

Она встала спиной к темному проему. Я навел камеру. И в этот момент сестра вскрикнула! Не громко, а так, от неожиданности и леденящего ужаса. Она рванулась в сторону, глаза расширены.

Я тоже увидел. Боковым зрением, в темноте подсобки – крупный, сгорбленный силуэт. И в его руке – отчетливый, длинный, блестящий предмет!

Нож?! Мысль о беглых зэках, призраках замученных узников, местных маньяках из поселка – все смешалось в одну секунду.

"Бежим!" – прошипел зять, уже хватая сестру за руку. Мы рванули прочь от страшного места, подгоняемые чистейшим животным страхом.

Щенок, удивленный, но верный, помчался следом, весело тявкая, будто это была веселая игра в догонялки. Мы неслись по тропинке, не оглядываясь, пока не выбежали к КПП. Сердце колотилось, как отбойный молоток.

"Ч-что это было?!" – выдохнула сестра, опираясь на Дастер. "Призрак с ножом!" – уверенно заявил я, оглядываясь на темнеющий провал.

Зять, всегда практичный, полез в карман за телефоном: "Погодите паниковать. Я же вроде как видео снимал..."

Мы столпились у экрана. На видео: сестра, напряженно улыбающаяся на фоне мрачной каменной стены.

И... в темном проеме позади нее – фигура. Не призрак. Мужик. В стеганой телогрейке и шапке-ушанке. Лицо обрюзгшее, глаза закрыты. Он сидел, прислонившись к стене.

И в его руке был не нож. Это была бутылка. Обычная стеклянная бутылка из-под чего-то крепкого, ловящая последний луч заката. Рядом валялась еще одна, пустая.

"Сторож? Или местный разнорабочий?" – фыркнул зять. – "Уснул в обнимку с "зеленым змием", а вы его своим фотиком потревожили. Вот он руку с бутылкой и поднял, наверное, когда вы вскрикнули".

Напряжение спало, сменившись нервным смехом. "Ну надо же! Бутылочный призрак Туимлага!" – расхохоталась сестра.

Стало легче. Мы сели в машину, готовые тронуться в путь. "А где наш гид?" – спохватилась сестра. Мы выглянули. Щенка нигде не было видно. Ни у КПП, ни у клеток с медведями. Исчез. Как будто его и не было.

"Странно, – пробормотал зять, заводя мотор. – Прибился ниоткуда, провел, исчез никуда. Как настоящий призрак-экскурсовод. Или... местный дух, присланный присмотреть за нами, городскими дурачками?"

Мы выезжали из Туима, оставляя позади мрачный провал – памятник чужой боли и нашей иррациональной глупости.

Я просматривал видео на телефоне. Вот медвежата с немым укором. Вот медное озеро в бездне. Вот сестра у штольни... Я сделал скриншот и увеличил снимок экрана с "бутылочным призраком".

Мужик с бутылкой был на месте. А в нижнем углу кадра, у самых ног сестры, где секунду назад вилял хвостом наш провожатый, было... пусто. Совершенно чистое место. Ни тени, ни намека на лохматого пса.

Рено Дастер дернулся, выезжая на трассу. Я выключил телефон и посмотрел в темнеющее окно. Может, и правда дух? Или просто очень шустрый пёс?

В Туимском провале, где земля помнит слишком много, и то, и другое казалось одинаково возможным.

Главное, что нож оказался бутылкой, а гид, пусть и призрачный, довел нас до конца экскурсии целыми и невредимыми.

Хотя... дрожь в коленках от высоты и тени прошлого осталась.